Королева Солнца: Аварийная планета

– Они, ваши служащие, с этим мирятся? – спросила Раэль.

Макгрегори улыбнулся. Все космолетчики дисциплинированны, но такая слепая покорность может показаться странной вольному торговцу.

– Послушных ждет премия, упорствующих – увольнение. И потом, всего несколько лет назад Канучетаун пострадал от одного из редких наводнений. Синоптики предсказали его заранее, и, поскольку району, где живут мои работники, грозила наибольшая опасность, я заранее распорядился эвакуировать всех. Люди провели ужасную ночь, но, когда вода поднялась, никто не пострадал, а тем, чьи дома оказались разрушены, мы сделали ремонт или помогли материально. Остальное население бежало от стихии в последний момент, а под конец даже в панике. Кое-кто получил увечья, несколько человек погибли, исключительно по собственной глупости, потому что не пожелали уходить. Моя политика принесла плоды, и с тех пор мало кто возражает против учебных тревог.

Лицо его посуровело.

– Теперь я понял, что это гораздо важнее, нежели представлялось раньше. Нам грозит опасность куда более близкая, чем гипотетическое вторжение со звезд или редкое, легкопредсказуемое сочетание погодных или геофизических явлений. – Эдру расправил плечи. – Ладно, это забота моя и Канучетауна. Спасибо вам всем за помощь. Я попрошу вас записать наш разговор со всеми соображениями, какие придут по ходу, и тем, что вы вспомните про нитрат аммония.

– Это несложно, – отвечал за своих спутников Майсил. – К сожалению, я не знаю подробностей, но могу обратиться к торговым анналам – может, что и отыщется. Ван и Раэль, разумеется, тоже приложат руку.

– Еще раз спасибо. А сейчас работа не ждет. Возвращаясь к первоначальной теме нашего разговора, капитан, как скоро можно присылать груз?

– Хоть сейчас.

– Ладно, завтра с утра начнем. – Он повернулся к Раэль. – Вот моя карточка, доктор, на ней есть личный код. Я не забыл о своем предложении. Проклятье, вам не обязательно идти в торговый отдел. Назовите любую должность; если ее нет в штатном расписании, я немедленно включу.

Раэль серьезно кивнула:

– Я подумаю, мистер Макгрегори, и если откажусь, то не по недостатку признательности.

20

Майсил Джелико смотрел, как космодромный манипулятор опускает большой, окованный железом ящик в широко открытый люк «Королевы Солнца». Здесь Раэль подводила к нему зажимы универсального бортового автопогрузчика и махала Ван Райку, сидевшему за рычагами машины. Зажимы сходились. Раэль снова махала, на этот раз в люк, и манипулятор выпускал груз.

Ящик, приподнявшись на мгновение, исчезал в грузовом отсеке, где его принимал Дэйн.

Джелико подошел к суперкарго:

– Это последний из больших?

– Да, – отвечал тот, выключая мотор и вставая из-за пульта. – Остались только вот эти. – Он указал на высокий штабель запечатанных ящиков разного размера и формы. – При необходимости мы перекидали бы их вручную, но, по счастью, не настолько рехнулись, чтобы делать это без крайней надобности. Мелочовку будем грузить только завтра утром.

– Вы с Торсоном управитесь без помощницы?

– Управлялись же раньше. – Ван Райк повернул голову. – Коуфорт! – крикнул он. – Давай сюда! Наш капитан злоупотребляет служебным положением – требует тебя.

Через секунду Раэль подошла к ним.

– Что теперь? – спросила она с улыбкой, вытирая руки о штанины. Сколько ни механизируй погрузку, работа остается тяжелой.

– Я хотел бы позаимствовать тебя на несколько часов.

– Конечно. – Она увидела, что он взял напрокат флаер, и взглянула на судно. – Я в два счета умоюсь и переоденусь.

– Не надо. Возьми только кепку и силиконовые очки от лучей Галио.

– Идет.

Через поразительно короткое время Раэль снова появилась перед ожидающими мужчинами:

– Готово.

– Запрыгивай. – Джелико указал на переднее пассажирское сиденье флаера.

– Удачи с ящерицами! – крикнул вдогонку Ван Райк.

Командир скривился было, но все же помахал на прощание:

– Главное, проследи, чтобы ценный груз не остался ночевать на улице!

Он тронул рычаги, и легкий четырехместный флаер понесся прочь от «Королевы».

Майсил тихо рассмеялся:

– Про ящериц-то он угадал. Я похитил тебя для участия в личном проекте.

– Я догадалась, – отвечала Раэль. – Вот это оборудование на заднем сиденье – оно ведь для стереосъемки? А что за ящерицы? – спросила она с любопытством. – Насколько я поняла, на Кануче нет ничего занятного, во всяком случае здесь, на севере.

– В смысле размеров, разнообразия или высокоразвитого интеллекта – да, – поправил капитан. – Они интересны и важны лишь тем, что здесь водятся. Лучший пример – ящерицы, за которыми мы отправляемся: три дюйма в длину, еще примерно столько же хвост, крылатые, красивого темно-зеленого цвета. Они довольно распространены, но в неволе сразу погибают – природоохранное законодательство Кануче запрещает попытки содержать их в клетке, – и еще никому не удалось изучить или сфотографировать их в среде обитания. Как только человек подходит на расстояние телеобъектива, ящерицы прячутся в листве. Отыскать их можно только свернутыми в тугие шары; они полагаются на защитную окраску и ядовитые железы и не разворачиваются, пока чужак не уйдет… Такое обостренное восприятие пытались объяснить многими способами, тем более что ящерицы боятся даже автоматической скрытой камеры. У меня есть своя теория, но я не стал бы излагать ее на людях – не ровен час сочтут, что меня водят Шепчущие.

– Я польщена. Что за теория?

– Тут должно быть замешано что-то вроде телепатии. – Он увидел ее недоверчивое лицо и вскинул руку. – Я не про ту чушь, которой пичкают нас писатели и видеосценаристы. Что-то более глубинное – возможно, умение чувствовать направленный на них интерес. В природе он может исходить либо от потенциального брачного партнера, либо от хищника. Легко предположить, что разгоряченный ксенобиолог сойдет за последнего.

– Очень может быть, что ты прав, – медленно согласилась Раэль. – Биологически нет необходимости различать более тонко, а человек поселился на Кануче так недавно, что не успел повлиять на этот аспект их жизни.

– Примерно так я и рассуждал.

– И в чем же будет моя роль?

– Я хочу поставить эксперимент. Возможно, твое присутствие и активное желание успокоит их настолько, что я смогу сделать несколько снимков.

– Но я не могу! Я говорила тебе, что…

– Может быть, не впрямую, но я видел, как относятся к тебе Синдбад и Квикс. Коты давно живут с людьми и явственно отмечают некоторых своей любовью. Про хубатов такого не скажешь. Ты сумела околдовать моего шестиногого друга. Я надеюсь, с канучеанскими ящерицами произойдет что-то подобное. В любом случае попытка – не пытка.

– Твоя правда.

Раэль замолчала. Майсил повернул голову. Врач сидела тихая, печальная, опустив глаза.

Джелико вздохнул:

– Это ни в коей мере не проверка, Раэль. Если не хочешь, можешь просто посмотреть, а то и вовсе вернемся.

Она подняла лицо:

– Знаю, как тебе это важно. Страшно тебя разочаровать.

– Да ничуть. Хочется попробовать, а не выйдет – не беда.

Джелико и впрямь ждал многого от этой поездки, но старался обуздать свой пыл. Дарования Коуфорт, если они и впрямь существуют, могут не сработать, если она расстроена. Космос, он вовсе не хотел ее огорчать!

– Ты не успела позавтракать, – сказал он. – Протяни руку на заднее сиденье и возьми бутерброды, которые соорудил нам Фрэнк. Боюсь, он вообразил, что мы отправляемся на пикник, но если нам повезет, то некогда будет жевать, а не повезет – успеем вернуться к обеду. В любом случае сейчас у тебя последняя возможность подкрепиться.

Раэль не заставила себя упрашивать. Она живо умяла бутерброды – и потому, что проголодалась, и потому, что стюард потрудился на славу.

– Берегите мистера Муру, – сказала она. – Такое сокровище опасно недооценивать.

– Не думаю, чтобы кому-то в команде «Королевы» грозила подобная ошибка.

Флаер не успел далеко отлететь от космодрома, как пейзаж разительно переменился – на взгляд Раэль, к худшему. Выжженная желтоватая почва была тверда, как камень, и совершенно суха, лишь кое-где ее прорезали речки и ручейки. У воды зеленели чахлые кустики, настолько редкие и низкорослые, что образующимся при выветривании частичкам не за что было задержаться.

– Почти все внутренние возвышенности такие, – сказал Джелико.

– Кажется, ей не будет конца, – с отвращением отвечала Раэль.

– Она тянется примерно на двадцать миль в ширину и на двести в длину. Как только мы ее пересечем, увидишь более типичный здешний ландшафт. То же не ахти какая красота, но все-таки разнообразие.

Они достигли края возвышенности, и все под ними преобразилось. Здесь местность была влажнее, чем оставшаяся позади, на ее поверхности образовался настоящий почвенный слой, покрытый сплошным растительным ковром где по колено, где по щиколотку высотой. Преобладали разные оттенки темно-зеленого. Майсил сообщил спутнице, что под этими листьями, стеблями и корнями ютятся почти все представители дикой фауны севера, по преимуществу очень мелкие и неразумные.

Капитан посадил флаер.

– Ну-ка, доктор, посмотрим, не удастся ли нам высмотреть парочку фотогеничных ящериц.

Он взял штатив, камеру, два телевика и медленно пошел от машины, ступая осторожно, словно хотел слиться с окружающей природой. Раэль прихватила остальное снаряжение и тихо двинулась следом.

Они проделали несколько сот ярдов. Майсил остановился и поднял руку:

– Довольно. Тут они должны быть. Другое дело, сможем ли мы их разглядеть.

Он направил объектив на куст и стал вручную наводить на ветки. Маленьких созданий было не видно, и он перешел к следующей кочке.

Только через четверть часа он удовлетворенно выпрямился:

– Вот! Я вижу двоих. Смотри. Похожи на моховые шарики.

Теперь она тоже увидела ящериц. Можно было различить полоску, где сходятся голова и лапки, но оба шарика не подавали признаков жизни.

А ведь они, должно быть, очень милые, подумала она, такие зелененькие и крылатые. Вот бы увидеть их в полете или хотя бы спокойными, когда можно рассмотреть каждую подробность.

Судя по тому как зеленые ящерицы реагируют на интерес со стороны иных жизненных форм, это безобидные, мирные, медленно летающие существа. Они могут себе это позволить, поскольку в их коже содержатся ядовитые железы; укусивший один раз второй попытки не сделает. К несчастью, человека этим не отпугнешь; хорошо, что правительство Кануче взяло их под защиту.

Раэль вспомнила, для чего ее пригласили в экспедицию. Она не знала, с чего начать, но по некотором размышлении решила думать о ящерках с добротой. Если Майсил прав и они воспринимают внимание к себе, то, возможно, смогут почувствовать расположение.

Благо задача оказалась простой. Раэль нравились изумрудные ящерки, она их жалела. Вероятно, следует и впрямь избегать так называемых разумных созданий, но ей хотелось, чтобы для них с Майсилом сделали исключение. Они вовсе не желают малюткам вреда. Они пришли немного понаблюдать, сделать несколько снимков, которые потом можно будет изучать и рассматривать.

В первые минуты казалось, что эксперимент не удался; потом из одного шарика высунулась острая мордочка и настороженно огляделась. В следующее мгновение ящерица развернулась, за ней вторая.

Обе влезли на соседний стебель и поползли по нижней стороне листьев. Когда те начали гнуться, ящерицы осторожно опустили передние лапки, продолжая цепляться задними и хвостом. Прозрачные зеленые крылышки расправились и затрепетали, удерживая тельца в воздухе.

Несколько раз Раэль видела, как острые мордочки стремительно приникают к листу. Интересно, чем они там кормятся – насекомыми, спорами, каплями растительного сока? Оптика не позволяла рассмотреть, но снимки можно будет напечатать с большим увеличением, тогда найдется ответ на этот и многие другие вопросы.

С час две зеленые ящерицы перескакивали и перепархивали с листка на листок, потом дружно слезли на землю и засеменили прочь. Через мгновение густая растительность полностью скрыла их.

Врач протяжно вздохнула.

– Какие замечательные, – ласково сказала она.

Джелико не в первый раз за последний час с лишним посмотрел в ее сторону. Она совершенно ушла в созерцание зеленых ящерок, больше даже, чем он сам, и была совершенно счастлива. Счастлива и открыта. Он вдруг понял, что впервые видел ее без защитной брони.

Сейчас глаза ее блестели, но в них уже невозможно было читать.

– Как наши успехи? – спросила Раэль.

Джелико убрал камеру в сумку:

– Если выйдет хотя бы малая часть, мы на галактику превзойдем самые смелые мои надежды. Спасибо, Раэль Коуфорт.

– Пожалуйста, – сказала девушка, радуясь и за себя, и за него. – Хотя не думаю, что здесь большая моя заслуга. Я ничего такого не почувствовала.

– Я бы сказал, что ты все-таки помогла, – сухо отвечал капитан, – учитывая, что никому до нас не удавалось наблюдать их жизнь.

Девушка нахмурилась:

– Майсил, как мы будем объяснять остальным? Мы сами толком не знаем, что сделали.

– А мы не будем, – отвечал он с некоторой натугой. – Думаю, что просто запамятую упомянуть свою теорию касательно телепатии.

– Так нельзя! – резко вскричала Раэль. – Ты же ученый!

– Нельзя, – медленно согласился Джелико. – Я коснусь ее вскользь, как предположения, напишу, что мы преуспели, поскольку были исполнены надежды, а не взволнованного предвкушения, которое легко спутать с охотничьим инстинктом. Большего я сказать не смогу, ведь мы не знаем, что именно произошло и произошло ли вообще. Или ты мечтаешь стать объектом парапсихологических исследований?

– Нет, клянусь космосом! Лучше уж прокатиться на пылающей комете Сэнфорда Джонса. – Она поежилась. – Мало того что начнут выяснять, кто были мои предки по женской линии, я еще слишком много знаю о медицине. Нет никакой парапсихологии и не будет еще несколько десятилетий – или веков, если иссякнет финансирование. Все, что они пока умеют, – разобрать человека на части и оставить так на недельку или на годик, причем некоторых они забывают собрать обратно.

– Примерно так я себе и представлял, – ответил Джелико. – Нам нельзя публиковать наши догадки. Если прочтут не те люди, я тебя не спасу, и Тиг тоже. Парапсихологические исследования – правительственный проект, и если они захотят тебя заполучить, то достанут из ядра галактики.

– Ну, я-то не проболтаюсь! – с жаром пообещала Раэль и взглянула на капитана искоса. – Ты ведь страшный пессимист, правда? – заметила она. – Ты во всем находишь худшую сторону.

Джелико тихо рассмеялся:

– Это профессиональное требование. Капитан звездолета, не приобретший такого умения, обычно не успевает его развить. К сожалению, вместе с ним, как правило, гибнет корабль и команда.

Он забарабанил пальцами по пульту управления, взглянул на девушку. Решимость крепла.

– Раэль, я хотел бы получить ответы на несколько вопросов. Дальше меня это не пойдет, и я знаю, что лезу не в свое дело, но…

Она вздохнула:

– Я хотела бы отчетливее понимать зверей. Мне кажется, это возможно, если заняться вплотную, но сейчас я могу повторить лишь то, что сказала раньше. Я не знаю, что здесь случилось, если случилось вообще. И уж точно не могу предложить объяснений.

– Я этого не требую.

– А чего требуешь?

– Ничего. Просто хочу добиться ответа. – Серые глаза смотрели на нее в упор. – Что произошло с тобой в «Красном гранате»?

Она задохнулась, нахмурилась было, но сдержалась. Али и другие – товарищи и подчиненные Джелико. Они промолчали перед полковницей, но ему все рассказали в красках.

– Я запаниковала.

– Так. Почему?

Она отвела глаза:

– Я почувствовала… что-то. Что именно – не знаю, хотя, поверь, пыталась разобраться. Может, это был коллективный крысиный голод, может – отзвук боли и ужаса жертв. А может, что-то еще гнуснее, желания недочеловеков, которые там заправляли. Вероятно, они смотрели на каждого посетителя как на возможную добычу. – Ее передернуло. – Это было разлито по всему бару, оно душило, выматывало жилы. Я… я должна была оттуда сбежать! – Она овладела собой. – Я плохо соображала, но мне казалось, что остальные выбегут следом. Вместо этого чуть не завязалась драка… – Губы ее напряглись. – Мне нет оправдания. Я сделала глупость, и ты был вправе выставить меня с корабля.

– Ребята об этом не просили, – тихо отвечал он.

Раэль, смотревшая на свои стиснутые пальцы, подняла глаза.

– А ты… ты бы это сделал?

– Нет. Я бы держался контракта. Срок его почти истек, мы стартуем, ты остаешься.

Она лишь кивнула. Джелико с мгновение глядел на девушку. Если он когда-нибудь услышит остальное, то только сейчас, пока она полностью сломлена.

– Как ты работаешь врачом? – спросил он напрямик. Сейчас она может проговориться, приоткрыть свои сокровенные глубины, куда ему так хочется заглянуть.

– Очень просто, – без колебаний отвечала девушка. Она свела брови, подыскивая слова: – Я вовсе не приемник чужой боли или эмоций. Мне становится… не по себе, если рядом кто-то болен или страдает. Ощущение тяжелое, даже ужасное, но оно не лишает меня способности мыслить.

На мгновение она изменилась в лице.

– Так я нашла несчастного помощника на «Русалке». Меня что-то преследовало. Не отыщи я его, он бы, наверное, там и умер. Слейт, конечно, пальцем бы не пошевелил. Скотина! Даже не навестил умирающего! – Голос ее сорвался, она поневоле замолчала.

Майсил погладил ее пальцы.

– Ты правильно переживаешь, – сказал он мягко. – Космос, ты же врач. Это твоя обязанность.

Коуфорт отняла руку.

– Эффект не суммируется, – продолжала она уже ровным голосом. – Я этого боялась, когда проходила практику в палате неотложной помощи. Но нет. Я точно так же могла отрешиться от своих чувств, как если бы имела дело с одним пациентом.

– Так, значит, твоя способность не влияет на работу? – задумчиво спросил Джелико.

– В какой-то мере влияет. Я довольно легко определяла, кому надо помочь в первую очередь, – например, отличала пациентов с сердечным приступом от тех, у кого, скажем, серьезное растяжение.

– А во время эпидемии?

Она мотнула головой:

– Я не чувствовала ничего особенного, кроме постоянных страха и горя, но я была всего лишь ребенком, а перепугались мы все. Возможно, тогда это во мне и открылось или пробудилось дремлющее врожденное свойство, но я ничего подобного не помню. Насколько я знаю, это проявлялось по мере роста. Главным образом поэтому я и выбрала медицину.

Раэль как будто ушла в собственные мысли. Несколько минут она молчала, потом решительно подняла глаза:

– Что теперь, капитан?

– Возвращаемся на «Королеву». – Он положил руки на рычаги, но по-прежнему медлил их включать. – Не знаю, какие порядки у Коуфортов, но «Королева» приветствует все дарования членов своей команды. То же относится к пассажирам и временным сотрудникам. Вспомни об этом, если твое начнет проявляться снова.

Не долетая до пригородов Канучетауна, Майсил снова посадил машину.

Раэль удивилась и подняла глаза на капитана: тот смотрел прямо вперед, в какую-то далекую точку.

– Что-то случилось? – спросила она встревоженно.

– Случилось? Нет, но «Королева» стартует завтра.

– Да. В полдень, если «Каледония» не задержит последний груз.

– Ты примешь предложение Макгрегори?

– Нет.

– Подумай, Раэль. Он говорил от чистого сердца. Такой случай может не повториться.

– Ты хочешь, чтобы я согласилась?

– Не важно, что я хочу. Тебе жить, а это – ответственное решение.

Девушка покачала головой:

– Нет, не приму. Мне не нравится Кануче системы Галио. Ясное дело, Макгрегори любит родину. Я не стану ему говорить, но Кануче – последняя из обитаемых планет Федерации, на которой мне хотелось бы обосноваться. И вообще, я не хочу оставлять звездные трассы! Там я родилась, там и должна жить.

Джелико опустил глаза и увидел, что с силой стиснул рычаги: костяшки пальцев побелели. Он торопливо ослабил хватку.

– Полагаю, это правильный выбор, пусть и не столь разумный финансово.

Раэль серьезно посмотрела на капитана:

– Я ответила на твой вопрос. Теперь ответь на мой. Ты хочешь, чтобы я приняла предложение Макгрегори?

– Нет. Нет, не хочу. Это было бы катастрофой. Макгрегори – автократ до мозга костей – добрый, может быть, но деспот. Вольному торговцу долго у него не выдержать.

– Но ты бы позволил?

– Я не вправе тебя удерживать, Раэль, хотя, ответь ты иначе, со всей ясностью поставил бы этот вопрос.

Его глаза были темны.

– Значит, мы стартуем, а ты остаешься непристроенной. Есть какие-нибудь планы?

Коуфорт кивнула:

– Наведаюсь к Деку Татаркоффу. У него вечно не хватает людей, а я неплохо себя зарекомендовала. Если не выгорит, буду искать дальше. В порту полно кораблей, место найдется, пусть даже на очередной рейс в какую-нибудь глухую дыру.

Она увидела, что Майсил хмурится, и легонько пожала плечами:

– Если выйдет заминка, я не побрезгую временной работой на планете. С голоду не умру. Буду стучаться во все больницы Канучетауна подряд, а то, глядишь, уломаю Эдру Макгрегори взять меня на короткий срок.

– Звучит разумно, – отвечал капитан, пряча глаза. – Сознаюсь, не очень-то хотелось бросать тебя именно на этой планете.

– Ну, я не пропаду.

– Тоже верно.

Голос Раэль смягчился.

– Спасибо, Майсил Джелико, – сказала она, потом слегка выпрямилась. – Давай вернемся и проявим снимки. Я умираю от желания узнать, что у нас получилось.

21

Джелико поежился. Даже на таком удалении от берега ощущалось холодное дыхание морского бриза. Пройдет еще несколько часов, прежде чем Галио нагреет сушу и направление воздушных токов сменится противоположным – тогда на город потянет горячим, сухим материковым воздухом.

Эта суточная смена бризов, независимая от преобладающих ветров, чьи линии пролегают параллельно берегу, спасает горожан жарким канучеанским летом. Днем воздух на улицах дрожит от зноя, зато по ночам хорошо спится под легкими одеялами.

Раэль догнала Джелико у люка, спустились они вместе. У обоих были дела в Канучетауне. Капитан торопился вернуть флаер, пока не пошли вторые сутки аренды. Лететь ему предстояло мимо здания «Каледонии», Раэль попросила ее подбросить. Она хотела лично сообщить Макгрегори о своем решении или хотя бы оставить письмо – все вежливее, чем послать отказ по передатчику готовящейся к взлету «Королевы». Надо не полениться зайти самой – Эдру заслужил.

Раэль с улыбкой опустилась на пассажирское сиденье. Вчера флаер изрядно потрудился – в несколько заходов перевез команду в ресторан. Прощальный ужин получился чудесный. Кормили пусть не как в «Двадцать два», зато сытно и вкусно, и все повеселились от души. Али Камил не отставал от товарищей. Раэль не видела его таким беззаботным, во всяком случае с прилета на Кануче системы Галио. Прошлое планеты и впрямь таит в себе темные загадки, настоящее чревато большой бедой – значит ему не мерещилось. Приятно сознавать, что ты не псих, к тому же им скоро предстояло оставить опасный мир.

– Пролетим над бухтой? – предложил Майсил, поднимая машину в воздух. – Выйдет чуть дольше, но мне хочется взглянуть на корабли.

– Ты же шкипер. Я и сама с удовольствием взгляну. – Она подавила зевок. – Надеюсь, я не зря вскочила в такую рань, и мистер Макгрегори уже на работе.

– Он-то? Можешь смело ставить кредиты. Вот уж кто не станет терять бесценные светлые часы, валяясь в постели.

– И ты не теряй, – сказала Раэль. – Высадишь меня, верни флаер, и – на «Королеву». Я дорогу найду.

– Размечталась! Ван усомнится в моем рассудке, если я пропущу повод засвидетельствовать почтение клиенту.

Вскоре они увидели океан. В бухте стояли всего два больших корабля: низкая, приземистая «Регина Марис» и другое судно, побольше. На его корме и бортах красовалась надпись «Салли Сью». Вокруг сновало множество лодок.

На причале рядом с обоими кораблями царила суета. Майсил сбросил скорость.

– Гляди, Раэль, – сказал он мягко. – Время как будто застыло. Этим мы бы занимались несколько столетий назад.

Девушка кивнула. Если б не космос, они бы стали моряками. Торговля – в их жилах, ни он, ни она не удовольствовались бы ролью домоседа-лавочника.

Она неодобрительно нахмурилась, разглядывая напланетников возле «Регины Марис». Человеку, знакомому с погрузкой, было очевидно, что работа ведется не лучшим образом.

– Чего они там валандаются? – спросила Раэль. – Погрузка звездолета проходит куда упорядоченнее.

Джелико кивнул было, потом нахмурился. Одно дело – заминка, другое – безделье. Многие рабочие просто стояли, побросав груз. А ведь они на почасовой оплате. Ни один шкипер, моряк ли он или звездоплаватель, не станет кормить дармоедов.

– Что-то стряслось, – резко объявил он, заводя флаер на посадку.

В следующее мгновение они опустились рядом с грузчиками.

– Что тут у вас? – спросил Майсил.

– А тебе какое дело, звездолетчик? – отвечал один. В словах этих не было настоящей враждебности, скорее – мелочное удовольствие хоть в чем-то оказаться выше межпланетника, которому, должно быть, живется куда интереснее.

– Капитан не проходит мимо судна в беде, – отвечал Джелико куда более мягким тоном, чем если бы говорил с коллегой.

– Да вот, на «Марис» загорелось, – сказал грузчик и, увидев тревогу на лице Майсила, быстро добавил: – Для нас это не то что для вашего брата-астронавта. Во всяком случае, в порту, где можно быстро свезти команду на берег. Да и вообще пустяк. Через пару минут потушат.

– Может, и потушат, – вмешался другой грузчик, постарше.

Джелико повернулся в его сторону.

– Вы сомневаетесь?

– Я первым почувствовал дым и предупредил капитана. По-моему, надо было сразу плюнуть на груз и закачивать воду с пеной. Кто долго играется с паром, может и судно потерять.

– С паром? – переспросила Раэль.

Грузчик кивнул:

– Ну да. Пар замещает в воздухе кислород, гасит огонь и не очень портит груз. На ранних этапах возгорания или при пожаре в замкнутом пространстве это работает. Другое дело, если пламя охватило пространство между отсеками.

– Думаете, это и произошло?

– Ну, я не пожарник, но коли я учуял дым, проходя мимо открытого люка, значит там не просто искорка проскочила. Ставлю несколько кредитов, что еще не потушили.

– Давно горит?

– Да минут десять. Ого, сирена. Вызвали пожарных. Значит, решили распрощаться с грузом. Смотрите-ка, отослали команду на берег.

– Но ведь груз почти не пострадает? – спросила Раэль, стараясь припомнить, что рассказывал Макгрегори. – Только веревки, и страховка наверняка это покроет.

– И это, и все остальное, но экспортеры не любят капитанов, которые слишком охотно жертвуют грузом. Да и сезонный спрос на селитру скоро пойдет на убыль…

Раэль Коуфорт побледнела:

– Селитру?

– Аммиачную селитру. Удобрение. Вчера вечером мои ребята загрузили тысячу четыреста тонн в трюм номер два и еще восемьсот двадцать в четвертый. Горит между ними – в третьем, где веревки. Оба зальют водой…

– Дух Космоса… – выговорила она.

– Это обычное вещество, – удивился грузчик.

– Пока не окажется в контакте с огнем, – хрипло произнес Джелико. – Тогда оно превращается в бомбу.

– В бомбу?! С чего вы…

– Видели недавно своими глазами. Если корабль взорвется, от города останется мокрое место. Живо забирайте семьи, идите и не останавливайтесь, пока все не кончится.

– Спасибочки, – вмешалась одна из женщин. – Много нам потом заплатят.

– Лучше потерять плату за несколько часов, чем погибнуть. Тут уж никакие кредиты не понадобятся.

– Я беру ответственность на себя, – сказал пожилой грузчик, подтверждая впечатление Майсила, что он здесь старший. – Вон там, на склоне, школа, где учится мой мальчонка. Я забираю его, жену, тещу и отправляюсь на возвышенность. Вы – тоже. – Он взглянул на межпланетников. – А вы?

– Нам тоже охота жить, – отвечал капитан.

Канучеане без долгих разговоров двинулись прочь. Раэль не смотрела им вслед. Ее глаза были устремлены на Джелико.

– Майсил, нельзя…

Капитан нетерпеливо тряхнул головой:

– В столовых должны быть передатчики. Скорее всего, там пусто, все сбежались смотреть пожар. Я предупрежу «Королеву» и космодром. Ты извести Макгрегори и Космическую полицию.

Как предполагал Джелико, они обнаружили свободные радиокабинки в первой же столовой и поспешили сообщить тревожные вести, пока до страшного взрыва еще остается время.

У приемника «Королевы Солнца» дежурил Тан Я. Объяснять долго не пришлось – он, как и остальные члены команды, слышал от товарищей про опыт в «Каледонии».

– Мы готовы взлететь, – доложил он. – Благодарение Духу Космоса, все остальные на борту. Сколько вас ждать?

Ему не хотелось задавать этот вопрос, но ради корабля и остального экипажа следовало установить контрольный срок возвращения.

– Снимайтесь немедленно. Сядете на возвышенности за городом. Возьмите примерно на милю к югу, чтобы не оказаться на пути остаточной взрывной волны, и ждите, пока я не сообщу, что пламя погашено, или пока не уляжется суета. Если «Марис» взорвется, тут потребуется помощь. Мы с Раэль или доберемся до вас, или останемся со здешними спасателями.

Скорее всего, их самих придется спасать, а то и хоронить, но капитан знал это не хуже связиста.

– Ладно. Постараемся известить соседей.

– Спасибо, Тан.

Майсил вышел из кабинки с опущенной головой. Он любил «Королеву» и всегда думал, что встретит смерть на ее борту.

Он расправил плечи и поднял лицо. Да, возможно, они погибнут на Кануче системы Галио, но отчаиваться рано. Кто знает, может быть, они с Раэль Коуфорт еще вернутся на корабль и в холодные темные глубины межзвездного пространства.

Ему пришлось немного подождать спутницу. Раэль вышла из кабинки и кивнула.

– Дозвонилась обоим, – сказала она. – Мистер Макгрегори немедленно начинает полную эвакуацию. Он свяжется с пожарной службой, предупредит, что может произойти, и сообщит в больницы, чтобы собирали оборудование и везли на возвышенность. Полковник Кон сейчас говорит со всеми городами побережья – они, если потребуется, вышлют подмогу. А что наши?

– Они сделают все, что должны.

Когда они вернулись, битва с огнем была в самом разгаре. С пожарных катеров и флаеров «Регину Марис» поливали струями пены и морской воды, на пристани тесно стояли пожарные машины, на палубе корабля суетились мужчины и женщины.

Все это привлекло новых зрителей, народу заметно прибавилось. Рабочие не шли домой со смены, служащие высыпали из зданий или приникли к окнам, курьеры и прохожие протискивались на сами причалы, чтобы наблюдать без помех. Раэль прикинула, что только на набережной собралось не менее четырех тысяч человек, еще почти столько же – на противоположном берегу. Мелкие прогулочные и торговые суда подтянулись поближе и только-только не загораживали дорогу пожарным.

– Дым побелел, – заметил Джелико. – Похоже, скоро потушат.

– Искренне надеюсь. Пусть лучше меня сочтут паникершей. – Губы ее напряглись. Опасность далеко не миновала. – Если что-нибудь все-таки случится, почти все, если не все, эти люди погибнут.