Азбука души

Заветные слова

 
Плетутся косы неизвестности,
Рождая ритм – волна к волне.
На карте полной беспредметности
Намечен путь – стрелы верней.
 
 
Страницы книг, слова заветные –
Душе навстречу переплёт
Распахнут. Фантазий вихрь, поветрие –
Причудлив вечный их полёт.
 
 
Душа к душе – как причащение! –
И свет, и радость, и покой…
Мгновенья чтения священные
Шумят, бегут, звенят рекой…
 
 
Законы чтенья тяготения
Ещё никто не отменял.
В них книги новое рождение,
Из пепла – нового огня.
 
 
Рука страницы перелистывать
Не устаёт, сдружившись, влёт,
Легко. Вот взор стал истовым –
Из искр пламя вдруг взметнёт…
 
 
Вечерних туч в душе стеснение:
Союзник – книга, в ней – просвет.
Там, в неизвестности, сияние –
Любви взаимности завет!
 

Сольные песни

 
Высоко, высóко, прямо в поднебесье,
Кружится орёл, вниз вглядываясь зорко.
Ветер вкруг него распевает песни,
В утренней заре тает звёзд разборка.
 
 
Птицы не летают в тех высот раздолье –
Крылья их не взносят в пагубные выси.
Каждая боится безграничной воли,
Да и сил не хватит в высь ту вознестись им.
 
 
Не летают птицы, а орлу отрадно
Ввысь и ввысь парить в ретивых потоках.
Взором небо мерить, землю острым взглядом,
Небеса высóко, ширь земель далёко.
 
 
И поёт он песни вместе с ветром вольным,
Крылья напрягает в радостном усилье.
Пусть поёт беззвучно, пусть поёт он сольно –
Хор небесной воли в каждом взмахе крыльев.
 

«Холодной кистью не напишешь…»

 
Холодной кистью не напишешь,
Не закуёшь в лёд стаи слов,
Не запоёшь, если не дышишь
Бездонной думою садов.
 
 
Душе раздолье горячиться,
Когда свободы есть кураж.
И кисть, как волн барашки, мчится,
Слова летят, впадая в раж.
 
 
И есть мгновенье вдохновенья,
Когда огонь вспылал в груди,
И колдовство, и наважденье –
Всё к совершенству зов «Взойди!»
 
 
Огонь любви в груди пылает –
Все краски мира, песен хор –
Вдруг лютый пёс тебя облает,
Твой в сердце звон, твой в небо взор!
 
 
И станет мир весь как гробница.
Остыло пламя, сник порыв,
И только дым судьбы клубится,
И дней вскрывается нарыв…
 

«В каждой душе есть Мастер…»

 
В каждой душе есть Мастер –
Песенки сочиняет.
Песни такой масти,
Которая не линяет.
 
 
Мастер стоит у горна –
Óгни в груди клокочут –
Слово куёт упорно,
Жар-птицу выковать хочет.
 
 
Недра, руда, лучезарный
Круг гончарный и глина,
Вязь узора, орнамент –
Дело рук Мастера дивно!
 
 
В каждой душе есть дело
Главное в её жизни:
Нужно, чтоб дело пело,
А голос был безукоризнен.
 

«Истекает из пор одиночество…»

 
Истекает из пор одиночество,
В сердце боли кулак сжимается,
Обнимается, не обнимается –
Рухнет мрак, душою истóченный.
 
 
Ведь душа дана нам для праздника
Отворения и прозрения,
И для боли в груди заострения,
И для волн с крутыми наказами.
 
 
Те наказы бывают как казни нам –
То порою как крылья могучие,
То как воды сквозь пальцы текучие,
То как детские игры-проказники.
 
 
Каждой клеточкой, клеточкой каждою
Бьётся сердце, рваное узами,
Рвётся сердце к общению с музами –
Только музы ждут лишь отважного.
 
 
Ты пришла, мне дана Богом музою,
Одиночества мук исцелением,
Пред тобой опущусь на колени я –
Пой же сердце, рваное узами!
 

«Засыпались снегом поляны…»

 
Засыпались снегом поляны.
Укрылись зелёные травы.
Из сердца изыдьте, отравы!
Из мыслей изыдьте, изъяны!
 
 
Пусть воздуха радует свежесть,
Снежинки пусть счáстливо тают,
Сороки пусть звонко болтают
Воробушкам вздор свой безбрежный,
 
 
Молочно-жемчужным опалом
Пусть небо сияет и дышит,
Пусть сердце мелодию слышит,
Душе чтобы праздничней стало,
 
 
Тепло чтоб воскресло в ладонях,
Чтоб разум раскрылся для сути,
Чтоб свет жил в каждой минуте –
Пусть даже весь мир в мраке тонет! –
 
 
Пусть ветру откроются ветви,
Пусть холодом их приголубит,
Ведь ветер страстно их любит –
С любовью голубит их ветер!..
 

«Рыдала крыша ночной росою…»

 
Рыдала крыша ночной росою.
Собак перебрёх. Птиц перезвон.
Душа по снам бродила босою,
Ей звуки беззвучно слал небосклон.
 
 
Душа неведомо где бродила –
Ведь снам привычен вольный вояж.
Очнулся – чудо меня разбудило –
Из снов бездонных воскресший мираж!
 
 
И в сердце вдруг будоражущей болью
Явился весь мир надмирной красой.
Тебя разбудить захотел я невольно,
Чтоб поделиться той болью святой.
 
 
Но ты, в своей пребывая дремоте,
Дыханьем была тепла так, светла,
Что замер я в звенящей немоте –
Поверишь, в сердце боль отлегла!..
 

Преображение

 
Пришла, прошла – ну вот и всё! –
Оказывается, это чудо!
А что есть чудо – видно всем,
Но непонятно: что, откуда
 
 
Явился сказочный наряд
У муравья и у травинки?
Во всём – творения обряд
И, по-обычному, поминки.
 
 
Преображенье в новый мир –
Всё-всё вокруг – волшебств сиянье,
И церковь в сердце – взносит клир,
Гимн чуду преобразованья!
 
 
Вдруг боль опять, всё та же боль –
Пришла, прошла, и нет уж чуда –
Всё, как всегда, само собой:
Лжепоцелуй и бес – Иуда,
 
 
Затем распятье – мука, боль,
А после – смерть и… воскресение!
И всепрощения любовь –
Любовь как вечности прозренье!..
 

«Порою вижу взор младенца…»

 
Порою вижу взор младенца,
Порой ловлю я мудрый взгляд.
С тобой судьбы мы совладельцы,
Сажаем вместе света сад.
 
 
Рука к руке и сердце к сердцу –
Вот так бы долгий путь идти!
С тобою мы единоверцы –
Единомыслие святим.
 
 
Святое то, что нас возносит
От всяких дрязг и суеты
Туда, где Я летит в вопросе
Ответом на бесценность Ты.
 
 
В ответ на зов и ожиданье,
На крыльях лет, и только так:
Назначено душе свиданье –
Блаженства близости в ней знак!
 

«Далёкий пряный дух сирени…»

 
Далёкий пряный дух сирени
Смешался с воздуха прохладой.
Поэзия росла с кореньев
До самой верхотуры сада.
 
 
Запели птицы с нежной страстью.
Таинственным стал лай собаки.
Застыло небо, как от счастья, –
Всё в полусвете, в полумраке!
 
 
Налился воздух ароматом,
Проникновенным стал от ласки,
Нездешним веял каждый атом,
Сгущая сумерками краски.
 
 
Я вспомнил утро. Песнопенны
В нём были свежесть, небо, солнце,
И стон любовный, сон мгновенный,
А дальше – звоны колокольцем.
 
 
Я вспомнил день. Он небывалым
Был! Полноты трещат основы!
Шли впечатленья в грудь навалом,
Шли мучать несказанным словом!..
 

II. Игра

Игра ночная

 
Игра тьмы с ночью в заоконье…
В душе – лишь скука, мрак, тоска…
Тоска – свист камня у виска,
Копытами по сердцу кони…
 
 
Жива душа, пусть ночь во взгляде,
Ещё жива, пусть в сердце – стынь…
Тоске не скажешь просто – «сгинь!»
Вот ведьма! Всех сомнений яд в ней!
 
 
Игра в душе – со тьмой ты в споре.
Есть тысяча тому примет.
Но главное – не преступи завет,
Не пой в безумцев складном хоре!
 
 
Простая жизнь как ткань-холстина:
Покой в душе, а в сердце – боль.
Боль – в недовольствии собой,
Но ты – не Бог, душа – не глина!
 
 
Душа жива – любовь-лавина,
Вот мчится – кажется, всё, смерть!
Но лишь её вобрать посметь –
Жизнь океаном враз нахлынет!
 

Трубачи

 
Хорошо с улыбкой глупой
Потянуться к самой главной
Теме, в сад твой осиянный
Заявиться баламутом!
 
 
Оволшебить, взбудоражить,
Закружить и разлохматить,
Ветра буйством, бурь раскатом,
Крыши сбросить, двор взовражить.
 
 
Сердце бросить вдруг в ритм танца,
Закружить морской волною,
Без ума стать – стать собою,
Всей душой воспламеняться.
 
 
Птахой в небо ошалело
Устремляться с гордым криком
И в смятении великом
Возвеличить страсти тела.
 
 
Губ твоих роскошный праздник,
Глаз твоих во тьме сиянье,
Кисти беличьи касаний,
Трепет, что пьянит и дразнит.
 
 
А улыбка всё глупее,
Тема – всё ценней и глубже,
Узел близости всё туже,
Вот уж трубы все запели.
 
 
Трубачи играют жарко,
Скрипачи – пир виртуозов!
Хорошо быть нетверёзым,
Глупым и от счастья плакать!
 

«Игра фотона с электроном…»

 
Игра фотона с электроном –
Здесь ключ к познанию миров?
Взметают ветви мысли кроны
По воле световых ветров?
 
 
Гуляют по Вселенной волны
То вдохновенья, то тоски,
То откровений толпы, сонмы,
То тайн бездонных родники…
 
 
Но ювелирная работа –
Канву вселенского ковра
Игла шьёт электрона – вот он
Исчез – фотон возник, искрясь!
 
 
Для каждого из нас есть место,
И шифр, и код, и волн разбег.
Люби же, как жених невесту,
Свет – навсегда, люби навек!
 
 
Ведь свет – игра и вдохновенье.
Душой возрадуйся, любя.
Лови мгновений мановенья,
Тончайшее не загрубя!
 

«Игривей шалости котят…»

 
Игривей шалости котят
Взметанье завитушек медных.
Творят всегда чего хотят –
Дерзаний сказочной победы!
 
 
Как будто колдовство в глазах –
Игра и пламени, и льдины,
И буйный ливень, и гроза,
И хмель как в выдержанных винах!
 
 
Какою мерой мерить взгляд –
Таинственный, звёзднолучистый?
О, этот взгляд – цветущий сад,
Он, как шампанское, игристый!
 
 
Как путник, целью увлечён,
Спешу сквозь ливни и лавины,
Туда, где в лепестках плечо,
Объятий сад цветочно-дивный.
 

«Гибкое ветвей метанье…»

 
Гибкое ветвей метанье.
Лай собачий – пёсий спич.
Туч по небу разметанье,
Света с тенью переклич.
 
 
Дальний лес синеет строго,
Словно брови завострив…
Тихо-тихо, понемногу
Жизнь настроит свой мотив.
 
 
Зазвучит мотив сызно́ва,
Изначально всякий день –
Блáжи множество, шального,
Буйство красок, немощь, лень –
 
 
Всё взовьётся в хороводе –
Переклич и перепев…
И с утра не пьян я вроде,
Но гляжу в мир, ошалев.
 
 
Это ты меня коснулась,
Обдала своим теплом,
И, чувств гамме повинуясь,
Во хмелю я, во шальном!..
 

«Сияют снежные сугробы…»

 
Сияют снежные сугробы,
На крышах – горы и завал,
А я сияю тоже, чтобы
Запел меж нами карнавал,
 
 
Чтоб ласк цветистые наряды,
Бой барабанов, звоны струн,
И танец тел, рожков рулады,
И каждый – радостен и юн!
 
 
Вот так прильнём мы тело к телу!
Вот так нам – праздник, синь небес!
Сиянье чистоты, всё в целом –
Ты радость, ангел мой и… бес!
 

Взор

 
Чёрной сеткою ресниц
Взор игриво-запорошен –
Пляске звёздных верениц,
Искрам света взрыв запрошен.
 
 
Живость, яркость, высота
В них свободою лучатся,
Потаённые места
Дразнят в жмурки и резвятся.
 
 
Это всё – единый свод
Древних и минутных истин,
Это в небе хоровод
Майских и октябрьских листьев.
 
 
Здесь – Монблан и здесь – Тибет.
Вместе здесь – Восток и Запад.
Здесь и вечности обет,
И мгновений зов внезапный.
 

«Паутина лучей в сердце зелени дуба…»

 
Паутина лучей в сердце зелени дуба.
Ветер тонко владеет игрою теней.
Шелест листьев. И ветви в качанье упругом.
Белый строй облаков на лазурной стене.
 
 
Отдыхает зелень после буйного ливня.
Отдыхает душа, озираясь вокруг.
Очищаясь, природа всё краше, все дивней –
Оттого так в груди ком желаний упруг!
 
 
В гуще листьев глаза промелькнут озорные,
И весь облик знакомый в глубинах ветвей,
И предчувствия сладко заныли, запели –
И в груди, и в душе, и в блажной голове!..
 
 
И весь мир вдруг запел, переполнился песней –
Оказался не нищий мелодиям – царь!
Потому стал волшебней, стал он чудесней
И запел по старинке, запел он как встарь!
 

«Бездонна Истина, но нам животворят Истоки…»

 
Бездонна Истина, но нам животворят Истоки.
Игры бездонна радость – достать лишь до вершин.
По телу бродят, блуждают страсти токи –
О, зов Природы порой несокрушим!
 
 
В предельной страсти рвётся к жертве хищник,
В предельном бегстве рвётся жертва прочь.
Предельна близость – ты и я, и лишних
Нет меж нами, не считая ночь.
 
 
И я блаженствую на лоне игр природы.
Я святотатствую – и мучаясь, молюсь.
Истока истины средь чувств ищу зародыш,
Владычной силою вещающий «Велю!»
 
 
Ведь есть в природе истина святая,
Такую близость порой рождает страсть,
Что невозможно отделиться, совпадая, –
Одной породы является нам власть!
 

«Пышет образами тайна…»

 
Пышет образами тайна.
Нет в ней слов, и нет в ней формул.
Только всё в ней – неслучайно
В очевидной взору форме.
 
 
Взор души дан человеку,
Дар величественный Божий.
Только странно, что от веку
Он ослеп, прозреть не может.
 
 
Он не может видеть оком
В очевидной взору форме.
Он запутался, как в кокон,
В нити слов, в волокна формул.
 
 
Оттого тревожит тайна,
Что вся образами пышет.
«Всё, – слепой твердит, – случайно».
«Мир, – глухой твердит, – не слышен».
 
 
Взор души – в игре видений,
Бесконечность – в форме, в звуке,
В откровениях мгновений
И в гармонии науке…
 
 
Ум доволен сам собою,
А душа винится, ищет –
От видений нет отбою! –
Чуда ищет в форм игрище…
 

III. Древо желания

«О, я мечтаю, хмелем упоённый…»

 
О, я мечтаю, хмелем упоённый,
Что стану волоконцем древа
Желания, растущим восхищённо
Ввысь с песнопением. Издревле
 
 
Рождалась жажда, не требуя сомненья.
Всё ясно: ласки тень во взгляде –
И тут же атом страсти во мгновенье
Вмиг водрузит воззвание к награде.
 
 
Пусть та награда – жар в груди и трепет,
Пусть близость тел пьянит, всё рядом –
Глубинный стон в крови, слов глупый лепет
И соприсущая желанию бравада.
 
 
Желанья древо вырастет до неба,
Как только страсть замки обломит,
К тебе прижмусь всем телом – бренным
Мир станет, огня коснусь лишь лона.
 

«Я песенку свою пою…»

 
Я песенку свою пою,
Глотая бренных дней пилюли,
Хмельной настой любви я пью,
Мёд страсти собираю в улей.
 
 
Сегодня ночь особой тьмы –
Июньский ливень, птичье пенье,
Волнений плавают сомы
В моём сердечном нетерпенье.
 
 
Отринь волнения дурман,
Сомнений мух гони из сердца –
Ведь полон ты любви и пьян.
Не мучь себя, не отпереться!
 
 
Желанья полон, как скакун
Мечтанья о раздольной воле.
О воля-волюшка, тоску
Никто унять мою не волен!
 
 
Я снова песенку свою
Пою, пилюли дней глотая,
Хмельной настой любви я пью,
С мечтой о воле сочетая!..
 

Очнись

 
Я с дрожью, бережно, теряя пульс,
Теряя разум и рассудок,
К тебе лечу, к тебе стремлюсь
Во власти страсти и причуды.
 
 
Жизнь расстилается и вдаль,
И вширь, и в глубину, и в сердце.
Отдайся без забот, отдай
Все ценности, открой все дверцы.
 
 
Душа растёт, обязана расти.
Ей не мешай – любовь тебя обяжет
Ценить все токи в ней и обрести
Всю роскошь вольницы и блажи.
 
 
К тебе лечу, теряя пульс и смысл
Всех каждодневных притязаний.
Ты предо мной, себе твержу: очнись!
Воззри на мир души глазами!
 

«Ты меня обольщаешь, невинность…»

 
Ты меня обольщаешь, невинность.
Ты меня убиваешь, вина.
Ежедневная жизни повинность
И хмельная бездонность вина.
 
 
Я порвал уже древние узы.
Я отторг современности зов.
Я содрал с рук моих заскорузлость,
Чтобы нежность всю чуять с азов.
 
 
Разрывая завесу ночную,
Восходя и теряя кураж,
Обнажённость читаю, нагую
Обращаю красу в свой мираж.
 
 
Тот мираж был ниспослан мне свыше,
Небеса и земля – всё в одном,
В том родном, что прижалось и дышит
С дыханьем моим заодно.
 

«Одинокий в окно фонарь…»

 
Одинокий в окно фонарь
Нависает в ночной черноте,
Вопрошает свеча, как встарь:
Готов ли к последней черте?
 
 
На земле – снеговые ковры,
Лишь тропинок крой венам сродни.
Ледяной наступленья поры,
Как слоны, грузно топают дни.
 
 
Друг за другом идут, как слоны,
Темноты гнёт несут чередой.
Лишь порой серебром свет луны
Вдруг осыплет в сугробах юдоль.
 
 
Не юдоль – нашей нежности дом,
Сумасшедшие ночи в снегах,
Средь сугробов и подо льдом –
Половодье вдруг, солнце в руках.
 
 
Песен счёт ни объять, ни скруглить –
Ведь душа многолика в цвету.
Очень хочет она вечно жить,
Жизни дома храня теплоту…