Старики, которые хорошо пахнут

«Поболею на день дольше…»

И Крис свернул за угол массивного страшилища. Там, насколько ему не изменяла память, должно было находится игровое поле. Но – к изумлению Криса – за углом ничего не оказалось, только большой голый пустырь. Пусть библиотека и располагалась на черте города, но эта незастроенная площадь все равно выглядела мрачной и неуместной. Возможно, сказывалось жуткое соседство. Хотя – как бы там ни было – стояла благословенная тишина. Никаких птиц, кошек или детей.

«Вот за такое я и люблю книги. Они умеют молчать…»

С того момента, как Крис покинул здание библиотеки, прошло несколько часов. Он вынул из внутреннего кармана пальто мобильник, вызвал такси. На экране смартфона красовались красивые циферки: 15:23.

«Почти половина четвёртого. Вот и рабочий день подходит к концу».

Что делал молодой человек всё это время? Ничего. Он просто сидел на траве и смотрел на небо. Перистые облака тихо плыли над головой, апрельское солнце щербато жмурилось. Почему парень не просидел на этом месте до вечера? Да, мне тоже интересно. Может, у него есть важные дела? А может, он просто захотел поесть или справить нужду… Мы вскоре это узнаем, так как Крис уже садится в жёлтый беспилотник и называет адрес бортпроводнику. Такси плавно трогается и движется к северному выезду из города. В сторону, противоположную от дома Криса…

На загородной дороге машина неслась со скоростью, перевалившей за сто пятьдесят километров в час. Неужели механика сбилась? Это невозможно. Хотя существует одно объяснение: за рулём сидел человек. И этот человек точно знал, куда едет. Безлюдная дорога. Навстречу несутся только верстовые столбы и одинокие тепличные комплексы. Интенсивный метод выращивания овощей и фруктов все больше набирал обороты, и всё дальше и дальше отходили традиционные способы обработки почвы, посева, уборки. Гидропонные установки творили чудеса. Как говорится любой каприз за ваши деньги. Вот объездное шоссе начало заканчиваться и показались первые домики небольшого посёлка.

Ну как сказать – поселка… Должны же где-то жить работники теплиц. В соответствии с этим и атмосфера в таких местах обычно оставляет желать лучшего. Большинство людей предпочитают перебираться в большие города, где рядом все удобства для жизни и отдыха. Здесь же среди сотни одинаковых пятиэтажных домиков есть только три административных здания – это школа, детский садик и полицейский участок. Последний в поселке просто необходим, потому что идут работать на такую грязную работу, как сельскохозяйственное обеспечение, только рецидивисты, уголовники или те, кому предписали не приближаться к массовому скоплению людей на N-ное количество километров. Поэтому можно смело утверждать, что драки здесь – довольно частое дело. Так и есть, если бы не одно НО. Такое большое и жирное НО, как местный бар. Чем дольше открыт бар, чем больше там алкоголя и шлюх, тем ниже криминальность района и тем спокойнее граждане, населяющие его. Полиции приходится закрывать глаза на подобное бесстыдство и сотрудничать с обителью хаоса и разврата, иначе на базе поселка можно будет смело открывать тюремный округ.

Жёлтое такси уже въехало на улицу и плавно заскользило по однотипным кварталам. Улицы пустые, словно вымершие. И не удивительно: почти все жители раболепно склоняются над редиской или салатом в крытых прозрачных комплексах. Молодого человека за рулём, по-видимому, это не смущает. Просматривая изображение с камер наружного видеонаблюдения, я теперь точно могу сказать, кто за рулём. Это наш обожаемый и горячо любимый подопытный – Крис Юдин.

Машина подъехала к одному из домов и затормозила. Крис выбрался и… нет, он не подошёл к одному из подъездов и не позвонил в домофон, только свернул за угол и куда-то направился быстрым шагом. Вот он уже пересекает последний квадрат двора, а ведь дальше – только необъятное поле. Или нет? Крис подходит к белой рефрижераторной будке и дёргает ручку двери – ржавые петли пора бы уже смазать. Он шагает внутрь и пропадает ИЗ МОЕГО ПОЛЯ ЗРЕНИЯ! Это невозможно, я не могу его нигде найти… И что мне делать теперь, ждать в засаде?..

Что за черт! Не прошло и минуты, как из будки вышел большой амбал и затрусил по пройденному Крисом маршруту. Того и гляди наткнётся на такси. И точно. Накачанный мужик залез в кабину, засунул в банкнотоприемник купюру, забрал мелочь со сдачи и, хлопнув дверью, отпустил желтую машину на следующий вызов. Ничего не понимаю. С приближением сумерек в будку заходило всё больше и больше людей. Как они там все помещались – загадка. Но самое интересное не в этом. Самое занимательное в том, что как только рабочие входили внутрь, у них отключалась связь со спутником. И я оставалась не только слепой, но ещё и глухой. С чем-то подобным я уже сталкивалась раньше. Кажется, это называется глушилкой. Но зачем ставить в рефрижераторе такую штучку? Ох, тут я бессильна… Придётся ждать. А ещё мечтать и придумывать, чем таким может заниматься Крис, когда я его не вижу…

***

– Крис! Дружище, давно не виделись! – снова и снова за этот вечер мне пришлось вставать из-за стойки бара, пожимать большую, грязную, теплую руку и пить за встречу.

– Ты прав. Давненько здесь не бывал, – я улыбнулся.

– А что же такое? Неужели бабу себе нашёл? Или ещё того хуже – работу?

– Я свободен как ветер, ничто меня не удержит у ног даже самых симпатичных дам!

– И то верно, наш Крис ещё тот ловелас. Признаюсь по секрету, моя жена и то во сне нет-нет да и зовет тебя по имени. Сначала меня это дико раздражало, а потом начало веселить, ведь как можно сердиться на такого парня, как ты?

Я обменялся ещё парой слов с собеседником и вернулся к недопитому пиву за стойкой. Как же хорошо, не приходится следить за своими действиями и мыслями, ничто не тревожит и не напрягает. Да, мне необходимо было расслабиться от постоянного гнетущего контроля Starlink. Я, кажется, вечно чувствую пристальный взгляд, но в этом баре всегда так спокойно… Жители поселка – как никто другой – берегут конфиденциальность своих жизней и привязанностей.

– Мара, я действительно уже так долго не был здесь?

Женщина за стойкой ухмыльнулась – она быстрыми, профессиональными движениями протирала бокал.

– Да, мой дорогой. Твоей насиженной офисной жопы уже слишком давно не было в моем баре. Но никто – слышишь? – никто не может похвастаться такой же популярностью у девушек, как ты. Может, это чертова женская верность, а может – ты действительно такой неотразимый красавчик, что все в этом чертовом городке до сих пор помнят тебя – как будто и не было тех восьми лет разлуки.

– Мне нужно было учиться…

– Учёба, учёба. Посмотри на себя, куда тебя это привело? Ты вшивый белый воротничок в одном из тесных офисов. Работаешь на людей, жадных лишь до денег и власти. Приди в себя! Возвращайся, здесь твой дом!

– Мой дом в городе, в бабушкиной квартире. У меня там есть все, что мне нужно. Я даже собаку завел.

– «Даже собаку»… – передразнила меня хозяйка бара. – Так говорят только одиночки и неудачники, а я не хочу верить, что тот Крис, которого я знаю и помню, превратился в ЭТО… – Женщина весьма красноречиво обвела мою фигуру – в жесте, полном призрения.

– Мара, – я наклонился, стал на локти и максимально приблизился к женщине. – То, кем стал и кем я буду, – это только моя заслуга. Твоя задача подливать мне пиво в этом подпольном баре, пока у меня в кармане останется хоть одна монета.

Женщина отшатнулась. В моем голосе слышалась потаённая угроза и скрытый гнев, а она не хотела будить зверя, пока тот ещё дремал. Каждый житель поселка помнил Криса. Это правда. Но не все помнили его только с хорошей стороны. Если описать вкратце, то я явно не был паинькой – ни в переходном возрасте, ни во взрослом. Скорее, если можно так выразиться, я был главарем уличной шайки разбойников. И не было никого страшнее…

Да и сейчас, если присмотреться, то можно заметить не одного из тех серых представителей толпы, которые постоянно критикуют и кидают какашки в массы. Нет. Я чувствую себя настоящим волком. Кажусь себе выше, сильнее, матёрее, чем в душном сером городе. Здесь, в этом месте, произошла настоящая перемена, как если бы дикое животное долго держали за решёткой, а потом отпустили на волю, в родной лес. Во взгляде огонь, на шее играют мускулы. За восемь лет я совсем не потерял форму и выглядел пусть и слегка тощим, но сильным и жилистым. Светлый, но не блондин. Высокий, но не очень. Красивый, харизматичный и дерзкий. Мои серые глаза – я знал это – приобрели стальной оттенок: сказывался полумрак бара – и атмосфера свободы, безнаказанности заполнила до краёв озёра цепких, жадных до наслаждения глаз…

– Мара, скоро ли начнётся шоу? Мы уже устали ждать! – раздался крик из дальнего угла.

– Ещё дюжина бокалов пива и начнем, – кричали в ответ.

Это всколыхнуло заскорузлые воспоминания, они бурным потоком накрыли меня с головой, на лице скользнула широкая, жадная, белоснежная улыбка. Посмотрим, моя милая хозяйка, какие девочки у тебя в ассортименте на сегодня… Я перебрался к краю стойки и заказал себе ещё один бокал. Людей прибывало, становилось жарко и душно. Пора бы уже включить вентиляцию. Я оглянулся в поисках рубильника. На старом месте, про которое помнил, красовалась дыра, вокруг которой, словно куски плоти, висел покорёженный металл. Неужели… Если не открыть шлюзы на крыше, то здесь все задохнутся… Я внимательно осмотрел помещение: народу набилось как селедок в бочку, все пили, смеялись и издавали непотребные звуки. Никого не смущала ни теснота, ни духота. И, значит, мне стоило расслабиться: мне ли не знать, насколько Мара любит свой бар… А если никто не выражает беспокойства, то значит – всё так и должно быть. Хозяйка своё дело знает.

Однако ещё через несколько минут послышался нетерпеливый свист, топот. Громкость разговоров и ругательств повысилась, начиналась давка в проходе и на лестнице, всем хотелось выйти подышать свежим ночным воздухом, покурить. Толкотня, шум, крики, ругань, кто-то кого-то ударил, чьё-то тело отлетело к стойке и перевернуло пиво – прямо на мой серый пиджак. В зале сразу стало тихо, за спиной по-дурацки захихикали. Все глаза присутствующих были устремлены на меня, схватившего обидчика за воротник и злобно смотрящего на него. Затевать драку, казалось, равносильно тому, чтобы начать разносить весь бар…

– Будем считать, – выдавил я сквозь зубы, – что ты шар для боулинга и сейчас выбил страйк. Ещё раз попадёшься мне на глаза, шкура, и я выбью страйк из твоих зубов, понял? – я тряхнул обомлевшего мужчину, тот согласно покачал головой. – Мара, – позвал я женщину, – проследи, чтобы этот добрый гражданин заказал пиво каждому в этом зале, надеюсь, этого хватит, чтобы начать представление?

– Отлично сработано, мой мальчик, – хозяйка подмигнула. – Да начнётся шоу!

Из-за зеркала барной стойки показался небольшой винт, женщина умело его повернула. На присутствующих пахнуло свежим воздухом, я отпустил помешавшего мне засранца на пол – тот в свою очередь поспешил скрыться.

Представление начиналось.

Свет погас, по стойке прошла мелкая дрожь и чьи-то каблуки щёлкнули прямо у меня перед носом. Над входом зажёгся прожектор и осветил одну девушку, потом вторую, третью. Танцовщицы застыли в соблазнительных, эротичных позах, по залу поплыла медленная вибрирующая мелодия, девушки на стойке начали извиваться, словно змеи, словно у них не было костей. Кожаные короткие шорты на двух пуговицах, широкие кружевные бюстгальтеры и туфли на высоком каблуке. Плоские животы, подтянутые фигуры, соблазнительная грудь. Красивые и желанные – они танцевали для заворожённой публики. Музыка набирала громкость, а девушки вытворяли все более безумные и невероятные вещи. Они обливались пивом, отбивали чечётку, целовались, под конец бросили в толпу свои лифчики – и свет снова погас. Когда зажглись тусклые лампы у стен, очаровательные нимфетки уже стояли за стойкой в облегающих топиках, каждая из них держала в руках по две бутылки джина и весело улыбалась.

– Кто хочет получить выпивку прямо из наших рук? – кричали девушки. – Спешите, налетайте, всего шесть бутылок!

Одна из девушек отпила прямо из горлышка, две другие повторили тот же трюк. Толпа мужчин жадно хлынула к стойке, протягивая мятые купюры, – в этом месте ценились только наличные.

– Крис, – позвала меня Мара, – идём со мной!..

Я безоговорочно подчинился и юркнул следом за женщиной в узкий проход под шкафом с алкоголем. За баром располагалась ещё одна комната, там пахло сыростью и пылью – по всей видимости, это был склад.

– Не знал, что здесь есть подсобное помещение… – потолки оказались явно низковатыми, приходилось пригибаться, и из-за этого голос звучал сдавленно и приглушённо.

– Да, мы с ребятами вырыли эту комнату уже после того, как ты уехал…

– Зачем позвала?..

Послышались шорохи, создалось такое ощущение, что женщина раздевается. Я напряг зрение, стараясь разглядеть происходящее в метре от меня, но все без толку.

– Присядь, Крис, у меня есть для тебя серьезный разговор…

Присесть? Куда? Я повёл ногой вокруг себя, стукнулся о железную кеглю, ушибся, решил, что лучшее – это просто присесть на корточки.

– Мара, я сел…

Надо мной просвистел коронный правый хук женщины.

– Ты и правда сел. Молодец!

– Ты совсем дура?.. А если бы попала в меня?..

– У меня рука легкая, не отключился бы, – она немного помолчала и добавила, – а даже если бы и отключился, у меня в баре есть лед, я бы быстро тебя реанимировала…

«У неё действительно не все в порядке с головой…» – подумал я.

Снова послышался шорох – и следом я почувствовал на губах её дыхание, такое горячее, пахнущее её любимым шотландским семидесятиградусным виски, – проще говоря, почти что спиртом.

– Поцелуй меня, Крис…

Я повиновался. Не знаю, что нашло на меня в ту минуту, может, это дурман алкогольный паров на меня так подействовал, а может, это действительно было именно то, зачем я приехал сюда сегодня. Мне нужен был секс? Да. Любому молодому человеку (и не только молодому), нужна такая маленькая радость. Что ещё может жизнь предложить нам, кроме наркотиков, алкоголя и секса? Мы заводим себе хобби, работу, получаем деньги. Но все равно рано или поздно оказываемся в этих местах и спускаем наших ручных демонов с поводка. Пожалуй, со слишком короткого поводка. И пусть завтра мне будет стыдно, но сегодня мы лежали на холодном земляном полу, в темноте, в пространстве, запертом пивными кеглями и ящиками, полными джина и виски. И для меня не существовало ничего, кроме бархата кожи Мары, запаха её духов, перемешанных с потом. Кроме упругих резиновых губ, мягкой груди и теплоты. Бесконечной теплоты, исходящей от её обнажённого тела. Я чувствовал, как билось мое сердце, я слышал её отрывистые, стыдливые стоны удовольствия. И пусть меня поразит молния, если в те минуты она не принадлежала мне. И не было для меня ничего важнее её прерывающегося дыхания, её ласкающих мою грудь и спину рук. Мы были. В тот момент мы по-настоящему жили, а не просто существовали…

Когда разгоряченная и счастливая женщина легла со мной рядом, в комнатке стало душно. Я чувствовал плечом её грудь, по взмокшей спине прошёл холодок. Мне было нужно именно это? Я бежал из города за этим?

– Нам нужно одеться, становится прохладно, – Мара сладко потянулась и зажгла фонарик на своём телефоне.

Мне удалось разглядеть помещение. К моему удивлению, это было похоже скорее на длинный узкий коридор с низким потолком, вдоль стен которого стояла выпивка. Здесь были почти все марки и виды алкоголя, но конечно доминировал хозяйский любимый шотландский виски. Я неспешно одевался и краем глаза посматривал на женщину. Она медленно, словно в полусне надела бельё, шорты, футболку. И тут я вспомнил тот самый случай – то, что мучило меня в бреду от температуры. Произошло это на речке в городе – в одно из многочисленных скитаний из поселка к бабушке на квартиру. Эх, раньше это было в тренде – брать внуков к себе во время школьных каникул… Я сидел на берегу с удочкой, рядом резвились местные мальчишки. Они не задирали меня, но и наладить общение не стремились. Мы просто соседствовали. И вот в один из особенно жарких дней эти ребята пришли шумной большой компанией – со старшими пацанами. Они хвастались передо мной знакомством с такими крутыми, по их мнению, людьми. Но те парни мне действительно казались тогда классными – ведь они купили пиво. Дома я часто видел алкоголь и не только тот, у которого градус не превышает десятку. Но здесь, вдали от приставучих родителей, у меня появился реальный шанс попробовать этот золотой шипучий напиток. Я сделал глоток, два. От горечи и гадостности во рту меня чуть не вырвало, но я сдержался, и в свои двенадцать лет выпил свою первую бутылку пива – до дна. А потом солнце вошло в зенит. Зной плавил асфальт, что там говорить о тонких панамках на наших головах? Меня сразу раскумарило. Помню, как я лёг тогда на траву и долго, почти до полуночи смотрел на небо сквозь зеленую листву тополя. Все медленно плыло в мареве, затягивалось дымкой. Я слышал голоса, далекие, неясные. Они как будто звали меня, но и не меня. Как оказалось позднее, это бабушка искала со своей соседкой Фией нерадивого балбеса – внука. Я безуспешно пытался выкарабкаться из предобморочного состояния. Движения были замедленные, тело – оно не слушалось меня. Помню, как в полусне выбрался на дорогу, как меня подхватили заботливые бабушкины руки. И всё. Всё произошедшее дальше я узнал с бабушкиных слов. Как оказалось, я отключился, но всю ту ночь мне снились речные стрекозы, летающие над моей головой. Они кружили в знойном мареве и были абсолютно свободны…

Вот и сейчас Мара – словно та летняя стрекоза – была свободна. Да и я сам. Чувство усталости уступило ощущению легкости во всем теле. Я парил, и солнце над моей головой висело в зените…

Тук – тук – тук.

Мы с женщиной одновременно вздрогнули: кто-то постучал в маленькую дверь из бара, потом раздался шёпот:

– Хозяйка, у нас заканчивается спиртное, нужно ещё пару ящиков!

– Сейчас, уже несу! – ответила Мара и сунула мне в руки тяжёлый деревянный короб – его содержимое издавало приятный звенящий звук.

Дверка открылась, и я выбрался наружу. Бар выглядел как эпицентр Апокалипсиса. Пьяные, агрессивные люди тянули девушкам деньги, требуя выпивки и зрелищ, кто-то ругался, кто-то трахался в углу. И никто не обратил на меня внимания. Люди были увлечены счастливым времяпрепровождением. Я поставил ящик под стойку и обернулся к хозяйке:

– Я пойду, Мара. Мне завтра на работу.

Женщина долго смотрела в мои глаза, наверняка искала хоть малейший намек на то, что я всё же останусь, а потом тряхнула головой и, прищурившись, произнесла.

– Спасибо, Крис.

Это было последнее, что я хотел услышать, поэтому я поспешил к выходу. На лестнице меня догнала одна из танцовщиц:

– Постой! – кричала она. – Хочу поговорить с тобой!

Я замер с занесенной над ступенькой ногой и, стараясь как можно быстрее отделаться от надоедливой девчонки, грубо сказал:

– Что надо? Не видишь, я уже ухожу…

На собеседницу это не произвело никакого впечатления, она продолжила без всякого стеснения:

– За что тебя благодарила хозяйка?

Мне совершенно не хотелось отвечать на этот вопрос, и я бы, скорее всего, просто повернулся и ушёл, но её тон меня взбесил:

– Послушай, детка, не стоит задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответы!

– Что за чушь ты несёшь? Если я спрашиваю, значит, мне интересно, значит, мне нужно это знать!

– Зачем?

В глазах у девчонки словно блеснула молния. Мне хорошо было знакомо это чувство упрямства, я сам таким был в её возрасте.

– Ты сейчас задаешь глупые, лишние вопросы… – процедила девчонка сквозь зубы.

Я рассмеялся. Это было так мило – её злющий взгляд и детское упрямство.

– Лишний вопрос? Ха! Я могу задать тебе по-настоящему неудобный вопрос, если ты на него ответишь, то я так и быть, разрешу мучающую тебя загадку! – в этот момент я стал совершенно серьёзным. – Ты танцуешь в этом баре, и наверняка тебе хорошо платят. Но тебе ли? Ведь ты же школьница?

Последние слова, словно хлыст, ударили девушку, она покраснела, её глаза в ужасе расширились. Сомнений в правильности моих догадок не осталось. Но мне было мало. Я хотел ещё поучить девчонку:

– Что тебе сказала Мара, по поводу этой благодарности?

Девушка отвела взгляд в сторону, она больше не могла прямо смотреть на меня:

– Сказала, что ты знаешь, за что.

– Да. Знаю. И впредь ты должна довольствоваться такими объяснениями, а не устраивать скандалы в месте, где тебе дали работу, в месте, от существования которого зависит твоя жизнь.

Если взглядом можно было убить, то я был бы уже мертв. Но, к сожалению или счастью, подобная участь меня не постигла и я спокойно выбрался на свежий воздух улицы. Стоит ли говорить, что я отлично знаю эту девушку и даже помню, как вёл её за руку в первый класс? Вместо её пьяни-отца. Увидел бы его сейчас – убил.

И все же хорошо, что я уехал отсюда. Здешние люди не располагают к долгим разговорам лунными ночами. А жить здесь было не плохо. Полная независимость и неприкрытое равнодушие со стороны родителей делали меня самым отвязным и неукротимым в банде, до сих пор, вон, слухи ходят. Я потёр лоб и невольно отметил, что улыбаюсь. Давно мне не было так хорошо. Так легко. Но всё же самым приятным в жизни здесь оказался отъезд отсюда. Как же девушки провожали меня! Они плакали, одна даже пообещала ждать меня всю жизнь, сказала, что всегда найдет для меня тёплое место в своем доме… и сердце. Эх, Мара, какой же я глупец… Охочусь за этими стрекозами, всё хочу и себе тоже крылья. Бегу куда-то, а куда – ни я, ни сам черт не знаем!

Вдоль передней стенки рефрижераторной будки стояли ночные бабочки и договаривались о ценах с покупателями их услуг. Слева слышались стоны чьего-то желудка. Главное, чтобы блевотина не протекла через потолок в бар. Я хотел свернуть направо: мимо полицейского участка быстрее всего выйти к трассе – но что-то меня остановило, нечто похоже на предчувствие надвигающейся опасности. Я внимательнее вгляделся в лицо человека, стоящего чуть поодаль от меня. Расплата пришла раньше, чем я ожидал. За только что совершённый половой акт мне стало стыдно не завтра, а именно сейчас. И я молил небо, чтобы стоящая передо мной женщина ничего не поняла.

***

Ура, товарищи! Крис вышел наружу! Парень встретился взглядом с девушкой, перегородившей ему дорогу, и отвёл взгляд, наверное, ему противно с ней говорить. Я бы тоже не стала. Стрижка – ёжик, сама в чёрной кожаной куртке, обтягивающих джинсах. Не удивлюсь, если она из банды. Крис пропадал несколько часов, эта девушка ждала, а я скучала.

Я безумно скучала. Уже и смешные видео с котятами посмотрела, и политические новости, и проверку безопасности провела – проверила себя на наличие вирусов. Я сосчитала количество квартир в этом районе, количество машин, число завтрашних утренних пятничных пончиков в школе (это было самое простое, я хакнула базу школы и узнала количество учеников). Я сосчитала все видимые звёзды на небе, их оказалось три тысячи. Удивительно, совершенно невообразимо, какие яркие в этом поселке звёзды. Возможно, тому виной комендантский час, после которого отключают на всех улицах освещение, – возможно. Но как бы там ни было, мне было скучно. Безумно.

И как же я была рада, когда мой ненавистный объект наблюдения вышел на улицу. Да, выглядел он слегка помято – в одной рубашке, с расстегнутым воротником, – но это нисколько не умаляло его вины передо мной. Он бесстыдно пропадал несколько часов под землей, а я даже не знаю, чем он там занимался. Я могу только догадываться и придумывать… Вот и сейчас стоит, разговаривает с этой…

– Здравствуй, Клара.

Именно с ней.

– Я ждала тебя.

Крис промолчал, он лишь пожал плечами:

Клара вскинула на него глаза:

– Ты на меня обижаешься, правда?

– Нет. Как ты могла подумать такое? – он поднял на Клару серые глаза. – Так, значит, ты здесь живешь?

– Да, здесь.

– И ты знала меня до того, как мы познакомились на работе?

– Только из-за тебя туда и устроилась.

– Ясно, – Крис засунул руки в карманы и шагнул мимо девушки.

– Стой! – закричала Клара. – Ты не понимаешь, я хотела тебя вернуть домой! Здесь все так скучают по тебе!

Крис обернулся, на его лице появилась кривая, вымученная улыбка.

– Домой? Мой дом там, – он махнул рукой на юг, – в городе. Там я ем, сплю, ругаюсь с соседями. А здесь что? Что мне может предложить это место? Вкалывать на плантациях, как раб, пить до помутнения рассудка по ночам и помереть в сорок? Здесь нет ничего, что сможет удержать меня…

– А как же я?

– Ты? Я не буду плакать от расставания с тобой, и ты не плачь. В жизни бывает пара-тройка друзей, которые тебя не предадут. Их предашь ты. Прощай, Клара, – больше молодой человек не останавливался и не оглядывался.

«И все же у неё почти получилось… Я ведь приехал сюда сегодня…»