Читать книгу: «Я – Рюрик!», страница 4

Глава 10

По две и даже по три лодьи за год спускали на воду его люди в Белоозере.

Мужчин, занятых в строительстве, у княжича подобралось много. Да и как им было не появиться, коли Рослав денег не жалел. Артелями многие работали, а то и целыми родами. Одни зимой в лесу брёвна заготавливали, другие их на берег к крепости доставляли, где умельцы древесину расклинивали, а получившиеся доски обтёсывали, в воде вымачивали, на огне гнули, наборы из них делали на киль дубовый и шпангоуты. Работы всем хватало с избытком. Тяжела и кропотлива она оказалась. Зато потом, когда заканчивали конопатить и смолить лодью, устанавливать мачту, а на штевни резные фигуры, княжича непременно призывали, дабы благословил он спуск корабля на воду. День такой в праздник для народа превращался. И уж ежели Рослав не был в походе дальнем, то приходил с женою Карин и даже сына маленького Мечеслава на плечи к себе усаживал, чтобы тот всё хорошо сверху разглядеть мог.

Знал Рослав, что в Изборске и Холме тоже до трёх лодий строили, а в Ладоге и того более. Но там и народу мастерового собралось много.

Видел княжич, как стремительно росла дружина Антона и армада его кораблей. Призывал конунг из ближних и дальних посёлков, что по берегам озёр и рек стояли, парней и мужиков молодых. Плату устанавливал им щедрую, коли соглашались к нему в ратники идти, а тем, кто на румы решался сесть, вдвое платил да ещё долю добычи обещал. Потому от желающих отбоя не было. Так поступать велел он и братьям своим, что в других городах править сели. Чтил Рослав его наставления и слова мудрые всегда помнил. Им и следовал. А потому своим стал княжич для жителей Белоозера, уважение заслужил честностью, щедростью и заботой о людях. А ведь ещё совсем недавно они не хотели ворота ему отворять, когда по повелению княжича Антона на двух лодьях Рослав с ратниками в Белоозеро пожаловал. Отказом ответили ему на требование сдать крепость. Стража и горожане решили свободу свою защитить, жизни положить, но ворогов внутрь её не пустить. На том и стояли несколько дней, удерживая стрелами пришлых подальше от стен.

А княжич тоже понимал, что не должно быть на отвоёванных у данов землях городов и крепостей, неподвластных его брату Антону. Тем более таких, как Белоозеро, которое стоит на пути от озёр Великих к реке Итиль. Той самой, что всю Биармию пересекает и к Новогороду ведёт.

Мог он отдать приказ дружине своей взять штурмом крепость или сжечь её дотла, но тогда пришлось бы много народу положить, а оставшимся в живых податься было бы некуда. Их тоже всех впереди ждала лютая смертушка-зима без тёплого жилья и запасов еды.

Вот потому и вызвал Рослав на разговор из крепости старосту. Имя ему оказалось Вен.

Вышел тот один, ничего не опасаясь. Стар был очень. Волосы, брови и борода белее снега, а в блёклых глазах живой ум и хитринка светились. Посмотрел он на Рослава и первым заговорил:

– Вижу я, паря, не из викингов ты происходишь. Почто к нам пожаловал с целой ратью? Зачем смертью грозишь людям добрым?

– Твоя правда, старик, не викинг я, – улыбнулся в ответ княжич. – Но пришёл со своей дружиной взять то, что мне по праву принадлежит.

– Никак на город позарился? – ухмыльнулся старик. – Так тут таких много мимо хаживало, всё норовили его к рукам прибрать, да кишка тонка оказывалась!

– Судя по сединам, должен ты знать, кто крепость эту построил, кому дань долгие годы город платил?

– Ну-у-у, уж всяко не тебе, молодчик! – растянул в улыбке губы староста.

– И снова верно говоришь, – развёл руки в стороны Рослав. – Но ты не ответил на мой вопрос!

– Не сомневайся, помню я имя настоящего хозяина земель и вод здешних, – прикрыл на мгновение веки старец, словно вспоминая что-то. – Звали его князь Волемир. Он был младшим сыном зачинателя Биармии знаменитого князя Годислава! Видел я его не единожды в детстве.

– И каков он из себя? – не удержался и спросил княжич.

– Огромного роста, сильный и крепкий, как хозяин леса медведь, только старый уже и седой. Ты на него совсем не похож!

– Вот о том я и хотел с тобой говорить! – нахмурился Рослав. – Приплыл сюда посадником с большой дружиной княжич Антон – прямой наследник по линии князя Годислава на престол новогородский. Послал его ныне правящий Биармией князь Гостомысл. Велел он княжичу освободить все земли, захваченные данами, города и крепости, что по берегам рек и Великих озер стоят.

– И как, освободил? – язвительно хихикнул старец.

– Даже не сомневайся! – в тон ему ответил Рослав. – Только и осталось одно Белоозеро. Хоть данов в нём нет, но ты же сам понимаешь, наш посадник новое княжество создавать будет, потому нельзя ему под собственным боком ворогов иметь.

– Неужто и Ладогу твой княжич взял? – покачал удивлённо головой Вен.

– Половину крепостных стен он пожёг, а город захватил. Теперь заново его отстраивает.

– А как же ярл? Тот, что всю округу повоевал? – по-прежнему не унимался старец.

– Ярл Фроуд со своим окружением бежал из крепости! Да и совсем немного у него людей осталось. Почти всех ратники порубили.

– Ишь ты, – удивлённо пробурчал староста. – И что тебе от нас надобно? Тоже город пожечь хочешь? А с людьми как поступишь?

– Коли горожане ворота отворят и власть княжича Антона признают, то не быть войне и смертям. Ну а ежели заупрямятся, то велено крепость повоевать! А народ… бабы ещё детишек нарожают. – Рослав замолчал, впившись взглядом в лицо Вена. – Ты, старик, решай с вождями, что делать будете. Срок даю вам до восхода солнца.

Княжич долго смотрел вслед уходящему в сторону крепости старцу.

Лишь только первые лучи солнца осветили небосвод, огромные створчатые ворота крепости дрогнули и со скрипом отворились, открывая дружине Рослава проход в город.

Глава 11

Зима была в самом разгаре.

К ночи мороз усилился. Небольшое оконце покрылось толстым слоем льда. Холод проник в опочивальню и заставил княжича с ложа переместиться поближе к огню.

Устав сидеть в неподвижной позе на низенькой маленькой скамье перед очагом, Антон потянулся вверх всем своим мощным телом, разминая затёкшие мышцы, опустился на четвереньки, упираясь руками в пол, повернулся и лёг на прохладные дубовые доски, плотно прижавшись к ним спиной.

Горячие волны накатывали сверху, приятно обжигая тело сквозь холщовую рубаху и вызывая приятное чувство блаженства.

Взгляд его заскользил по балкам потолка вслед за мечущимися по нему отсветами пламени, напоминающими армаду драккаров, стремительно несущуюся под парусами к намеченной цели.

Мыслями княжич снова устремился в прошлое, к совместным походам с Бьёрном Железнобоким.

Они оба были молоды, сильны и честолюбивы, а потому довольно быстро сдружились и часто подолгу беседовали друг с дружкой.

Узнав о смерти сестры Антона по имени Аслауг от руки какого-то разбойника-дана, свей пытался убедить княжича в разговорах, что гибель её оказалась случайной. Так уж решили боги. И нельзя за это ненавидеть и мстить всем соплеменникам убийцы. Да и сам Бьёрн тоже родился даном, как его братья и отец.

Княжич, не желая обижать своего нового союзника, молча и задумчиво выслушивал речи викинга, но соглашаться с ним не спешил. Слишком уж свежи были воспоминания о гибели самых близких для него людей: Аслауг, Клеппа и ярла Эйнара.

Как-то Бьёрн рассказал Антону, что стал конунгом только по воле Рагнара Лодброка. Тому хотелось посадить на престол верного человека, способного сильной рукой управлять раздробленной страной свеев. Выбор у него имелся. Детей знаменитый викинг наплодил много, потому ему было на кого оставлять захваченные в набегах города и территории, дабы получать с них дань. И наиболее подготовленными к этой роли считались Бьёрн Железнобокий и Ивар Бескостный, о подлости, жестокости и удачливости которого частенько говорили промеж себя ладожские даны. Не всему услышанному княжич верил, но зарубки в своей памяти о подвигах сыновей Рагнара Лодброка оставлял.

Много нового и интересного для себя почерпнул Антон из бесед со своим союзником, вот только никак не мог выведать, почему тому дали прозвище Железнобокий.

А когда узнал, то долго смеялся.

Оказалось, одна из его наложниц вшила по бокам изнутри куртки викинга несколько металлических полос, чтобы рубящие удары вражеских мечей не причинили вреда бёдрам и бокам её любимого. Драться стало тяжелее, но зато, наряду со щитом, у Бьёрна появилась дополнительная защита, о которой он потом ни разу не пожалел.

Однажды Бьёрн проговорился Антону, что побаивается и сторонится своего брата Ивара Бескостного. И даже неохотно ходит с ним в совместные походы. А всё потому, что тот давно слывёт берсерком и великим воином, скорым на расправу и убийство любого, кто осмеливается ему перечить. Находиться рядом с братом было не только тяжело, но и опасно. Холодный извращённый ум в нём граничил с жестокостью, подлостью и лицемерием. Они незаметно овладели всей его сущностью. А виной тому стала странная болезнь. Она с раннего детства превратила Ивара в горбатого колченогого урода. Но эта болезнь придала удивительную гибкость телу и непомерно длинным рукам мальчика, а телохранители отца сделали из него искусного бойца, с которым не мог сравниться в поединке на мечах ни один из викингов-данов.

Наблюдая исподволь за Бьёрном, княжич понял, что тот жаждет и вместе с тем опасается встречи с Иваром, как и со своим отцом Рагнаром Лодброком. Какая-то тайна пролегла меж ними, но говорить о ней викинг не хотел, а Антон не настаивал.

Первый же поход новогородцев и свеев оказался удачным, хоть и очень долгим.

Когда княжич увидел на картах Бьёрна, куда тот предлагает плыть, он тихонько присвистнул. Кораблям викингов предстояло пересечь всё Варяжское море и пройти через проливы. Дальше на их пути лежало Германское море и побережье страны англов, где располагались многочисленные города. Сюда и нацелил свой удар Железнобокий. По его заверениям, викингов ждала богатая добыча.

Антон хорошо помнил, как почти три десятка их драккаров зашли в устье реки Темзы и высадили сотни воинов на небольшом плодородном и богатом острове Шеппи, отделённом от материковой земли узким проливом. Крепостей на нём не нашлось, постоянных и хорошо обученных войск тоже, а потому за два дня викинги овладели им полностью. Добыча оказалась столь велика, что княжич начал поговаривать о возвращении домой, но Бьёрн был непреклонен:

– Сам подумай, где мы сможем ещё так легко добыть столько золота и серебра? Давай оставим пару твоих лодий с людьми и один мой драккар на острове. Пусть стерегут нашу добычу. А на остальных кораблях пройдём под парусом сотню миль вдоль берега и скрытно высадимся вот в этом заливе. Совсем недалеко от него большой город Дорчестер. Гляди, он тут отмечен, – викинг ткнул пальцем в карту. – Пленники рассказывают, что там хранится часть казны местного конунга Эгберта. Его самого в городе нет. Пока горожане соберут войска, мы захватим крепость и вернёмся сюда, на остров. Отдохнём, поделим драгоценности и отправимся в обратный путь. Соглашайся! Это займёт лишний десяток дней, зато потом не будешь жалеть, что упустил из рук груду золота!

Все произошло так, как и задумал Бьёрн.

Средь бела дня отряд викингов скрытно появился у стен крепости и вслед за бегущими в панике людьми ворвался внутрь города, не позволяя местной страже приблизиться к настежь распахнутым воротам. Когда же подошли основные силы викингов, Дорчестер был обречён.

Весь вечер и ночь не прекращались грабежи и убийства.

И только к утру пресыщенные золотом и человеческой кровью завоеватели покинули город, оставляя внутри него сотни трупов. На многочисленных подводах они увозили по дороге к морю всё, что представляло хоть какую-то ценность и могло пригодиться в собственном хозяйстве.

Обратный путь данов и новогородцев по воде вдоль берега пролива был обыденным и быстрым.

При подходе к небольшой песчаной бухте, откуда викинги начали захват острова Шеппи, Антон увидел три драккара, вытащенные на сушу.

Это были чужие драккары.

Глава 12

Резкий звон металлического била заставил ярла Фроуда вздрогнуть всем телом.

Он посмотрел на сидящего поодаль на скамье мальчика четырёх-пяти лет и улыбнулся.

– Неужто, Мечеслав, этот звук тебя не испугал?

– А чего бояться-то, – надул губы малыш. – Я ж ещё вчера днём слыхал, как ты говорил мамке, что наш конунг Антон со своей дружиной нынче утром должен будет объявиться в Ладоге. С ним мой отец и дядя Альрик. Да и лодку с гонцами, что приплыла вечером с Нево-озера, я тоже видел!

– Ишь, какой хитрый, всё подмечаешь! – удовлетворённо крякнул ярл, удивляясь рассудительности внука. – Что ж, пошли на берег. Надо встречать родичей.

Взяв ребёнка за руку, Фроуд вышел на крыльцо хоро́м и неспешно двинулся в сторону боковых ворот крепости, ведущих к пирсу, куда уже спешили многочисленные жители города. Впереди него вприпрыжку бежал Мечеслав.

На ходу ярл приложил ладонь лодочкой к глазам, защищаясь от солнца, и разглядел вдали два десятка клетчатых и полосатых парусов на реке.

По крутым деревянным ступеням они с внуком сошли на пирс и остановились на его ближнем краю в окружении знатных горожан, среди которых уже находились Карин и Эдмунд.

Громадный драккар конунга Антона под раздутым полосатым парусом чёрно-зелёного цвета по широкой дуге заходил к берегу. Вслед за ним, чуть приотстав и взяв круче к ветру, двигался драккар княжича Рослава. Фроуд сразу узнал его по медвежьей морде на форштевне и парусу в сине-белую клетку.

– Что-то мне тревожно становится, когда драккары вот так, друг перед дружкой красуясь, мчатся к берегу, – услыхал он позади себя голос Карин. – Того и гляди, разнесут по брёвнам пирс!

– Ну что ты! – фыркнул дочери в ответ ярл. – У них хорошие кормчие! Нам не о чем беспокоиться. Лучше скажи-ка мне, уж не кнорры ли плывут позади драккаров конунга?

– Похоже на то, отец, – удивлённо произнесла Карин. – Они же тяжелы и медленные! Неужто Антон захватил так много добычи, что пришлось грузить её на кнорры?

Пока ярл с дочерью строили свои предположения, драккары со спущенными парусами с двух сторон заскользили бортами по боковым доскам пирса и замерли, покачиваясь на поднятых волнах.

С сухим треском острые багры впились в настил, и на какое-то мгновение наступила тишина.

И тут же послышались радостные крики и свист. Где-то в толпе заплакал ребёнок, резанул по ушам пронзительный женский смех.

Скопившиеся у бортов викинги высматривали своих родных и друзей на пирсе, а также на берегу реки. Встречающие горожане тоже искали глазами мужей, сыновей и братьев на палубах драккаров.

Шум нарастал.

Фроуд нашёл взглядом конунга и не поверил собственным глазам.

Такого не могло быть.

Чуть позади великана стоял человек, которого он уже не надеялся увидеть живым.

– Скажи, Эдмунд, – ярл дёрнул своего друга за рукав. – Кто это там за спиной княжича прячется?

– А я уж перепугался, что увидел призрака, – тряхнул головой викинг. – По всему видать, конунг нашёл твоего отца ярла Торстена!

С грохотом упал на настил пирса деревянный трап с флагманского драккара, и первым под рёв толпы на него ступил Антон.

Несколькими большими шагами он стремительно проскочил по нему и приблизился к группе поджидающих его начальных людей.

– Мы все несказанно рады твоему возвращению, конунг! – заговорил Фроуд, искоса поглядывая в сторону драккара. – Похоже, вернулся ты с богатой добычей?

– Не без того! – весело воскликнул великан, приобняв за плечи ярла. – Как вы тут без нас жили? Войну ни с кем не вели? А это кто за подол твоей рубахи держится? Уж не мой ли племяш Мечеслав?

Княжич огромной ручищей подхватил ребёнка и одним движением посадил себе на плечо.

– Эй, Рослав, поспеши на берег! Тебя сын заждался! – перекрывая шум толпы, рявкнул он.

Зазвучали команды кормчих, и викинги, кто по трапам, а некоторые прыгая прямо через борт, заполонили пирс.

Подошедший Рослав принял малыша из рук великана, приобнял ярла и быстрым шагом устремился куда-то сквозь толпу встречающих людей.

– Беги-беги, – фыркнул конунг. – Жена тебя уже ищет, я сверху её вижу!

А Фроуд не спускал глаз с протискивающегося через толпу седовласого мужчины.

– Ну-у-у, а ты что замер? – хохотнул Антон, ткнув его в бок огромным кулачищем. – Иди отца встречай, а за твоим внуком мы вместе с княжичем Рославом присмотрим!

– Прости меня, ярл, – только и смог выговорить Фроуд, в три прыжка оказавшись рядом с трапом и обнимая самого близкого для себя на свете человека. – Я искал тебя по всему побережью Варяжского моря!

– Знаю, – кивнул головой ярл Торстен, в глазах которого стояли слёзы. – Мне обо всём рассказал конунг. И о внуке тоже.

– Эстрид с тобой? – голос Фроуда дрогнул. – Она жива?

– Твоя жена на кнорре вместе с другими женщинами.

Оба посмотрели на дальний конец пирса, где всё ещё швартовались драккары.

– А про меня вы совсем забыли! – ярл Торстен обернулся на обиженный женский голос и даже присел под тяжестью повисшей у него на шее Карин.

– Внучка! – завопил он. – Какой же ты стала красавицей! А где твой маленький сын?

– Его наш конунг и мой муж княжич Рослав унесли в хоромы, – улыбнулась молодая женщина.

– Пойдём-ка мы на берег, а то мешаем проходу викингов, – прервал их весёлую болтовню Фроуд. – Кноррам ещё долго придётся ждать на середине реки.

Они сели на старое бревно, кем-то брошенное у самой воды, и начали терпеливо смотреть на то, как драккары, выгрузив людей и грузы, один за другим отходят от деревянного настила, освобождая место следующим.

Подошла очередь кнорров.

Приземистые и широкозадые, словно утки, они все разом с двух сторон медленно подошли к пирсу.

– На каком из них Эстрид? – Фроуд в нетерпении уже переминался с ноги на ногу.

– Не помню, – ярл Торстен растерянно почесал затылок. – По-моему, во-о-н на том, у которого на штевнях собачьи головы.

Уже на бегу Фроуд снова услышал его задумчивый голос:

– А может, и не на этом!

– Что-то у моего деда совсем память отшибло! Сдал он сильно за эти годы, – Карин пыталась не отставать от ярла.

Но он вдруг резко остановился и придержал рукой дочь:

– Теперь уже незачем спешить! Люди сходят на пирс. Будем смотреть на их лица. Надеюсь, мы узнаем твою мать!

– И твою жену! – ехидно добавила Карин.

Женщины, дети и старики устало брели мимо, изредка бросая на них равнодушные взгляды.

Народу на пяти кноррах оказалось много.

– Мне нужно было быть в городе, чтобы их всех разместить, а я тут… – хлопнул себя ладонью по ноге Фроуд. – Они же измученные, голодные!

– Не переживай, отец! Я слышала, как конунг приказал тысяцкому и сотским топить бани, готовить много еды, застелить шкурами топчаны и лавки в домах для детей и стариков и даже палатки воинские установить.

– Где ж мы тогда ратников и викингов дружинных поселим?

– У него тоже об этом спросили.

– А он?

– Княжича Антона это не беспокоит. Его воины могут и у костров поспать!

– Жестоко, но справедливо! Вот только что он дальше будет со всей этой оравой людей делать, которые на пяти кноррах приплыли? Для них ведь надобно целый посёлок строить! И не один!

– Я не знаю, отец, но мне кажется, наш конунг и об этом уже успел подумать!

– Но Антон же не всесилен! – хмыкнул ярл. – Лето к концу клонится, а там дожди и холода придут.

– А я всё равно в него верю! – сквозь зубы упрямо процедила Карин.

– Хватит спорить! – Фроуд схватил дочь за плечо и повернул её лицом к ближнему кнорру, стоящему у пирса с правой стороны от них. – Смотри! Уж не Эстрид ли идёт по трапу?

– Она-а-а! – взвизгнула Карин и, ловко лавируя меж идущих навстречу людей, стремглав бросилась навстречу матери.

Ярл хотел побежать за ней, но неожиданно почувствовал, как ноги у него онемели, а на висках выступили холодные капли пота.

Все же, превозмогая слабость, он двинулся вслед за дочерью, но тут же угодил в самую гущу толпы и вынужденно остановился.

Фроуд предпринял несколько безрезультатных попыток продвинуться вперёд, как вдруг ощутил на своих плечах и шее чьи-то цепкие сильные пальцы и, уже ни о чём не думая, прижал к груди черноволосую женскую голову.

С женой на руках людской поток вынес его на берег реки почти к тому месту, где в одиночестве сидел ярл Торстен, дожидаясь своих родичей.

Бережно поставив Эстрид на землю и по-прежнему прижимая её к себе, ярл обернулся, ища глазами Карин.

– Здесь я, отец! – услыхал он её голос. – Веди нас всех домой! И не забудь забрать с собой моего деда, а то ты уже никого, кроме своей жены, не замечаешь!

Взяв под руку старика, она медленно повела его по утоптанной тысячами ног дороге.

Но едва они прошли половину пути, как откуда-то сверху понеслись зычные крики:

– Ярл! Ярл Фроуд! Где ярл Фроуд?

– Что случилось? Кто меня зовёт? – встрепенулся ярл, подняв вверх правую руку.

И тут же два десятка воинов из городской стражи тесным кольцом окружили ярлов и идущих вместе с ними женщин. Расталкивая крепкими руками и плечами народ, они быстро повели их к крепостным воротам.

– Прости, что мы так поступаем! – на ходу обратился к Фроуду угрюмого вида молодой десятский. – Нам княжич Антон велел быстро привести вас всех к нему в хоромы, а то уже смеркаться начинает.

Через настежь распахнутую дверь при свете многочисленных факелов они вошли в просторную гридницкую, где за накрытыми столами уже сидели знатные дружинные воины и начальные городские люди.

Запах жареного мяса, копчёной рыбы и пива ударил им в нос, вызывая жуткое чувство голода.

Увидев вошедших родичей, Антон махнул им рукой и показал на места на скамьях по обе стороны от себя:

– Проходите и усаживайтесь поближе ко мне! Да-да, рядом с моими братьями Рославом и Альриком! Вы же все тоже мои родичи.

Фроуд и Эстрид разместились по соседству с княжичем Альриком, который встретил их кивком головы и открытой добродушной улыбкой.

Слуги тут же поставили перед ними большое деревянное блюдо с жареным мясом и рыбой, а также высокие золотые кубки, наполненные пахучей янтарной жидкостью.

– Пока мы вас ждали – речей сказано было много, а пива и чужеземного вина выпито ещё больше, – перекрывая шум застолья, произнёс Антон. – Теперь хотелось бы послушать тебя, ярл!

Фроуд поднялся на ноги и обвёл собравшихся за столом людей тяжёлым внимательным взглядом, заставляя умолкнуть изрядно захмелевших воинов, и заговорил:

– Всего каких-то пять лет назад ты, княжич, приплыл сюда с небольшой дружиной и сумел отобрать у нас все крепости и города на реках и озёрах, перетянул на свою сторону моих викингов и даже сделал меня своим союзником. Признаюсь, сначала я тебя сильно ненавидел, – ярл провёл ладонью по лбу и лицу, словно снимая с него маску. – Не понимал, как такой юный воин может командовать викингами и ратниками. Но когда узнал получше, живя бок о бок рядом с тобой, начал уважать и даже подчиняться. Изо дня в день я видел, что ты по крупицам собираешь под своей рукой земли, драккары, союзников, готовишь молодёжь для своей дружины. Ты оказался умным и справедливым правителем, великим воином и просто хорошим человеком! Люди в округе стали называть тебя не посадником или княжичем, а конунгом! Такое отношение к себе нужно заслужить! Ну а враги по всему побережью Варяжского моря вздрагивают, услыхав твоё имя, и вглядываются в туманную даль, страшась увидеть ненавистные драккары.

Ярл шумно выдохнул из груди воздух и посмотрел на своих родичей.

Они внимательно слушали его речь, одобрительно кивая головами.

– А более всего я обязан тебе тем, что снова могу прижать к груди отца и жену. Не знаю, как и где удалось их найти, но до конца дней своих я этого не забуду!

Фроуд устало улыбнулся и добавил:

– Мне кажется, ты станешь достойным наследником престола князя Гостомысла и правителем всей Биармии и Гардарики!

Отхлебнув большой глоток вина из кубка, ярл в полной тишине опустился на скамью.

– Благодарю тебя за хорошие слова, – задумчиво ответил на его речь Антон. – Я их запомню и хорошенько обдумаю. Ну а теперь продолжим наш пир!