Наедине со всеми. Дополненная версия

Священная связь

Так много спето песен о любви,

Ну а стихов того и более поди.

Есть песни о любви несчастной,

Любви запретной и прекрасной,

Любви мужчины к женщине своей,

Любви отцов, любви детей,

Отдельно тема матерей.

Но мало встретишь тех стихов,

Где главной темой у певцов,

Есть связь святая братьев и сестер.

И эта связь, поверьте мне друзья,

Пройдет через столетья и века.

Об этом стоит говорить, писать,

Об этом стоит чаще вспоминать.

О жертвенной любви и бескорыстной,

О вечной, доброй, Богом данной, чистой.

Сегодня мне б хотелось рассказать

И вместе с вами снова наблюдать

Любовь меж братом и сестрой –

Союз, не сломленный войной.

Их было двое: брат, сестра.

Отец и мать – обычная семья.

Росли два беленьких птенца

Под крыльями родителей всегда.

Не знали бед, не знали горя,

И не было штормов на море.

Но друг за друга брат с сестрой

Стояли грозною стеной.

Всегда на помощь поспешали,

Друг друга никому в обиду не давали.

И раны втихомолку бинтовали,

Чтоб снова мать с отцом не огорчить.

То дело честь: весь секрет хранить.

Они друг другу открывались.

По вечерам играли и смеялись.

На речку летом и в поход.

Брат раньше всех вперед идет,

Сестра за ним, как подстраховка.

Всегда так слажена у них работка.

Казалось, что ничто, никто не разлучит,

Но время так безжалостно летит.

Их связь, как будто небом создана,

И никакая высота, ни долгота, ни глубина

Не разорвала б никогда

Священно вечный крепкий их союз.

Пусть прозвучит из моих уст:

Он – ее брат, она – его сестра.

И больше не нужны слова,

Ведь этим связаны века.

Судьбы узлами заплелись

Две нити, но в одну большую жизнь.

Но этот век – тяжелый бег,

Уж выпал долгожданный снег,

Но как обычно брат с сестрой

Уж не пойдут в бесстрашный снежный бой,

Но взявши в руки ружья, мины,

Пойдут на павшие руины,

Чтоб защищать свой дом родной.

Где некогда царил покой,

Где пахло ужином и летом.

Проснувшись с солнечным приветом,

Все шли на сладкий аромат.

Теперь же порох, автомат,

А вместо сочных булок – черствый хлеб.

Но радует одно, что рядом Глеб.

Покуда рядом брат, то жизнь прекрасна,

Хотя родителей потеря так ужасна.

Но он со мной и он живой -

Так утешалась Анечка порой.

Ну что ж а завтра новый бой.

Прижавшись к братской вновь груди,

Ее вдруг мысли понесли.

И крепкий сон объял сестру,

И смутно, будто бы в бреду,

Она увидела отцовский дом,

И вспомнила сады кругом.

Там где она и брат ее,

Когда им было пять всего,

Играли целый день в тени –

О, как прекрасны были эти дни.

Потом вдруг слезы, лихорадка, бред,

(Ведь рано умирать: всего пятнадцать лет).

Какой-то смутный дав ответ,

Брат крепко обнял Аню и укрыл,

«Но хоть бы сам он не простыл».

Под тихий шепот Глебовых речей

Уснула Анна, слыша шум полей,

Журчанье ручейка и солнца свет –

Им с Глебом ровно десять лет.

Они купаются в реке

И нету места здесь тоске.

«Ты должна жить, сестренка, слышишь?

Я жив, покудова ты дышишь,

Покуда глажу локоны твоих волос,

Дарю на день рожденья много роз.

Я без тебя не выживу и дня,

Ты мне нужна, ты мне нужна»

Рассвет вот-вот настанет, золотится,

К восходу солнышко стремится.

Вдруг страшный грохот и пальба.

С трудом открывши сонные глаза

«В чем дело, Глеб, что там случилось?»

Как будто бы кинжалом в сердце то вонзилось

«Aufstehen, Händehoch» – сказал тогда,

Вмиг оборвавши связи полюса.

Как гром пронзила сердце мысль:

И слезы сами полились.

Его схватили, может били,

Она упала на колени и молила,

Чтобы его скорее отпустили.

Но тщетно она так рыдала и просила.

Этих зверей не тронул детский зов,

Они смеялись, а у нее кипела кровь.

Их разлучили в этот день впервые,

И оба были как полуживые.

Она кричала: братик не сдавайся,

Пройдут и эти дни, мужайся.

Смешались слезы и холодный пот,

Сознание теряется, но голос вновь зовет.

«О, Анна, милая сестра,

Я об одном прошу тебя:

Прошу живи и только жди.

Когда все кончится увидимся мы вновь,

Вдруг хлынула потоком кровь.

Но и тогда не смолкли обещания слова

Из детства обещанья навека:

«Не разлучит никто и никогда

Ту связь, что небом создана.

Так дай мне руку и пойдем,

Мы в один день с тобой умрем.

И никому в обиду не давай,

Будь духом тверд, не уставай.

Живи, твори и вспоминай»

На миг распутавшись из плена,

Они обнялись на мгновенье.

Она попала в Гросс-Розен,

Его отправили в Берген-Бельзен.

Как там сложилась их судьба,

История молчит пока.

Но вот одно известно точно,

Что друг о друге думали и денно, нощно.

Немало претерпели боли, горя,

Прошли сквозь огненное море.

Но вновь судьба свела их воедино,

Ведь их любовь, как будто бы святыня,

В том городке, где жизни их взяли начало,

В том доме, где их мать качала,

Но вновь отстроенном на прежний лад,

Где вокруг дома виноград.

Но встреча их так необычна,

Что не сказать об этом – неприлично.

Был день весенний, солнечный как тот,

В тот дивный, долгожданный год,

Когда пришли на этот свет,

Рассеяв множество комет,

Два чудных милых голубка,

Прекрасных как весенние цвета.

То братец Глеб и Анечка сестра –

Два партизана, два буяна,

Два непослушных атамана

Хранили свой пиратский клад

В секретном месте с множеством других наград.

В секретном месте, вход куда

Знал только братик и сестра.

И без надежды всякой в сотый раз

Вдали от посторонних глаз

Пришла на место Анна без опаски.

Блеснули лишь от счастья глазки.

Их клад разрыт, а значит он здесь был.

Он верно помнит, не забыл.

Там лук ее лежал, стрела,

Записка: «Жду тебя, сестра».

Вдруг с свистом пролетает бумеранг,

Слегка поддевши ее бант.

«Глеб – это ты», не обернувшись,

Она ведь знала – это он, вернувшись,

Все раскопал и лук достал.

Другой не мог: никто не знал.

Наполнились глаза слезами,

Мгновенно обернувшись, меж кустами

Увидела его, и так они стояли,

Никто не говорил, а лишь рыдали.

Потом обнялись крепко-крепко.

«Ну что же, ты – опять моя по комнате соседка».

«Я рада видеть, Глеб, тебя.

Ты – моя жизнь и радость ты моя.

Мне столько нужно рассказать,

Поведать тайн, поплакать, помолчать.

Я знаю, ты меня поймешь»

«А без меня ты не уснешь»

И жалились друг другу брат с сестрой.

Он без ноги одной, почти слепой.

Она без пальцев ног с одной рукой.

«Мне было больно, Глеб, ты знаешь,

Как сильно и мучительно страдаешь,

Когда кого-то убивают убивают,

И на твоих глазах мучительно терзают.

И очень страшно самому

Там оказаться, но никому