Аманда

Краски

Четверо потрёпанных знакомых незнакомцев с опаской заглянули в непроницаемую тьму комнаты. Единственное, что там можно было разглядеть – дверь на противоположной стороне помещения, подсвеченную небольшой люминесцентной лампой. И больше ничего. Даже свет, который проникал в комнату из открытой ими двери, не мог что-либо высветить. Им казалось, что они просто смотрят в мрачную пустоту пространства, в смертельно опасную бездну. «Тут водятся драконы» – сказали бы в старину про такое место. Присутствующие люди боялись сделать первый шаг – мысль, что пола в этой тьме не существует, закралась к ним в головы.

Борис Петрович протиснулся между Доком и Вадимом, снял импровизированную повязку с ладони и нажал на рану пальцем. Стерпев боль, старый художник выдавил каплю крови, и та упала вниз. Как только она разбилась о всё же существующий пол, тот заискрился, и волна электрического разряда веером разошлась по комнате, высвечивая еле заметную извивающуюся красную тропинку, которая вела к спасительному выходу.

– Вот и путь, – хитровато улыбнулся Фролов и сделал первый шаг на узкую тропинку, потом второй, третий и остановился. – Хм… придётся пожертвовать больше крови.

– Объясниться не хотите? – спросил доктор, сделав два шага за стариком и протянув ему скальпель.

– Да тут нечего объяснять, – лукаво улыбнулся пожилой человек. – Вспомнилось вот. Типичный урок да дурная ученица.

– И всё же?.. – потребовал Вадим, делая шаг в комнату.

– Нет, это личное, – нахмурился старик и отвернулся от своих новых знакомых.

Борис порезал скальпелем себе палец, после чего принялся окроплять кровью путь к спасительному выходу. Пол искрился электрическими волнами, и наэлектризованность воздуха заставляла волосы вставать дыбом, но красная дорожка быстро исчезала и требовала всё больше крови.

– Не отставай, – произнёс Абрамов Ольге и направился за товарищами по несчастью след в след, стараясь не отступиться.

– Я боюсь, – пройдя пару шагов, испуганно сказала девушка и схватила мужчину за рукав.

– Ладно, иди сюда, – протянул он руки к ней. – Только если я шагну не туда, достанется обоим.

Дойдя до конца тропинки, пленники даже не сразу поверили в это. Одна из самых жутких на вид комнат оказалась такой простой. В конце они столкнулись только с одной проблемой: у пожилого художника не хватало сил, чтобы сорвать проржавевший вентиль и открыть дверь. Красная дорожка выглядела очень узкой, и сходить с неё они боялись. Борис Петрович присел, позволяя доктору перегнуться через него и дотянуться до двери. Но без жёсткого упора Доку тоже не удалось справиться с вентилем.

– Так, Борис, я сейчас Вас переступлю, а Вы держитесь, не упадите, – произнёс человек в одежде врача.

– Побыстрее, пожалуйста, с моим радикулитом да больными коленями тяжело в такой позе долго находиться, – заворчал художник, стараясь не потерять равновесие.

– Будете падать, за меня не хватайтесь, – произнёс его собеседник без тени шутки.

– Уж постараюсь.

Док осторожно переступил старика и схватился за вентиль. Тот под весом взрослого мужчины крутанулся, но дверь никак не хотела поддаваться. То ли механизмы сильно заржавели, то ли просто мужчине не хватало сил.

Вадим, пройдя с Ольгой на руках больше половины пути, почувствовал, что его ладонь соскальзывает с ноги девушки из-за сильно намокшей от крови повязке на её ране. Полицейский слегка приподнял Разумчикову, перехватил её поудобнее, и кровь из раны закапала на пол. Раздался громкий треск от новой мощной волны электрического разряда, которая быстро разошлась по комнате.

Борис Петрович от неожиданности дёрнулся и стал заваливаться, но Док, держась одной рукой за вентиль двери, другой схватил старика за ворот рубашки и удержал его от падения. Но в этот момент дверь, жалобно скрипнув, под весом двух людей начала открываться внутрь, и врач, чтобы не упасть самому, рефлекторно выпустил старика, схватился обеими руками за вентиль и повис на двери, стараясь не коснуться пола. Крик художника потонул в треске электричества.

Вадим в два прыжка влетел в открывшийся проход и поставил Ольгу на ноги, после чего сразу же вернулся, чтобы помочь Доку слезть с двери на тропу.

– Он ещё жив! – встав на безопасную тропу, произнёс медработник полицейскому. – Надо помочь.

Абрамов взглянул на старика: того трясло, но видимо заряд был не настолько мощный, чтобы сразу убить человека. Недолго думая, страж порядка выхватил резиновую дубинку и вручил товарищу рядом.

– Я тебя подержу, но если будешь падать…

Человек в одежде врача кивнул и, взяв полицейского за руку, наклонился к художнику. Вадим же, ухватившись за дверной косяк, старался удержать его. Док пропихнул дубинку под ремень брюк Бориса и с рёвом притянул художника ближе к двери. Полицейский, убедившись, что доктор больше не упадёт, отпустил его и отошёл в переход.

Док собрался с духом, быстро схватил старика за плечи и, разделяя с ним разряд тока и крича от боли, перетащил того через порог, а после упал вместе с ним в спасительный переход между комнатами.

– Вы живы? – тихо спросила Ольга, смотря на подёргивающиеся в судорогах тела товарищей.

Доктор попытался встать, но смог сделать это лишь с помощью Вадима. После чего он всё равно упал на колени, но уже для того, чтобы сделать непрямой массаж сердца Борису.

Полицейский захлопнул дверь, и сразу же раздался голос Аманды.

– Удивлена и обескуражена, но… – со смешком произнесла девочка. – Вот она – сестрица мыши! Скрипнет дверь, она услышит. Знай, зверюга так страшна: тиф, чума её вина.

– Крыса, – сразу же ответила Ольга Сергеевна. – Сокращённая загадка-стишок для детей, я это точно помню.

– Ну комара мы уже прихлопнули, время для грызунов, – Вадим достал пистолет, а лопату протянул Доку.

Человек в одежде медработника посмотрел на своего пациента, потом на полицейского и снова на старика.

– Он ещё жив, просто без сознания.

– Я и не предлагаю его бросать, – ответил полицейский. – Пусть тут отдохнёт, а мы пока оценим ситуацию. Потом затащим.

Доктор кивнул и взялся за укороченную лопату. Вадим вошёл первым, за ним Док и хромающая Ольга. Бетонная комната была раскрашена в кислотные цвета, а посередине лежал большой меховой шар. Услышав скрип, крыса размером с бегемота проснулась и посмотрела своими рубиновыми глазами на незваных гостей. Она широко раскрыла пасть, обнажив острые стальные зубы, и бросилась вперёд, прямо на полицейского. Док и Ольга в этот момент прыгнули в стороны, спасая свои жизни. Вадим успел выстрелить лишь раз, но чётко в голову, однако грызун как будто этого не заметил. Вместо крови из пулевого отверстия посыпался какой-то белый порошок.

В падении полицейский ударился головой о порог шлюзовой двери и чуть не потерял сознание, пистолет из его рук улетел куда-то в переход. Быстро сориентировавшись, Абрамов вставил в рот «животному» дубинку, чтобы остановить смертоносный укус. Тут он уже наконец понял странность в напавшей крысе: помимо, разумеется, гигантских размеров, она была из плюша. Зверюга, что пыталась откусить голову полицейскому, была игрушечной, вот только зубами у неё были настоящие стальные лезвия.

Раздался выстрел и рубиновый глаз крысы разлетелся стеклянными осколками. Белый песок из глазницы посыпался на полицейского и тот случайно его вдохнул. Вертиго⁶. Вадим сразу узнал яд, которым так долго торговал. Наркотик моментально освежил ему память, и лейтенант вспомнил свой последний вечер.

Абрамов шёл по ночному городу и вёл за руку маленькую девочку. Он уже было направлялся домой, чтобы выпить пива и расслабиться перед монитором после тяжёлого дня, но сокращая свой путь через парк, наткнулся на неё. Девочке было лет десять на вид, она была одна – зарёванная, в рваном грязном платьице и поначалу не отвечала ни на какие его вопросы. Единственное, что полицейскому с трудом удалось вытянуть из неё – это имя. Аманда. Но он сильно сомневался в его достоверности, больше было похоже на какое-то прозвище, или имя вымышленного персонажа из мультика. По ходу их пути Вадим ещё пытался её разговорить, и девочка даже начала отвечать, видимо почувствовав себя в безопасности, но ничего толкового для наводки служителю закона так и не удалось узнать.

Абрамов решил не вызывать наряд, а лично отвести девочку в отделение. Кто знает, может премию выпишут или местные СМИ напишут о нём, как о герое. Которым он, по сути, никогда и не был. Не дойдя до конца парка, полицейский получил звонок от поставщика. Тот настойчиво просил забрать партию, а с такими людьми лучше не спорить, поэтому Вадим был вынужден идти туда с со своим найдёнышем.

В главный вход бара «У Джорея» он зайти не мог, поэтому решил воспользоваться чёрным. Да и оставлять девочку у парадного не стоило, и тем более тащить внутрь.

– Аманда, подожди здесь пару минут, я быстро, – сказал он девочке. – Хм… ты не против, если я одолжу твою игрушку ненадолго? Мы же друзья, а друзья должны делиться. Ведь так?

– Так, – тихо ответила она и протянула полицейскому небольшую плюшевую крысу. – Тут страшно, не оставляйте меня одну, пожалуйста…

– Ну-ну, Аманда, здесь нечего бояться. О, вот тебе браслет защиты! – достав наручники, он защёлкнул их на худеньком запястье и пристегнул девочку к мусорному контейнеру.

Вадим по-прежнему грезил о славе героя и премии, поэтому не хотел, чтобы испугавшаяся девчонка сбежала. В её игрушку он решил спрятать товар и, взяв плюшевую крысу у девочки, он улыбнулся и щёлкнул маленькую собеседницу по носу.

– Не переживай, браслет защитит тебя, он волшебный. А твой плюшевый друг защитит меня, да?

– Да, – улыбнулась наконец Аманда.

– Я мигом.

Вадим вошёл в бар, оставив девочку одну в подворотне. Расталкивая неадекватных посетителей этого злачного места, он продвигался к нужному ему человеку.

– Смотри куда прёшь, полудурок! – раздражённо крикнул он налетевшему на него деревенщине и пошёл дальше.

Вадим довольно быстро разобрался со своими делами, после аккуратно вскрыл игрушку, вытащил вату и спрятал в крысе пакеты с вертиго. Полицейский покинул бар также через чёрный вход и, подойдя к мусорному контейнеру, замер. Аманда с разбитой головой без сознания висела за пристёгнутые наручники, платье её было разорванно.

– Сука, проклятые наркоши! – гневно выругался он, снимая наручники с девочки.

Он мог бы сейчас вызвать наряд, но тогда возникли бы вопросы о его присутствии здесь. Глубоко вздохнув, Абрамов быстрым шагом поспешил покинуть подворотню, пока никто его не заметил. Не быть ему всё же героем.

Крыса посмотрела оставшимся глазом в проход, на стрелявшего в неё. Борис Петрович лежал, продолжая нажимать на курок, но в обойме больше не было патронов. Оскалившись сталью, грызун протиснулся внутрь перехода, чудом не раздавив Вадима, и в один прыжок оказался рядом со стариком. Зубы сомкнулись на прагматичной голове старого художника.

– Закрывай, закрывай! – закричал Вадим.

Док подбежал и, бросив взгляд в переход, захлопнул дверь и повернул вентиль до упора. С треском динамика вновь раздался заливистый смех Аманды. Абрамов поднялся ноги, отряхиваясь от остатков наркотика.

– Ты в порядке? – спросила Ольга, подойдя к нему.

– Да, немного перепугался, но цел, – ответил он.

– В отличие от Бориса, – мрачно произнёс доктор и направился к выходу из комнаты.

Полицейский ничего не ответил, но мысленно поблагодарил Бориса за смелость – если бы старик не выстрелил, возможно, головы бы лишился он сам.

– Пойдём, – позвала девушка Вадима за собой.

Трое знакомых незнакомцев покинули комнату, раскрашенную в кислотные цвета, и закрыли за собой дверь.⁷

Обман

Вадим закрыл дверь и прислонился лбом к её холодной поверхности. Его раздирали противоречивые чувства – вернувшиеся воспоминания показали, что он вовсе не такой положительный, каким себя считал. Всё это время Вадим был уверен, что он честный полицейский, а по сути, оказался просто мусором.

Но вскоре разочарование и злость ушли, разум словно окутал туман, во всём теле появилась небывалая лёгкость, а в треске и гуле мигающей люминесцентной лампы он начал различать какую-то знакомую завораживающую мелодию.

«Похоже, вертиго начал действовать», – подумал полицейский.

Док тоже был погружён в свои мысли, но в отличие от полицейского, он до сих пор ничего не вспомнил, даже собственного имени. И эта неизвестность не давала ему покоя. Он вроде бы был врачом, но то ли давно не практиковался, то ли у него была какая-то особая специальность. Что-то в его действиях было не то, но он никак не мог понять, что именно.

Ольга Сергеевна устало привалилась к стене и молча стояла, глядя в пол. К боли в раненной ноге она уже привыкла, старалась не замечать её, когда хромала за остальными. Её трясло от пережитого необъяснимого кошмара и ещё больше от страха неизвестности. Смерть, причем чудовищно жестокая, ожидала их на каждом шагу. Сколько это может продолжаться? Пока они все не умрут? Или им нужно пройти все комнаты… и что потом? А если она умрёт, так и не вспомнив, почему она здесь?..

– Что за травка-кипяток обожгла меня за бок? – послышался голос Аманды в шуме статических помех. – Я теперь как инвалид, отчего мой бок болит? – динамик громко затрещал, а потом всё стихло. – От лжи.

– От лжи? – обернулся Док и непонимающе посмотрел на Ольгу. – Загадка разве не про крапиву?

– Да, – кивнула девушка и, поёжившись, приобняла себя за плечи. – Идём дальше или отдохнём?

– Последние две комнаты были… скажем так, простые, – заговорил «доктор». – Я бы продолжил. Вы как себя чувствуете?

– Нога болит, но я готова тоже, наверное, – неуверенно ответила Разумчикова. – Вадим?

Они оглянулись на полицейского, тот стоял с умиротворённой улыбкой и смотрел на свет лампы. Он немного покачивался в такт какой-то только ему слышимой мелодии.

– Что с ним? – спросила Ольга Сергеевна, подходя вместе с Доком к полицейскому.

– Эта лампа так поёт, – произнёс Вадим и потянулся к осветительному прибору, словно к возлюбленной. – Я бы хотел быть мотыльком и танцевать в унисон с ней…

– Под кайфом, – произнёс Док, глядя на расширенные зрачки полицейского. – Видимо хвостатая была набита не мукой.

– Мы же не оставим его здесь? – встревоженно спросила Ольга.

– Нет, хоть мы и не знакомы, но все здесь в одной лодке, – покачал мужчина головой и, взяв Вадима под руку, развернул его к двери, ведущей в новую комнату. – Пойдём, надо двигаться дальше.

– Зачем? – изумился Вадим.

– Там музыка отчётливее, – подключилась к разговору Ольга Сергеевна и взяла стража порядка под вторую руку.

Трое незнакомцев вошли в следующую комнату, которая представляла из себя густые растительные заросли. Только там не было богатого ботанического разнообразия: всю площадь помещения покрывало одно-единственное растение – загаданная Амандой крапива.

Сквозь заросли жгучей травы проходила грунтовая дорожка и посередине комнаты стояла деревянная лавочка с облупившейся краской.

– Посадим его туда и будем уже думать, – предложил Док девушке, и та кивнула в знак согласия.

Вместе они отвели Вадима к лавочке и усадили на неё. Того вообще не волновало происходящее, он радостно пускал слюни и гоготал над собственными бессвязными шутками.

Док позвал девушку и пальцем указал вглубь зарослей. Там лежал маленький резиновый мячик, на котором красовался нарисованный ключ. Разумчикова нахмурилась, пытаясь понять откуда она знает, что это мяч её воспитанницы, а после воспоминание ворвалось в её сознание, переворачивая всё с ног на голову.

Вечер только начинался. Ольга сводила Аманду в кинотеатр на забавный мультфильм, чтобы та отвлеклась от событий, произошедших с утра на уроке рисования, а после они решили прогуляться по парку. К ним также присоединился молодой человек Ольги – Кирилл. Девушка решила, что тому нужно получше познакомиться с Амандой, поскольку она думала о том, чтобы удочерить девочку.

История Аманды была до ужаса банальна: ещё в младенчестве её подкинули на порог детского дома. Дежурившая тогда воспитательница дала девочке имя в честь главной героини одного старого сериала, который она обожала. Аманда оказалась проблемным ребёнком: она очень часто болела, у неё наблюдались задержки в развитии, а ещё врачи диагностировали у девочки аутизм. Несмотря на всё это Ольга любила Аманду и хотела помочь ей. Разумчикова планировала вызволить девочку из плена детдома, в котором к ней относились не очень хорошо, как дети, так и некоторые воспитатели. Но пока девушка не могла решиться на этот шаг и боялась, что не справится с такой ответственностью в свои двадцать четыре года.

В парке Аманда играла с мячом и своей любимой (и возможно единственной) плюшевой игрушкой – крысой, а Ольга и её молодой человек сидели неподалёку на лавочке и разговаривали. Правда Кирилл до этого уже успел, как говорится, принять на грудь и совершенно не был настроен на серьёзный разговор. Он приобнял свою подругу и пытался поцеловать её.

– Кира, ну прекрати, – уклонялась Ольга от приставаний подвыпившего кавалера. – Я тут с Амандой вообще-то.

– Но это же не рабочий поход, а личная инициатива, – улыбнулся парень и придвинулся ближе.

– Она ведь увидит, – сказала девушка, оглядываясь на Аманду.

– Милая, ей десять…

– Одиннадцать, – поправила она молодого человека.

– Не важно, а с её… заторможенностью она и не поймёт, – произнёс парень, поглаживая Ольгу по бедру.

– Ну подожди ты немого до вечера, – ласково ответила она, но отодвигаться на лавочке было больше некуда.

– Ну, милая, тогда хотя бы поцелуй, один поцелуй, – не унимался Кирилл.

Ольга вновь посмотрела на девочку: та что-то объясняла своей плюшевой крысе, как будто она была живой, и совсем не обращала внимания на воспитательницу. Ольга придвинулась к своему парню, он наклонился к ней, и их губы сомкнулись в нежном поцелуе. Девушке тогда показалось, будто при поцелуе она что-то проглотила, но у Кирилла тогда не было жвачки. Она не придала этому значения, так как думать вообще ни о чём не хотелось, поскольку девушка всегда таяла в объятьях своего парня, а от его поцелуев приятно кружилась голова. И в этот раз всё было так же, даже ещё сильнее, и через пару мгновений блаженство поглотило её с головой, руки и ноги стали словно ватные, и девушка окончательно потеряла над собой контроль.

– Я мячик потеряла, – послышался голос Аманды.

– Да… хорошо… подожди… – со стоном произнесла Ольга Сергеевна, не в силах совладать с собой.

– Он там, в крапиве, – девочка смотрела со спины на воспитательницу и её друга, что-то происходило, но что – она не могла понять.

– Так она старая уже, не жжётся, – ответил Кирилл. – Не бойся, сбегай. А у нас тут серьёзный разговор.

Аманда стояла и смотрела, как он целовал Ольгу Сергеевну в шею, как она обхватила руками его голову и издавала странные звуки. Единственное, что девочка поняла – им сейчас не до неё. Она развернулась, взяла игрушечного крыса и пошла спасать свой мячик. Пусть она и привыкла к подобному отношению, но только не от Ольги Сергеевны. Её она считала своей лучшей подругой, та всегда была добра к ней, а сейчас… а сейчас обида слезами рвалась из глаз.

Аманда подошла к зарослям крапивы и осторожно заглянула в них. Там начинался небольшой склон и мячик укатился дальше, чем та предполагала. Девочка рукой отодвинула крапиву, и растение сразу же ужалило её. Ойкнув, она отдёрнула руку, затрясла ей и начала дуть на обожжённую кожу.

– А говорил не жжётся, – с обидой в голосе произнесла она и посмотрела на своего плюшевого товарища. – Но мы же друзей не бросаем, да?

Крыс лишь молча смотрел на неё своими красными глазками-бусинками, но девочке этого было достаточно.

– Не бросаем и не обманываем…

Аманда, крепко прижав к себе крыса, твёрдо решила спасти своего второго безмолвного друга. Девочка, аккуратно, стараясь не касаться жгучей травы, стала пробираться к мячику. Поначалу ей удавалось обходить крапиву, но в какой-то момент злая трава сильно ужалила её за коленку, Спасительница мячика дёрнулась и тут же обожглась локтем. Оступившись, она упала и прокатилась по склону, обжигаясь об крапиву и собирая синяки и ссадины. Когда падение её остановилось, девочка в ужасе увидела в сантиметре от своей головы торчащий из земли штырь, на который она чудом не напоролась. Шок прошёл, уступив место страху, боли и обиде. Аманда беззвучно заплакала и сжалась калачиком.

Вырвавшись из воспоминания, Ольга упала на колени и взвыла, её покрасневшие глаза были полны слёз. Девушку трясло от захлестнувших эмоций.

– Аманда!.. Прости, Аманда! Прости меня, – закричала она. – Не знаю, как так вышло, но я очень виновата перед тобой! Прости, умоляю…

Док с удивлением посмотрел на резкие перемены в своей новой знакомой, что-то прикидывая в уме.

– О, детка, и ты вспомнила своё, – усмехнулся Вадим, развалившись на лавочке. – Да, вот такие мы оказались сволочи. Эй, доХтор, а ты как? Есть чего?

– Чистый лист, – покачал он головой в ответ. – Ольга, что Вы вспомнили?

– Предательство… Обман невинной девочки, её надежд, – закрывая лицо руками, рыдала девушка. – Я не хотела… не знаю… как… как так?

– Я схожу за мячом, будьте готовы бежать, – произнёс человек без имени.

– Нет! – твёрдо произнесла Разумчикова. – Я сама, это моё наказание.

«Доктор», не желая спорить, согласно кивнул и помог ей подняться. Ольга же, пытаясь побороть свой страх и нахлынувшие эмоции, похромала в сторону мяча Аманды. Крапива беспощадно жалила открытые участки кожи девушки, но за то не очень долгое время, что они тут находились, Девушка научилась терпеть боль, а сейчас она принимала эту боль как своё заслуженное наказание. Вскоре растение стало настолько жгучим, что даже одежда не спасала от его ядовитых прикосновений, но Ольга, стиснув зубы, упорно продолжала свой путь. Крапива же, в несвойственной себе манере, начала тянуться к ней, обвиваясь вокруг ног и рук, словно лиана. И как только Разумчикова коснулась мяча, длинные жгучие стебли обвили ту целиком. Опутав жертву, растение потащило кричащую девушку вглубь зарослей.

Док, внимательно следивший всё это время за Ольгой, бросился на помощь. Он ворвался в жгучие заросли, размахивая огрызком лопаты словно мачете. Пусть он уже и не верил, что был настоящим доктором, но это не означало, что он не может оставаться человеком. Помогать нуждающимся можно и без клятвы. Добравшись до мяча, мужчина пнул его в сторону лавочки, где с блаженной улыбкой наблюдал за ними Вадим.

– Открывай дверь! – рявкнул ему Док и продолжил рубить опасную траву, чтобы освободить Разумчикову.

Док увидел, что из бетонной стены, куда ожившее растение стремительно тащило свою добычу, торчали ржавые штыри арматуры. Хоть он и не знал до этого или не помнил Ольгу, меньше всего мужчина хотел наблюдать как растение насадит тело девушки на эти прутья. Вооружённый лишь лопатой, человек без прошлого и имени пробился к ней и нарушил планы Аманды. Освободив пленницу из жгучих пут, мужчина закинул её на плечо и рванул обратно к спасительной двери. Абрамов сидел под ней и, смеясь, подкидывал мячик. «Доктор», поставив спасённую на ноги, выхватил у полицейского мяч и проткнул его скальпелем. Но ключа в нём не было. Лишь записка, где детским подчерком было выведено:

«Привыкай быть обманутой»

Док отдал записку девушке, и прочитав её, Разумчикова снова разрыдалась. Человек без имени смотрел на подползающие к ним стебли крапивы, совершенно не понимая, что делать дальше.