Когда настанет новый день… Часть первая. Солнце, Воздух и Вода

Герка убежал домой, а дядя Федя ещё минут пятнадцать говорил с его родителями и с дядей Антоном, а потом, тепло попрощавшись с ними, уехал.

Уже наступил вечер. Все дружно собрались за столом, поужинали, потом завели граммофон и слушали классическую музыку, в том числе пластинку Шаляпина, которую он лично подарил ещё деду Михаилу. Затем мама отвела Герку и его сестрёнку в детскую и уложила спать. Как обычно, она рассказала им сказку и, пожелав спокойной ночи, выключила свет и вышла из комнаты.

Герка так устал за день и получил столько впечатлений, что мгновенно заснул. Ему казалось, что он падает в глубокую бездну, медленно вращаясь, а вокруг бушуют гигантские волны и тонут корабли. Ещё ему снилось, что он стоит на деревенской дороге рядом с калиткой своего участка. Небо было безоблачным, чёрным и бездонным, а на нём мерцали мириады звёзд и огромная луна, как фонарь освещала всё вокруг. И тишина… Вдруг откуда ни возьмись впереди появились две ослепительно яркие фары большого автомобиля и раздался мощный гул его мотора.

От этого света и шума мотора он проснулся и увидел в окне, что к дому на самом деле подъехала большая чёрная машина. Из неё вышли три человека. Кто они и во что одеты, в темноте разобрать было невозможно. Во дворе залаяла собака и разбудила весь дом. В гостиной зажгли свет, и кто-то торопливо пошёл посмотреть, кто же там пожаловал.

Через несколько минут хлопнула дверь в сенях, и в гостиную вошли те самые незваные гости и жёсткими, низкими голосами что-то резко отчеканили. В ответ послышался не менее жёсткий и уверенный голос дяди Антона. Что они там говорили – было не разобрать. По крайней мере, Герка ничего не понял. В доме началась ходьба туда-сюда, суета какая-то, какие-то всхлипывания, причитания.

Потом все вышли на улицу. Герка в окно видел, как дядя Антон подошёл к машине вместе с людьми в какой-то форме, похожей на военную. Теперь Герка лучше их разглядел.

Дядя Антон оглянулся. Он выглядел очень озадаченным. Такое выражение, наверно, более всего подойдёт, поскольку он был человеком смелым. Таким его никто и никогда не видел. Затем визитёры усадили его в машину. Двери громко хлопнули, двигатель яростно зарычал, и фары метнулись куда-то в темноту.

В гостиной снова началась ходьба, плач и причитания. Вдруг дверь в комнату открылась и вбежала мама. Она была вся в слезах, кинулась к Герке, сидящему на кровати в полной растерянности, и обняла его. Герка отчётливо слышал, как бешено билось мамино сердце, и чувствовал, что её душили слёзы, но она отчаянно сдерживалась.

– Сынок, ты чего не спишь?

– Меня эта машина разбудила. Мама, а кто к нам приезжал? И почему дядя Антон посреди ночи куда-то поехал?

– Это к дяде Антону приезжали, его по делам в райцентр вызвали.

Мама уложила Герку, заботливо укрыла его одеялом, поцеловала и вышла в гостиную. Герка посмотрел на сестру, спящую в кровати напротив, и удивился, что она спит себе, как пожарник, ничто её не беспокоит и пушкой её не разбудить. Он долго не мог успокоиться, пытаясь понять, что там произошло, но ничего так и не понял. Так он и уснул, размышляя на тему всего увиденного этой ночью.

Глава VIII. Долгие проводы – лишние слёзы

Проснувшись утром, Герка не узнал ни дом, ни своих родных. Все ходили, как в воду опущенные, сосредоточенно и молча делали все дела. Не было слышно ни смеха, ни шуток, как это бывало обычно. На улицу детей сегодня решили не выпускать.

Герка вспомнил о ночном визите и понял, что именно из-за него всё изменилось. Тем более что дяди Антона нигде не было видно. Всё это он чувствовал интуитивно, но не понимал до конца. Он старался не задавать взрослым вопросов, но всё-таки не удержался и спросил маму, нельзя ли ему пойти погулять. Она ответила, что они завтра уезжают домой, мол, папе скоро на работу… А гулять нельзя потому, что надо собирать вещи и навести порядок. Она попросила Герку помочь ей в этом. А что ему оставалось? Пришлось помогать.

Когда минул полдень, пришёл Михалёк. Он подошёл к забору и увидел во дворе Петра, Геркиного отца.

– Петя, подойди, пожалуйста, дело есть! – позвал он Петра.

– А, привет, Михалёк, с чем пожаловал? – отозвался он.

При этом Пётр выглядел так, будто на него свалилось вселенское горе. Но Михалёк уже знал, в чём причина этого. То самое сарафанное радио, которое он так ненавидел, сегодня оказало ему услугу. Вся деревня была уже в курсе того, что ночью дядю Антона забрали люди из НКВД. Правда, по обычаю эту новость приправили целым ворохом выдумок и версий.

Михалёк понял, что для него очень важно попрощаться с Геркой, ведь, скорее всего, они больше уже никогда не увидятся. И вот он стоял перед Петром.

– Я так понимаю – вы уезжать собрались? – осторожным тоном осведомился Михалёк.

– Да. Ты уже слышал?.. Про Антона.

– Слышал. Все уж знают. Потому и пришёл. А нет ли вестей от Антона-то? А то слухи бродят…

– Нет вестей от него. Да и будут ли?

– Ты, Петя не отчаивайся – обязательно будут… Должны быть… – сказал Михалёк, опустив глаза.

– Мы вот решили в Кронштадт вернуться, а то мне на работу скоро выходить…

– Слушай, Петя, позови Герку, пожалуйста. Мы с ним подружились в последнее время. Ты же знаешь – я с людьми-то не очень общаюсь, всё больше с коровами. А общаясь с ним, вроде как ожил или снова родился… Не знаю.

– Конечно! – улыбнулся Пётр. – Ещё раз спасибо тебе, что спас его тогда на озере. Да ты, Михалёк, не грусти. Женись вот да народи детей – всю грусть как рукой снимет и скучно не будет.

– Да, я уж всерьёз об этом думаю. Вот бы ещё невесту найти, которая за меня пойдёт. Ты ведь знаешь, что меня тут за отшельника считают.

– Ничего, Миша, ты, главное, ищи. Кто ищет – тот всегда найдёт! Ты ведь мужик настырный. Ладно, сейчас позову Герку, подожди.

Пётр ушёл в дом, а через несколько минут на крыльцо выскочил Герка. Он помахал другу рукой и побежал к калитке.

– Привет, Михаёк! Как я рад тебя видеть! Мама меня сегодня на улицу не пускает. Она говорит, что завтра мы домой уезжаем.

– Да, я знаю. Твой папа мне сказал об этом. Слушай, Герка, – сказал Михалёк, с трудом подбирая слова. – Я тут стадо отогнал на колхозный двор и решил зайти попрощаться с тобой. Завтра я уже не смогу – коровы меня не отпустят, ты же понимаешь.

– Понимаю.

– А у меня для тебя подарок есть на память.

Михалёк достал что-то из кармана и протянул Герке руку, сжимая что-то в кулаке. Когда он разжал кулак, на его огромной мозолистой ладони оказалась маленькая мраморная фигурка слоника. В те времена было модно иметь целый набор таких слоников, не меньше семи штук. Они были разными по величине. Их часто ставили на крышку комода или на какое-нибудь трюмо или буфет и выстраивали, как говорится, по ранжиру, по весу, по жиру. Считалось, что они принесут в дом счастье. Это была старинная индийская традиция, которая пришла в Россию ещё в самом начале ХХ века.

– Вот, возьми, это всё, что у меня осталось от детства. Пусть он принесёт тебе удачу и счастье. Может, посмотришь на него – меня вспомнишь. А уж я-то тебя и так никогда не забуду!

– Михаёк, я тоже тебя никогда не забуду!

Герка взял слоника, прижал его к груди и несколько секунд, не отрываясь, смотрел на пастуха, пытаясь сохранить в памяти каждую чёрточку его лица.

– Ну, ладно, Герка, мне уж идти надо. А то, знаешь, как говорят: долгие проводы – лишние слёзы. Прощай, дружок!

– Прощай, Михаёк…

Пастух развернулся и пошёл по дороге к своему дому. Один раз он обернулся, помахал Герке рукой и улыбнулся, а в уголках его глаз сверкнули слезинки. Таким он ему и запомнился на всю жизнь. А Герка ещё долго стоял у калитки, провожая друга, пока тот совсем не скрылся из виду.

На следующее утро всё Геркино семейство собралось во дворе с вещами. Колхоз выделил Петру подводу, на которую он погрузил два чемодана с вещами. Все дружно уселись на подводу и поехали в Ораниенбаум, где рядом с железнодорожным вокзалом находилось небольшое здание морского вокзала, от пирса которого ходили теплоходы наподобие буксиров на Кронштадт.

По своей архитектуре здание было типичным строением сталинской эпохи, с классическим декором, пилястрами и огромными прямоугольными вертикальными окнами, наполнявшими волшебным светом всё помещение вокзала. Он казался Герке каким-то чудесным местом, и каждый рейс на теплоходе для него был необычайным приключением.

Они купили билеты и прошли на борт теплохода «Сестрорецк». Спускаться в салон не стали – там было очень душно – устроились на палубе в кормовой части, накрытой тентом. Когда настало время отправления, к кормовым кнехтам подошёл матрос. Лёгким и привычным движением он принял швартовый конец и, уложив его на палубу рядом с кнехтами, посмотрел на Герку и, весело улыбнувшись, подмигнул ему.

Тем временем двигатель теплохода сердито заворчал, будто его разбудили в неподходящий момент, по корпусу пошла вибрация, за кормой закипела вода, и он словно нехотя отошёл от пирса и начал набирать ход. Этот процесс всегда казался Герке очень торжественным и величественным и наполнял его душу неописуемой радостью.

Через несколько минут теплоход вышел из гавани на оперативный простор и взял курс на город-остров в Финском заливе – Кронштадт. Теплоход шёл по фарватеру, обозначенному большими красными буями, разрезая форштевнем водную гладь и разгоняя по бортам пенистые волны, а за кормой яростно кипел бурун.

Герка сразу повеселел и попросил маму дать ему булки, чтобы покормить чаек. Он просто обожал этих морских птиц и любовался ими, когда они парили над кормой. А вот и сами чайки тут как тут! Они зависали чуть позади кормы и высматривали рыбу, которую периодически выбрасывало винтами. Завидев рыбёшку, они резко снижались и выхватывали её из воды.

Впрочем, птицы внимательно следили и за людьми, сидящими на корме, – они ведь тоже могут тоже что-нибудь подкинуть. И Герка их не разочаровал. Он с упоением щедро кидал им кусочки булки и радостно визжал всякий раз, когда они ловко на лету подхватывали его дары.

Всего двадцать пять минут хода, и вот уже теплоход швартуется у Летней пристани Кронштадта. Баковый и ютовый матросы лихо, годами отточенными движениями закрепили швартовы и приняли с берега трап. Герка вместе со всей семьёй вышел на берег. Он здорово скоротал время в пути и совсем не заметил, как оказался на родной земле.

Добираться до дома пришлось пешком, а для этого пришлось пересечь почти весь город с востока на запад. Они жили на улице Урицкого, в доме 22. Это место располагалось, с одной стороны, вблизи от главной улицы города – проспекта Ленина, а с другой стороны, всего в нескольких сотнях метров уже западная граница города. Это было довольно тихое место, поэтому больше походило на окраину.

Вот и пришли наконец-то домой. Все очень устали с дороги. Уже вечерело, и мама пошла готовить ужин, папа, утомившись тащить поклажу, прилёг отдохнуть, а Герка с Алисой уселись за столом в своей комнате и принялись листать их любимые книжки с картинками, самой любимой из которых была старинная книга про доисторических людей – неандертальцев.

После вкусного ужина детей потянуло в сон. Мама их уложила, как обычно, рассказала сказку и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. Засыпая, Герка вспомнил все события последних дней, улыбнулся и подумал: «Завтра будет новый день! И, конечно, новые приключения!»

Да, у него ещё будет много, много разных дней и приключений. Но, слава богу, он ещё не догадывался, какие страшные и великие испытания выпадут на его долю уже в скором времени. Ведь на дворе был конец августа 1939 года, и немцы вот-вот нападут на Польшу. Затем будет полугодовая Советско-финская война, а менее чем через два года начнётся Великая Отечественная война и блокада Ленинграда, на передовой линии которой непробиваемым щитом встанет грозный КРОНШТАДТ. Впрочем, как говорится, это уже совсем другая история.

* * *

В оформлении обложки использованы иллюстрации автора.

Фотографии деревни Верхняя Бронна и её жителей – из семейного альбома автора.