В 1973 году мне было тринадцать лет, я жил с родителями за границей. В городке при советском посольстве не было телевизоров, поэтому новости поступали только через газеты и журналы. Газет я не читал, политическая информация меня не интересовала. Не помню, как я узнал о событиях в Вундед-Ни, но узнал с опозданием, быть может, через пару месяцев, а то и позже. Кто-то из друзей принёс мне газету, где была большая статья. Чуть позже кто-то другой принёс журнал «Костёр». В резервации Пайн Ридж всё уже закончилось, и я воспринял информацию о восстании в Вундед-Ни как и всё остальное об индейцах – то есть как историю. Года через три, уже в Москве, мне в руки попал журнал «Новое время», где была публикация о событиях 1973 года. Это восстание сделалось вдруг необычайно близким, словно вчера случившимся. Внезапно индейцы оказались в одном со мной времени и продолжали сопротивляться колонизаторам, далёкое прошлое как бы соединилось с днём сегодняшним – примерно такое чувство появилось во мне в те дни. Впрочем, это чувство быстро испарилось. Индейцы девятнадцатого столетия – вот что интересовало меня в первую очередь. Остальное являлось своеобразным необязательным для меня «довеском»… Весь трагизм и глубину событий 1973 года я осознал значительно позже.
Когда я принялся расспрашивать людей о том, что они, будучи детьми, испытывали в 1973 году, читая про осаду Вундед-Ни, стало очевидно, что все были под сильным впечатлением. В поисках информации о событиях в Вундед-Ни они жадно читали партийную, комсомольскую и пионерскую прессу. Большинство моих корреспондентов рассказывали о том, как неусыпно они следили за восстанием в резервации Пайн Ридж, резали газеты и журналы, собирали информацию в специальные тетради и альбомы. Многие считали, что индейцам, державшим оборону, надо оказать посильную помощь. Николай Лукаш написал мне: «Прочитал об этом в журнале „Костёр“, и срочно захотелось в окопы Вундед-Ни».
В 1973 году очень подробно освещалось восстание в Вундед-Ни. Это была тема унижения и дискриминации коренного населения в США, противника СССР. Услышал я скорей всего в новостях по ЦТ, а т.к. меня интересовало всё связанное с индейцами, я начал скупать журналы и газеты со статьями о Вундед-Ни. Конспектировал сообщения из новостей по радио «Маяк». Но это уже больше относилось к судебному разбирательству в Сент-Поле.
В 1960-70-е мы выписывали много газет и журналов: газеты «Правда», «Известия», «Учительская газета», «Советская Россия», «Комсомольская правда», «Пионерская правда», журналы «Наука и жизнь», «Квант», «Знание-сила», «Техника молодёжи», «Пионер», «Юность», «Роман-газета». На толстые журналы было сложно подписаться. Когда началось восстание в Вундед-Ни, я начал покупать в киосках еженедельники «За рубежом», «Новое время». Журнал «Ровесник» исчезал из киосков мгновенно. Тогда мы были самой читающей страной мира, а сейчас большая часть населения вышвырнули свои книги на мусорку. Книги теперь держать дома стало не модно, это раньше они выходили миллионными тиражами и их было не достать. А мы с женой в 1987 году ездили в Москву специально за книгами… Я целый день тогда простоял в Доме книги с «книжными жучками», но всё что хотел найти приобрёл… Люди, прозванные «книжными жучками», стояли у Дома книги и продавали книги с рук, скупали ценные у тех кто, нёс книги в букинистику. На книги выдавали талоны в кассах, они знали, где и на какие книги. Так что я с ними подружился, и они помогли мне найти нужные книги. При появлении ментов прикидывались дурачками или случайными покупателями. Главным у них был парень лет тридцати, армянин. Мы ездили с ним на такси, причём платил он и вынес нам из какой-то пятиэтажки то, что мы не нашли у «жучков» в магазине.
1973 год, мне 10 лет. Я уже зачитывался книгами Шульца и Вельскопф-Генрих, обожал фильмы студии киностудии «ДЕФА» про индейцев. И вообще меня увлекало всё, что связано с индейцами – книги, картинки, фильмы. О современных индейцах я знал мало – что они живут в резервациях и что иногда собираются на совместные праздники, где танцуют в национальных одеждах. И вот в телевизионной передаче «Международная панорама» увидел сюжет о восстании индейцев в Вундед-Ни. Диктор рассказывал о том, что посёлок с восставшими окружён силовиками. На кадрах мелькали полицейские, военные машины. Внезапно в кадр попали несколько типи. Точно такие я видел в кино! Несколько индейцев в повязках и в современной одежде что-то рассказывали горячо журналистам.
Помню, что меня в то время поразило – некоторые индейцы были с усами. В кино я такого не видел. И в том сюжете я увидел кадр, который в последствии облетал все СМИ мира. Индеец в налобной повязке, одетый в куртку, держит в руках современную автоматическую винтовку с оптикой. Это снимок я потом встречал не раз в разных газетах.
Сюжет о восстании, помню, меня очень взволновал. Я считал, что все «индейские войны» уже давно закончены. Позже об этом в восстании была небольшая статья в «Пионерской правде» и журнале «Костёр», причём в «Костре» вместо фотографий были рисунки, потому что журналисту, побывавшему в лагере повстанцев, не разрешили фотографировать. И он сделал несколько быстрых профессиональных рисунков. Там были типи, индейцы с оружием. Все эти вырезки я бережно собирал и хранил. Потом в какой то из газет была статья о том, что лидеры восстания арестованы, им грозит тюремный срок. Помню фото человека с длинными волосами в тёмных очках. С друзьями не раз обсуждали эти события, гадая, чем это всё может кончиться.
Как все, я собирал фотографии индейцев, вырезки, подшивки делал всякие. Про Вундед-Ни я услышал, когда жил в Иркутской области, в интернате на острове Ольхон. Неделю мы жили в интернате, на субботу и воскресенье нас отпускали домой, но это долгая дорога. Для школы выписывали газету «Правда», вот там я и увидел большую статью про восстание в Южной Дакоте. Я сражён был. На следующий день уже во многих газетах публиковались заметки про Вундед-Ни. Так я узнал имена активистов ДАИ (Движение Американских Индейцев) … В 1978—1980 годах я служил в армии и где-то в середине этого срока посмотрел фильм «Родина, которую украли». Колоссальное впечатление! Столько чувств сразу всколыхнулось! И опять там тема Вундед-Ни.
Вундед-Ни 1973 года – это нормальное моё воспоминание, ибо связано с определённым случаем. Видимо, был я тогда в 4-м классе (закончил школу в 1979), когда нам и сообщили на каком-то уроке, про это самое восстание. Далее, прогуливаясь на переменке по первому этажу, заглянул я в «политическую витрину» под стеклом, представлявшую собой наклонный стол с крышкой, и глазам своим не поверил, увидев там среди прочих политических подборок, вырезку про Вундед-Ни, и – что немаловажно – там даже была карта места событий!!! Разумеется, всё это должно было стать моим, поэтому решение было принято сразу, и мне пришлось разрабатывать одну из первых моих «военных операций»: незаметно подкрасться, вскрыть застеклённую крышку под замком и изъять сами документы.
К сожалению, солидная гора моих альбомов с вырезками, добытыми нередко с определённым риском для жизни, была испорчена у отца в гараже, который регулярно заливался протекавшей с потолка водой.
Газеты и журналы много писали о восстании в Вундед-Ни. Мы все собирали те статьи, делали целые альбомы из фотографий и статей. Это было второе рождение. Наша игра в индейцев обрела реальную почву под ногами. Именно события 1973 года и послужили знакомству индеанистов друг с другом через переписку с редакциями, и вообще, появлению смысла и цели будущего движения.
Есть у меня толстый самодельный альбом с вырезками из газет и журналов, и начинается он с событий в Пайн Ридж. Конечно же, это был взрыв эмоций – индейцы есть! Они сражаются, и мы никакие не сумасшедшие! За год до этого я ходил по Ленинграду в красном свитере с вышитым орнаментом из орлиных перьев, в надежде встретить единомышленников, но тщетно…
В то время я активно собирал информацию об индейцах в СМИ. Поэтому о событиях в Вундед-Ни я узнал из журналов «Огонёк» и «Ровесник». Потом о них стали писать и другие: «Советская Россия», «Известия», «Труд», журнал «Новое Время». Я сильно переживал и восхищался смелостью индейцев. Перечитывал каждую заметку и обсуждал с «соплеменниками».
В 1973 году мне только весной исполнилось 12 лет, и я ещё не так серьёзно следил за газетным материалом, больше интересовался книгами и публикациями в журналах (именно тогда я начал конспектировать «Народы Америки», 1-й том – мама принесла мне из библиотеки. Законспектировал весь, а потом ещё и переснял на фотоаппарат, и распечатал). Могу сказать, что на меня телевизионные новости о событиях в Вундед-Ни произвели впечатление, но книги и фильмы оказывали на меня более сильное влияние.
В 1973 году я ходил в 3-й класс средней школы. О восстании что-то слышал, но без подробностей. Я так понимал, раз индейцы взялись за оружие, значит, их сильно достали. Само понимание сути происходившего до меня стало доходить спустя 5-8-10 лет после событий.
У меня всё началось лет с двенадцати. Это произошло в 1973 году, когда активисты Движения Американских Индейцев заняли Вундед-Ни, а у нас в стране все это показывали по телевизору. Хотя до этих событий уже были какие-то фильмы, в основном производства ГДР и других европейских компаний. Всем детям они нравились.
Однажды по телевизору показали, как индейцы в одной из резерваций захватили посёлок белых. Времена были непростые, информации ноль, но мы как могли следили за развитием восстания. По утрам первым делом шли к стендам с утренними газетами и лезвием аккуратно вырезали заметки с новостями из резервации. Гордились.
Мы грезили свободой, у нас был свой мир, в котором не было места муштре и обязаловке. Поэтому комсомольские дела нам были неинтересны (я даже в армии в комсомол не вступил). Но время шло, и годам к пятнадцати из всего нашего класса верными своему детскому увлечению остались человека три, не больше, после армии – я один из всей нашей компании. Впрочем, в армии я нашёл единомышленников, таких же, как я, одиночек…
Я русский, живу в стране, во многом не похожей на Америку. Но я насквозь пропах «индейским духом». Почему так, мне ещё трудно разобраться, но одно я знаю точно – другим я уже никогда не стану!
Когда мы начинали, мы просто играли в индейцев, не задумываясь над серьёзными вещами. Тогда мы не знали, что индейцы займут особое место в нашей жизни.
Читая в детстве Фенимора Купера и Майн Рида, мы узнавали об индейцах в романтическом свете, видели их экзотическими дикарями в перьях. Разукрасив себя примерно так же, бегали по кустам и оврагам с самодельными луками.
Но время шло. Мы создали своё племя, стали больше читать, увлеклись сбором материала, смотрели фильмы об индейцах. Серая Сова, Сат-Ок и многие другие книги воспитали в нас восхищение индейцами, мы узнали их с героической стороны. И вот мы выросли, многое изменилось в наших взглядах. Сами начинаем постигать сложность жизни. Служба в армии помогла узнать самих себя – на что мы способны. И тут только, когда на своей шкуре, испытав множество трудностей и лишений, усталость, холод и настоящий голод, нам раскрылся весь трагизм судьбы индейских племён. Стало близким и понятным их горе, которое мы прочувствовали теперь не только умом, но сердцем. Но будущее индейцев в их руках. Это на весь мир сказали молодые индейские парни, взявшиеся за оружие в Вундед-Ни в 1973 году.
На вопрос журналиста, что собираются делать индейцы в ответ на разграбление правительством их земель, Сидящий Бык воскликнул: «Индейцы! Кроме меня индейцев больше нет!» Старый вождь ошибался, одинокий в своём гневе. Много лет спустя нашлись настоящие индейцы, поднявшие томагавк войны за свободу своего народа. Такие люди существуют, и не только в Америке.
Мне говорят, что моё увлечение – это детство, игрушки для взрослого парня. А я спрашиваю себя: стал бы я, взяв винтовку, сидеть в холодных окопах под Вундед-Ни, отстреливаясь до последнего патрона, который оставляют для себя, чтобы не даться живым в руки полицейских? И отвечаю – стал бы! А это уже посерьёзней игрушек.
Таких, как я, много, но каждый сам по себе. А нужна такая организация, чтоб её членов связывала не пустая болтовня и переписка, а живое дело. Чтоб эта организация была многочисленной, но вступающие должны проходить испытания. В ней не должно быть слабых и случайных. Уважение друг друга, доверие и знание цены сказанного слова, выполнение обещаний – это должно быть законом для нас. А иначе чего мы стоим. Трудностей у нас много, но меня это заставляет ещё активнее браться за дело. А поле деятельности для такой организации не так уж мало, как может показаться со стороны. Деятельность индейских клубов ГДР, Чехословакии, Польши, Венгрии наглядно это показывают.
Распределяя материалы по главам, я понял, что необходимо всё-таки дать обзор ситуации 1970—1980 годов. Моё представление о том, как начиналось Движение, изменилось, когда я прочитал ранние публикации Орлиного Пера (Владимира Кошелева), дневник Красного Волка (Евгения Курбатова) и тетрадь Одинокого Ходока (имя этого человека не может вспомнить никто).
Я обнаружил, что эти тринадцати-пятнадцатилетние подростки не просто играли в индейцев, но занимались также и политикой, приправленной, конечно, в первую очередь спецификой индеанизма. Они объединялись в группы и союзы, ставили перед собой задачи, порой неосуществимые из-за идеализма, свойственного индеанистам тех лет. Поиски единомышленников выливались в горячие споры о правильности выбранного пути, отстаивание своих взглядов нередко приводило к расколу в созданных группах.
Одной из выдающихся фигур Движения индеанистов был Виктор Козлов (Кагаги Чёрный Ворон). В начале 1970-х он создал своё «племя» в Литве, но сегодня об этой группе ребят никто ничего не помнит, никаких свидетельств не сохранилось, поэтому говорить о них нет смысла. Сам Кагаги прославился тем, что уехал жить в Эвенкию, провёл там много лет, мечтал однажды перебраться через Берингов пролив в Америку и поселиться среди индейцев. Кагаги пользовался большим авторитетом среди первых индеанистов, его имя часто упоминается в дневниках и письмах.
В 1970 году в Новосибирске возникла группа Красные Стрелы, о чём написал Орлиное Перо в альбоме «Красные Стрелы»; его рассказ – единственное письменное свидетельство того, чем занимались эти ребята. Именно Орлиное Перо стал основателем общины Голубая Скала, именно он увлёк за собой тех немногих, о которых позже сложилась настоящая легенда. У Красных Стрел (понимай Орлиное Перо и Мато Нажин) была идея, и они пытались воплотить её всеми доступными способами.
В 1973 году образовалась группа Каучи, лидер которой – Красный Волк – предлагал своим единомышленникам настоящую идеологическую платформу. Каучи просуществовали более десяти лет, составили свою письменную историю. В дневнике Красного Волка, частично представленного в данной книге, есть запись от 7 апреля 1988 года о том, что он до конца оформил «Историю Каучи 1969—1981»: «Ещё в 1982 году за это дело брался Эварт Острый Томагавк, но ему удалось напечатать тексты только к 1985 году, правда, всего 4 экземпляра. Затем Большой Бобёр изъявил желание взяться за оформление самого альбома, но и тут случился затор, тексты и фотографии пролежали у Бобра полтора года. И только теперь наша история приобрела вид альбома и даже твёрдую обложку».
В 1975 году был создан СоД – Союз Джосакидов (Союз Пророков, позже ставший Союзом поддержки индейцев Америки – ПИА). Само название говорит о том, что организация создана подростками («Песнь о Гайавате» предлагает краткий словарь индейских слов, встречающихся в тексте; согласно этому словарю, «джосакиды» означает «пророки»), поэтому и задачи СоД сформулированы скорее в пафосно-агитационной форме: «Поднять знамя протеста против расовой дискриминации», там же сказано, что СоД – боевая группа прогрессивной молодёжи. Но в тетради СоД, которую вёл Одинокий Ходок, нет ничего о конкретных делах, там только призывы, обращения «к братьям по Союзу», клятвы и стихи.
Я выделяю только эти три группы из множества народившихся в те годы «племён», потому что из всех индеанистов они имели определённые принципы, поначалу привлекавшие единомышленников. Но, как и все прочие индеанисты СССР, они шли тропой идеализма, многих отличала категоричность, бескомпромиссность. Они искали сподвижников и соратников, остальные стремились найти, как мне кажется, просто друзей, которых объединял бы общий интерес к индейцам.
Евгений Курбатов (Красный Волк)
(из дневника)
1969. Впервые смотрю фильм об индейцах «Чингачкук – Большой Змей». До этого мечтал попасть в Африку, чтобы помочь своим чёрным братьям. Фильм заставил задуматься и о судьбе индейцев. В доме №87 по улице Гагарина «родилось племя», воином которого я и стал.
1970. Игра в индейцев была в чужом дворе, моим друзьям это не нравилось. В августе я и мои друзья по двору организовали своё «племя Делаваров»: вождь – Большой Медведь, три девочки – Красная Пума, Дикая Роза, Жемчужина и воины – Дикий Буйвол, Синий Бизон, Прыткая Рысь, Джо. Повязка и колчаны сделали из старых папок для книг, бахрому брали от абажуров, перья – от чаек, делали луки. Лица разрисовывали цветными карандашами и мелками, учились метать томагавки, ходили в походы за город, воевали с «племенем» Зоркого Сокола.
1971. «Племя Делаваров» нашло место для своего лагеря на осушенном болоте. Строили шалаши из ивовых ветвей и травы, заключили мир с племенем Зоркого Сокола, стали проводить советы. В жертву приносили голубей и лягушек. Стали оформлять альбомы и писать конспекты, делать выписки об индейцах.
1973. Меня выбирают вождём. Большой Медведь уступает мне своё место. В планах создать своё собственное «маленькое государство», со своими законами, своим языком и письменностью, танцами, песнями, одеждой. Решили назвать себя «белыми индейцами» (джи-хо). Племя теперь называется – Каучи (на выдуманном языке «каучи» означает «огненные»). Восстание Сиу в Вундед-Ни, те зверства, что учиняют белые в Африке, США и других странах, заставило нас создать в школе, где многие из нас учились, организацию ЗПЦ (Защита Прав Цветных). В ЗПЦ входило 30 человек, считай, весь класс Большого Медведя и Каучи. Писали в редакции журналов и газет.
1974. Начинаем переписку с Громкой Совой из г. Раменское (Московская область). Через Сову познакомились с Кагаги – Чёрным Вороном из Литовской ССР. Кагаги многому научил нас… Племени Зоркого Сокола не стало, из бывших его воинов к нам перешёл Зелёный Бобёр и стал шаманом племени.
Написал в редакцию газеты «Пионерская правда» письмо по вопросу создания индейских кубов в СССР. Кагаги уехал вместе с Одиноким Ходоком в Эвенкию.
1975, 23 января. Мне 17 зим. Написал письмо в журнал «Пионер», в котором рассказал о «белых индейцах» СССР, послал фотографии Каучи и Кагаги, где он в праздничной одежде, с флагом из белых перьев индюка.
22 октября. Через редакцию журнала «Пионер» познакомился с вождём «белых Сиу» Одиноким Ходоком и Маленьким Бобром, шаманом «Тетон» (г. Киев). ели мясо собаки, но после рассказов Серой Совы стали по-другому смотреть на охоту.
16 ноября. Совет племени. Завели денежный фонд племени, членские взносы по 30 копеек в месяц. Деньги пойдут на нужды Каучи.
5 декабря. Узнал, что в Америке было племя Сауки, что в переводе с индейского означает «огненные люди». Каучи на выдуманном нами языке тоже «огненные». Вот такие дела.
1976, 4 февраля. Организован всесоюзный союз индеанистов СоД-ПИА. Я прошёл ритуал вступления в СоД, стал «джосакидом».
24 февраля. Аллигатор, один из организаторов СоД, предложил провести демонстрацию протеста перед зданием посольства США. Думаем принять в ней участие.
23 июля. Прочитал заметку о немецких «Дакотах», очень захотелось выкурить трубку мира с их вождём Большим Орлом. Есть идея создать индейский клуб при доме пионеров в Великих Луках.
29 июля. Написал в журнал «Ровесник» письмо с просьбой рассказать о деятельности индейских клубов ГДР.
1977, 28 августа. Вождь Сод-ПИА объявил конкурс на лучший альбом о Дакота.
6 сентября. Предложил Мато Нажину из Новосибирска провести обряд братства по-команчи (обменяться одеждой).
1978, 1 мая. Вместе с Одиноким Волком ездили в Великие Луки, познакомил его со своими Каучи.
21 мая. Был в гостях у Одинокого Волка, делали Волку головной убор из перьев лебедя. Одинокому Волку дали имя – Много Лиц. Ходили в этнографический музей.
18 октября. Два дня назад был в гостях у Много Лиц. От него узнал, что из-за пустой болтовни Орлиное Перо (г. Новосибирск) чуть было не осудили за антисоветизм.
14 декабря. Новосибирцы предложили создать отдельный «индейский» посёлок. Получил письмо от Кагаги с планом создания индейских клубов в СССР.
1979. Много Лиц пишет своё мнение о работе Кагаги по организации индейских клубов в СССР. Он резко критикует его работу. Думаю, что «чегеварские замашки» Кагаги никто не примет, поэтому его план не имеет поддержки среди джи-хо СССР.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: