Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)

К тому же Гуцульская республика предприняла военный поход на Сигот без всякой подготовки и надобности, это была авантюра. Главнокомандующим считался Степан Клочурак. Он написал воспоминания, частично опубликованные еще в 1934 году в календаре «Земля і воля» в Ужгороде, затем доработал их в 1956 году и издал в Нью-Йорке в 1978-м.^[103] В этих публикациях он отметил, что уже на четвертый день после разоружения венгерских частей в Ясиня войска только что провозглашенной Гуцульской республики двинулись в поход на город Сигот (Сигет). В тот день ясинское войско насчитывало 800 человек. На поддержку им 12 января прибыл полутысячный отряд из Коломыи. Объединенными силами 13 января 1919 года заняли Квасы и Билин, 14-го, при поддержке местных сил Петра Петенка, взяли Рахов и Бирлибаш (Костиловку), а 15-го – Требушаны, Вишову и Великий Бычков. Население приветствовало их как освободителей. Сиготом войска овладели почти без боя, тогда в армии гуцулов уже насчитывалось 1100 воинов – 600 из них были ясинские, а остальные пришли на помощь из Коломыи.

Они намеревались продолжить поход в направлении Хуста, но до него не дошли из-за столкновения с румынами, получившими подкрепление в Сиготе. В результате боя 18 украинцев погибли и 39 были ранены. После этой трагедии отряд из Коломыи был отозван – галичане мотивировали свои действия тем, что они против Румынии не воюют.

Войска Гуцульской республики отступили. Василий Климпуш оставил и тисодолинянский окружной центр – Рахов. Попенко в ходе этих событий погиб. Отступавшие остановились у села Богдан, которое осталось в составе Гуцульской республики.^[104]

Одновременно с наступлением на Сигот из Западно-Украинской народной республики в Подкарпатье по железной дороге были отправлены войска в направлении Мукачево – Чоп (а по некоторым сведениям и в Великий Березный – Ужгород, что маловероятно, поскольку с 12 января Ужгород уже был оккупирован чешскими войсками). После недельного пребывания галицких войск в окрестностях Мукачева они были отозваны в Стрый.^[105]

Трудно согласиться с попыткой автора параграфа о Гуцульской республике в «Очерках» доказать, что ее власть просуществовала только до первой декады апреля 1919 года, ссылаясь на планы советской власти в Венгрии о проведении выборов и в населенных пунктах вокруг Ясиня. Но ведь это были только планы. Нет данных, что они стали реальностью. Кроме того, Рахов и его окрестные села были буферной зоной между румынской армией и Гуцульской республикой. Спецотдел румынской армии из Сигота начал аресты членов Ясинской народной рады только 11 июня, а до тех пор они находились у власти. Что касается ссылок на венгерский архив, то действительно, донесения из Рахова в период советской власти могли быть, но сноски оформлены неправильно. В Венгерском государственном архиве материалы хранятся по единицам хранения, а не по связкам (материалы архива постоянно перемещаются из одной связки в другую, и нумерации страниц внутри связок не существует). По сноскам, приведенным в названном труде, в венгерских архивах нужный материал отыскать нельзя. В том, что при советской власти в Венгрии из Тисодолинянского окружного управления (Рахов) донесения приходили, противоречия нет, ибо в Будапеште считали Рахов подчиняющимся ему, но это не значит, что так поступали и села, оккупированные румынами, и населенные пункты, входившие в состав Гуцульской республики.

В ноябре 1918 года в Будапеште находилась делегация Западно-Украинской народной республики. В результате переговоров (в том числе и с Эрнё Гарами) было заключено соглашение по экономическим, транспортным вопросам и обмену информацией,^[106] как отмечалось в то время в венгерской печати. В дальнейшем сотрудничество венгерского правительства с руководством республики расширялось – в связи с войной с Польшей будапештский завод Манфреда Вайса поставлял в Западную Украину оружие и боеприпасы. Аналогичное соглашение у Венгрии было и с Польшей, которую Венгрия также снабжала вооружением и снаряжением.^[107]

В конце 1918-го – начале 1919 года в Закарпатье происходили бурные события. Повсеместно шла подготовка к намеченному на 21 января 1919 года съезду, везде создавались народные советы и избирались представители. Акция сопровождалась переходом власти в руки новых избранных органов, обсуждались наказы делегатам на съезд. Этот период отмечен массовыми выступлениями крестьян в таких крупных населенных пунктах, как Билки. Следует отметить, что к этому времени жандармерии уже было дано указание физически расправляться со смутьянами, которые выступают против сохранения целостности венгерского государства. Но существующие силовые органы не справлялись с массовыми выступлениями населения Закарпатья.

В Ужокском комитате крестьянское движение охватывало большинство сел, особенно окрестностей Ужгорода и Перечина. Пресса сообщала о выступлениях в восточной части края: Теребле, Тересве, Нанково, Вышково и другие населенные пункты. Крестьяне вооружались, изгоняли старых венгерских чиновников, заменяли их новыми, которым доверяли.^[108]

Венгерские власти прибегали к разным методам противодействия решениям народных рад: от указания министра внутренних дел расправляться с противниками сохранения Подкарпатья в составе Венгрии до преследования делегатов, избранных на съезд в Хуст, и организации препятствий их приезду (выставили жандармские заставы на дорогах, на некоторых участках, например Королево – Хуст, остановили железнодорожное сообщение и т. д.). Несмотря на чинимые властями препятствия, съезд в Хусте собрался в намеченный срок – 21 января 1919 года. До сих пор не найдены оригинальные документы решений съезда, сохранилась только резолюция съезда, опубликованная в работе А. Бадана,^[109] но в этом варианте опущены пятый и шестой пункты. Имеются также две копии протокола на венгерском и украинском языках. По мнению историков, изучавших этот вопрос, эти документы созданы не в ходе работы съезда, а значительно позже, так как тексты не вполне идентичны. По воспоминаниям Степана Клочурака известно, что в период пребывания делегации из Подкарпатья в Станиславе (7 мая 1919 года) Михаил Бращайко передал президенту Е. Петрушевичу одобренную съездом резолюцию. В состав делегации входили 192 участника хустского съезда, в числе которых были атаман Евгений Пуза, Степан Клочурак, Н. Немчук. В резолюции содержалось требование к мирной конференции: присоединить территорию Венгрии, населенную украинцами, к Украине.

На съезде в Хусте, который был самым репрезентативным форумом того времени в Подкарпатье, кроме избранных в населенных пунктах делегатов с официально оформленными документами своих полномочий (420 человек) присутствовало более тысячи гостей из соседних и отдаленных поселений. Среди официальных делегатов Мараморошский комитат представляли делегаты из 80 населенных пунктов, Бережский – 57, Угочанский – 29, Ужокский – 9; всего 175 человек.^[110] На съезде в Хусте присутствовали и представители оккупированного Ужгорода: Ю. Гаджега, В. Желтвай, А. Бокшай и другие.

К этому времени Ужгород уже был оккупирован чехословацкими войсками, точнее – чешскими легионерами. Еще 28 ноября 1918 года Эдвард Бенеш в телеграмме из Парижа сообщал премьеру Чехословакии К. Крамаржу в Прагу, что мирная конференция разрешила чешским войскам оккупировать западную часть Подкарпатья от Римавской Соботы до реки Уж, а оттуда по этой реке вверх до Карпат. Бенеш рекомендовал осуществить занятие этой территории без шума.^[111] 24 декабря, когда чешские войска подошли к этому региону, представитель Антанты официально предъявил венгерскому правительству требование передать Чехословакии западную часть Подкарпатья. 12 января 1919 года 31-й полк чешских легионеров вступил в Ужгород. Командовал им итальянский полковник Чаффи. Одновременно на востоке Закарпатья румынские войска захватили несколько населенных пунктов, в том числе Великий Бычков, и постепенно продвинулись почти к Рахову.

21 января 1919 года в спортивном зале горожанской школы съезд открыл председатель Хустской народной рады Михаил Бращайко. Во вступительном слове, а затем и в своей речи на съезде он охарактеризовал историю и положение края под многовековым господством венгров, современную ситуацию. Он подчеркивал благоприятную обстановку и возможность решить судьбу края по собственному усмотрению и призвал делегатов открыто высказывать свое мнение о том, как жить населению в будущем. Он был избран председателем съезда. Секретарями стали представители из Апши и Великого Березного.

Одним из первых на съезде выступил министр венгерского правительства по делам Руськой Краины Орест Сабо и всячески восхвалял новую политику венгерского правительства, его закон 1918 года о предоставлении русинам автономии, который якобы решает все проблемы жизни местного населения. Его пропагандистское выступление, имевшее целью удержать хотя бы последнюю часть славянской земли под венгерским господством, не смогло поколебать воли делегатов.^[112] Выступивший посланец из Нанкова Иван Волощук внес предложение объединить Закарпатье со всей Украиной. Его рекомендацию делегаты съезда поддержали и одобрили. В зале раздавались выкрики «Да здравствует Украина!».

Затем выступали представители Хуста В. Теллак, М. Филак, делегат Салдобоша Ю. Лукач, сельский нотарь Ю. Чучка, преподаватель Ужгородской учительской семинарии В. Желтвай и другие. Все они поддерживали предложение воссоединить Закарпатье с Украиной. До сих пор между историками ведется спор, с какой именно Украиной, так как в то время на территории Украины существовало три государственных объединения различной политической ориентации. Троян, Спивак, а за ними и Гранчак в своих исследованиях ссылаются на один и тот же источник – копии протокола Хустского съезда на венгерском и украинском языках, хранящиеся в Закарпатском областном архиве, для подтверждения различных позиций.

Ю. Гаджега (Ю. Русак) обратил внимание в своих воспоминаниях на то, что на Хустском съезде подвергли критике деятельность Рады русинов (рутенов) Венгрии, созданной провенгерскими сторонниками в Ужгороде. Не одобряли поддержку ею закона 1918 года, отвергали Руськую Краину и все то, что обещали венгры русинам, многие столетия проживавшим под их господством.^[113]

Особенностью того периода истории Закарпатья было отсутствие в крае высшего учебного заведения (кроме греко-католической духовной семинарии в Ужгороде). Духовенство преобладало среди интеллигенции, причем большинство из них было настроено провенгерски. Августин Волошин в своих воспоминаниях, опубликованных в Ужгороде еще в 1923 году,^[114] описывал, как венгры заменили в государственных школах кириллицу латинской азбукой. В качестве своей заслуги отмечал, что в церковных школах это было разрешено только с четвертого класса.^[115]

Он приводит выдержку из статьи, опубликованной в газете Budapesti Hirlap 23 января 1916 года. В ней было написано: «В нашем отечестве (то есть Венгрии. – А. П.) есть одна нация, что насчитывает 300 тыс. душ, которая в современных военных условиях заслуживает нашего внимания. Это русины… Они уже перестали называть себя [отдельным] народом и считают себя венграми. Они не имеют никаких политических аспираций ни в украинском, ни в русском направлении. Их интеллигенция настолько мадьяризовалась, что уже разговаривать по-руськи не умеет».^[116] Автор статьи требовал ввести в Мукачевской епархии, по примеру Пряшевской, латинскую азбуку взамен кириллицы.

Августин Волошин остановился, как он ее назвал, на «раде угроруського народа». (Речь идет о Рутенской раде Венгрии, председателем которой был избран каноник Шимон (Симеон) Сабо, а секретарем Августин Волошин.) Эта рада была образована в составе 30 человек не 5 октября, как пишет Волошин, а 6 ноября 1918 года, то есть уже после победы революции в Венгрии. Говоря о программе рады, он «немного» затушевал ее смысл, открыто не заявлял, что ее целью, как и венгерского правительства, было сохранить прежнюю целостность венгерского государства, а в дальнейшем «добиваться всех тех прав, которые предоставит новая демократическая Венгрия невенгерским народам».

В народном законе 1918 года Волошина смущало и не удовлетворяло то, что в состав автономного края – Руськой Краины – намечалось включить лишь четыре восточных комитата. Решение судьбы остальных пяти комитатов (расположенных на запад от Ужгорода), в которых проживали и русины, откладывалось до мирной конференции.

На той же странице «Воспоминаний» содержится и объяснение Волошина, почему он отошел от провенгерской ориентации именно в то время. Это объяснялось тем, что венгерский премьер Михай Каройи не обещал (о чем он известил Волошина через министра по делам Руськой Краины Ореста Сабо) добиться международного признания автономии для русинов хотя бы в указанных четырех комитатах, ссылаясь на отсутствие контакта со странами Антанты.

Вот почему, как пишет Волошин, эта рада (точнее, ее делегация) 1 января 1919 года посетила в Будапеште посланника Чехословакии в Венгрии Милана Годжу (Ходжу) и просила оккупировать чехословацкими войсками все Подкарпатье.^[117]

Свалявская руськая народная рада во главе с Михаилом Комарницким занимала двойственную позицию. С одной стороны, она заявляла о стремлении объединения с Украиной, где «делят землю среди крестьян», а с другой – участвовала в переговорах с Миланом Годжей в Будапеште о присоединении края к Чехословакии. Эта двойственность отражена и в манифесте, который делегация Свалявской рады (с 452 подписями) вручила Годже. Спивак и Троян считали этот документ сфальсифицированным, так как в нем отражено желание присоединить Закарпатье «к украинскому государству или, учитывая хозяйственные связи, еще лучше к Чехословацкой республике». Там же содержалась просьба оккупировать Закарпатье украинскими или чешскими войсками. Сообщение об этих переговорах помещено в деле № 1 за 1919 год министерства иностранных дел Чехословакии. В этой папке сохранилось и донесение Годжи из Будапешта о переговорах с делегацией Рады рутенов Венгрии (во главе с Августином Волошиным). Они состоялись 1 января 1919 года. От письменных обязательств делегация Волошина уклонилась до прибытия чешских войск в Ужгород.

Годжа действовал и в другом направлении. Он установил контакт со священником Омельяном Невицким, который вместе со своей женой Ириной создал 8 ноября 1918 года в небольшом селении на Пряшевщине (сегодня Словакия) в Старой Любовне Руськую народную раду (Магочий ошибочно считал, что эта рада была образована первой в Подкарпатье). Годжа хотел склонить их к союзу с Чехословакией. Сам Невицкий, несмотря на крайне радикальные взгляды Ирины, сначала разделял планы галицких русофилов и мечтал объединить свой край с лемками по обе стороны Карпат. Но главной его целью было выйти из состава Венгрии. В написанном ими манифесте они протестовали «против любого господства иностранных государств над нашею руською землею».^[118]

Невицкий продолжал изучать общественное мнение и не особенно реагировал на предложения Годжи. На заседании Любовнянской рады 19 ноября 1918 года в Пряшеве особую активность проявил сын священника адвокат Антал Бескид, который сменил на посту председателя рады Невицкого. Вскоре в переименованной в Пряшевскую раде произошел раскол. Надо полагать, по основному вопросу – о будущей государственной принадлежности края. Пряшевская рада утвердила манифест, изобиловавший выражениями «национальная свобода», «самоуправление», но в нем отсутствовало конкретное упоминание о том, к какому государству совет желает присоединить свой край. Это можно считать тактическим ходом Антала Бескида, который к этому времени, по крайней мере скрыто, уже был за присоединение Подкарпатья к Чехословакии, о чем свидетельствуют и его тесные контакты со Словацким национальным советом. Невицкий тогда еще продолжал придерживаться своих взглядов о необходимости «объединения с Руссю – Украиной».

На сторону Бескида переметнулась и Русская (Галицкая) народная рада лемков. Объединившись с фракцией Антала Бескида, 21 декабря 1918 года они создали Карпаторусскую народную раду, которая по прибытии на Пряшевщину чехословацких легионеров в конце декабря уже открыто выступала за присоединение Подкарпатья к Чехословакии.^[119]

Рекомендация о присоединении Закарпатья к Чехословакии исходила из США. (Эти вопросы затрагивал Петр Гаталак в брошюре, изданной в Чехословакии в 1935 году.^[120] В научном плане проблема оригинально освещена в статье И.Н. Мельниковой,^[121] затем, в конце ХХ века, к ней обратились сначала П.Р. Магочий, а позже – автор соответствующего параграфа обобщающего труда (второго тома) по истории Закарпатья.^[122])

По мере приближения конца Первой мировой войны и изменения в позиции Вудро Вильсона по отношению к угнетенным народам Австро-Венгрии и Германии эмигранты из этих государств, живущие в США, в том числе и из Подкарпатья, все больше стали интересоваться судьбой своей родины. В условиях трудного положения на родине можно говорить о массовой эмиграции за океан в конце ХIХ – начале ХХ века, для того чтобы подзаработать и улучшить свое убогое существование.

В США, да и в других странах Нового Света статистика иммигрантов по национальности в то время не велась. Подсчеты осуществлялись в основном по принадлежности к той или иной религии. Такой метод дает только приблизительную достоверность приводимых цифр об их национальности, поэтому и неудивительна «возмущенная реакция» некоторых исследователей, когда приводимые данные значительно расходятся с их представлениями.

Разобраться в этом вопросе пытались многие. Но одни собирали данные о США, другие – в США и Канаде, а некоторые считали эмигрантов на всем американском континенте. Приводимые ими цифры колеблются от 100 до 400 тыс. закарпатских русинов в эмиграции за океаном. Так, П. Магочий, проживающий то в Канаде, то в США, привел данные на 1914 год, по которым около 100 тыс. русинов из Подкарпатья находилось на заработках в Новом Свете.^[123] Он назвал основные районы их работы в США (Нью-Йорк, Пенсильвания, Нью-Джерси и Огайо) и изучил созданные ими общества вблизи Питсбурга, в штате Пенсильвания. Это были страховые компании, объединявшиеся на религиозной основе.

Самым большим из них было «Объединение греко-католических русских братств». В 1918 году оно насчитывало около 90 тыс. членов – взрослых и молодежи. Местом его пребывания был Уилкс-Барри. Объединение издавало газету «Американскiй Русскiй Вестникъ» (выходил с 1892 по 1952 год). Меньшим по составу было другое такого же характера общество, называвшееся «Собранием греко-католических церковных братств», находившееся под руководством иерархии той же церкви. Оно имело свой печатный орган. В этом обществе учитывали только участников спортивных молодежных организаций – их было около 9 тыс. человек.

В «Очерках» рассмотрены разные данные о наличии в начале ХХ века за океаном (в том числе в США и Канаде) от 130–150 до 400 тысяч эмигрантов из Угорской Руси. Последнюю цифру автор параграфа «Очерков» считает «явно преувеличенной». Но за неимением других данных он только заметил, что это сделано с целью, дабы придать больший вес решению этих организаций в США по поводу будущей судьбы народа Закарпатья.^[124]

Английский ученый Макартни полагает, что из Венгрии с 1899 по 1914 год «примерно 50 тыс. русинов эмигрировало в Америку» (из них 44 тысячи – на постоянное жительство), и сегодня (писал он в середине 30-х годов) диаспора русинов в США составляет почти 300 тыс. человек.^[125]

На протяжении более 30 лет среди эмигрантов в США, происходивших из Галиции, Буковины и Подкарпатья, шли споры: кого кем считать. Размежевание произошло в апреле 1918 года, когда римские церковные власти разделили греко-католических верующих в США на две ветви – галицкую и подкарпатскую – с отдельными церковными иерархиями.

Только после победы Февральской революции в России – 13 июля 1917 года – в Нью-Йорке собрался Русский конгресс с целью добиваться выхода Угорской Руси из состава Венгрии. Организатором его был оказавшийся к этому времени в США Петр Гаталак (он работал чиновником в России, а после освобождения из лагеря военнопленных через Швейцарию эмигрировал в США). Участниками конгресса были считавшие себя русскими выходцы в основном из Галиции, Буковины и Подкарпатья. Гаталак позже писал: «Мы, как русские, хотели тогда присоединить Угорскую Русь к Российскому царству».^[126] Да и чехи тогда мечтали, продолжал Гаталак, чтобы некий русский князь вступил на чешский трон в качестве их короля. На названном конгрессе участие не принимали считавшие себя украинцами эмигранты из Галиции и Буковины, как и греко-католическая элита из Подкарпатья, полагавшая, что населению этого края лучше остаться в составе Венгрии.

Угорскую Русь на этом конгрессе представлял журналист Николай Пачута. Он был главой «карпато-русской» политической организации «Русская народная оборона в Америке» и до начала 1918 года – редактором газеты греко-католического объединения, но после перехода в православие был изгнан из организации. Однако активную деятельность он не прекратил. В адрес президента Вудро Вильсона он сочинил меморандум с предложением присоединить Угорскую Русь к будущей чехословацкой республике.

Меморандум Русского конгресса, составленный на русском, английском, французском и итальянском языках, был послан в соответствующие посольства в США. Представитель посольства России посоветовал посетившей его делегации обратиться за поддержкой в посольства Великобритании, Франции и Италии. Принявший их советник посольства Великобритании поинтересовался, как делегация относится к революции в России. Гости ответили, что революция закончена. Тогда советник информировал их о мнении их посланника, согласно которому она только началась и беспорядок будет длиться несколько десятилетий, затем спросил, не лучше ли Подкарпатской Руси переждать время в составе другой страны, например Польши.

Гаталак позже считал, что его инициатива присоединения края к России стала невозможной после победы Октябрьской революции 1917 года, ибо «мы не хотели идти под власть коммунистов».^[127] Вновь встал вопрос: как быть, если население Подкарпатья не желает оставаться в составе Венгрии?

1 мая 1918 года в США прибыл известный борец против австрийского господства в Чехии Томаш Г. Масарик. Он приехал туда после пребывания в России, в том числе и на Украине, где вел беседы также с украинскими представителями (после Брестского мира, где уже присутствовали делегаты Украинской народной республики). Сторонники Советской России образовали свое правительство в Харькове. Хотя Масарик тогда еще ясно не высказывался, но уже вынашивал планы присоединить к Словакии значительную часть территории Подкарпатья. Магочий в своей книге пишет, что у Масарика в то время и в мыслях не было присоединить к будущему чехословацкому государству всю Подкарпатскую Русь.

В брошюре Гаталака говорится о ряде памятных записок, переданных президенту Вильсону, о которых Магочий пишет, что они ему неизвестны. Гаталак также утверждал, что он написал меморандум Масарику еще в Ростове-на-Дону, но ответа не получил. Затем пишет о втором меморандуме, направленном Масарику, когда тот прибыл в США.

Гаталак заметил, что заместитель председателя Чехословацкого национального комитета получил меморандум еще в апреле 1918 года и договорился с государственным секретарем Робертом Лансингом о присоединении Подкарпатья к будущей Чехословацкой республике.

Среди эмигрантов – выходцев из Закарпатья единства взглядов по поводу будущего края не было. Клерикалы в первой половине 1918 года самым лучшим решением считали и в дальнейшем оставаться в составе Венгрии. Они проявили активность на очередном съезде Греко-католического объединения, на котором присутствовали и светские политические деятели (съезд состоялся 9–21 июня 1918 года в Кливленде, штат Огайо, и Бредлоке, штат Пенсильвания), где было принято решение освободить Угорскую Русь из-под венгерского ига.^[128]

Две греко-католические организации («Соединение» и «Собрание») в США объединились и 23 июля 1918 года образовали в Гомстеде (штат Пенсильвания) Американскую народную раду угро-русинов. Правда, в момент ее создания значительная часть ее членов придерживалась провенгерской ориентации. Возглавил объединение священник Николай Чопей, но были избраны и четыре его заместителя, в том числе и Юлий Гардош, который незадолго до того заменил Миколу Пачуту на посту руководителя Греко-католического соединения. Рада провозгласила себя единственным законным представителем угро-русинов в США и одобрила Гомстедскую резолюцию. Основные ее положения гласили: если останутся довоенные границы, русины, как самое верное племя – gens fidelissima, заслужили, чтобы Венгрия предоставила им автономию; если же будут новые границы, то они должны быть согласованы со всеми народами; следовательно, угро-русины могут присоединиться только к своим близким братьям по крови, языку и религии – галицким и буковинским русинам; если угро-русины будут поделены в результате чужих поползновений, Народная рада потребует для угро-русинов автономии, чтобы они могли сохранить свой национальный характер.^[129]

В последующие недели в среде эмигрантов из Подкарпатья в США продолжались дискуссии, обмен мнениями в печати по вопросу выбора лучшего варианта будущего для населения края. Между тем события в Европе развивались стремительно, Первая мировая война шла к концу. Нужно было делать выбор безотлагательно… Казалось, выбор был широк – Россия, Украина, Румыния, Польша, Венгрия. И в то же время решение этой сложной проблемы мало зависело от желания населения края, тем более от небольшой его горстки, по воле судьбы очутившейся в эмиграции в США.

Одно было ясно: наступал неминуемый проигрыш войны странами центральных государств, в том числе и Австро-Венгрией, которая уже находилась на стадии распада. Большинство населения Подкарпатья надеялось на скорую возможность освободиться из-под многовекового венгерского господства, то есть один из вариантов – остаться в составе Венгрии, о чем шла речь в Гомстедской резолюции, был неприемлем не только для населения края, но не устраивал и лидеров стран-победительниц – Антанты и США, собиравшихся перекраивать карту Европы по своему усмотрению.

В то время, после победы Октябрьской революции 1917 года в России, бывшие ее союзники по Антанте не только порвали с ней, но и попытались силой оружия приостановить начавшийся революционный процесс. В результате этого отпала возможность присоединить Угорскую Русь не только к России, но и к Украине.

На территории Украины в то время возникли два государственных объединения – Советская Украина с центром в Харькове и Украинская народная республика с центром в Киеве, а в ноябре 1918 года прибавилась Западно-Украинская народная республика. На территории Украины шла гражданская война. С юга наступали войска Деникина, воевавшего против Советской России, которого не устраивали цели ни одной из украинских республик. В гражданскую войну постепенно втянулась и Директория Украинской народной республики, объявившая 16 января 1919 года войну и России, поэтому она сотрудничала с интервентами и Деникиным. После своего образования Западно-Украинская народная республика оказалась в состоянии войны с Польшей, претендовавшей на Восточную Галицию. 1 декабря 1918 года представители правительства Западно-Украинской республики подписали в Ростове предварительное соглашение об объединении с Украинской народной республикой, которое в январе 1919 года было ратифицировано обеими сторонами. Однако оно оказалось только формальным.

Директория Украинской народной республики, которую после Винниченко возглавил С. Петлюра, отступала на запад, теряя свою власть. Во внешней политике она ориентировалась на Антанту и США. В первом квартале 1919 года шел процесс расширения советской власти на Украине. Вооруженные силы Директории были разгромлены советскими войсками: 5 февраля 1919 года был освобожден Киев. 20 марта Директория бежала из Жмеринки в Проскуров, часть министров оттуда переехала в Ровно, а другая – в Каменец-Подольский. Правительство Остапенко скомпрометировало себя переговорами с Антантой. 9 апреля был создан «социалистический» кабинет во главе с Б. Мартосом, но вскоре под натиском советских войск и новое правительство вынуждено было бежать из Ровно. «И вновь, – пишет Винниченко, – пошла „вагонная“ жизнь, блуждания по станциям, городкам, без пристанища, беспорядочно, без войска, без территории и с врагами со всех сторон. Были моменты, когда под властью атаманско-„социалистического“ правительства было несколько верст железной дороги…»^[130] Как раз в то время появилась частушка: «В вагоне Директория, под вагоном территория».

Какое положение было в Западной Украине? Там продолжала существовать провозглашенная в середине ноября

1918 года Западно-Украинская народная республика с правительством, именуемым Государственным секретариатом.

В ноябре 1918 года Польша начала войну против западноукраинского государства с целью овладеть Восточной Галицией. Население края оказало сопротивление. Правители республики при помощи тех же западных стран Антанты, которые оказывали поддержку Польше в захвате этой территории, стремились не допустить воссоединения Восточной Галиции с Советской Украиной. С этой целью они объединились с петлюровцами, добивавшимися соглашения с Польшей.

Правительство Западно-Украинской народной республики неоднократно отклоняло предложения Советской Украины о совместной борьбе против польской интервенции. 31 марта 1919 года президент Е. Петрушевич на заседании Государственного секретариата заявил, что «сейчас переговоры с Советами были бы опасными, ибо они были бы гласными, – а это привело бы к разрыву с Антантой».^[131]

Страны Антанты и США рассматривали польско-украинскую войну (за установление монопольной власти в Восточной Галиции) с точки зрения возможности использования ее в антисоветской борьбе.^[132] И они добились (в марте – апреле 1919 года) того, что Западно-Украинская народная республика прекратила военные действия против Польши, но продолжила борьбу совместно с Петлюрой против Красной армии. Советские войска Украины в то время вели борьбу с вооруженными силами националистов, белой армией Деникина и иностранными интервентами.

После победы советской власти в Венгрии ее руководители надеялись на возможность создания единого фронта с советскими государствами на востоке. Бела Кун предполагал, что разногласия на Украине можно было решить путем политического соглашения с руководителями различных политических партий и течений, как в Венгрии, объединив коммунистов и социал-демократов (социалистов и меньшевиков), или образовать правительство на коалиционной основе. Ведь было образовано в конце 1917 года и функционировало в первой половине 1918-го коалиционное правительство РСФСР, признавшее советскую власть. Бела Кун весной 1919 года предпринял ряд конкретных шагов в этом направлении.