Читать книгу: «Иное», страница 2

Прошла уже неделя, но де Дюран так и не явился ни на один прием. Может ему лучше? Ну да ладно, надеюсь на следующем приеме он меня порадует результатами. Мой рабочий день уже заканчивается, и я смогу придти домой и выпить немного пива. Я нашел отличную пивную в другом квартале, и пьется легко и по карману сильно не бьет. Я вообще не любитель пива, но с такой работой иногда хочется раслабиться. Может, надо взять отпуск? Вот и закончился рабочий день, и я уже дома с бутылочкой хорошего пива.

Лобо и мой клиент, но за эти три года мы с ним стали хорошими приятелями, пусть и общались только в моем кабинете. То, что он не появляется на приемах, меня немного тревожит. Я даже не могу узнать, как он, ведь мы договорились не озвучивать личную информацию. Я не знаю ни номера его телефона, ни номер дома, где он живет. Что уж тут дом, я не знаю даже квартал, но правила есть правила. Если он передумал у меня лечиться, это его выбор.

Но сказать честно, я даже буду немного рад, если наши приемы закончатся. Лобо парень, который заставляет меня задумываться о том, что мы действительно низшие существа. Я стараюсь отбрасывать такие мысли, что проходит успешно. Иногда мне кажется, что он не болен, а просто близок к разгадке этого мира, и от этого мне становится страшно. Его мысли и взгляд на мир действительно ужасающие. Я вижу, как это его терзает, и не представляю, как ему больно. Почему же я буду рад закончив с ним лечение? Думаю, потому что я не хочу, чтобы Лобо открывал мне глаза и дальше. Это действительно страшно иметь такие "мозги", как у него. Уж лучше оставаться в неведении и быть рабом, как выражается сеньор де Дюран.

Что это? Какой раздражающий звук проникает внутрь и вызывает раздражение и злость? Ах, так это же будильник. Хм, я никогда его не ставил. Из-за бессонницы я теряюсь во времени, и когда я просыпаюсь, я в основном даже не помню, как ложился. Может быть, сегодня я что-то запланировал, раз поставил будильник? Хм, наверное, я хотел сходить к Васко. Давно уже не посещал его приемы. Какое ужасное утро, впрочем, как и всегда. Я умылся, посмотрел в зеркало и сказал себе то, что говорю каждый раз, глядя в зеркало: "Как же я устал…"

Мне вредно думать. Когда я думаю, я постоянно погружаюсь на дно, в некий омут, где меня носит течение моих мыслей и разрывает меня на куски. Но думаю я постоянно. Когда я собирался к Васко, я думал о простом, о житейском. Васко – хороший человек, всегда меня понимает. Мне становится легче, даже когда я просто веду с ним обычную светскую беседу. Мы договорились не распространять личной информации, и поэтому всё, что я знаю о Васко, это то, что он учился в колледже психологии и открыл частную клинику, где он сам же и работает. Васко любит делать всю работу сам, у него даже нет секретарши, а все записи он согласовывает по телефону сам. Деньги он получает из рук в руки. Вот так и работает. Больше я ничего не знаю о его прошлой жизни. За три года я узнал его характер и некоторые предпочтения, но как он живет, я не знаю.

На сегодняшнем приеме Васко был очень рад видеть меня. Он спросил, почему я так долго не появлялся, на что я не смог найти ответа, потому что и сам не знаю почему. Всё как-то странно, но я привык к странностям. Льюис выслушал меня, как и всегда, и до следующего клиента у нас осталось время на обычную беседу. Льюис рассказал мне про замечательную пивную, где в принципе не дорого и вкусно. Я сказал, что обязательно когда-нибудь схожу туда, развеюсь, что ли. К сожалению, разговоры про пиво вынуждены были закончиться, и на этой ноте я удалился домой. Странно, но я даже не помню, как оказался дома. У меня такое постоянно, но я не уделяю этому большого значения. В моей жизни всё идет по странному, и удивляться провалами памяти глупо.

А может, это я глупый? Хах, я постоянно задаюсь вопросами: "А может", "А вдруг", "Что если". Эти вопросы у меня в голове постоянно, постоянные мысли, постоянные вопросы крутятся у меня в голове как быстрые слайды. Может, когда я рассказываю это, звучит плево, но мне очень страшно и больно. Из-за этого быстрого потока миллионных вопросов и мыслей у меня бывают всплески гнева. Я могу потерять контроль, бить все, что угодно, накричать даже на неодушевленную вещь. Это как крик души, мольба о помощи и пощаде, сильное, неостанавливаемое желание, чтобы всё прекратилось, чтобы я больше не мучался. Это моё наказание, наказание за то, что я натворил в прошлой жизни. Я молю, чтобы я больше не отдувался за мои грехи в прошлой жизни. Это сложно и очень больно. Вот, что скрывает мой гнев, вот он, скрытый смысл моей злости.

На следующее утро я чувствовал себя отвратительно. Я не спал, был в каком-то туманном состоянии. Меня всё раздражало, в принципе, меня всегда всё раздражает, но в то утро это было усиленное чувство. При том усилилось не только раздражение, но и всё, что тревожит меня. Я был подавлен, просто сел на диван и начал думать. В последнее время район сильнее оживился преступностью. Может, что-то происходит в бандах? Участились угоны и сбыт наркотиков. Наркоторговцы и угонщики, если можно так сказать, обнаглели. Был случай, когда вечером возвращаясь домой, я стал свидетелем продажи наркотиков. Было темно, я толком не разглядел лицо торговца, но оно мне и не надо было. Не моё дело, да и все торговцы в большинстве случаев избегают наказания в связи с сотрудничеством с полицией. Лицо я не разглядел, но оно показалось мне больно знакомым. Что странно, ведь я никогда не имел дел с наркотиками. Ну разве, что в подростковом возрасте мы с друзьями изредка могли курнуть каннабис, но из рук в руки я траву никогда не брал, поэтому даже не представляю, почему его лицо показалось мне знакомым, скорее всего в темноте просто померещилось. Я не стал заострять на этом внимание и начал продумывать, как провести очередной серый день, и тут я вспомнил рассказы Васко про пивную в другом квартале. Не долго раздумывая, я оделся и направился прямиком в пивную, брать пиво с собой я не стал, решил посидеть внутри для пущей атмосферности.

Над стойкой висел небольшого размера телевизор, по нему шел какой-то футбольный матч. Футбол я не смотрю, разве, что чемпионат мира, но раз уж я сидел, пил пиво, и по телевизору шел матч, я без энтузиазма принялся его смотреть. Пиво меня расслабило, и я начал потихоньку засыпать; еще сыграло роль и то, что я не спал прошлую ночь. Я отправился домой и заснул.

Вот черт! Я проспал! Посмотрев на часы, я понял, что уже прилично опаздываю на первый прием. Людей на приемы я записываю сам и записываю ближе к 10 утра. Я люблю поспать и ненавижу вставать утром, хотя, честно сказать, вставать к 10 тоже дается мне с неким трудом. Повезло же мне иметь частную клинику, сам себе командир и начальник. Быстренько умывшись и не позавтракав, я отправился на работу. Фуух, успел, до приема оставалось еще 15 минут, и клиента еще не было. У меня появилось время спокойно расположиться в моем кабинете и попить чай с печеньем. Я всегда держу в тумбочке моего стола чай и печенье, в перерывах между приемами очень приятно спокойно посидеть с кружечкой чая; ну и конечно, на те случаи, когда не успеваю позавтракать дома. Утро начало меня радовать, клиент пришел и сообщил, что больше не нуждается в моих услугах, и у него всё наладилось. Удостоверившись в его адекватности, я пожелал ему удачи в новой яркой жизни. Заплатив мне за прошлый сеанс, он удалился, а я в то же время продолжал пить чай. Похоже, пиво меня сильно раскумарило. Я проснулся вечером и почувствовал, что во мне что-то изменилось. Похоже, началось обострение. У меня такое бывает – время, когда моя депрессия обостряется, и в эти дни я чувствую себя полностью пустым, нет ни радости, ни тоски, просто пустота, а в промежутках сильная агрессия. В этот вечер как раз таки и началось это время. Я сидел на диване, смотрел в стену и просто думал. Почему-то начал думать о маме, появилась очень сильная агрессия – то ли на себя, то ли на мир, а может и на то и другое. Я не смог её защитить, а мир убил её, точнее люди, живущие в этом мире. Возможно, без людей этот мир был бы даже хорош. В этот вечер я лег спать с агрессией и пустотой в душе. Как ни странно, но я почему-то был уставшим, хотя проспал весь день. Ну ладно уж, я даже и рад, что не придётся бодрствовать всю ночь.