Читать книгу: «Царевна, как есть, лягушка», страница 2

– Ууууу, окаянный! – злилась лягушка, в сопливом Ивановом платке замотанная. – Ну, дай-то срок!

И расплакалась, ей бы за реки к любимому Кощеюшке!

Не его ли ждала на дальних болотах все эти годы!? А судьба привела дурачину…

Лягушка проснулась и сразу поняла: что-то не так. Вчера ее сморило в Ивановом кармане, а как добрались до дворца – он и давай ею трясти да орать: женюсь! А царь возьми и согласись.

Свадьбу назначили на следующий день. Аж сразу три – старшего брата с купеческой дочкой, среднего – с боярской, и их с Ванькой. Не было таких ругательных слов, которых она потом суженному в отдельных покоях не проквакала. Даже ускакать пыталась. Но на дворе шум-гам-телеги – того и гляди, раскатают по мостовой – только шкурка и останется. Вернулась.

А царевич сидит, закручинился, дырку в носке ковыряет. И стало лягушке жалко непутевого. Предложила поутру подумать обо всем, как ни крути, а мудренее оно ночи-то. Легли спать. Жених – на лавку о ста пуховых одеял, невеста – в коробочку из-под зефира, с игольной подушечкой под бородавчатую щечку.

А поутру – незадача. Все тело болит, затекло, лежит лягушка поперёк стола, под боком – ошмётки зефирной коробки, под головой рука – ой! – человеческая! А напротив Иван сидит. Зенки вытаращил, рот раззявил… в руке шкурку лягушачью держит!

Спрыгнула царевна со стола, туда, сюда – рост огромный! Зеркало в углу отыскала – ух ты! Вот оно как, оказывается, бывает. Была лягушка болотная, стала девица неземной красоты! А всего-то ночь вдали от гнилых испарений…

– Женюсь! – промямлил Иван, заливаясь краской.

– Щас, – ответила краса ненаглядная. – Ты-то за ночь никак не переменился.

А про себя подумала – на эдаких резвых ногах и бежать из ненавистного дворца можно!

– Я переменюсь! Что скажешь – сделаю! Каким захочешь – буду! Влюбился! – подпрыгнул Иван.

Задумалась лягушка. Куда ей идти? На болотах краса увянет. За стенами дворца не ждёт никто, Кощей на нее и не глядит. А тут – готовый жених слюной брызжет, на всякие подвиги готов. Хиловат, конечно. Хамоват. И веснушки эти – не Джон Сноу, вот никак (лягушки в болотах много про него квакали, ловя кувшинкой вай-фай). Ну да ладно. Зато благородной крови.

Объявили они царю батюшке, что свадьба переносится до видимых улучшений со стороны жениха. Царевна пока в отдельных покоях поживёт, на роялях поиграет, библиотеку дворцовую полистает, словарь квакского наречия составит (всегда науками заняться мечтала), а Иван на подвиги рванет: на край земли за тем-не-знаю-чем-но-очень-тяжёлым, чтоб мышцы подкачать, да в Королевство Вежливости на трёхмесячные курсы. А веснушки уж пусть остаются. Царь дара речи и так лишился, как увидал ночную лягушкину перемену. А потому не возражал.