Инквизитор

– Всего было тридцать два, а я тридцать третий… – задумчиво промолвил Йоффа, – а ещё одну могилу вырыть забыл.

– Для кого? – недоумённо спросил Реммет, толком ничего уже не понимая от недосыпа и жуткой усталости.

– Для себя, урод!!! Для себя могилу ты вырыть забыл после всего, что случилось здесь!!! Сука ты, инквизитор!!! – глаза мага покраснели от ярости так же, как и ночью, а вены вздулись от напряжения. Он яростно рычал не своим голосом, пытался вырваться, но ничего не удавалось. Потом чуть успокоился и начал тяжело дышать, обливаться потом. Лицо исказилось в болезненной гримасе, а глаза перестали гореть и снова приобрели свой нормальный, естественный вид.

– Твои глаза… – прошептал изумлённый инквизитор, – ни черта ты от безумия не избавился, колдун…

– А ты что думаешь?! По-твоему, так просто держать безумие под контролем?! Да, Реммет, от него не избавляются. Его приручают и подавляют. Десять лет отшельничества, духовных практик и борьбы с самим собой, поиск покоя, самоконтроль, потом жизнь без потрясений и трагедий, постоянная работа, чтобы не отвлекаться на дурные мысли, и вот на тебе! Только появился ёбаный инквизитор, и сразу всё было просрано за один присест, потому что ему не захотелось верить мне и позволить уговорить этих несчастных людей уйти прочь! Сука ты редкостная, Реммет, и да будет проклята та шлюха, изрыгнувшая тебя на белый свет!!!

Инквизитор в ответ только посмеялся.

– Может быть, и шлюха, – пожал плечами, – я не знаю, кем была моя мать. Нас в инквизицию набирают из детских приютов, так что понятия не имею, кем она была, да мне на самом-то деле и плевать. Так что задеть меня даже не пытайся, Йоффа. И прекрати все эти сказки про желание уговорить. Ты всего лишь очередной обычный колдун, ничем не отличающийся от других, а никакой не святоша, отказавшийся от пути к бездне, – Реммет обернулся к могилам, – рассказывать ещё будешь! Не тебя ли спасти хотели?! Тебя любимого. Сделай я так, как ты просил, то сразу усыпил бы мой разум, а какой-нибудь из смердов проткнул вилами. И всё…

– Ошибался я в тебе, Реммет, называя неплохим! Ты редкостный кретин! – глаза его вновь налились огнём, – Когда ты прибыл в город, мне уже об этом сказали! То есть могли тебя кончить из ружья ещё на въезде. Да и что нам мешало напасть на тебя там за рынком, когда ты находился в окружении толпы?! Сам подумай!

– Быть может, бдительность мою усыпить хотели, – пожал плечами Реммет, – а, может быть, ты просто хотел, чтобы я стал отринувшим, да отпустил бы тебя сейчас и предал клятву, – по мимике Йоффы Реммет предположил, что здесь он абсолютно точно попал в точку. Короче говоря, не знаю, что затеял ты, но буду честен: когда выходили из города, вера моя пошатнулась. Мог бы и отпустить даже, но благо, я вспомнил заветы духовных наставников, – потянул искалеченную плетью спину, сморщился от боли, – которые в таких случаях рекомендовали заниматься самобичеванием. Сомнения как рукой сняло, а вот стремление вершить правосудие, особенно после появления твоих дружков, наоборот, появилось. Да и ты наврал, сказав, что тебя больше не терзает безумие.

– То-то глаза твои залились яростью, когда вспомнил, как эти люди готовы были меня защищать, – помотал головой Йоффа, – а что до безумия, то если бы ты не стал резать этих ни в чём неповинных людей, я бы и продолжил держать безумие под контролем. А ты меня разозлил, решив поступить так жестоко, как живодёр какой-то. Но в том то и ирония: мясник по факту ты, но чудовище для тебя и грёбаной церкви всё равно я. Не лицемерно ли так считать? Да-да, ты свою суть только что показал, святоша! Ты отвратителен! В разы хуже меня! Ты самый мерзкий и худший из инкви…

Реммет тут же приблизился к Йоффе и влепил ему звонкую пощёчину, взглянув в его сию же секунду покрасневшие от безумия глаза.

– Во-первых, хватит из себя и этих еретиков строить невинных жертв! Все давно знают, кто ты такой. И, приютив тебя, позволив себя молить, эти люди по своей воле пустили в свои душу и разум Маггота, притом я их за это никак не наказал… Помиловал. А они сюда пришли тебя спасать. Сами виноваты. А ты, Йоффа можешь сколько угодно обвинять меня в том, что я чудовище, пытаясь упрекнуть за то, что я не отпустил во время боя, дабы уладить конфликт миром. Но вспомни, пожалуйста, что ты мне говорил про добро и зло, про чёрное и белое? Что ничего этого нет. Всё серое, а люди поступают по обстоятельствам. Помнишь?

– Да… – отвечал Йоффа.

Так вот, – продолжал Реммет, – если тебе от этого станет легче, то считай, что я тоже поступил по обстоятельствам, ибо иного выхода в той ситуации просто не видел. Устроит такой ответ? Или будешь дальше вешать мне лапшу на уши про серую мораль?

Йоффа рассмеялся, глаза его вновь стали нормальными.

– План был таким: люди собираются на площади и стараются доказать инквизитору, что тот преступает через собственный моральный кодекс. Большинство сломались бы уже тогда. Останется лишь один крепкий, но и он сломается, услышав свист пуль под ухом. Потом я вас переманиваю на сторону отринувших. Будь этот план правдой, я бы сказал, что он неплох.но ничего этого не было, Реммет! Никто не собирался заставлять тебя стать другим и уж тем более предавать орден.

– Более нет смысла обсуждать этот вопрос. Всё равно останемся при своём мнении, где между нами будет черта, а я однозначно на стороне света, а ты обеими ногами во тьме. Нам не переубедить друг друга, поэтому будем заканчивать с этим, – отвечал Реммет и протянул руку, -давай письмо. Отвезу твоей дочери, как и обещал.

– Я бы отдал его тебе, но после того, что произошло на моих глазах ночью, не желаю так рисковать жизнью моей дочери. Из меня хоть отец и никудышный, но я не такой дебил, чтобы подвергать Маргеду опасности. Так что считай, я снимаю с тебя обязательство. Сейчас же больше ничего не говори, Реммет. Просто делай дело, и закончим на этом раз и навсегда! – приподнял подбородок, чтобы лучше было видно шею.

– Будь по-твоему… – отвечал инквизитор, быстро прочитал молитву упокоения для осуждённого и мощным ударом палаша за один удар обезглавил Йоффу.

А там он положил тело мага в могилу, отрубленную голову на грудь. Уже, было, начал закапывать тело, но вдруг резко спрыгнул к магу и начал обыскивать его. В одном из карманов камзола нашёл письмо. На конверте подпись:

МОЕЙ ЛЮБИМОЙ ДОЧЕРИ

– Право последнего желания неотъемлемо, – проговорил вслух Реммет, положил письмо в карман штанов, и похоронил Йоффу Дундланга вместе с остальными участниками ночной атаки.

Затем оделся, собрался, сел на лошадь и двинулся в путь.

Проехав несколько сот шагов, он с удивлением заметил скопление смердов у обочины дороги. Подъехав ближе, он увидел два бездыханных тела. Следы зубов ясно свидетельствовали, что их загрызли волки. Присмотревшись, Реммет сразу жеузнал их по одежде. То были тот самый конюх и его младший брат, рассказавший инквизитору, где искать Йоффу.

Вообще, будь Реммет человеком суеверным, то можно было бы сразу сказать, что дело дрянь, ибо у многих северных народов распространено поверье, если доносчиков съедают волки, значит, они оговорили или раскрыли убежище невинного человека. Слава богам, для Реммета поверья и приметы были не более, чем глупостями, в которые могут верить только глупые смерды. Правда, вспомнив про поверье, по спине инквизитора тут же пробежали мурашки. Человеку, казнившему невиновного, по тем же приметам грозят в жизни страшные бедствия, ибо должны знать судья и палач, истинно ли виновен человек, а не рубить сплеча. Самоуправства северные божества не приветствуют.

Вскоре после недолгого оцепенения страх покинул Реммета, и, очнувшись после тяжёлых раздумий чудовищных мыслей, он увидел, как смерд увидел лежавший на земле мешочек и взял в руки. Посмотрев, что внутри, тут же радостно воскликнул:

– Мужики! Да тут целое состояние!

Собирался было положить мешочек в карман, но Реммет тут же подъехал, подцепил кошель острием палаша и забрал себе. Внутри были те самые сто цельдиев, что инквизитор отдал мальчику. Смерд же, заметив под плащом вышитый на колете церковный молот, тут же отошёл назад, стыдливо и боязливо опустив глаза вниз.

Положив мешочек в карман, Реммет приподнял в знак признательности шляпу и отправился дальше в путь навстречу неизвестности. Ехал он легко и непринуждённо вроде бы, но разум его снова поднял бунт. Как бы ни старался инквизитор противиться, Йоффе, пусть тот и до последнего утверждал, что не имел такой цели, всё-таки удалось взрастить в его голове зёрнышко сомнений. Так теперь от тяжести мыслей Реммет с трудом удерживал голову на плечах. Он уже рассуждал над тем, куда его заведёт нелёгкая теперь. А если сомнения будут тяготеть над инквизитором и впредь, то и на спине его живого места не останется. Впрочем, Реммет – человек крепкой силы воли, так что ещё с ересью в собственной голове поборется. А пока остаётся только жить сегодняшним днём и делать свою работу.

Этим инквизитор и собирался заняться.

Фото взято с сайта https://pixabay.com/ru/photos/замок-крепость-замок-гогенцоллерн-2826221/ и распространяется бесплатно без лицензии