Белые искры снега

Шейк так и не пообщался с понравившейся ему девушкой – она куда-то загадочным образом исчезла, зато успел познакомиться с другой девушкой, которая с легкостью поддалась его чарам.

Когда Настя увидела в подарочной коробке надувную куклу, Ярославу тоже досталось. В этот момент он и его друзья вместе сидели в их комнате, наслаждаясь кальяном. К парням присоединилось несколько девушек, и только именинник был одинок, что, впрочем, его не смущало.

– Скоро подарок принесут? – глянул на наручные часы коротко стриженный и крепко сбитый парень по имени Иван – чаще всего его называли просто Ваном. Именно он не дал парням подраться на улице.

– Скоро, – негромким голосом ответил ему один из приятелей. Парни дружно заухмылялись. Они приготовили для Яра подарок-прикол – надувную резиновую женщину. В их компании было принято подкалывать друг друга подарками и ржать над реакцией. Теперь парни с нетерпением ждали, когда официант принесет коробку с подарком, на которой со смехом завязали огромный желтый бант. Однако, когда официант – молодой парнишка с веснушками и длинным острым носом вошел в комнату, парни удивились. Вместо коробки в руке он нес пышный букет роз.

Официант с любезной улыбкой поставил цветы на стол и объявил:

– Для именинника! С днем рождения! В честь праздника – каждому гостю по бокалу нашего фирменного коктейля! – После чего чинно удалился.

– Ярый, кто это тебе цветочки дарит? – спросил кто-то из парней.

– Очередная девчонка! – засмеялся кто-то.

– Сейчас узнаем, кто. Тут есть открытка, – весело отозвался виновник торжества.

Заинтригованный Ярослав, который, в общем-то, цветы любил, взял их в руки, повертел, вдохнул нежный аромат. А после под недоумевающими взглядами друзей, достал изящную открытку. Яр вышел из-за стола, картинно засунул одну руку в карман, словно поэт, и неосмотрительно, но с выражением зачитал послание вслух:

– Я люблю тебя. Давай встречаться. Женя. Что? – сам себя оборвал он. – Не понял…

Наступила гулкая тишина.

В этот же миг Ван поднял на Ярослава темные глаза, в которых плескалась ярость. А после перевел взгляд на сидящую рядом опешившую рыжеволосую девушку. Ее как раз звали Женей, и она была девушкой Вана, который все не так понял.

Все всё не так поняли.

– Жень, ты чего? – тихо спросил Ярослав, глядя на Женю. Он не знал, плакать ему или смеяться. Женя была девушкой его лучшего друга, с которым – Яр был уверен! – их ничто не может разлучить. Когда-то Женя нравилась Яру – он познакомился с ней раньше Вана, но благородно уступил ее другу, поняв, что тот по-настоящему влюблен в высокую и тоненькую, как тростинка, рыжеволосую девушку. Ярослав очень сильно ценил Вана и готов был ради него поступиться своими желаниями – естественно, в тайне ото всех.

– Я этого не писала! – потрясенно прошептала Женя. – Ван, это не я. Ты не подумай!

– Уже подумал. И сделал выводы, – тихо бросил тот – Счастливо быть вместе.

Стукнув тяжелым кулаком по столу, Ван встал, схватил с вешалки свою куртку и покинул комнату, громко хлопнув дверью.

– Чувак, ты куда? Вернись! – обалдели его друзья, а девушки, с которыми они сегодня познакомились, захихикали – решили, что стали свидетельницами любовной драмы.

– Ван! – закричал ему вслед Ярослав, рванулся было следом, но все же решил дать другу время остыть. Знал его как облупленного.

– Зачем? – только и спросил он у Жени, в глазах которой появились слезы. Глаза у нее были красивые – большие, редкого василькового цвета, с длинными натуральными ресницами. От ее потерянного, беспомощного взгляда у Ярослава едва не подкосились ноги. Делать больно этой девушке он не хотел.

– Зачем, Жень? – устало повторил он, понизщив голос. – Зачем при Ване? Мы могли бы поговорить об этом наедине…

– Ярик, это не я! Не я! – Она на мгновение закрыла лицо ладонями. – Правда, это не я. Зачем мне делать такие вещи?

– Вот именно, не Женька это! – вступился за нее Шейк – они учились в одной группе и очень хорошо общались. Именно он познакомил ее когда-то с Яром.

– Яр, это не я писала… Веришь?

– Верю. Кто? – обвел друзей грозным взглядом именинник. – Кто это сделал?

– Да мы-то откуда знаем, кто? – пожал плечами кто-то из парней.

– Ситуация откровенно идиотская, – поддержали его. – Надо разобраться!

– Щас я Ванычу позвоню и все утрясем! – заявил Шейк.

Позвонить он не успел – в это время в комнату вошел официант с подносом, на котором стояли бокалы с фирменным коктейлем.

– Эй, – поманил его пальцем злой-презлой Ярослав. – Это ведь ты принес цветы. Ты?

– Ну, я, – несколько удивился официант, почувствовав, что атмосфера в комнате изменилась.

– Кто тебе их дал? – сквозь зубы спросил Яр. Женя размазывала слезы по лицу и одновременно пыталась дозвониться до Вана.

– Это… из соседней комнаты, четвертой, – невнятно пролепетал официант, поняв свою чудовищную ошибку. Ему стало очень страшно – что-то подсказывало ему, что клиенты очень недовольны. – Там тоже… День рождения…

Он стал что-то невнятно объяснять, однако получалось это у него плохо. Из его слов переполненный эмоциями Ярослав понял для себя одно – букет велел передать кто-то из соседней комнаты. Будучи человеком импульсивным, живущим чувствами, а не разумом, он, не дослушав официанта, бросился в эту самую четвертую комнату, увидел там Настю и решил, что во всем виновата она. Видимо, решила отомстить.

И тогда он сделал все, чтобы испортить этой наглой девице вечер.

* * *

Во всем этом был виноват официант Петя. Даже, вернее, не он, а отсутствие у него опыта – паренек с веснушками устроился в клуб буквально на днях, выучив меню и успешно сдав его управляющему. Но оказалось, выучить меню было не самым сложным. Куда сложнее и непривычнее была работа с клиентами, которых здесь вежливо называли гостями. Из-за того, что с персоналом в клубе была беда – кто-то уволился, а кого-то уволили, на Петю взвалились проблемы – его сразу, почти без практики, поставили в зал. Хорошо еще, что не дали свои столы, с которыми Петя точно бы не справился, а назначили быть помощником уже давным-давно работающего опытного официанта, который обслуживал комнаты.

– Короче, у нас сегодня в двух соседних комнатах, в третьей и в четвертой, встречают деньки-рожденьки, – инструктировал паренька-стажера его наставник, уже много лет своей жизни посвятивший развлекательному сервису. – И в обеих комнатах гости попросили об услуге. А довольные гости – это довольный ты сам. Знаешь почему?

– Почему? – спросил юноша, который, если честно, пока еще побаивался гостей. Мало ли чего он сделает – не то блюдо подаст или напиток какой разольет.

– Потому что довольный гость оставит тебе хорошие чаевые, – наставительно заметил официант и спросил: – А недовольный?

– Нехорошие? – спросил Петя озадаченно.

– Никакие, – поправил его с огромным чувством собственной важности официант. – «Чаевые официантам приветствуются, но остаются на ваше усмотрение», – процитировал он и погладил себя по белоснежному отутюженному фартуку. – В общем, если клиент довольный, то тогда ты тоже довольный. Короче, гости из четвертой комнаты заказали цветы, и когда их доставят, их тут же нужно отнести, чтобы вручить имениннику. А гости из третьей комнаты попросили в полночь принести подарок, они заблаговременно передали его нам, в подсобке лежит большая бордовая коробка, перевязанная желтым бантом. Короче, займешься этим. И пепельницы заодно проверь – запомни, если больше двух окурков – меняй! А, да, и в каждую комнату отнеси в честь праздника наши фирменные коктейли – подарок от заведения. Все понял?

– Понял, чего не понять, – ответил парнишка. Он этим и занялся. Цветы доставили почти в полночь, и он, недолго думая, отнес их в комнату номер три, а вот коробку с бантом – в комнату номер четыре. Признание Евгения Насте было прочитано Ярославом и неправильно им и его друзьями интерпретировано, а Насте достался шуточный подарок от компании Яра.

Петя просто перепутал комнаты, и сам потом не понимал, как это произошло, как будто бы бес попутал.

«Или призрак», – хихикнула девчонка лет четырнадцати или пятнадцати с темно-русым удлиненным каре, обрамляющим овальное симпатичное личико, словно прочитав мысли парня, когда он пытался объяснить все своему разгневанному опытному коллеге.

Почти все время, пока Настя и Ярослав праздновали свои дни рождения, она находилась в коридоре между дверями, ведущими в их комнаты, но никто ее ни разу не заметил – ни официанты, ни гости. Только Пете, когда он вспоминал, в какую комнату относить какой подарок, показалось, что ему в волосы кто-то подул – парень даже оглянулся назад, но и он никого не увидел. А еще Темные Силы, проходя мимо, каждый раз чувствовал себя неважно, но все списывал на алкоголь, с которым он чуток перебрал в честь дня рождения подруги.

Девочка отлепилась от стенки, вздохнула, услышав крики из комнаты номер четыре, и медленно несколько раз провела рукой по тонким алым губам, словно задумавшись. На пальцах до сих пор оставался запах горелой проводки. Но кроме нее этот запах никто не чувствовал.

Может быть, потому что его не существовало?

И не существовало бледных пальцев с аккуратными миндалевидными ногтями с темно-розовым лаком, едва заметно ободравшимся на кончиках. И самой девчонки тоже не существовало.

Она с улыбкой подняла руку, сомкнула пальцы на несколько секунд и, распрямив их, довольно улыбнулась, глядя на появившиеся на ладони две перевязанные между собой тонкие нити: белую, словно усыпанную блеском звезд, и красную, будто украшенную росчерками пламени.

– Первый узел. Все удачно, – радостно улыбнулась девочка-призрак.

* * *

Счет был огромен.

Когда я увидела его, у меня чуть сердце не разорвалось, и резко заныл висок. Пришлось отдать всю наличку, что была с собой в кошельке – слава богу, хватило! Потому что, если бы не хватило, я бы крайне глупо выглядела перед друзьями.

– Сколько там? Ты чего побледнела, Наська? – спросила меня Алена, обняв себя руками – из-за алкоголя ей было нехорошо. Она, Алсу и Ранджи уже собрали вещи – нужно было идти к Женьке, Дану и Темным Силам, выпровоженным суровой охраной вон из клуба.

Ноги моей здесь больше не будет! Заведение из ряда «хуже некуда». Обязательно оставлю пару-другую отзывов об этом месте.

– Все в порядке, – сказала я, вкладывая купюры в длинную узкую книжечку из черной мягкой кожи с логотипом клуба.

– Точно в порядке? – спросила Алена встревоженно. – Ты ведь оплатила депозит, что за чек этот мужик, – имела в виду она официанта с совершенно по-детски обиженным лицом, – принес тебе?

– Посуда, вино, – отрывисто произнесла я, чувствуя, как силы покидают меня. Вино официант разлил только потому, что Енот, посмевший испортить мой день рождения, поставил ему подножку! Что за несправедливость! Почему именно он кинул меня на деньги?!

– Давай мы скинемся и оплатим вместе? – предложила Ранджи. Несмотря на грубоватую манеру разговаривать, она была одной из самых добрых людей, которых я знала. Если бы не ее фирменный взгляд исподлобья, все давным-давно использовали бы бедняжку Ранджи, но благодаря этому взгляду боялись связываться.

– Нет, что ты.

– Покажи счет.

– Не покажу, – прижала я кожаную книжечку к груди. Еще чего не хватало! Моя гордость этого не вынесет. – Там немного. Я сама все оплачу.

– А потом займу у кого-нибудь денег, да? – глядя на меня внимательными темными глазами, спросила Алсу, как всегда, попав в точку. Я собиралась занять их у Даньки – наличка у него всегда была.

– Все окей, – отозвалась я, оставляя счет на столике. – Идем. Нас ребята уже заждались!

– Насть, может быть все-таки нам…

– Говорю же, – широко улыбнулась я. – Все хорошо! Простите, что такой сумбурный день рождения вышел.

Я первой покинула комнату, а девочки последовали за мной, зная, что спорить со мной бессмысленно.

– Идем, – уверенно повела я девчонок за собой к выходу по душному, прокуренному коридору. Хоть я ни разу не была в этом клубе раньше, я знала, куда идти – всегда отлично ориентировалась в пространстве.

Из-за угла нам навстречу вышла компания – небольшая, но веселая, и я увидела девушку, при виде которой висок перестал ныть. Боль вытеснили переполняющие меня чувства обиды и самой настоящей ненависти. Чувства, которые я так и не могла побороть в себе за все эти годы.

Наши глаза – одинаково дымчато-серые – встретились, и мне показалось, что в эту же секунду загромыхал гром и разразилась молния.

Высокая, загорелая, стройная, с копной черных волос, одетая в дорогое изумрудное платье с открытыми плечами – она почти не изменилась с последней нашей встречи. Разве что эмоции научилась держать при себе. Ее взгляд задержался на мне, в глазах мелькнуло отвращение, и она отвернулась. Как, впрочем, и я.

Мы не ожидали этой встречи. И сделали вид, что не знаем друг друга. Зато Алене, идущей за мной, она нехотя кивнула, а Алена кивнула ей в ответ. Знала бы подруга, кем мы друг другу приходимся…

– Ого, это же Яна Реутова! – восхищенно сказал кто-то.

– В жизни еще красивее!

Не выдержав, я оглянулась, заметив, как Яну провожают жадным взглядом парни. Она всегда была такой – хотела быть в центре внимания, и добилась этого.

– Кто это? – спросила у Алены Ранджи, когда мы чуть-чуть отошли.

– Реутова. Вместе участвовали в конкурсе. Она тогда победила. Помнишь? – отозвалась Алена странным голосом. Подруга не рассказывала всего, но, кажется, во время конкурса они с Яной не очень поладили.

– А, это та самая мадам, которая обошла тебя на конкурсе? – спросила прямая, как палка, Ранджи. – Она хуже тебя. Все знают, что хуже. Она выиграла только потому, что у нее были деньги. И связи.

– Именно, – подтвердила Алсу. – Реутовы очень богаты. Они купили это первое место. И все это прекрасно знают.

– Ой, да ладно, что было, то прошло, – махнула рукой Алена. – Пройдемте уже быстрее, нас мальчишки ждут.

Мы обе – и я, и Алена – были не в восторге от Яны Реутовой. Однако я ненавидела ее куда сильнее и дольше, чем моя подруга. Если они были соперницами в мире моды, то я ненавидела эту длинноволосую куклу совсем по другой причине.

Глава 7

Дан, Женька и Темные Силы ждали нас на стоянке, около здоровенного внедорожника Ранджи. На улице стало еще холоднее – даже замерзшая луна закуталась в лоскутное одеяло из облаков, как ребенок лишь высунув нос. Мороз кусал за щеки, а изо рта валил белый пар, растворяющийся в темноте.

Даниил был возмущен поведением охраны и ругался на чем свет стоит, упоминая их родственников и друзей м изредка пытаясь заткнуть Олега. Выпустивший свою агрессию во время драки Женька просто молчал, привалившись к боку машину и засунув руки в карманы – его бровь была рассечена до крови. А вот никогда не унывающий Темные Силы, несмотря ни на что, был весел и, кажется, пел совершенно дикую песню.

– Эх, трупячечная, эх, мертвячечная, – голосил он на манер какой-то известной русской народной композиции, залихватски хлопая то в ладоши, то по коленям, правда, иногда промахивался и пытался ударить воздух. – Трупяки мои, мертвяки мои! Поднимайтеся-поднимайтеся! Обувайтеся-надевайтеся! Мы пойдем в село за ту горочку, мы попросим у людей хлеба корочку! – Тут он перешел на резвый рэп. – Хлеба не дадут, на пол упадут, мы их скрутим, есть их будем…

– Заткнись! – опять заорал Дан, не в силах более этого выдержать. – Хватит выть!

– Мне кажется, я нашел поэта-песенника для нашей группы, – проговорил хмуро Женька, отлепившись от автомобиля. – Эй, Темный, замолкни.

– Девчонки! Он меня достал уже! – заметил нас Даня. – Вы слышите, что он поет?

– Эх, трупячечная, – вновь запел еще громче Олег и замахал шапкой.

– О, господи, – покачала головой Алена. Я хмыкнула – юмор у нашего остряка, когда тот находился под влиянием алкоголя, был просто ужасный.

– Я его ненавижу, – простонал Дан. – Почему он это делает? В него вселился кто-то?

– Вселился дух по имени алкоголь, – отозвалась я, вспомнив, как пару часов назад болтала тут про экзорцизм с дружком уродского Адольфа Енотыча. – Сокращенно – алкаш.

– Давайте изгоним из него алкаша? – радостно предложил Дан ежась на морозе.

– Как? – поинтересовалась я. – Будем вокруг него водить хоровод и монотонно бубнить: «Алкаш, уйди»? Или еще и ритуальные пляски включим? А можно его еще трясти, подвесив за ноги – до тех пор, пока алкаш сам из него не вывалится.

Все засмеялись, и даже нахмурившийся Женька улыбнулся. Я поймала его взгляд и улыбнулась, не понимая, почему он такой расстроенный.

– Ты как? В порядке? – спросила я его, глядя на рассеченную темную широкую бровь.

– В порядке, – кивнул он. – Насть, слушай, я…

Женьку, естественно, перебили.

– Трупяки мои, – вновь затянул Олег.

– Заткнись, не позорь нас, – прошипела Алсу. Темные Силы повернулся к ней, схватил за руки и завертел в танце, чем-то напоминающем кривой вальс. Она с трудом отцепилась от парня, пытающегося ее поцеловать.

– Не трогай меня, пока пьян, – гневно известила она его.

– Ты моя готическая девочка, моя готическая принцесса, – рассмеялся тот весело. – Иди ко мне, девочка-гот. Споем вместе. Я тебя так люблю!

– Я тебя тоже люблю, но, пожалуйста, замолчи, – выдохнула Алсу.

– Все, рассаживаемся, народ. Погнали. – Ранджи, наконец, сняла с сигнализации машину и первой открыла дверь. Остальные тут же последовали за ней в холодный салон, привычно разместившись на двух задних рядах, а Дан, конечно же, забрался на переднее кресло – с совершенно невозмутимым видом. Ездить в тесноте ему не нравилось, да и вообще он любил хапать себе все самое лучшее. Наглость – второе счастье, слышали? Это такие, как наш Дан, придумали.

– Кыш, – тут же прогнала его наш водитель. – Тут именинница будет сидеть.

Женька, около которого я собиралась сесть, недовольно поглядел на Ранджи, но спорить не стал.

– Окей, пусть посидит сегодня впереди, – протянул Дан и поменялся со мной местами сев рядом с Женькой, которому Ранджи передала «аптечку». Алена помогла ему заклеить пластырем рассеченную бровь, и я мысленно вздохнула – это хотелось сделать мне.

– Все сели? – спросила я, оглядываясь назад.

Оказалось, что не все – Темные Силы не полез в машину, а все еще продолжал петь на радость только что вышедшей из клуба толпе, которые тут же оценили вокальный талант Олега. Ему даже хлопать стали. Женька и Дан с трудом запихнули Олега в салон, на третий ряд. Это удалось сделать только благодаря Алсу, которая стала приманкой для своего шебутного парня. Обняв ее и прошептав что-то ласковое, Темные Силы на время успокоился.

– Когда-нибудь он все-таки попадет на Ютьюб, – заметила Ранджи, аккуратно и неспешно выезжая со стоянки. Ее леворульная машина была мощной, хотя достаточно старой – или девяносто пятого года выпуска, или девяносто шестого. То ли по этой, то ли по какой-то другой причине могучее авто иногда выкидывало странные коленца – то неожиданно глохло посредине пробки, то останавливалось под носом у экипажа ДПС, то и вовсе не желало заводиться. Я бы на месте Ранджи с ума сошла, однако она терпела выкрутасы Танка.

– И поделом ему, – отозвалась Алсу, поглаживая парня по предплечью. Несмотря на всю его дурость, она все же любила Олега. Тот, словно почувствовав сквозь сон ее руку, еще плотнее прижал девушку к себе.

– Я хочу на вашу свадьбу, – умилился Дан. – На вашу прекрасную готичную свадьбу! Я уже представляю ее. Стены задрапированы черным бархатом. На столиках – черные скатерти. Цветы – тоже черные. Все гости в черных пышных одеждах а-ля барокко, с выбритыми лбами, высокими прическами и тоннами украшений, а жених и невеста – в алых одеяниях. И вместо колец они обмениваются капсулами с кровью на цепочечках.

– Ты что несешь? – поежилась довольно бледная Алена, которая сидела неподвижно, с закрытыми глазами.

– Боюсь представить, кто будет их женить. Оззи Осборн? – предположила я. Алсу тихо рассмеялась.

– Эй, устроители свадеб, куда едем? Тусоваться или по домам? – окликнула нас Ранджи, откинув со лба прямую длинную челку. Ездить с ней я никогда не боялась – она всегда вела свой Танк плавно, уверенно и аккуратно. Идеальный водитель.

– Давайте покатаемся по ночному городу? – предложил Дан, вечный оптимист, которому, видимо, еще не хватило приключений. Все согласились, кроме Олега, естественно, – он продолжал сладенько спать и тихонько сопеть.

– И куда едем? – спросила водитель.

– Можно на остров, – предложила Алсу. – У меня там недавно фотосет был…

– Готический? – тут же влез Дан. Мне сразу вспомнились выложенные подругой на днях фотки, где она, бледная, черноволосая и красноокая, словно прекрасный вампир, была запечатлена на фоне старинных развалин и печальных деревьев, над которыми хмурилось темное некрасивое небо. Из одежды на ней было лишь темное платье с пышной юбкой и корсетом. И это зимой!

– Готический, – подтвердила подруга. – Не перебивай меня. Так вот, мы были на Белосельском острове до самого позднего вечера. А вечером с него открывается отличный вид. В воде отражаются огни, и кажется, что это вовсе и не наш город. А другой, мистический.

Я тут же вспомнила сегодняшнего пикапера с его огнями города, и мне стало смешно. А потом вспомнила, что пережила из-за его крысеныша-дружка, и помрачнела. Ну, попадись ты мне, мастер делать подножки и кидать людей на деньги, я тебе так отомщу, мало не покажется.

– Значит едем на Белосельский? – спросила Ранджи. – Все согласны?

– Все! – подтвердил разномастный хор голосов.

– Окей. – И Ранджи развернула Танк.

– Ален, – вспомнилось мне, что подруга поздоровалась с рыжеволосой девушкой из компании Енота. – А та девчонка, с которой тот придурок был, ты ее знаешь?

– Какой придурок? – не поняла она.

– Тот, который ворвался в нашу комнату. В рубашке и джинсах. Мерзкий такой.

– А, тот красавчик. – Алена потянулась как кошка. Голос у нее стал мечтательным.

– Он неплохо выглядит, да, – встрял Дан. – Естественная красота, интересный типаж. Его бы в модели, да? – посмотрел он на Алену, сидящую позади. Она, как и Даниил, неплохо ориентировалась в индустрии моды.

– Да, – тут же согласилась подруга. – Яркий мальчик. Фактурный. Фигура и рост очень хорошие. И личико, конечно, тоже. Шрамик на скуле только придает шарма.

И когда она так успела его так рассмотреть?

– Ребят, я в шоке от вас, – выдохнула я.

– Почему? – дружно удивились Даня и Алена.

– Этот козел испортил праздник, давайте не будем обсуждать, какой он красивый, – попросила я, пытаясь скрыть раздражение, чтобы не сорваться на друзьях. – Я вообще не о нем спрашивала.

– А о ком? – улыбнулась примирительно Алена. Иногда я думаю, что, если бы у меня был такой же гибкий и неконфликтный характер, как у нее, моя жизнь была бы совершенно другой.

– Та девочка, которая была с ним – рыженькая и высокая, вы с ней знакомы?

– А, да. Ее зовут Женя. Она модель и тоже работает в рекламе. Мы пару раз пересекались на съемках, – кивнула Алена. – Я так удивилась, когда ее встретила. Кстати, –вдруг усмехнулась она, – теперь я знаю, как познакомиться с тем красавчиком.

– Через Женю? А почему бы и нет? – рассмеялся Дан.

Я только головой покачала. По-моему сугубо личному мнению, общение с этим придурком и гроша ломаного не стоило. Я хотела озвучить сию мысль, но этому не суждено было произойти.

Машин в этот поздний час на дороге было мало, однако все-таки нашелся какой-то умник, который нас подрезал. Ранджи резко затормозила, и Танк здорово тряхнуло – мы чуть ли не подпрыгнули. Даже Темные Силы чуть не проснулся.

– Что за фигня? – выкрикнула Ранджи. Женька тоже выругался. А я присвистнула – и было от чего. Нас подрезала смутно знакомый мне белый БМВ. Теперь он ехал по соседней полосе, отчаянно нам сигналя нам. Здание окна автомобиля были за тонированы, и я разглядела лишь двух человек, сидящих впереди – спасибо ярким фонарям, расположенным вдоль дороги. К моему искреннему удивлению и новой порции злости, водителем бэхи были Шейк и один из его друзей – тот, который подрался с Женькой. Тот сразу же напрягся.

– Смотри, куда едешь! – выкрикнула, приоткрыв окно, Ранджи, которая, как и все нормальные водители, чувствовала за своих пассажиров ответственность. Поскольку ее авто было леворульным, а в белом «БМВ» руль располагался справа, они с Николаем отлично друг друга видели и слышали – он, кстати, тоже высунулся из своего окна, хищно улыбаясь, и даже помахал нам небрежно.

– О, не злись, крошка! – было ей громогласным ответом от весельчака Шейка, беспечно держащего руль одной рукой. Волосы его развевались на ветру, хотя скорость наших машин, ехавших бок о бок, была небольшой. И хватило же у него ума назвать нашу Ранджи крошкой. – А ты хорошо приручила своего зверя? А?

– Не хуже, чем ты своего, детка! – отозвалась подруга, пытаясь оторваться от назойливых спутников, но этого не вышло – как только она увеличила скорость, Шейк тоже нажал на педаль газа. – Проваливай!

– Только если ты дашь мне номер своего телефона!

– Мой номер у меня на бите записан! Сейчас вытащу, посмотрю, скажу!

Между прочим, у нее в багажнике и правда лежала бита. Мы сами ее подарили Ранджи ради прикола на ее прошлый день рождения.

– Ого, да ты сурова, детка! – прокричал Шейк. Сообщение про биту его, видимо, восхитило. – Давай наперегонки!

– Почему неуверенные в себе люди все время пытаются что-то доказать другим? – пробормотала с заднего сиденья Алсу, и я с ней согласилась.

– Не вздумай! – запротестовала я, ежась от ветра, свободно гуляющего по салону из-за открытого окна.

– Останови тачку, я сейчас с ними разберусь! – вновь завелся Женька, с ненавистью глядя на мчащуюся рядом белую машину, чьи бока сверкали под уличным электрическим светом, как бриллианты.

– Не-а. Я сейчас ему покажу всю свою мощь, – усмехнулась Ранджи, чуть сильнее сжимая руль Танка.

– Гонка? – задорно проорал Шейк, вырываясь чуть вперед и подначивая тем самым подругу, чьи широкие ладони твердо лежали на руле.

Ранджи лишь усмехнулась в ответ. Азарт взял вверх над ее благоразумием, и подруга увеличила скорость, фактически нарушая правила. Она гнала так быстро, словно была на трассе за городом. «БМВ», естественно, не отставал. Мало того, его наглый водитель что-то постоянно орал, явно подстегивая нас, махал свободной рукой, слал противные поцелуйчики и улыбался, как чокнутый. Ранджи на все это внимания обращала мало, сосредоточившись на дороге, однако я кожей чувствовала ее желание выиграть. Желание быть первым – это естественная потребность любого спортсмена.

Гонка продолжалась по ночному городу несколько минут, а потом, за несколько секунд до поворота, заднее стекло «БМВ» опустилось, и миру явилась блоха по имени Ярослав. Он помахал нам с довольной миной, несколько раз ткнул большим палец вниз, явно демонстрируя свое презрительное отношение к нам, а после унизительно расхохотался.

– Закройся, дичь! – прокричал Женя в свое открытое окно, яростно сверкая глазами. – Ранджи, гони! Сделай его!

– Не вопрос, – сдержанно отозвалась подруга и поднажала.

– Неудачники! – прокричал Ярослав громко, ядовито и вместе с тем счастливо, после его утянули внутрь машины друзья, и окошко закрылось.

Их машина неожиданно стала снижать скорость и вдруг затормозила у обочины, включив аварийные огни. Мы, подумав, что с ней что-то произошло, дружно расхохотались, празднуя победу.

Однако радовались мы рано. Ранджи на все такой же большой для города скорости повернула направо и почти тут же была остановлена удобно притаившимся за поворотом сотрудниками дорожно-постовой службы. Сбросить скорость она просто-напросто не успела, совершенно не ожидая встретить полицейских.

Как только мы увидели их, наш смех резко смолк, словно его и не было. Я стиснула зубы, Женька и Дан дружно употребили идентичное нецензурное выражение, и только Алсу с философским видом сказала:

– Неожиданности подстерегают нас на каждом шагу.

– Черти, что происходит? –неведомым образом проснулся Темные Силы.

– Ничего. Спи дальше. – Алсу погладила любимого по удлиненным черным, как ночь, волосам.

– Не хочу, – заартачился парень. Его девушка картинно вздохнула.

– Да уж, – проговорила я голосом, срывающимся от злости и обиды. – И что теперь, штраф?

Водитель кивнула и открыла окно, к которому склонился торчащий на ночном морозе сотрудник правоохранительных органов с суровым круглым лицом, украшенным мужественными усами.

– Доброй ночи, капитан Пилимонкин, – сказал он Ранджи таким официальным тоном, как будто бы находился в зале заседаний Совбеза ООН, где решали важный вопрос, связанный с применением и испытанием ядерного оружия. – Предъявите ваши документы на машину, пожалуйста.

Его «пожалуйста» звучало как «быстро».

– Пилимонкин, – неожиданно заржал проснувшийся Олег на своем третьем ряду. – Вот ржака! Пилимонкин!

Алсу попыталась закрыть ему рот рукой, но у нее ничего не получалось, и она, недолго думая, закрыла рот своего парня поцелуем. Темные Силы заткнулся, обняв девушку.

– Что там у вас? – сдвинул брови мужчина в форме, услышав неясный шум, возню и хихиканье.

– Да так, – как можно бодрее ответила Ранджи, протягивая документы. – Друзей из клуба везу.

– Я чувствую, – потянул большим, покрасневшим на легком морозе носом Пилимонкин, забирая водительские права и техпаспорт. Он явно учуял алкоголь. Ну, его бы, наверное, не учуял только страдающий диким насморком. – Страховка есть?

– Есть, вот, – протянула ему еще один документ наша подруга. Полицейский долго и нудно копался в ее документах, тогда как Темные Силы сзади все еще ржал из-за фамилии капитана, правда, Алсу удавалось его сдерживать.

– Хорошо, – наконец, справился капитан с документами. – Вы почему нарушаете? – вдруг спросил он тоном заботливого, но крайне грозного папочки. – Вам всего, – тут он сверился с документами, – двадцать один год, а вы гоняете так, словно у вас водительский стаж такой. Двадцатилетний.

Ранджи подняла на него темно-карие глаза, обрамленные не слишком длинными, но очень густыми ресницами.

– Так вышло, – была краткой она.

– Сегодня у вас штраф за превышение, завтра на красный свет не остановитесь, послезавтра на встречку вылетите, а через неделю что? ДТП? – не мог успокоиться полицейский.

– Может, мы лучше пойдем протокол оформлять к вам в машину? – устало вздохнула водитель Танка. Ранджи терпеть не могла оправдываться.

– Пойдем, естественно. Еще, наверное, и употребляли?

Его нос вновь зашевелился, вдыхая воздух, как будто бы по нему пытался понять, пьяна ли водитель или нет.

– Не употребляла, – уверенно отозвалась девушка, расстегивая ремень и выходя из внедорожника.

– Ну, мы сейчас это на всякий случай и проверим, – пообещал мужчина, оглядев всю нашу притихшую компанию новым подозрительным взглядом.