Бомбилы Белокамня

– Чего вам? – буркнул трактирщик, занятый починкой сломанного крана у одной из бочек.

– Мы не понимаем вашего языка, – улыбнулся ему Иван. – Здрасьте!

– Северяне, что ли? – презрительно смерил взглядом светлокожего Рыкова хозяин заведения. – Или западники?

– Пожрать есть чего? – спросил у него СОБРовец, жестами показывая процесс поглощения пищи и жидкости.

– Вот же бусурмане! – буркнул полный трактирщик, которого в народе все и звали Толстяком.

Он оторвался от сломанного крана, после чего приблизился к стойке.

– А деньги у вас есть? – при этом он изобразил всем понятный жест, при котором большой палец потирал средний и указательный, словно человек солит блюдо, но только при этом рука обращена вверх, а не вниз.

– Вот, – показал трофейную медную кучку офицер. – Сколько? И нам ещё поспать.

Дальше последовала ожесточённая игра пантомим, по которой плакал наш небезызвестный Крокодил, но всё же сторонам удалось прийти к соглашению, в результате чего два с половиной десятка медяков перешли на сторону Толстяка, а потом он кивнул в сторону свободного стола. Мол, присаживайтесь.

– Ну и как тебе эта забегаловка? – спросил у товарища Фетисов.

– Не знаю, мы же ещё не поели, – пожал тот плечами.

– Да я не про это, – отмахнулся Иван. – Посмотри, какие рожи вокруг нас! У входа трёхметровый зелёный мутант с когтями, что твои ножи! В том углу разбойники какие-то, женщин почти нет, все посетители при оружии.

– Неспокойный райончик, да, – кивнул головой майор. – Перестань паниковать раньше времени, хорошо? У тебя есть пистолет, если что, а у меня его нет. Автомат я пока припрятал, чтобы не возбуждать повышенное любопытство со стороны завсегдатаев, но оставил себе это.

Он показал товарищу цилиндр с окошками в металлической рубашке, и Фетисов озадаченно уставился на незнакомый ему предмет, смутно напоминавший гранату.

– Светошумовая, – пояснил спортсмену офицер. – По команде атас тебе следует зажать уши и зажмуриться как можно крепче, понял меня? Если уши закрыть не получится – глаза закрывай обязательно. Без слуха можно пару минут в бою прожить, если у тебя осталось зрение и пистолет, которых нет у врагов. Понял меня?

– Мы что, собираемся напасть на кого-то?

– Нет, – покачал головой Рыков. – Это наша с тобой защита. Оглушает граната ненадолго – не больше, чем на пятнадцать секунд. За это время ты должен расстрелять как можно большее количество врагов, если таковые будут. Если нет – мы поедим, а потом отправимся спать со спокойной совестью.

– Надеюсь, к нам не пристанут.

– Тоже на это надеюсь, – кивнул Сергей. – Самому надоело уже сегодня воевать. Ладно, не будем о грустном. О, а вот и наша еда!

К столу подошла дородная официантка, своими габаритами наводившая мысли на возможное родство с… Впрочем, не будем обижать бедную женщину, которой приходилось несладко из-за своего веса. Она поставила перед мужчинами большую миску густой тёмной похлёбки, от которой приятно тянуло мясом, две тарелки с картофелем, который оказался непривычно сладким, а также поднос с хлебом, сыром и луком. Довершением к этому стали две большие глиняные кружки, над бортами которых возвышались белопенные шапки.

– Я не пью алкоголь, у меня режим! – поспешил обозначить свою позицию Ваня, но официантка не стала его слушать, отправившись восвояси.

– Бери, что дают, иначе будет худо, – осадил товарища Сергей.

– Это ещё почему?! – удивился тот.

– В воде микробы, в пиве сила, – пошутил в ответ майор. – А если серьёзно, то лучше не выделяться из толпы своими диетами и придирками, и пить то, что употребляет большая часть зала. Ты хоть у одного из посетителей воду видел? Нет? То-то же! У всех пивные кружки или чарки. Кроме того, чем больше ты будешь мычать на чужом языке или гримасничать, прося простой воды, тем больше нами заинтересуются. Ешь, пей, поменьше глазей по сторонам и держи пистолет наготове.

Подавая пример, Рыков отломил себе краюху хлеба, зачерпнул из миски похлёбки, которая оказалась добротным гуляшом. Вскоре он с удовольствием уплетал ужин за обе щеки, а Иван не отставал от него, радостно урча от чувства насыщения. Тот внеплановый обед, которым их угостил когда-то Сипа, уже давно провалился вниз, и теперь желудки снова требовали пищи. За время ужина кто-то из отдыхавших гостей резко вскочил из-за стола, повышая голос, но один громогласный рёв со стороны тролля заставил бузотёра плюхнуться обратно и заткнуться. Связываться с подобным громилой ни у кого желания не было, поэтому инцидент оказался исчерпан и подавлен в зародыше.

– Нам бы такого верзилу в СОБР! – хмыкнул благодушно сытый майор, откидывающийся на спинку стула. – Цены бы ему не было! Всучить ему пулемёт или гранатомёт побольше в лапищи, обвешать бронёй, да меч ему вместо ножа. Такого можно и в горячие точки отправлять запросто! Им одним можно пугать взводы и дивизии. Интересно, а правда в фэнтези говорят, что эти громилы способны регенерировать любые ранения?

– Надеюсь, ты не хочешь выяснять этого на практике, а? – испугался Иван.

– Нет, конечно! – усмехнулся Сергей, ковырявшийся в зубах. – Интересно, а зубные щётки в этих краях продают?

– Ты ещё про бритву вспомни и туалетную бумагу.

– Кстати, о бумаге! – встрепенулся СОБРовец. – Вот в туалет я бы сейчас метнулся вразвалочку. Остаётся только понять, где он располагается, и как его найти?

– Ну, учитывая характер строения, это будет какой-нибудь сортир во дворе, не иначе, – усмехнулся Иван. – Так что тебе туда.

Он указал пальцем на дверь, которая, как успели убедиться они за время ужина, вела куда-то на улицу, но не являлась входной.

– Только бумагу не забудь найти, прежде чем присаживаться.

– Надеюсь, обнаружу её в кабинке, – хлопнул себя по коленям офицер. – Ладно. Я отправляюсь на выполнение важной миссии, тебя оставляю за старшего. Следи за вещами, пистолет не убирай и держи ушки на макушке.

– А может, я с тобой пойду? – жалобно спросил Фетисов. – Мне как-то боязно оставаться тут одному, да и потом – я бы тоже перед сном от туалета не отказался.

– Пошли! – легко согласился Рыков. – Но пистолет всё равно держи наготове.

Тяжело поднявшись из-за стола, люди сытыми колобками покатились наружу. Толкнув дверь, они вышли во двор таверны, где обнаружилось несколько куривших человек, а также искомая кабинка поблизости.

– Ну, что я говорил? – улыбнулся Иван. – Вот и сральник!

– Ну и манеры у вас, молодой человек! – укоризненно покачал головой Рыков. – Ладно, проехали. Давай мне тюк с вещами, я пойду первым.

– А вещи тебе зачем?! – удивился спортсмен. – Что ты там с ними делать хочешь?

– Ну, если тебя тут убивать начнут снаружи, я эффектно появлюсь из туалета при оружии и уложу их тут всех парой метких выстрелов из автомата.

– Ладно, – кивнул Фетисов, возвращая владельцу его ношу. – Бери.

Прежде, чем воспользоваться услугами туалета, пришлось дожидаться его освобождения. Выглянувший оттуда через минуту забулдыга испуганно икнул, когда увидел рослого офицера, и поспешил спрятаться обратно.

– Ладно, обождём! – постучал себя по груди пальцами майор. – Мне не впервой.

– Чего, не впервой? – осведомился у товарища Иван.

– Вызывать в людях бурное желание погадить, – усмехнулся тот. – Особенно, когда я в форме и при оружии. Было пара таких случаев, когда при задержании преступники начинали писаться, какаться, выть, и даже бегать по стенам и потолку, как в том самом Ералаше.

– Представляю себе, – хмыкнул Фетисов.

– На одном задержании, когда брали группу террористов, готовивших теракты в Москве, и вовсе случился конфуз. Попытался один такой через окно уйти, да вот только не учёл того, что нас снайперы прикрывают. Ты бы видел его глаза, когда рядом с его головой в стену предупредительная пуля попала. В квартиру не вернутся – там я в окне торчу, по стене ползать тоже не получатся – застрелят на раз. Падал он в итоге вниз задорно и под музыку, а когда его потом в мешок паковали (шутка ли – с седьмого этажа верхолаз вышел?), то вокруг всё в дерьме было. Тогда же один из ваххабитов в толчке закрылся и долго верещал, что подорвёт взрывчатку и гранаты, если мы не уберёмся оттуда прочь. Верещал долго, я бы даже сказал – упоённо. Пока он развлекал нас своими воплями, жильцов быстренько вывели из дома, а потом наш переговорщик, Семёныч, так просто и сказал ваххабиту: «Да взрывай, хрен ли?! Тут кроме тебя всё равно никого не осталось, так что померев во взрыве ни одного неправоверного ты с собой не захватишь, только издохнешь зря на толчке. И не будет тебе никаких гурий, рая, вообще ничего, только твои останки размазанные по стенам!», а потом зарядил от души очередь на весь магазин в туалетную дверь, что мы аж сами едва не поседели. А вдруг там и правда взрывчатка была? Но, как вишь, я цел и невредим, а тот бородатый муслим подох на толчке. Собаке – собачья смерть. Семёныча тогда ещё наказать хотели за самоуправство, поскольку гранаты у террориста при себе всё же оказались, но потом передумали. Вот такая вот история.

Рыков подошёл к будке сортира, мощно ударив по двери пару раз, отчего хибарка заметно покосилась, угрожающе хрустнув.

– Выходи засранец, пока я в Семёныча не превратился! Хорош уже там спать!

Дверца приоткрылась, и из глубин тёмного туалета выглянул перепуганный мужчина крысообразной наружности.

– Выходи, давай! – поторопил его Сергей. – Вишь, уже очередь образовалась!

Буркнув что-то извиняюще-умоляющее, незнакомец просочился мимо звероподобного Рыкова, стремительно улепётывая в сторону постоялого двора. Хорошо хоть, не кричал при этом, и не размахивал руками, словно сбрендившая ветряная мельница.

– Чего это он?! – удивился Иван, провожая взглядом перепуганного мужчины.

– Сдаётся мне, что он не просто испугался наших рож, но, вполне возможно, опознал их, если видел плакаты розыска.

– Плохо! – нахмурился Фетисов. – Тогда нам нужно уходить отсюда как можно скорее, пока он не привёл своих товарищей или…

– Сначала дело! – прервал его Сергей, заглядывая в кабинку нужника. – Как так?! У них тут даже бумаги нет! Чем прикажете подтираться, а?

– Вероятно, для этих целей тут и лежит эта кипа соломы! – указал на небольшой стожок Иван.

Проследив за его пальцем, Сергей буркнул что-то невразумительное, взял себе охапку побольше, а также потащил за собой тюк с оружием.

– Настоящий СОБРовец на унитаз без ствола не ходок? – усмехнулся через дверцу Иван.

– Шути-шути! – прокряхтел изнутри офицер. – А я не хочу оказаться захваченным врасплох со спущенными портками и без оружия! Ты от толкана-то далеко не отходи, а ствол держи наготове. Если что – кричи или стреляй!

– Да понял я, понял! – усмехнулся Фетисов. – Ты там смотри – автомат свой в дыру не урони, тогда совсем хреново будет.

– Заколебал! Стой на страже, и не отвлекай!

– Ты там смотри недолго, а не то я спать без тебя отправлюсь!

Вот наши герои и получили свой первый кров на сон грядущий, разбежавшись при этом по всему городу. Сытые, и отчасти довольные, воины легли спать. У Сипы кровать была самой настоящей, с матрасом, подушкой и бельём, в то время как всем остальным пришлось довольствоваться довольно жёсткими лежанками и худыми одеялами. Однако отдыхали наши призванные воины очень плохо. Всем им снились кошмары, самым интересным моментом которых стала их идентичность. Все четверо видели себя посреди гигантской пустой пыльной аудитории, рассчитанной на несколько сотен персон.

– О, гражданин начальник! – осклабился Сипа. – Тоже решил заглянуть на огонёк?

– А, зэчара! – усмехнулся офицер. – Жив ещё?

– Твоими молитвами!

– Где это мы?! – поразился размерам пустого помещения Фетисов, крутя головой. – Это сон или что? Вы мне все снитесь?

– Тоже задаюсь этим вопросом, спортсмен, – почесал кончик носа Сипа. – А ты чего молчишь, а?

Это он обратился к четвёртому человеку, который сегодня попал вместе с ними на рыночную площадь неизвестного города, будучи облачённым в одни лишь плавки. Теперь этот тип блистал рясой с жёлтыми полосами на ней, а также разбитой в кровь физиономией.

– No entiendo su idioma! – решил притвориться профаном Черепанов, прибегнув к своим познаниям испанского, сообщив всем, что он не понимает их языка.

Зачем выдавать себя заранее, если можно прикинуться сусликом и спокойно послушать то, что о тебе будут говорить окружающие?

– Иностранец, что ли? – озадачено почесал затылок Рыков. – Парле ву франсе? Спик ин инглиш?

– Habla español? – задал встречный вопрос Роман.

– Испанец, что ли?

– Si, – часто закивал обрадованный Черепанов. – Еspañol!

– Вот ты ж чурка нерусская! – поморщился Сипа. – Как же так, все базлают как люди, а ты как фраер?

– Ну, если посмотреть на это с такой стороны, – усмехнулся Рыков. – То на родном говорят только двое из нас, один по фене, а второй по-испански. Кстати, кто-нибудь из вас знает этот язык?

– Кроме «Си» ничего не знаю, – пожал плечами Фетисов.

– Я тоже.

– Usted ruso? – поинтересовался между делом Черепанов, которому доставляло удовольствие слушать о себе отзывы неизвестных ему людей, решивших, что ему не ведом русский язык.

Таким образом ему уже удалось узнать, что один из его новых товарищей по аудитории является полицейским или служащим ФСИНа, в то время как тот болезненно тощий малый – самый настоящий зэк.

– Руссо, Руссо, – кивнул головой Рыков. – Руссо туристо, си! Облико морале, ферштейн?

Роману удалось ценой неимоверных усилий не улыбнуться, поскольку слушать невероятную смесь различных языков из уст соотечественников всегда было смешно.

– Ладно, парни! – подытожил Фетисов, хлопнув по столешнице кафедры, за которой находился. – Давайте искать выход из этого места, пока нас тут не обнаружили его хозяева. И, кстати, кто-нибудь помнит, как он тут очутился?

– Нет! – вздохнул Рыков.

Сипа лишь отрицательно помотал головой, после чего склонился перед замком запертой двери, принимаясь его изучать. Черепанов, естественно, отвечать не стал, лишь с опаской приблизился к остальным, всё ещё опасаясь подвоха.

– Как тебя зовут, мужик? – повернулся к иностранцу Рыков. – Имя? Я – Серёга!

При этих словах офицер ткнул себя в грудь, а потом вопросительно посмотрел на Черепанова, ожидая, когда тот назовёт себя.

– Nombre?

– Тебя зовут Номбре? Я – Сергей, а ты Номбре?

– No. Mi nombre es Rico. Rico.

– Рико, значит? – почесал подбородок Рыков. – Ладно, хоть это уяснили.

– Хех! – усмехнулся от двери Сипа. – Прямо как майонез!

– Сам ты майонез! – оборвал его Фетисов. – Что там с замком? Сможешь его вскрыть?

– Без инструментов – нет, – покачал головой зэк. – Хотя это странно – отмычки я нашёл и они были при мне, когда я засыпал.

– Да, всё оружие и экипировка пропали! – кивнул, соглашаясь с ним Сергей. – И это странно! Никто не смог бы подкрасться ко мне незамеченным! У меня очень чуткий сон. Годы тренировок, знаете ли.

– Сон, не сон, но мы всегда можешь попробовать выбить эту чёртову дверь, – встал с колен Сипа. – Ну что, кто из вас, лосей, готов на подвиг?

– Сам ты лось, урка! – отстранил его в сторону Рыков. – Дай я попробую.

– Милости прошу! – поспешил спрятаться за его спину тощий сиделец.

– Lo que pasa? – продолжал старательно играть свою роль псевдоиспанец. – Dónde estamos?

– Погоди, турист, не до тебя сейчас! – отмахнулся от Черепанова Сергей. – Ща я её!

Грохот от ударов ноги и плечом по дереву запертой двери разлетелся по всей аудитории, которая подавляла не только своими размерами, но и следами запустения. Повсюду лежала толстыми слоями пыль, свет проникал вовнутрь только от высокорасположенных окон, добраться до которых без приставной лестницы было затруднительно. Висевшая по углам паутина огромных размеров наводила мысли на то, что паук трудился тут на протяжении многих лет, либо был размерами с доброго телёнка, столкнуться с которым не захотелось бы никому и никогда в здравом уме и твёрдой памяти. Возле пустого гнездовья и самой большой паутины лежало несколько иссохших крысиных трупиков, что лишь усиливало тревогу заточённых тут людей. А ну как этот большой паук не брезгует и человечиной?

– Бесполезно! – отвалился от двери Рыков. – Твёрдая и прочная, мать её! Такую только взрывать. Может, попробуем окна?

– Хорошая идея! – кивнул Фетисов. – Предлагаю вот то. Оно и пониже будет, и подальше от паутины. Давайте туда пару столов попробуем перетащить, а потом…

– Может, используем один из них как таран и попробуем нашу дверь на прочность снова?

– Тихо! – шикнул на всех Сипа. – Шухер! Кто-то идёт сюда! Ныкайся!

Разбежались все так быстро, словно боялись наказания за проступок. Ну точно дети малые, которых застали в запретном месте за запретными развлечениями.

– Может, нужно было позвать на помощь, вместо того, чтобы прятаться? – усомнился в целесообразности сего поступка Фетисов. – А, Серёга?

Ответить тот не успел, поскольку в замочной скважине загрохотал проворачивающийся ключ.

– Как только он войдёт, готовься бежать к двери по моей команде, – тихо прошептал офицер спортсмену. – Я займусь вошедшими, а ты должен будешь заблокировать дверь, чтобы её не смогли закрыть, понял меня?

Однако воевать или прятаться не пришлось, поскольку вошедший вовнутрь человечек оказался всем без исключения знаком. Это был не кто иной, как та «жаба на поводке», как обозвал Брехло Сипа, который и стал виновником той злополучной драки. В руках у него была кипа книг и больших свитков, жезл перекинут через локти. Чародей хмыкнул, глядя на то, что все четверо могучих призванных воинов попрятались, засев в засаду, намереваясь атаковать его скрытно.

– Что ж, по кустам вы прятаться горазды! – зло подумал волшебник, спокойно маршируя по пыльной аудитории к кафедре. – А вот драться за меня, как было задумано – хрен там!

Затаившийся Сергей начал на пальцах отсчитывать обратный ход времени, и когда счёт дошёл до нуля, они с Фетисовым пулей выскочили из засады, устремляясь в разных направлениях. Кравшийся доселе к выходу тихой сапой зэк также ускорился, намереваясь выскользнуть из аудитории до того, как начнётся бойня. Черепанов также не остался в стороне, с воплем бросившись в атаку, но тут всех постигло жестокое разочарование, когда Брехло сердито топнул ногой, выкрикнув какое-то слово на непонятном всем языке, после чего люди разлетелись в стороны прочь от мага, с воплями падая наземь. Ощущение при этом каждые испытал такие, словно его сбил груженный грузовик на полной скорости. Дверь же в аудиторию захлопнулась и щёлкнула замком так неумолимо, что становилось понятно – нахрапом Брехло взять не удастся.

Насмешливо изучая охающих и ахающих на все лады воинов, чародей плюхнул на кафедру свою ношу, начиная разминать руки.

– М-м-м, – замычал из угла Черепанов, врезавшийся в стену лбом, который теперь был рассечён, и на лицо киллеру стекала свежая кровь. – Твою мать!

– О-о! – обрадовался Сипа, который при этом пострадал меньше всех, так как находился дальше всех от чародея в момент магической защиты. – Глядите-ка! Наш испанец на нормальный язык перешёл! Вот что удар по жбану с людьми делает!

– Так ты говоришь на русском?! – удивился Рыков, глядя на утиравшегося Романа.

– Говорю, говорю, си, – кивнул тот. – Отвалите от меня!

– Я тебе…

Слова Фетисова потонули в грохоте, который производил нахмурившийся чародей. То, что все раньше приняли за жезл, оказалось длинной указкой, которой теперь маг шлёпал по кафедре, чтобы прекратить разговоры и привлечь к себе внимание.

– Чего ему надобно?!

– Вероятно, чтобы мы замолчали, – предположил Фетисов.

Указкой чародей велел всем занимать места за партами, после чего стал следить за тем, как выполняется его просьба-приказ.

– Свой самый первый срок я отмотал как раз-таки в школе, – нахмурился Сипа. – Покорнейше благодарю, но тянуть эту лямку снова я не намерен!

Он самоуверенно направился к двери, однако дойти до неё заключённому было не суждено, поскольку Брехло махнул указкой, и неведомая всем сила оторвала Сипу от пола и бросила в сторону парт, где прочие ученики укрылись под столами. Рухнувший на пол урка харкнул кровью, после чего злобно бурча, уселся по соседству с Рыковым, который готовился к новой атаке на мага, если тот вздумает хлестать их невидимой кувалдой по мордасам.

– В следующий раз, паскуда, – прошептал озлобленный урка. – Когда я тебя увижу, ты будешь болтаться в петле или задорно булькать своей кровью!

Смотревший на своих призванных воинов чародей усмехнулся, после чего сделал всем знак садиться за столы. Четыре задницы дружно плюхнулись на пыльные лавки, а потом их хозяева начали дружно чихать, разгоняя клубы пыли и грязи от себя прочь. Теперь никто не хотел перечить магу, который одним лишь ударом ноги об пол разбросал всех по углам аудитории.

На стол к каждому новоявленному ученику легли листы чистых пергаментов, чернильницы с перьями, а также тряпицы и небольшие склянки с чистым белым речным песком, чтобы исправлять ошибки в тексте или закреплять готовые тексты на листах. Каждому досталось и по одинаковой книжке, назначение которой всем осталось неизвестным, поскольку внутри были всё те же неизвестные иероглифы.

– Кажется, нас снова собираются чему-то учить, – пожал плечами Фетисов.

– Или будем чистосердечные сейчас подписывать! – хмыкнул Сипа.

– Слышь, испанец! – повернулся к Черепанову Рыков. – Так ты Рико, или как?

– Рома, – буркнул тот. – Русский.

– А зачем нам врал?

Ответить киллер не успел, поскольку Брехло снова застучал указкой, призывая всех к тишине. Четыре пары глаз устремилось к магу, который показывал всем, что необходимо открыть книгу на первой странице. Послушно раскрылись учебники, и всем на глаза попался рисунок какого-то фрукта, который смутно напоминал всем персик или…

– Абрикос? – предположил Черепанов, разглядывая картинку. – А это, стало быть, такая буква «А».

– А! – согласно кивнул маг, показывая, что киллер правильно расшифровал значение символа.

– Едрить! – воскликнул Сипа. – Да это же азбука! Он хочет учить нас местному языку и грамоте!

Снова загрохотала указка, и заволновавшиеся было пришельцы вынуждены были замолчать, с опаской глядя на лектора, который начал что-то писать на доске.

– Мне снится иностранная школа! – прошептал Фетисов, качая головой. – Словно мало мне кошмаров было про мою родную академию, ё-моё!

Снова грохот указки. А потом последовал долгий, нудный и подробный разбор всех букв и звуков, которые Брехло воспроизводил с ослиным упорством, упрямо заставляя своих подопечных заучивать всё вместе с ним. Когда кто-то из студентов начинал ныть или ерепениться, то указка в руках мага оживала, и легко вытягивалась до лба капризника, больно огревая его до звёзд из головы, соплей из носа и слёз из глаз, отчего дальнейшие пререкания быстро прекращались. Попытка нерадивого Сипы бросить в лектора козявкой окончились тем же самым результатом, отчего зэк лишь ещё больше воспылал жаждой мести своему учителю-мучителю. Мучительно долго тянулись часы, а Брехло никак не хотел делать перерыва или отпускать своих студентов на отдых. Перекусов, туалета, и всего прочего так же не полагалось, как и сна. Но все ученики с удивлением обнаружили, что им вовсе и не хотелось пить, есть или отдыхать, словно они и не занимались вовсе.

– Чудеса! – хмыкнул Рыков, старательно посыпая пергамент песком, чтобы чернила на нём застыли быстрее.

– В решете, – хмуро кивнул Сипа. – Я отбываю повторный срок за партой против своей воли. Беспредел!

– А ты хоть один срок отбывал по своему желанию, зэчара?

Снова требовательный стук указкой по кафедре. Не желая получать от неё же новых шишек, все спорщики замолкают, глядя на новую картинку и руну в книге. Как бы то ни было, но вскоре с букв и слогов, студенты переходят к словам. Всё новые и новые картинки с текстами мелькают перед глазами, всё новые и новые заметки оказываются записанными в чистые свитки, и всё дальше и упорнее учитель тащит вперёд своих нерадивых учеников.

Через многие часы (дни/недели/месяцы?) до всех четверых воинов доходит, что они начинают думать не только на родном русском, но и на местном наречии государства Эос, в котором они и находятся.

– Теперь, когда с основами грамматики покончено, я должен немного рассказать вам о том месте, где вы все четверо очутились, – говорит Брехло, попутно стирая с доски последние заметки. – Начинаем второй урок.

– О нет! – застонал Сипа.

– Может, прервёмся ненадолго? – робко осведомился Рыков.

– Нет! – отрезал Брехло. – Мы уже подходим к самой сути вашего появления в нашем мире. Но сначала я должен немного посвятить вас в местную политику, историю и географию.

– О, Боже!

– Да, ещё немного теологии и основ магии, иначе никак, – кивнул головой чародей. – Итак, приступим. Прежде всего, вы должны узнать, где вы оказались. Прошу любить и жаловать – Белокамень, столица государства Эос, самого крупного королевства Южных земель. Географию и историю всего мира мы учить не будем, поскольку вам будет достаточно знаний об этом городе, ибо ваша цель и задача находятся тут.

– И что же это за цель такая? – осторожно осведомился Черепанов.

– Об этом позже, – отмахнулся Брехло. – Сейчас немного справочной информации о Белокамне. Итак, это столица государства Эос, как я уже отмечал раньше. Дворец и большая часть государственных служащих страны живут и работают на островной части города. Откройте последний разворот ваших учебников, и вы увидите карту Белокамня. Видите, центральную его часть на острове? Речь идёт именно про неё. Туда ходу большинству смертных нет, связывают с остальным городом остров так называемый Золотой Мост, который ведёт к левому берегу, так и речные перевозки. Однако пристать кому попало к берегу не даст специальная стража, которая всегда патрулирует улицы центрального квартала, проверяя все пропуска или специальные браслеты у местных жителей. Там же расположено так называемое Орлиное гнездо – одно из самых высоких сооружений в городе – башня с ровной поверхностью крыши, в то время как на Левом берегу имеется высокая остроконечная башня – резиденция архимага и ректора Академии. На правом берегу имеется огромных размеров высоченное чардрево эльфов в их роще, на карте обозначено зелёным цветом. Итак, быстренько пройдёмся по районам. Левый берег – престижная часть города. Синим цветом выделены границы аллеи правосудия, где сосредоточена вся исполнительная власть города и страны. Суд, тюрьма под названием Склеп… Да? У вас вопрос?

– Название для крытки весьма подходящее, – хихикнул Сипа. – Непонятно только лишь…

– Что такое «крытка»? – удивился новому для себя жаргонизму Брехло.

– Тюрьма, в смысле, – охотно пояснил зэк. – Мне интересно, почему у неё такое название?

– Из-за условий содержания, – нахмурился Брехло. – Впредь попрошу меня не отвлекать, если не хотите получить указкой по лбу. На правом берегу имеется вторая тюрьма под названием Яма, туда бросают нелюдей и всяческое отребье, в то время как в Склеп стараются селить более крупную рыбу или важных персон. Либо тех, кого поймали за преступлениями на левом берегу. Обе эти тюрьмы довольно гнусные места, где правит бал беззаконие и право сильного. В случае, если вы угодите за решётку, то у вас есть немного времени, чтобы ваши товарищи смогли собрать за вас выкуп и вытащить на волю до суда. После него уже дёргаться будет поздно – наказания приводятся к исполнению в тот же день, да и выкуп за приговорённых уже не принимают. Плети и позорный столб – самое простое, что вас может ожидать. Чаще будут ссылки, бои на арене до смерти, казни или необратимые увечья, типа вырывания ноздрей или отрубание рук. Поэтому советую не доводить до арестов и суда. Склеп – потому что там темно и сыро. Яма – там камеры расположены ниже уровня земли и запираются потолочными решётками. В первой стража посерьёзнее, а выкупы требуют больших размеров. Во второй к подобным делам относятся намного снисходительнее.

Маг откашлялся, глядя на Сипу, отчего тому стало неуютно.

– Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.

– Более чем! – кивнул тот, вспоминая свист бича, вопли истязуемого в колодках и одобрительный гул наблюдавшей за экзекуцией толпы.

– Итак. Посмотрим на эту башню, а также стены и здания вокруг неё. Это Академия. Крупнейшее учебное заведение на континенте, где обучают не только магов и лекарей, но и разнообразных ремесленников, у которых есть отдельный корпус. Несмотря на многообразие изучаемых дисциплин, приоритет остаётся за магией и целительством. Тут располагается также и самая крупная больница, и загоны монстрологов. Да-да, вы не ослышались. Все твари и монстры, которые имеются на нашей земле, а также в её недрах, над нею или в морских глубинах, тщательно изучаются тамошними специалистами для решения многих вопросов. Каких-то представителей фауны удаётся приручить и использовать в военных, строительных, разведывательных, сельскохозяйственных, промышленных или иных целях. Из самих монстров можно получать не только мясо и шкуры, но и различные алхимические, целебные и магические ингредиенты. Из яиц или икринок можно вырастить послушное потомство или приготовить изысканные деликатесы. Всем этим занимаются монстрологи в Академии. Военное искусство изучается в отдельных школах на аллее Правосудия, я этого не успел сказать раньше. Там же располагаются казармы стражи, и различные мастера боёв, готовые за звонкую монету учить кого угодно обращению любым оружием или рукопашному бою. Ежели желаете обучиться новым приёмам или владению новым оружием – вам туда.

Маг откашлялся, после чего продолжил.

– Следующий на очереди район Левобережного Белокамня – Храмовый квартал. Там имеются капища, храмы, церкви, идолы и алтари различных Богов. Младших и Старших, Спящих и Бодрствующих, Добрых и Злых, Скрытых и Открытых. Нам этот район малоинтересен, поскольку этих культов, как базарных бабок в день распродаж на Променаде. Каждый жрец спит и видит, как увеличить приход своей церкви, и, тем самым, поток пожертвований в свою кубышку. Мелочные и жадные люди, право слово. Однако гневить их не советую, поскольку верховным жрецам, инквизиторам и части боевых монахов Боги могут даровать различные силы, сродни магическим, которые делают из них грозных соперников.

Тут стоит отметить, что Череп поморщился, явно вспоминая свою недавнюю встречу с братом Томилом, который едва не прибил киллера на месте, приняв его за монаха-извращенца культа Нимфсатра.

– Да он меня и без магии едва не ухайдакал! – усмехнулся сам себе Роман, после чего продолжил слушать лектора, поскольку тот выдавал поистине бесценную информацию.

– Тем не менее стоит признать, что Храмовый квартал является очень престижным, и жильё там очень дорогое. Правда, жить по соседству с кровожадными культами, требующих регулярных жертвоприношений, либо желающих сношаться со всем, что может двигаться, желающих не так уж и много. Все эти оргии, литании, помазания, ритуалы и иже с ними здорово отвлекают жителей от отдыха или сна. Кричат храмовые зазывалы так, что уши закладывает у всех вокруг. Вот уж кто сирен может перекричать, так это они. Итак, дальше на очереди идёт Променад или Рынок. Он по праву считается сердцем города и также довольно роскошным районом, где предпочитает селиться множество богачей. Сотни лавок, десятки разнообразных магазинов, ресторанов, салонов и множество развлечений. Для любителей прекрасного тут есть театр, цирк, уличные артисты, картинные галереи и различные выставки. Любителям азартных развлечений стоит заглянуть на ипподром и Арену, где ежедневно проходит несколько десятков заездов и дюжин боёв. В большинстве своём на песках Колизея сражаются невольники, но встречаются и вольные гладиаторы, а также пленники и монстры. На Променаде вы можете купить всё и всех, ведь тут есть гильдия работорговцев, магазин монстрологов, и самый лучший бордель в городе, где работают доппельгангеры.