Нигредо

«Я есть медленно тающий кусочек льда в прохладной комнате…» – подумал про себя Коля.

Закончив умываться, он тихо прошёл в комнату, лёг на кровать, сжался калачиком и тихонько заплакал, всё сильнее навязывая себе мысль о том, что он – ничтожество.

Октябрь

Перед сном Коля опять включил MaGmA47.

«Какой есть смысл в любви? Зачем она нужна? Что за бессмыслица? Какого чёрта вам нужно добиваться признания этих шлюх, гробить ради них своё здоровье, тратить на них свои деньги? Вы хоть понимаете, насколько это бессмысленно? И ладно бы они отвечали вам верностью в ответ за заботу, но нет же! Они будут вам изменять! Они вас бросят, предадут! Не вы первый, не вы последний! Любовь – пустое и бессмысленное! Вас предадут, раздавят! И вы, будучи преданными, пойдёте давить других в ответ, замыкая этот круг, откусывая себе хвост, будто вечно голодный Уроборос!

Кто-то скажет, что они не все такие… Нет! Они все заражены этим вирусом! Они все за неимением отцовского воспитания стали шлюхами! И мы сами того не замечая стали им потакающими, продавая во имя их одобрения наши голоса, наши слова, наши поступки, нашу совесть! Наша мораль испоганена развратом, сексом, деньгами, алкоголем и наркотиками! Организм не может очиститься самостоятельно, и единственное, что он будет делать – это заражать других, новых и не познавших ещё вкуса предательства. Остановить это можно только одним способом – откусив себе хвост, и желательно кусок побольше. Только тогда и только тогда этот мир очистится от человеческой скверны! Очищайте этот мир, друзья, и очищайтесь сами!»

***

Очередной сон, но на этот раз почему-то новый. Коля в нём присутствовал на каком-то деревенском пиру со всеми своими одноклассниками, матерью, отчимом, учителями, прочими знакомыми и родственниками. Сам был разодет как крестьянин, так и остальные сидели в той же одежде. Пили все вокруг горилку, закусывали салом, веселились, пели, танцевали, травили анекдоты, словно в ожившем Гоголевском очерке про родную Малороссию.

Внезапно Коля встал с места и вышел на улицу, а там поднялся на холм и осмотрел местность. Территориально он находился в какой-то Запорожской деревне, чувствуя тёплое дыхание южного воздуха и с наслаждением наблюдая за тем, как лунный свет нежно поглаживает колосья пшеницы.

Вдруг сбоку от него появляется ведьма. Спрашивает Колю:

– Ты сделал?

– Да… – отвечал он, не понимая, что именно натворил.

Ведьма зловеще захохотала и щёлкнула пальцами. Неожиданно в большом доме, где праздновали все близкие Коле люди, что-то разбилось. Потом оттуда послышались крики. Дом буквально в два счёта задымил: видимо, лампадка разбилась и вызвала пожар. Только вот на удивление Коли почему-то никто не пытался выбраться наружу.

Тогда он присмотрелся увидел, что абсолютно все двери и окна заперты снаружи. Но как такое возможно?! Коля же сам спокойно вышел! Кто и когда успел заколотить всех выходы…

И тут он с ужасом посмотрел на ведьму. Та отвечает:

– Молодец, что запер их там. Они недостойны жизни! – следом она дико рассмеялась, а после исчезла. Коля же поначалу с ужасом наблюдавший за пожаром, сейчас радостно улыбался, с невероятным наслаждением глядя на то, как мучаются все столь ненавистные ему люди внутри. И в этот момент в глазах его отражались кровавые, оранжевые языки пожирающего живую плоть пламени, пританцовывавшие в такт мучительным крикам умирающих в огне людей. И чувствовал себя Коля очень хорошо.

***

Приходить в класс после неудачного признания в любви и смотреть после этого позора в глаза Тане, проходя мимо неё – то было настоящей мукой. Заходишь в класс, сталкиваетесь взглядами, и ты инстинктивно отводишь глаза, лишь краешком периферийного зрения замечая, как она старается сделать вид, будто ничего не произошло. Мол, не волнуйся, Коля! Ну обосрался… Ну с кем не бывает? А в душе такой дикий шторм, такой страшный пожар, что, кажется, от волнения сейчас стошнит, а от стыда заживо сгоришь. Потом пройти мимо таки получается. Ты садишься за парту, и будто гора с плеч, да… Но это чувство сиюминутное, потому что по сути ничего не изменилось: ты обосрался, а она была свидетелем твоего форменного позора. Лишь бы никому не рассказала, и то будет облегчение.

Но если в первые дни было тяжело, то через пару недель стало как-то попроще. Учишься мириться с неудачей, ещё чуть позже становится, можно сказать, даже похуй. А там уже и в реальность возвращаешься, где тревожат совершенно другие заботы. Например, ЕГЭ.

С ним вообще настоящая дикость. С каждой неделей, чем ближе приближался май 2011 года, тем больше учителя становились нервными, передавая свои переживания ученикам. Например, русичка, основываясь на оценках Лёши Михайлова за первый учебный месяц, так ему и сказала:

– Я тебя до сдачи ЕГЭ не допущу! Можешь потом хоть родителям жаловаться, хоть Путину. Я из-за тебя позориться не буду!

– Ну Тамара Николаевна!

– Михайлов, я тебе всё сказала!

Но больше нервной ругани выдавала математичка Ирина Васильевна.

– Так… Контроль сдали плохо. Я, честно говоря, даже не представляю, как вы ЕГЭ будете писать. Устинова не может уравнение посчитать. В прошлом году тригонометрию учили, а она умудрилась детские ошибки сделать! Баранова у нас на серебряную медаль идёт, и не может двенадцать умножить на восемь без ошибки! – класс засмеялся, – что смешного?! Собрался тут класс дебилов! Только начали логарифмы решать, вы уже ни одной формулы применить не можете, а они простейшие! Это в университете нужно оные запоминать, которые длиной на три доски! А здесь что?! Я вас не заставляю ничего сложного делать, задачки простые! Почему вы умудряетесь на ровном месте совершать такие детсадовские ошибки?! Я не понимаю! Я что, плохо объясняю?! Так вы спросите, не стесняйтесь! У вас язык для чего? Но каждый раз, как спрашиваю, есть ли вопросы, все молчат как партизаны. Вс понятно?! Угу! А потом оказывается, что ничего не поняли! – к слову об этом; если задать Ирине Васильевне вопрос о том, что непонятно, с вероятностью в тысячу процентов она сразу же заявит, что вопрос тупой, и вы тупой, а внятного ответа не последует, – короче, класс… Я из-за вас позориться не собираюсь. Если подобный результат будет повторяться, я вас до ЕГЭ не допущу всем классом! Я из-за вас позориться не собираюсь! Все всё поняли?!

Вот в такой атмосфере страха перед грядущим экзаменом будущие выпускники и жили, слушая это и на следующий день. Каждый учитель так и норовил сказать, что ЕГЭ – это будет завал, никому не будет ни пощады, ни спасенья. Самое поразительное, что никому из них даже в голову не приходило, что это может заставить учеников в принципе обречённо опустить руки, не пытаясь улучшить результат. Каждый раз задумываешься и поражаешься, что учителя думали только лишь о личном позоре, если их класс выдаст худший результат, потому и старались надавить, заставить учиться, а в результате делали только хуже, убеждая каждого, что шестнадцать лет – это формальная граница между жизнью и жалким существованием в будущем, где никто из нас не сможет претендовать на что-то выше профессии дворника, ассинезатора или вечно бухающего подсобника на стройке, исполняющего роль принеси-подайкина для Джамшутов на ударной комсомольской стройке. Потому то, сказать о том, что ЕГЭ стал для учеников тяжким бременем, это ничего не сказать. Это было проклятьем и бичом Божьим, словно контрольно-измерительный материал – безумный и неудержимый Атилла, проводящий по завоёванной земле раскалённым мечом дикого и непобедимого зла, на которое нет управы, а вы – это несчастный Рим в эпоху его угасания. И лишь тонкая грань в лице Флавия Аэция, его легионов и союзников вестготов, словно натянутый через две пропасти канат, удерживает вас от окончательного падения в пучину тёмного и мракобесного Средневековья, где уж лучше умереть от меча, нежели от «Чёрной Смерти».

Благо кто-то не самый тупой из педагогов в школе понял, что с такими упорными темпами и каждодневной, самоубийственной мотивацией «любимые» учителя, «вторые родители» загонят в петлю половину школы, поэтому встал вопрос о психологической поддержке школьников, не думавших уже ни о чём другом, кроме будущей неудачи. Затея, несомненно, хорошая, но вот незадача – предыдущий психолог уволилась, а нового так и не наняли, поэтому в последние дни пришлось особенно лихорадочно искать нового специалиста. В итоге нашли только к началу октября.

***

В тот день первого урока не было, но классрук Ольга Аркадьевна потребовала от учеников прийти на классный час. И хоть никто не обрадовался таковому её требованию, но на собрание явились все. Ну, кроме Круглова, Поветкина и Михайлова. Эти клоуны как всегда решили всё по их мнению неважное прогулять.

О причинах ученикам не объясняли, но слухи по школе поползли довольно быстро. Якобы появилась новый школьный психолог, желавшая познакомиться поближе с каждым классом и выступить с маленькой лекцией о важности психологической поддержки школьников перед экзаменами. Потому классные часы и собирали, чтобы она на всех посмотрела.

Коле это сразу показалось удивительным на фоне того, как наплевательски остальные педагоги относились к психологической работе с школьниками, вновь и вновь напоминая, что их неродивые ученики как пить дать провалят самый важный экзамен в своей жизни. Неужели она будет не просиживать жопу как предыдущий психолог, а реально работать и успокаивать своих подопечных? Неужели к ней можно будет прийти и рассказать о своих проблемах, а психолог подскажет варианты, как ситуацию исправить? Она, видимо, золотая женщина, если всё так.

Что касается предыдущей, то однажды Коле хватило ума попасть к ней на приём. Лучше бы не приходил, ибо такое чувство возникало, что психологические проблемы были как раз не у Коли, а у специалиста. Да и сам процесс представлял из себя не самокопание с попыткой определить ошибки и решить их, а обычную болтовню с единственным и банальным выводом: «Мальчик, у тебя пубертат ещё. Скоро подрастёшь, и все проблемы как рукой снимет. Вот увидишь…» Если же были групповые занятия, то они ограничивались дурацкими упражнениями по типу тех, где надо тысячу раз сказать своё желание, и оно обязательно сбудется, а ещё правильно подышать. И ещё много, много аналогичной чуши. После того сеанса Коля в психологии в край разочаровался, считая эту тему бесполезной и глупой.

Теперь же, может быть, ситуация изменится…

По классике ровно в 09:00 прозвенел звонок, а из педагогов на месте никого, потому школьники начали вести себя сродни обезьянкам в зоопарке. Не переваривавший этого на дух Коля аки пробка из бутылки встряхнутого шампанского выскочил из класса. До того как одноклассники начали его травить, ему было в кайф участвовать в подобных вакханалиях, но ныне он не желал приобщаться к любимым забавам всякого биомусора.

Когда вышел из класса, просто уселся на скамейку, принявшись ждать учителей и наслаждаться тишиной школьного коридора в момент проведения уроков, где единственный окружавший тебя шум состоял из топота опаздывающих на урок школьников, глухих голосов учителей и скрипа ёрзающей по полу тряпки, которой техничка намывает полы. Нарушал кайф от тишины только гомон, доносившийся из кабинета, отчего появлялось непреодолимое желание взять ружьё и всех этих крикунов перестрелять.

Только расслабившись, Коля прислушался к топоту вдали. Чеканившие шаг каблучки медленно приближались к классу. «Ну вот!» – подумал огорчённый Коля: «Сейчас урок начнётся…» А ведь уж очень ему хотелось посидеть в прохладном коридоре ещё чуть-чуть.

Стук шагов, становился всё ближе, Коля понял, что идущих двое. Со временем уже можно было различить их голоса. Их владелицами оказались две женщины, и одна из них как пить дать являлась тем самым психологом, так как второй точно принадлежал классному руководителю Колиного класса.

– Конкретно мой трудно управляем. Там есть несколько ребят, которых тяжело обуздать, но в остальном дети все дружные, приятные. Почти не матерятся, кстати.

– Ого, это очень круто.

– Стараемся. Но, надеюсь, не обидитесь, если посещаемость вашего кабинета будет невысокой. Всё-таки не каждому психологическая поддержка нужна, а кто-то вообще будет к вашей работе относиться предвзято…

– Вы знаете, трудности меня не пугают.

– Я в вас не сомневаюсь, но о трудностях предупредить считаю должным.

Женщины вышли из-за угла. Тогла Коля и увидел школьного психолога. Это была приятная дама, возрастом уже за тридцать, но довольно далеко до сорока. Лицо ровное, красивое, кругловатое с ярко выраженной мимикой, длинным носом без горбинки и маленькими губами – впрочем, нежели описывать, проще будет сказать, что девушка чем-то походила на Настасью Самбурскую. Черноволосая, стройная с грудью где-то второго размера, в чёрном платье с юбкой до колен и в красных туфлях со стороны казалась какой-то путаной у Аметиста, но голос у неё был мягкий, язык интеллигентный, будто бы коренная петербурженка, настолько культурная. Но изредка выскакивающее в чистой речи оканье выдавало в ней уроженку Вологодской области. Проститутки явно так не говорят. По крайней мере так Коля думал, ни разу не видевший путан воочию. Он их представлял всегда нахальными, с хриплым, накуренным голосом, обилием мата. И хотя первое впечатление у него о ней было весьма позитивным, терзали его смутные сомнения: а не очередная ли она тупая дурочка, что будет решать вопросы и проблемы учеников с помощью цитат из книг по мотивации, либо тупорылых опусов от Карнеги, где улыбка уровня кривизны работницы Макдаковского ресторана горы покоряет. Если так, то тогда пусть идёт к чёрту. С другой стороны Коля был бы и рад ошибиться, ведь она и правда показалась ему приятной.

– Коленька! – воскликнула классная руководительница, увидев его сидящим на скамейке у окна напротив кабинета, – ты чего здесь сидишь, а не в классе?

Она была тучной женщиной с коротким и пышным каре, заплывшим лицом и в бежевом платье из какой-то грубой и дешёвой ткани. Подчёркивали её типично учительский образ очки для дальнозорких с широкими и толстыми линзами, висевшие на цепочке на уровне чуть выше довольно больших, но обвисших с возрастом титек.

– Там вакханалия Мария Аркадьевна! – отвечал Коля, показав рукой на дверь из-за которой доносились довольно громкие и безумные крики.

– Давай в класс. Сейчас я им покажу! – воскликнула Мария Аркадьевна, сверкнув на долю секунды праведным оскалом.

Тот нехотя встал и пошёл в сторону кабинета, на секунду столкнувшись взглядами с школьным психологом и уловив её улыбку, когда та посмотрела на него. «Интересно, чего это она?» – удивился Коля, давно не наблюдавший приятных улыбок окружающих в свою сторону.

Когда классный руководитель зашла в кабинет, то командным голосом воскликнула:

– Я не поняла, тут что творится?!

Класс мигом затих, будто увидевшие кошку мышки, до этого шаставшие по холодильнику в поисках сыра. Коля прошмыгнул мимо педагога к своей парте.

– Вы тут что устроили?! К нам вот новый школьный психолог пришла, – Мария Аркадьевна показала на неё рукой. Мальчики мигом принялись оценивать её сексуальность, видимо, в глубине души мечтая претворить в жизнь порно-сюжет учительницы и ученика, – а вы тут перед ней решили опозорить честь школы своим свинским поведением?! Совесть есть вообще?! – классрук обернулась к психологу, – прошу прощения, Анна Сергеевна. Сейчас ребята затихли. Можете прочитать лекцию, только… – задумалась, потом резко сверкнула глазами, – ах, да! Класс. У нас появился новый школьных психолог Веретенникова Анна Сергеевна, – показала на неё ладонью, а та кивнула ученикам, – прошу любить и жаловать. Она в течение этой недели будет общаться с каждым из классов, рассказывать о себе и объяснять ценность сеансов психологии для вас под её чутким началом. Советую послушать, прислушаться и зарубить на носу. У вас ЕГЭ скоро, экзамен морально на всех вас давит. Так что советую не игнорировать! – повернулась к психологу, – Анна Сергеевна, начинайте.

Та встала ближе к доске по центру, расслабленно выдохнула и начала речь.

– Здравствуйте, дорогие ребята. Ещё раз представлюсь, чтобы не забыли. Меня зовут Анна Сергеевна. Я опытный, дипломированный специалист в области психологии со стажем уже более десяти лет. Работала до этого в трёх школах, теперь вот у вас. Собственно, чем занимается психолог? Вопреки распространённому мнению, что мы копаемся в ваших мозгах, как жуки из «Звёздного Десанта» – класс засмеялся, – на самом деле работа психолога заключается в психологической поддержке школьников, потому что сейчас пора экзаменов, от выбора будущих выбранных предметов для ЕГЭ зависит ваше будущее, школьников везде и всюду пугают этими экзаменами, постоянно давят психологически в надежде, что ученики сдадут предметы лучше, хотя в итоге получается наоборот… – на этих словах Мария Аркадьевна покраснела. В том числе и про неё речь шла. Уж очень она боялась, что её дети математику не сдадут, – вот я и существую для того, чтобы вас психологически расслабить, ребят… – мальчики сразу подумали про секс, – но если отбросить актуальную тему, вы всегда можете прийти ко мне, рассказать о ваших проблемах, если те или иные трудности вас преследуют. Я свои школьные годы помню прекрасно, мне банально поговорить было не с кем, – до этого слушавший постольку поскольку Коля заметно оживился, став слушать внимательнее, – никто не мог посоветовать что-то полезное для меня, чтобы не совершила по жизни больших ошибок. Мне, увы, школьный психолог наш не помогал. Даже наоборот. Поэтому прекрасно понимаю, какие трудности вы сейчас испытываете и о чём бы хотели поговорить. Потому хочу, чтобы не забывали, что вы всегда можете прийти ко мне. Я буду проводить как групповые, так и персональные сеансы. Так что не волнуйтесь. Все всё успеем и на каждого внимание обратим. Главное, не забывайте одной важной вещи, – Анна Сергеевна в этот момент посмотрела на Колю, а тот на неё. Их взгляды столкнулись, и, казалось, что следующие слова она адресует ему, – Кем бы вы ни были, чего бы ни боялись в дальнейшем, просто помните, что в каждом из вас заложен огромный потенциал! Любой из вас, я уверена, бесконечно талантлив! И я в том числе стараюсь помочь раскрыть вам эти самые скрытые таланты и способности. Только, пожалуйста, не стесняйтесь. – Коля смущённо опустил глаза, не понимая, ему она это сказала, или нет. Психолог тем временем продолжала, – А сейчас с вашего позволения проведём открытый сеанс психоанализа. Прошу мальчиков отодвинуть парты к краям, а самим на стульях сесть вокруг меня. Всё поняли? – хлопнула в ладоши, – всё! Давайте! Начинаем!

Первое впечатление о человеке всегда неверное, и в этом Коля убедился ещё раз, когда Анна Сергеевна начала проводить групповое занятие. Там он увидел типичного психолога с типичными занятиями, типичной подготовленной речью. Но особенно Колю взбесили её попытки говорить с молодёжью на одном языке, как в тех кринжовых рекламах, где преподаватели ВУЗов и школьные учителя читали рэп или танцевали брейкданс – одним словом старались быть с молодёжью на одной волне.

«Да и чёрт с ней. Мне с этой женщиной детей не делать…» – подумал слегка огорчённый Коля. Он поначалу надеялся, что она будет взрослым и рассудительным человеком без детсадовских потуг и попыток быть с биомусором на одной волне, а она будто бы вчера одиннадцатый класс закончила!

«Хотя что является критерием взрослого и рассудительного человека в сравнении с ребёнком?» – начал рассуждать Коля, вспомнивший свою мать, которую весьма сложно было назвать взрослым человеком, несмотря на её ум и образованность. Вместо вдумчивого поиска нового партнёра и мужа после смерти предыдущего выскочила замуж за первого попавшегося. Это ли не детский сад? А ведь женщине уже за сорок, и такие глупости творит. Коля вообще часто замечал за взрослыми, что те так же как и дети частенько нелепо лгут и пытаются оправдаться, когда их ловят за руку на вранье. Взрослые изменяют на ровном месте, потому что неймётся, хотя вроде бы должны думать, что своими действиями могут разрушить свою или чужую семью, отношения. Не меньше детей взрослые любят понты, обманываются, верят в Бога аки детсадовцы в Деда Мороза. Сами ещё, можно сказать, не выросли, а детей обвиняют в том, что у них молоко на губах не обсохло. «И если эта Анна Сергеевна сама только вчера из детского сада выпустилась, пытаясь быть с школьниками на одной волне, кому и в чём она сможет психологически помочь?»

***

И хотя Коля оказался совсем не впечатлён работой психолога, но терзали его очевидные мысли о том, что столь плохое отношение одноклассников к нему сыграет с Колей злую шутку. Он просто не сможет нормально подготовиться к итак в глубине души безразличным экзаменам, если помимо них на него морально будет давить и коллектив. Тогда как восстановить отношения с ними? Как заполучить уважение окружающих? Как в лучшем свете выставить себя перед Маришкой, Ируськой, Кругловым, Поветкиным и Михайловым, чтобы те отстали от него до конца учебного года?

Вариантов в его голове было несколько. Первый и самый очевидный – заработать уважение своими кулаками. При своей кажущейся простоте таил в себе очевидную проблему, связанную с тем, что Коля был очкариком. В 2004 году он смотрел фильм «На Безымянной Высоте», где немецкие диверсанты разбили прикладом очки советскому офицеру, что тот остался слепым. Но там по сюжету бедняга был хотя бы кому-то нужен, а в реальности Коля останется один на один со своей судьбой, и никто ему не поможет, если станет инвалидом.

Второй способ – помочь им с учёбой. И вроде план хорош, эти тупые, а Коля с мозгами, с интеллектом, в математике, информатике хорошо разбирается. Но проблема была только в том, что последние пару лет из-за непрекращающейся депрессии, связанной с осознанием туманности и неопределённости своего будущего Коля сам перестал успевать усваивать школьный материал и скатился до троек, чем под конец десятого класса поверг в шок и учителей, собиравшихся вручить ему в одиннадцатом серебряную медаль, и маму – хорошо образованную женщину, мечтавшую, чтобы сын закончил СПбГУ или МГУ, а может даже что-то заграничное и куда более престижное типа Гарварда или Оксфорда. Губу, конечно, раскатала знатно, но чем чёрт не шутит! В любом случе как ни крути учёба тоже мимо.

Третий способ – найти и заплатить тому, кто поставит обидчиков Коли на место. Довольно хороший вариант, потому что так в своё время ребята с параллели Поветкина с Михайловым поставили на место, заплатив за грязную работу тем, кто мог найти на них управу, а те потом своих некогда жертв больше не трогали. Проблема тут была только в том, что не было у Коли столько денег, чтобы заплатить, а про расценки знали все – двадцать тысяч за рыло. Просить у родителей такие деньги бессмысленно, ведь так много не дадут. А если узнают причину, отчим заставит разбираться пасынка самого как подобает мужчине. Мама же ужаснётся и посетует, что не в том духе она сына воспитывала, чтобы тот плодил бесконечное насилие.

Вариант же с переводом в другую школу Коля даже не рассматривал, устав даже самому себе объяснять бессмысленность такого шага. Ну не изменится ничего! Везде ведь найдутся тупорылые твари, что грубой силой и непомерной наглостью поставят себя выше Коли. Такая правда жизни, таков наш жестокий и несправедливый мир с властью сильных, а не умных.

Но что ни делай и как ни крути, а проблему решать надо бы…

– Мягков! – воскликнул внезапно учитель истории Павел Богданович.

– Да… – промычал Коля, потеряв нить своих мыслей. Состояние его сейчас было сравнимо с только что проснувшимся человеком, сон которого прервали. В голове с одной стороны мозг пытался вспомнить, с чем была связана предыдущая его активность, с другой старался как можно быстрее вернуться в осознанную реальность.

– Чего спим на уроках? – спросил учитель. Класс рассмеялся.

– Не спим… – отвечал Коля.

– Тогда ответьте мне на вопрос. Какие были причины разгрома Корниловского мятежа? В течение момента пока вы якобы не спали, я это объяснял. Если бодрствовали, то ответить вам труда не составит.

Коля задумался.

– Эм…

Класс снова рассмеялся.

– Не знаете! А я только что говорил! Вы чем слушали, если не спали, Мягков?

– Я догадываюсь… – ухмыльнулся Круглов. В классе снова послышались смешки. Павел Евгеньевич переключил внимание на него.

– Давайте обойдёмся без ваших предположений, если не хотите ответить за Мягкова…

– Молчу! – улыбнулся Круглов.

Потом учитель вновь переключился на Колю.

– Что скажете в своё оправдание, Мягков?

– Извините…

– Слушайте теперь внимательнее. В конце урока буду вас спрашивать. Не ответите, получите двойку! Всё понятно?

– Да.

– Хорошо.

Павел Евгеньевич продолжал свой урок, а Коля с нескрываемым раздражением смотрел на учителя, посмевшего высмеять его на весь класс… Снова…

Что касается этого учителя, то противный он очень был. Одет в потёртый свитер, облезлые брюки, пыльные туфли. На лице носил очки для дальнозорких в самой дешёвой оправе. Мало того, что у него за километр воняло изо рта, голова вечно была не вымыта, борода не ухожена, так и в редких случаях он, бывало, приходил на урок пьяным. Совсем изредка, да, но всё же появлялся и перегаром своим устраивал в классе газовую атаку. При этом ему удивительно везло, что никто из учеников не шёл жаловаться директору в такие дни. Подшофе обожал на собственном примере показывать истинность поговорки «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Так, будучи идейным марксистом, Павел Евгеньевич в нетрезвом виде обожал поливать грязью Чубайса, называть Ельцина «такой Б…» и прочее. В трезвом же каждый урок истории обязательно заканчивал выдержкой, что о том или ином событии говорили Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Дети были не тупые, детей от совковой пропаганды воротило: утверждение о честных выборах в СССР вообще смешки в классе вызывало, но тот продолжал учить детей так, как пятьдесят лет назад учили его. В итоге за годы таких уроков Коля чувствовал, что мозги его засраны красной пропагандой в край. Повезло ещё, что ему в конце года не надо ЕГЭ сдавать по истории и обществознанию. Иначе как он будет это делать, если учитель такие поганенькие знания ему оставляет?

Павел Евгеньевич продолжал:

– Итак, 10 октября 1917 года ЦК РСДРП(б) принял решение провести восстание. «За» было десять членов ЦК. «Против» – всего двое, а именно товарищи Каменев и Зиновьев, которых, кстати, расстреляют уже при Сталине, и, как мне кажется, вполне за дело. 16 октября решение подтверждено, в тот же день Троцкий передаёт красногвардейцам пять тысяч винтовок. Двадцатого октября Ленин возвращается в Петроград, но, так как Временное Правительство объявляет на него охоту, вынужден скрываться в конспиративной квартире. Керенский же в ответ на действия большевиков…

В этот момент Круглов с Михайловым кинули в Колю слюнявую бумажку и, немного хихикая, развернулись обратно. Склизкая мерзость попала Мягкову прямо в глаз, который он успел прикрыть в последнее мгновение.

– Да блин… – произнёс вполголоса Коля и кинул бумажку обратно Круглову с Михайловым. И как по закону подлости именно в этот момент Павел Евгеньевич развернулся от доски к классу и хорошо рассмотрел замах.

– Мягков, да вы издеваетесь!

Круглов с Михайловым засмеялись.

– Я не виноват! – отвечал Коля, – это…

– Мягков, я видел, как вы замахиваетесь! Хватит прикрывать своё хулиганство за чужими спинами!

– Я не…

– Мягков! – перебил его учитель, – ответьте на вопрос. Какие ответные действия произвёл Керенский, чтобы предотвратить Октябрьскую революцию?

– Так… Эм… – Коля мигом покраснел, заметив, как глаза всего класса уставились на него. Все слова учителя пролетели мимо, и он не знал, как из этой ситуации выкрутиться.

– Ну! – воскликнул Павел Евгеньевич и потряхивал рукой, как бы подгоняя Колю, – быстрее!

– Я не помню…

– Двойка, Мягков! И покиньте, пожалуйста, кабинет! Вы за сегодня уже достаточно раз нарушили дисциплину, чтобы я вас в классе терпел! – учитель показал на дверь.

– Я не виноват! Это… – начал срываться на крик Коля.

– Выйдите! Немедленно! И не смейте повышать на меня голос, не то завтра в школу придёте с родителями!

– Да пожалуйста! – воскликнул Коля, нервно схватил вещи и под смех одноклассников, наслаждавшихся психами своего товарища, выскочил из класса. Когда оказался за дверью, сильно зарычал. Разумеется, это услышали во всему этажу. Коля услышал смешки из нескольких кабинетов, откуда секундой позже вылезали головы испуганных учителей. Вишенку на торте к Колиному позору добавил Павел Евгеньевич.

– Мягков, а вы можете там потише проявлять свои эмоции?! Я понимаю, что пубертат и всё такое, но давайте не мешать…

В этот момент в нескольких классах ученики засмеялись во весь голос, а униженный и заплаканный Коля спустился на первый этаж, лишь бы всё это унижение как можно скорее прекратилось. Так он и просидел там около раздевалок до самой перемены с намерением прогулять оставшиеся два урока и вернуться домой, чтобы успокоить нервы расстрелом виртуальных болванчиков в видеоигре, пока эти твари из класса не довели его в стремлении взять пулемёт настоящий, да всех на салат нашинковать. Боялся только того, что охранница, сторожившая вход, не выпустит, а она была сукой редкостных, каких ещё поискать надо…

На самом деле довольно бесполезно женщине работать в охране. Ну вот если повторится Беслан… Что она сделает с вооружёнными до зубов террористами? Правильно, ничего! Зато бесить учеников умела. Одному парнишке с параллели выкинула сменку из пакета, распинав обувь по углам. И это просто так, непонятно к чему, ибо никакого повода тот не давал с ним поступать подобным образом. До скандала тогда не дошло, но случай был сам по себе неприятный.

Неожиданно после начала перемены на первый этаж спустились Круглов с Васей. Постоянно о чём-то всех спрашивали. Так вскоре один показал им на Колю, и они пошли к нему. «Что им надо…» – напрягся тот, ожидая, что ему прямо сейчас в очередной раз начистят рожу. Но по медленной и расслабленной походке Круглова стало ясно, что идёт он, чтобы поговорить. Не бить. Возможно, собирается забить стрелку. А, может, ещё что предложить хочет. Но точно не бить, ибо характер и почерк его поведения были хорошо известны Коле, и он облегчённого выдохнул, спокойно дождавшись подошедших ребят.

– Ты куда убежал то? – спросил его улыбнувшийся Круглов, чем изумил и разгневал Колю. Неужели он забыл, что произошло в классе, как он его подставил? Желание было дать Владу по морде за один только этот глупый вопрос, но удержался. Если врежет, то в ответ останется без зубов.