Экзамен

II.

Прошло около полугода. Работа Риты заключалась пока в психологическом, медицинском и эпидемиологическом сопровождении различных трудовых коллективов в земных условиях. Это было нетрудно, учитывая повсеместную доступность специализированной помощи на Земле. Поэтому у Риты оставалось достаточно времени, чтобы пытаться отыскать во всем этом связи и закономерности и определить, наконец, направление своей будущей исследовательской работы. Время шло, но тема почему-то так и не появлялась… Впрочем, Риту это беспокоило все меньше и меньше. «Не все же делают вклад в науку, – часто рассуждала она сама с собой, – просто работать и приносить пользу тоже не так уж плохо».

Однако ее наставники, видимо, не были с этим согласны. Поэтому, когда Рита получила уведомление о направлении ее на другой вид работ, она с некоторым сожалением поняла, что ей «дают еще один шанс». Восприняв такое вмешательство без энтузиазма и даже с некоторой долей раздражения, Рита не стала даже открывать его, чтобы узнать, куда ее переводят. Благо приходили эти уведомления за месяц до начала новой смены. Время еще было.

– Еще это выпускное испытание… Когда оно будет? Что это будет? Сдать бы его уже или не сдать… Хоть какая-то определенность. И если сдам, то получить, наконец, возможность самостоятельно определять направление своей жизни. Например, остаться работать здесь и делать это, пока не надоест… – крутилось в голове Риты, но она умела справляться со своими эмоциями. Во всяком случае, ей так казалось.

Следующие две недели Рита готовилась к передаче рабочих дел ее сменщице, такой же выпускнице, как и она.

Наконец, нашлось время подробнее ознакомиться с будущей работой. Рита отыскала то уведомление, просмотрела его…

С задержкой в несколько секунд, которая была необходима с момента осознания и до активации симпатических отделов нервной системы, сердце начало нервно ударяться о грудную клетку, кисти и стопы похолодели и стали влажными, появилась потребность встать и ходить из угла в угол, мысли ускорились и сбивались.

Это было назначение на медико-психологическое сопровождение межпланетной научно-изыскательской экспедиции на Марс. Срок – один год. Руководитель – тот самый лектор, которого она слушала полгода назад на выставке под открытым небом.

Рита не верила в случайности. Вернее, как раз верила. Но понимала, что все эти попытки опереться на судьбу, знаки, случайность, на внешнюю силу, религию, на что угодно – это баги нервных систем ее типа. Попытка найти точку опоры, пусть даже самую бессмысленную, и ставить это чуть ли не в основу мироздания, считая это своим открытием основ функционирования мира.

Так и теперь Рите показалось удивительным или странным, что ей придется столкнуться с тем человеком снова.

Прежнее, давно забытое чувство пустой и глупой тревоги перед неизвестностью наполнило ее. И Рита, несмотря на многолетнюю отработанную технику рациональной борьбы с ней, сделала так, как делала раньше в детстве – струсила и вновь переложила ответственность на судьбу.

Любое новое назначение требовалось подтвердить или отказаться от него. В каждом уведомлении были указаны сроки, до которых это надо было сделать. Если ответа не было в срок, то на вакансию начинали искать другого человека. Срок для ответа на Ритино уведомление заканчивался через несколько дней. Рита специально выждала его и отправила подтверждение уже после того, как на него начали искать другого кандидата. Она оправдывала себя тем, что «должно случиться то, что должно», маскируя свою детскую реакцию не менее детским фатализмом.

Успокоившись и даже начав себя ругать за такое регрессивное поведение, Рита ждала отказа. Однако ответ, пришедший в этот же день, содержал одобрение и подробную информацию о предстоящей экспедиции.

Рите не оставалось ничего другого, как начать собираться в путь.

III.

Прохладное, свежее утро бодрило и так напряженную Риту по дороге к космодрому. Она все еще была полна сомнений. Что это за люди? Правильно ли она сделала, что согласилась? Год – это все-таки немаленький срок…

На площадке перед космодромом никого не было. Рита пришла первой. Сбросив с себя рюкзак и усевшись на него, Рита наблюдала за восходом.

Небо… Такое живое и пронзительно красивое… Рита в очередной раз пожалела, что не может взять кисти и легко и быстро ухватить эти цвета и формы акварелью. Она рисовала неплохо, но медленно и тяжело – в противовес своим желаниям.

Вдалеке показалась женская фигура в летном комбинезоне.

Рита невольно напряглась:

– Пора знакомиться…

При ближайшем рассмотрении будущая Ритина попутчица оказалась такой же как и она молодой девушкой со светлыми волосами, собранными в хвост, мягким, успокаивающим взглядом и будто ободряющей улыбкой.

Это была Лиза. Именно с ее исследовательской работы им предстояло начать. С первых же слов Лиза так обволакивала собеседника заботой, добротой и почти сестринской нежностью, что Рите стало очень спокойно. Она поняла, что что бы то ни было – все будет хорошо.

Оставалось дождаться Константина – того самого человека с выставки и руководителя настоящей экспедиции. Вскоре он появился, но так и не дойдя до своего экипажа, скрылся в космопорте.

– Контролирует последние приготовления к полету. Выгрузку, погрузку, запас продовольствия, снаряжение, аппаратуру для исследований, – ответила Лиза на Ритин немой вопрос.

Из дальнейшего Лизиного рассказа можно было понять, что Константин во многом человек уникальный. Он действительно знал и любил свое дело. Много времени проводил в экспедициях, которые продумывал полностью сам. С охотой возвращался на Землю для проведения камеральных работ. Ценил людей, готовых разделить с ним интерес к геологической истории других планет. Был чутким и эмпатичным руководителем.

Также Рита узнала, что этим рейсом полетят только они втроем. Остальная часть команды присоединится позже, каждый на ту часть экспедиции, которая может удовлетворить их конкретные научные интересы.

По невидимому знаку Лиза двинулась в сторону ракеты. Рита последовала за ней. Они долго поднимались на каких-то подъемниках, проходили по рукавам-коридорам, протискивались через люки, наконец, Лиза скинула с себя рюкзак и начала крепить его ремнями к нише в боковой стенке. Рита попыталась сделать то же самое, но сразу запуталась в эластичных ремнях и застежках, а рюкзак повис на них как в гамаке.

Лиза мягко улыбнулась:

– Ты первый раз? Давай покажу. Сначала обхватываешь широкими липучками, а затем сколько необходимо ремнями в виде креста или треугольника. Вот. Теперь надежно. Пойдем к нашим стартовым местам.

Для Риты, так получилось, это был первый полет. Она не была даже на околоземной орбите, не говоря уже о спутниках и ближайших планетах. Она слишком любила Землю, но как-то даже стыдилась этого. Поэтому, несмотря на огромное желание засыпать Лизу вопросами, стеснительно молчала и все повторяла за Лизой. Лиза казалась ей заядлым, матерым космолетчиком, хотя, как выяснилось позже, это был всего лишь второй Лизин полет.

Увидев три близко расположенных стартовых кресла, Рита подумала только одно:

– Снова ремни…

Лиза втиснулась на свое место и принялась регулировать всю эту паутину датчиков и креплений под себя. Рита терпеливо ждала.

Вдруг со стороны люка раздался негромкий шорох, затем появилась мужская голова, а через мгновение очень ловко в отсеке появился Константин целиком. Поздоровавшись, он сразу начал непринужденный разговор с Лизой о каких-то отчетах, работе и успехах их общих знакомых, одновременно с этим уточняя какую-то информацию в бортовом компьютере.

Наконец, он взглянул на стоящую в стороне Риту, если в такой тесноте можно говорить о стоянии в стороне:

– Рита, правильно?

Рита кивнула.

– Забирайся сюда. Я тебя закреплю.

Рите оставалось только следить за его руками, ловко протягивающими ремни, подгоняющими их по Ритиному росту и размерам, включающими датчики и настраивающими их. Наконец, все как бы собралось к единому центру, и Риту сильно дернуло. Появилось ощущение стянутости, как будто Риту подвесили за центр где-то в районе солнечного сплетения.

– Это временно, – поняв Риту без слов, сказал Константин, – пока не окажемся в невесомости.

Затем он проверил кресло Лизы, одобрительно покачал головой и несколько иронично произнес:

– Надо же, научилась!

Лиза не преминула так же иронично парировать:

– Я же говорила, что я обучаема.

– А это мы еще посмотрим, – улыбнулся Константин, активно орудуя теперь над своим креслом.

Через минуту все было готово.

– Ну что, космические волки, поехали! Долгие проводы – лишние слезы, да?

Совсем немного времени ушло на проверку и запуск систем корабля. И вот бешеный рев двигателя, жуткая тряска… Риту вдавило в кресло так, будто сверху разом на нее положили с десяток бетонных плит. Стало трудно дышать. Невозможно было пошевелиться. Руки и ноги словно налились свинцом. Тошнило. Кровь тяжелым молотом ударяла в голову. Зрение стало нечетким. Сквозь полузакрытые веки Рита видела только размытую пелену. Она начала терять сознание. Несколько раз она на половину приходила в себя, выныривала из небытия, чтобы вновь ощутить лавину перегрузок, успеть подумать: «Вот сейчас я умру», – и погрузиться в небытие вновь. По меркам Риты это длилось вечность.

Когда Рита пришла в себя, в первый момент ей показалось, что она спит. Было очень легко, может быть, даже невесомо. Рита открыла глаза: все вокруг было так четко и ярко, что она удивленно подумала: «Какой яркий цветной сон!» Рядом кто-то говорил. Прислушавшись и узнав голоса Лизы и Константина, Рита, наконец, поняла, что происходит. «Невесомость, принятая за сон, как банально», – подумала она.