Когда поют киты

Глава

XI

Криста должна была отдать картину старику. Она же обещала. Доделанные «тюльпаны» выглядели притягательно. Целое поле красных тюльпанов, чистое синее небо, редко покрытое облаками. И только в дальнем углу один маленький чёрный тюльпан, в котором был весь смысл творения. Криста боялась, что скажет ей старый художник, ведь картина была его наполовину. Не испортила ли она его задумки? Все так, как он это видел? Хотя, как она могла передать то же, что и он? Это невозможно, они совсем разные. Она прошла мимо отцветающего дерева и непонятного цвета лавочки. Видно, что ее давно не красили, но вблизи она казалась синей. Поднялась по крыльцу и открыла дверь, где увидела того самого художника, который подарил ей картину. Он сидел и что-то рисовал, что-то похожее на осенний пейзаж, который был за его окном.

–Моя старая знакомая, проходи. Дописала картину?

Криста не могла сдержать улыбки. Он заставлял всем своим видом и разговорами радоваться жизни.

–Да. Вот она.

Художник взял картину и долго вглядывался в неё. После чего отдал ее автору и присел, всматриваясь в девушку.

–Ты сильно изменилась с нашей последней встречи. И картина об этом же говорит.

–Что?

–Когда ты впервые взяла ее, ты же не думала рисовать ее в таких тонах, у тебя была совсем другая задумка. Из уважения к моей половине ты начала так же, но потом же было много других слоёв.

–Я… я много пробовала.

–Ничего. Я ждал, что ты либо поменяешься внутри, либо будешь писать совсем другое.

–И как же я поменялась?

–Разобралась в себе. Кольца больше нет на руке, значит, наконец-то избавилась от своего мужа. Он же не любил тебя, и это сильно затягивала на дно. Дала отдохнуть себе от ребёнка и работы. Сколько у тебя уже отпуск? Недели две?

–Да, -Криста засмеялась, потому что впервые встречала такого человека, раньше и она была такой.

–Приняла себе наконец. Чёрный тюльпанчик. Знаешь, в каждом из нас есть это чёрное пятнышко, но оно необходимо. Мы все люди, мы все ошибаемся. Если копаться в этом красивом поле в поисках того самого чёрного, чтобы вырвать его, ты просто перероешь поле, останется вскопанная земля и корни. А тюльпаны нет. Ты знаешь легенду о том, как появились тюльпаны?

–Да, я ее слышала много раз.

–Значит, ты должна понимать, что через потери, мы идём к совершенству. Не бойся терять, просто отпускай этот груз. Тогда и кошмары перестанут сниться

–Вы никогда не хотели работать журналистом?-это была та девушка, которая когда-то скрывалась внутри, но сейчас уже не могла.

–Нет. Я всегда мечтал быть художником, чтобы дарить свой мир другим. Как и ты девочка.

–Жаль, но за свой мир я не смогла бороться.

–Зря ты так говоришь, ты ещё не проиграла. Мой тебе совет: беги отсюда как можно быстрее. Бросай работу, бросай дом. Забирай ребёнка и уезжай. Твори и не бойся. Не бойся ничего. Твоего мира хватит на много картин. Только обещай мне ещё одну вещь: никогда не ройся в своём прошлом. Сегодня-вот что тебя должно интересовать. У тебя есть куда уехать?

–Да. Я так и сделаю. Это то, чего мне так давно не хватает.

–Ты хорошая, напоминаешь мне одну девушку. Надеюсь, у тебя все намного лучше сложится. Твой сын тоже может рисовать, я уверен, помоги ему открыть свой собственный мир.

–Спасибо. Я все так и сделаю. Спасибо!-кричала она, уже закрывая дверь.

Криста вышла на улицу и вдохнула уже немного морозный воздух, который заставил ее улыбаться шире. Она все решила для себя. Бежать отсюда без оглядки. Забрать сына и бежать. Она вспомнила, отойдя подальше, что забыла имя того, кто помог ей выбраться из своей клетки. Легко забежала по крыльцу и открыла дверь:

–А как вас зовут?

Старик не оторвался от работы, а просто улыбнулся и сказал:

–Бьорн. Можешь не запоминать. Помог тебе не я, а ты сама.

Они оба засмеялись и разошлись в свои мира, которые больше никогда не пересекутся…

Дома Криста лихорадочно собирала чемоданы: много выкидывала, много собирала. Сын тоже помогал ей, мысль о скором переезде приводила его в восторг, как и его мать. Свен пришёл после очередного дня работы и застал в доме сборы.

–Что здесь происходит?

–О, Свен, я так рада, что ты зашёл. Мы уезжаем.

–Что?-он не скрывал своего удивления, даже шока.-Но почему? Что-то случилось?

–Да. Случилось, -Криста села на диван и все ещё радовалась тому, что решилась на это.-Я наконец-то разобралась в себе. Знаешь, последние годы меня все это сильно напрягало: муж, работа, постоянные мысли о моем прошлом. Мне нужна была свобода, которую я потеряла когда-то. Моей клеткой стала моя же жизнь. Я никак не могла выбраться, но сейчас все разрешилось.

–И что же такого произошло?

–Помнишь картину?

–Тюльпаны? Конечно, они же такие яркие.

–Я ее нашла в одной мастерской и не смогла не забрать ее. Я вложила туда всю душу. А этот старичок-художник, который дал мне ее, помог мне во всем разобраться.-Криста была счастлива, эти воспоминания поддерживали ее радость.-Свен, ты понимаешь, я избавилась от всего этого. Теперь я могу делать то, что мне действительно нравится. Я сегодня уволилась из редакции. Это было что-то. Босс почти плакал, но мне было все равно. Мы уезжаем в другой город, там живет моя знакомая, она-организатор выставок для молодых художников. Она давно звала меня принять участие, а я все отказывалась, но теперь…

–Криста. Ты действительно все решила для себя?-парень все ещё надеялся, что это поспешное решение, и она передумает.

–Да. Это мой шанс начать жить.

Надежда покинута Свена. Он смотрел на Кристу и понимал, что единственный его близкий человек покидает его. Какая-то пустота поселилась в нем.

–Мама, а эту фотографию брать или тоже выкинуть?

–Неси сюда.

Марк принёс фотографию матери и убежал дальше собираться. Эта была совместная фотография Свена, Кристы и Марка с какого-то праздника.

–Конечно, брать, -прошептала девушка.-Свен, я знаю, что тебе это может не нравится, потому что мы очень близки. Но пойми меня, для меня это тюрьма. Ты не замечал раньше, что я ужасно живу из-за своих вечных тусовок и пьянок, из которых я тебя постоянно вытаскивала. Сейчас ты сильно изменился. Фрида тебя изменила, и я рада этому. Теперь ты видишь не только себя, но и людей вокруг. Произошло бы это немного раньше, кто знает, что бы сейчас было. Я тебя никогда не забуду, а ты можешь приезжать к нам. Ты же знаешь, что Марк тебя обожает.-Криста улыбнулась и пошла собирать вещи дальше.

Свен стоял в комнате один, пока наверху шумели переселенцы. Он понимал, что это трагедия для него. Очередная, о которых он не любит говорить и предпочитает забывать. Даже Фриде он этого не расскажет, ей это не нужно. Как и остальным.

–Вам помочь?

–Если хочешь, то поднимайся, поможешь упаковать все это.

Наверху все было аккуратно сложено в две кучи: упакованные для транспортировки вещи и гора мусора. В «мусоре» можно было найти фотографии с мужем Кристы, его подарки, оставшиеся вещи, а ещё ноутбук. Видимо, работа отправилась туда навсегда.

–А этот альбом?

–Давай посмотрим, что там. Я уже не помню, их так много.

В альбоме были фотографии Кристы и Свена. Только их. Начиная с университета, заканчивая фото с работы. Девушка листала альбом и вспоминала все то время. Для неё это было в радость. Но не для Свена. Вспоминая все это, он вспоминал, как был влюблён в Кристу, которая этого сначала не замечала, потом отказала, потому что он не серьёзный. У него был такой же альбом, с этими фотографиями, но последний раз он открывал его очень давно. Потом он ушёл в мир пустых бутылок.

–Смотри, это последняя. В тот день ты сказал, что я больше не увижу прежнего Свена Пирсона. Наверное, впервые не обманул, -и она засмеялась.-Мы столько прошли вместе. Помнишь, как ты в университете говорил всем парням, что мы встречаемся, потому что не хотел, чтобы они подходили ко мне.

–Да. Я так надеялся, что это увеличит мои шансы, но как-то не вышло....

–Да нет, вышло. Но немного поздно…

Криста отложила альбом к вещам, которые она собиралась взять с собой и попыталась быстро встать, чтобы вытереть слезы, которые неожиданно потекли из ее глаз. Свен взял ее и за руку и попытался остановить:

–Может, ещё не поздно?

Она не смотрела на него, слезы текли, но она смогла сказать:

–Если тебе не сложно, ты можешь перенести вещи в машину?

Вещей было не так много, как казалось изначально, большинство из них пошло в мусор, который Криста и ее сын с огромным удовольствием выбрасывали.

–Спасибо, Свен. Спасибо за все, ты даже не представляешь, сколько ты сделал это за все это время. Надеюсь, мы не прощаемся надолго.

–Я тоже.

Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. Он, видимо, был все ещё в неё влюблён, как когда-то давно, но так и не сказал ей об этом сейчас, когда он стал другим человеком. Может это бы заставило ее остаться. Она обняла его на прощание, а он с трудом сдерживал свои эмоции. Может она останется? Но машина завелась и начала удаляться. Свен стоял один на дороге и продолжал махать рукой уезжающим Кристе и Марку. Теперь пустота была не только внутри, но и вокруг. Абсолютная тишина, которой он так боялся, начала его окружать. Одиночество, которого он так избегал, начало его бить. Очень больно и очень точно…

Глава

XII

Осень на берегу Северного Ледовитого океана никогда не была мягкой. Холодный ветер пробирает до костей, разрывая ворот твоей, казалось бы, тёплой одежды. Особенно холодно на берегу, у воды. Но ей все равно, ей нужно донести обед. Папа ждёт. С тех пор, как мамы не стало, она взяла его под свой контроль, не даёт ему грустить и скучать. Уж тем более голодать. Она бежала со всех ног. Ветер не только резал ее детское доброе лицо, но и поднимал огромные волны, которые были готовы накрыть целый город. Соленые брызги замерзали ещё в полёте, а потом ударяли ее. Она этого не замечала, с детства привыкла к такому, это даже чем-то ее веселило. Серые пейзажи, которые навевали бы тоску на других, для неё казались невероятными. За ними пряталось что-то, чего никто не может объяснить. Они влекли, от них нельзя было оторваться. На пороге маяка она остановилась и обернулась. Ещё раз окинув взглядом берег, она снова улыбнулась:

–Мое…-тихо прошептала она,– и больше ничьё.

Она скрылась за дверью вместе с корзинкой. Быстро взлетев по винтовой лестнице, будто соревнуясь с тем самым ветром, она встала за его спиной, тихо поставила корзинку на стол и подошла ближе. Суровый взгляд ее отца разрезал горизонт. Он как будто ждал, что сейчас, вот-вот кто-то появится. Кто-то, кого он давно ждёт. Кто-то, о ком он думает каждый день. Кто-то… но никто не появлялся. За спиной стояла уже не маленькая девочка, а повзрослевшая Фрида. Этот кошмар мучил ее очень давно, но сейчас она уже была не наблюдателем, а полноправным участником. Она знала, что отец спрыгнет, но ей этого не хотелось.

–Папа…

Он обернулся и не мог поверить своим глазам. Сбежавшая дочь стояла перед ним. Та девочка, которая оставила его одного.

–Фрида… Ты так повзрослела. Я не помню тебя такой. Такая красивая девушка, наверное, ты сводишь с ума всех молодых людей…

–Я…-она улыбалась, ведь видела своего отца снова, -я так давно тебя не видела. Ты постарел сильно.

Слезы текли по ее щекам. По его тоже. Они не видели друг друга так давно. Только во сне.

–Как ты сейчас живешь? Что нового? Расскажи мне все, мне же интересно.

–Я живу здесь, в маяке. Произошло очень много всего. Ты даже представить себе не можешь. Мне так тяжело.

–Мне тоже было тяжело. Тогда…Ты меня бросила, а я сошёл с ума. Это было предательство. Я не ожидал…

–Ты не знаешь, что я пережила тогда, ты не видел всей моей боли. Ты же был здесь всегда, на этом маяке.

–Я был всегда рядом, но ты не открывалась мне. Ты сама этого не видела. Фрида, зачем ты это сделала?

–Я не хотела…-это было больно, отец бил очень точно.-Я не хотела! Это не то что мне было нужно!

Истерика… она не сдерживала своих слез, она в них тонула. Это было больно, очень больно.

–Не плачь. Я не держу на тебя зла. Помни, что я тебя люблю, больше всех. Ты всегда будешь со мной. Я услышу, как поют киты, и ты тоже. Уже очень скоро…

Он подошёл к окну, посмотрел на дочь и сделал этот шаг… Снова.

–Нет!-она снова не остановила его.

Но на этом сон не кончился. Наверх забегали люди: Вива, которая сгорела заживо в том доме, с разбегу прыгнула в то же окно; Томас прыгнул за ними, но перед этим посмотрел на неё, как когда она сбегала; Бьорн улыбнулся и бросился вниз. Она подошла к окну и…

–Фрида! Фрида! Фрида!

И очнулась в своей кровати… Свен разбудил ее, точнее спас.

–Вам снился кошмар. Вы кричали и убегали, я решил…

–Правильно. Спасибо. Ты давно пришёл?

–Да нет, где-то 10 минут назад.

–Хорошо.

Она поправила свой платок, который всегда покрывал ее плечи. Даже спала она в нем. Поправила волосы и встала с кровати.

–Ты не против, если я немного приду в себя?

–Конечно, нет, -Свен был в похожем настроении, ведь теперь понимал, что значит быть одиноким.

Фрида налила себе чай и долго смотрела в окно возле плиты. Свен смотрел в свой блокнот, а потом поднял глаза и увидел картину на стене. Это был портрет того мальчика.

–Вы его повесили все таки?

–Да, он мне очень дорог.

«Я нарисовала его, когда ему было 8. Роды принимала соседка, которая помогала мне во всем. Пресекала все слухи, не давала в обиду. Все было достаточно хорошо. Мы жили спокойно. Я начала работать на маяке, отец учил меня основам, давно ещё. Ульф рос быстро… Мой волчонок…был таким активным. Мы много времени проводили на берегу или здесь. Не отпускала его ни на секунду. Единственный близкий мне человек. Потом, когда ему было 5 лет, он начал ходит с друзьями в лес, приносил много всего: грибы, ягоды, шишки. Мы много изучали их, рассматривали. Это было мое маленькое лохматое счастье. Я не могла без него. Помню, как мы спорили об облаках. Я видела зверей, а он какие-то причудливые картинки с людьми и цветами. Он очень любил рисовать… у него даже получалось хорошо. Мальчишка… Бил окна у соседей, я извинялась, ругала, а потом прощала. Он был очень хорошим. Хватало просто: «Мама». Однажды, когда я ругалась, он спросил:

–Ты меня ругаешь, но ты же все равно меня любишь?

Это не могло не растопить меня. Его добрые глаза.»

Фрида подошла к портрету и посмотрела на малыша.

«Мой волчонок. Дикий, но мой…»

Она никак не могла успокоиться, а Свен продолжить. Сейчас он понимал ее, как никогда. В голове была только одна мысль: Криста вернётся. Он делал, как она и советовала: мечтал. Мечтал об их совместной жизни, работе, прогулках. Даже представил себе собаку, которую они заведут вдвоём. Просто мечтал. Фрида в это время перешла на своё излюбленное место напротив стола.

«А потом…Ему было 8 лет. Он пошёл в лес…Снова…Я его не смогла остановить, он очень хотел. Но почему-то чувствовала, что не надо. Сказала, что только если мы пойдём вместе, но были дела ещё. Тогда обещала догнать его. А он ушёл. Какая же я дура. Я сама его толкнула…Я в окно видела, как он идёт дальше, к лесу. А потом там скрывается. Я провозилась дома где-то полчаса, не так долго, вроде, но этого было достаточно… Я шла спокойно к лесу, а потом…Этот крик…Он крикнул только одно… «Мама»…Я никогда не забуду этот последний крик…Я рванула, обрывала ветки, падала и бежала к нему…Было поздно… «Мама»…Волки гуляли тогда… И мой волчонок тоже гулял. Когда я это увидела…Я даже не плакала, я просто упала рядом с ним и повторяла долго: «Мама»…Я взяла…Принесла его сюда, в деревушку. Соседки кричали, кто-то падал в обморок, а я… несла…Закрылась дома и уложила его спать. На следующее утро та самая помощница увела меня из дома, пока все несли Ульфа в могилу… к отцу близко…вот тогда прорвало. Я плакала так долго. Это была нестерпимая боль. А потом. Ушла. Навсегда. От людей. Я живу здесь уже 15 лет, но мало кто знает, что так долго. Я не открываю им, они бросают в меня камни и называют «океанской ведьмой», но мне все равно. Я живу одной единственной мечтой, это все, что у меня осталось…»

Свен долго не слушал, пока не обратил внимание на слово «мечта». Это вернуло его к разговору. Он пропустил весь рассказ про сына, и это было очень некрасиво с его стороны, но он пытался бороться со своей трагедией. Это было для него важнее.

–Мечта? И какая же?

–Мой отец говорил, что один раз за всю жизнь человек может услышать невероятную песню, которую поют киты. Но для этого надо быть готовым и честным. Скоро я услышу ее…

–Что? Какая песня?-Свен почему-то стал злиться, глупое, на его взгляд, высказывание о песни китов стало спусковым механизмом для его истерики, которую он готовил со вчера.

–Очень красивая…

–Песня китов?! Вы серьезно? Вы мечтаете услышать, как поют киты? А вы не мечтаете выйти наконец к людям, пожить нормальной жизнью, а не быть вот такой затворницей, якобы обиженной жизнью? А вам не кажется, что у некоторых людей трагедий побольше, но они живут и не сдаются, уж тем более не закрываются от людей? А может проблема только одна, где-то у вас в голове?

–Страшно?

Свен немного остыл, ведь он не ожидал вопроса.

–Страшно что?

–Быть одиноким? Ведь я же вижу. Ты боишься остаться один, а сейчас так и произошло. Я вижу тебя насквозь. Твоя жизнь не лучше моей, потерь там тоже хватит. Но ты не хочешь принять наше сходство. Поверь мне, Свен, в итоге ты будешь таким же одиноким, как и я. Ты останешься в полном одиночестве и будешь отсчитывать дни, когда наконец это все кончится. Ты будешь страдать, ведь каждый день будешь похож на другой. Однажды ты оглянешься назад, а там только могилы, ничего больше. А что ты смог оставить после себя? Ничего? Вот именно как и я. Все, чего я касалась, разрушалось. Я никогда по-настоящему не была счастлива, а если и была, то очень недолго. Знакомо? Ах, да, ты же не такой. Ты же очень яркий и не одинокий. Запомни, все мы одинокие лодки в этом океане, просто кто-то находит попутчиков, а кто-то так никогда и не научится обращаться с вёслами. Мы относимся к неучам. Веслом мы можем только глушить себя.

Свен не хотел верить ее словам и всячески старался не слушать. Он хотел быть уверенным, Криста приедет, и он не будет как эта женщина.

–Нет, я не закончу так же.

–Она не вернётся. Ты уже обречён, так прими достойно!

–Нет, хватит.

–В тебе уже пусто, это не заполнить. Просто прими это, Свен.

–Замолчите, хватит!

–Тебе уже не сбежать из этого круга, все будет заканчиваться именно так…

–Заткнись!

Они смотрели друг на друга, и в их глазах была животная ненависть друг к другу. Ещё бы секунда, и они бы сцепились, но Свен был больше напуган, чем зол.

–Я буду другим!

Он схватил свои вещи и выбежал из башни. Он долго бежал по пирсу, потом по берегу, потом по дроге, все дальше и дальше убегая от маяка и от слов Фриды. Он бормотал себе: «Нет, нет, нет». Он был уверен, что все будет иначе. С самого первого дня Свен видел, что она похожа на него. С самого первого воспоминания он видел перед глазами те же картины. Его лучшая подруга была художницей, и она сгорела, но ее не сожгли, это было случайно. Ему не раз говорили, что он не красивый, и он научился делать больно своей красотой. Все было в его жизни: много боли, много трагедий. Он никогда этого не показывал, чтобы не отпугивать людей, ведь одиночество-его самый злой враг. Он остановился где-то на дороге, присел на траву, набрал полную грудь воздуха и стал громко кричать. Его жизнь шла к тому же. Парень все потерял. Теперь ему было больно. Но он не переживал что-то заново, он получал что-то новое. Новую боль, от новых трагедий и потерь. Свен лежал и кричал, пока не понял, что это все бесполезно. Тогда она просто остался лежать, надеясь, что кто-то заберёт его подальше отсюда. Но никто даже не остановился. Даже в таком положении он остался один. Снова…