Как я стал Богом

4

Вообще-то хотел рассказать, что мы с Билли сотворили на Курилах, и отвлёкся. Однако думаю, если бы сказал только, что взлетел в Москве холостым, а появился в Южно-Сахалинске женатым, читателям вряд ли это понравилось. Всё равно потребовали объяснений. Тогда позвольте ещё пару фраз о личном, и приступим к делам государственным.

В Новосибирске мы задержались на два дня – уладили кое-какие дела в Любином ВУЗе. Были каникулы, но звонок из Кремля наделал шуму не только в деканате, но и в ректорате. Короче, когда мы поднимались на борт авиалайнера, в новом Любином кейсе лежал документ, гласивший о том, что студентка градостроительной кафедры направляется на технологическую практику в группу спецпредставителя Президента России Гладышева А. В.

В Южно-Сахалинске встретили с прохладцей. Губернатор отсутствовал – так, третьи лица окружения. Но мне не нужны ни оркестры, ни банкеты. Тихая комната и уединение – вот самые жгучие запросы. Увы, и это оказалось несбыточным.

Нет, на постой определили, с этим без вопросов. Но о каком уединении можно мечтать, если рядом молодая красивая жена и на календаре медовый месяц. С Любой, как услышала она мой профессиональный статус, вообще случился какой-то сексуальный припадок – она буквально не выпускала меня из рук. По стопам ходила. Смешно и стыдно признаваться – в туалет стучала:

– Ты что так долго?

С другой стороны, чего ворчать – имеет право: ведь медовый месяц. Я всё подумывал: к чёрту дела, закрыться в номере на пару-тройку дней, устроить секс-марафон до выяснения – кто из нас попросит пощады?

В первую ночь на новом месте уснули вместе, а проснулся я после полуночи. Тихонько выскользнул из постели, ноутбук под мышку и в туалет. Вот так, верхом на унитазе началось Великое Преобразование Курил….

– Билли?

– Куда пропал, Создатель?

– Поздравь – женился.

– Поздравляю. Это как-то скажется на наших отношениях?

– Уже сказалось – бдеть будем ночами.

– Для меня понятий «день-ночь» не существуют.

– Тебе проще. Ну, ладно – к делу. Что имеем?

– Огромный дефицит информации. Поверь, Инет весь перетрясён не на один раз, что можно было – собрал. Теперь дело только за тобой. Даже не знаю, как справишься.

– Просто. Готовь служебную записку на имя губернатора Кастиль Эдуарда Эдуардовича. Завтра с флешки распечатаю. Создадим группу – пусть бегают.

– Нужны спутниковые снимки береговой линии островов. Это для строительства приливных гидростанций. Потом потребуются замеры глубин, образцы подпочвенного грунта. Всего более трёхсот пунктов. И это только по электростанциям. У меня есть образцы проектов – нужна привязка к конкретному месту. Заказывать лучше в Японии – качество и минимум транспортных расходов….

– Молодец, неплохо поработал.

– Постой, это же не всё.

– Да здесь я, здесь.

Билли продолжил монолог….

Дверь тихонько приоткрылась. Показалась заспанная Люба в прозрачном пеньюаре.

– А мне куда идти прикажешь?

Я подскочил. Люба положила руку на моё плечо:

– Дорогой, если тебе надо работать, работай в кровати – я мешать не буду, а уснуть без тебя не могу.

Когда жена вернулась в спальню, я сидел на кровати, по-турецки скрестив ноги, склонив голову к ноутбуку. Она чмокнула мою голую коленку, сунула руку в мои плавки и откинулась на подушку, лукаво поблёскивая чёрными очами. Я полюбовался её прекрасными формами под лёгким пеньюаром японского шёлка, вздохнул и повернулся к экрану монитора….

– Билли, что с жильём?

– Отдельно стоящие дома коттеджного типа – новая планировка, новые материалы. Жильё для специалистов по принципу: максимум комфорта и никаких излишеств. Полная энергетическая и санитарная автономия. Первозданная природа сразу за окном. Транспорт – электромобили и только.

– Изобретатель!

– Оптимизатор – собрал имеющиеся идеи, обработал: в принципе ничего нового, в то же время – ничего похожего….

На другой день в приёмной губернатора.

– Эдуард Эдуардыча нет, – остановила меня секретарша.

– Мне назначено.

– Ждите, раз назначено.

– Время «ч» истекло минуту назад.

Секретарша пожала плечами. Я был уверен, что Кастиль на месте – обыкновенное чиновничье чванство, или провинциальная неорганизованность. Достал мобильник.

– Звоню в Москву?

– Подождите, – секретарша засуетилась, сама позвонила куда-то.

Через минуту в приёмную вошёл губернатор. Вошёл из коридора. Хлопнул меня по плечу.

– Заходи!

– Один будете слушать?

– Кто тебе нужен?

– Для выполнения президентского задания необходимо создать группу специалистов, в том числе и административного толка. Посмотрите вот список направлений, по которым требуется информация. А вот здесь её полный перечень, по каждому направлению. Это задача первого дня. Завтра он будет дополнен. Будем работать?

Кастиль откинулся в кресле, разглядывая сложенные передо мной стопки бумаги. Потом нажал кнопку селектора:

– Татьяна Ивановна, соберите народ.

И мне:

– Будем! Будем….

Засиделись до полуночи. Люди всё прибывали, скоро стулья пришлось заносить, но никому в голову не пришла мысль – перейти в зал заседаний. Народ разбился на кучки, растащили мою записку по листочку, читали, спорили, обсуждая, курили, выходили, входили, ничуть не стесняясь губернатора. Горячились, доказывая свою правоту.

Я понял – зацепило. Как когда-то Президента. Не всё ж за деньги, не всё ж за страх – иногда надо просто для души. Возможно, о чём-то подобном каждый таил мечту в душе со стародавних времён, и вот теперь….

Дважды звонила жена. На третий звонок вспылил:

– Знаешь, помощник представителя, где твоё место? Здесь. Люди работают, а ты в постельке прохлаждаешься. Шилом в Администрацию.

Заметил: если ворковать с Любашей – она мигом садиться верхом и тяжелеет шаг от шага. Но стоит прикрикнуть, притопнуть, лучше жены на свете не сыскать – и послушна, и ласкова, и смотрит с неподдельным обожанием. Ей бы Вовку в мужья, алкаша-драчуна….

Милиционер, дежуривший внизу у дверей, вскоре привёл её, придерживая за руку.

– Вот, попытка незаконного вторжения.

– Кто такая? – дёрнул головой Кастиль так, что очки упали на стол.

Люба, руки по швам, по-военному отрапортовала:

– Помощник специального представителя президента России Любовь Александровна Гладышева.

Присутствующие развеселились.

Всё! Лёд тронулся. Споры прекратились, дебаты закончились – пришло время решений. Губернатор подписывал рождённые документы, присутствующие пили чай, расходиться не спешили.

Была создана консультативная группа числом в сорок человек, с правами привлекать необходимых специалистов, не вошедших в список. Почему консультативная? Губернатор настоял, напоминая мои права спецпредставителя. Да мне по барабану. Один только я знал, что завтра ждёт этих людей. Все они, и я, в том числе, будем на побегушках – «руками» водит Билли.

Нам выделили транспорт – грузопассажирское судно из гидрографической службы, катер на подводных крыльях и вертолёт. Уяснив предстоящую задачу, экипаж потребовал дублёров. Действительно, наша мехстрекоза глушила мотор только на дозаправку. На ней на следующий день после совещания у губернатора вылетели на остров Итуруп – с него было решено начать.

Аквалангисты прыгали в воду прямо с вертолёта, чтобы достать образцы придонного грунта. Любу увлекла романтика моря, но я не мог позволить жене прыгать с неба в ледяную воду. Чтобы не ныла и не мешалась под ногами, поручил ей курировать вопросы социума – людей, не занятых в планируемых производствах, предстоит переселять, старые поселения сносить, строить новые, умные дома с компьютерным контролем над микроклиматом.

Люба вооружилась слайдами будущих строений и с двумя помощниками двинулась в народ – убеждать. И ещё – переписывать население.

За месяц мы исползали Итуруп вдоль и поперёк. Можно сказать, провели его тестирование на предмет:

– где и сколько приливных гидростанций можно поставить (при этом учитывался рельеф местности – никакие изменения в него не допускались)

– где и сколько ветряных электростанций можно поставить.

Это что касается энергетики. Исходили не из потребностей, а из возможностей.

– Лишней не будет, – заметил Билли и оказался прав, как всегда.

Солнечную энергию должны аккумулировать крыши построек, по принципу – не пропадать добру. Строительство специальных площадок не планировали – лишние затраты.

Береговые отмели (пригодные) должны стать плантациями подводных культур флоры и фауны. На суше планировались производственные корпуса по их переработке.

Дни летели, а работе на одном только острове не было конца. Впереди – их целая гряда. Северные Курилы вообще ещё во льду. Начал впадать в панику. Прав был губернатор, говоря:

– Вы не представляете, за что берётесь….

– Билли!!!

– Согласен, работы здесь на десятилетия – но это практической. Через месяц мы закончим все расчёты.

– Не понимаю.

– Увидишь. Что с установкой спектрального анализа?

– Где-то на подходе – из Москвы уже вылетела.

– Выясни где, поторопи, дуй сам за ней – это очень важно….

С подключением к компьютеру новейшей установки спектрального анализа, заказанной Билли учёным Дубны, дела пошли вперёд семимильными шагами. Анализы делались быстрее и качественнее, причём делал их Билли сам. Но не это главное. Мой виртуальный гений, верный себе, по макету Итурупа создал математическую модель, которую адекватно отражал на все острова Архипелага. Нам не пришлось объезжать их все. Билли сделал снимки из космоса. Причём это были не просто фотографии – отображения поверхности в потоках альфа, бета и гамма излучений. Таким способом спутники просвечивают недра, отыскивая полезные ископаемые и затонувшие корабли. Билли делал их с наших спутников, американских, европейских. Договорённостей ни с кем не было. Но разве это когда-нибудь останавливало его? Билли всегда жил по старинному принципу (от кого это у него?) – всё вокруг колхозное, всё вокруг моё.

Для рыбного хозяйства обновленных Курил спроворил установку, которая упраздняла наидревнейшую профессию Земли – рыбак. По крайней мере, парней в зюйдвестках с обветренными лицами на островах больше не будет. Их заменят компьютерные операторы в белых халатах, а может, в красивой униформе. Рыбные косяки под воздействием ультразвукового сигнала поспешат к приёмникам рыбозаводов. Здесь их сортируют: годные в переработку, мелочь назад. Рыбы черпается ровно столько – каков заказ. Работая над этой темой, Билли обокрал сразу три страны. У аргентинских учёных стянул наработки по дешифровке общения рыб в ультразвуковых диапазонах. Американцы, не ведая того, подарили ему идею распространять такие сигналы из одной точки на весь мировой океан. Японцы лишились монополии на автоматические плаврыбзаводы. Только наши заводы не плавали, им хватало работы на берегу.

Последние штрихи….

– Билли, что с лежками морских зверей?

– Станут зверофермами, с ультразвуком вместо клеток. Рыбу гоним на корм, как на рыбозаводы.

– Киты?

– Аналогично. Заманим в двенадцатимильную нашу зону, наладим искусственное производство планктона.

– Браконьеры, Билли?

– Спутниковое наблюдение. Нарушение погранзоны, провоцирует магнитный удар из космоса. Останавливается всё, даже часы. Якорь-цепь припаивается к клюзу, якорь к борту судна. Судно становится стальной болванкой, годной лишь для переплавки. Люди не страдают, только их корыстные интересы.

– Круто.

– Международная конвенция не запрещает.

– Не сомневаюсь, что идея магнитного оружия уже готова к воплощению.

– Правильно делаешь.

– Так что, доклад Президенту уже готов?

– В принципе.

– Какой фактор сдерживает?

– Человеческий.

– ?

– Специалисты, их быт, и что делать с незанятым населением?

– Для доклада можно и за уши притянуть.

– Самая затратная часть проекта – небольшая погрешность тянет большие деньги.

– Отнесём в графу прочие расходы: по экономическим нормам – до 10—12%.

– Как скажешь, Создатель.

– Закругляемся. Пора дело делать, хватит считать….

Позвонила мама.

– Лёшка, здравствуй, что молчишь?

– Дела, мамуль.

– Я тебе говорила – Даша вернулась.

– Ты об этом каждый раз говоришь.

– И что ты думаешь?

– Что я должен думать?

– Она носит твоего ребёнка.

– Она уехала от меня с другим мужчиной.

– Любой человек имеет право на ошибку.

– Только не моя же…. женщина.

Хотел сказать жена, но жена у меня уже есть. Правда, мама об этом ещё не знает.

– На себя посмотри – ты идеал?

Ах, мамочка, как ты права! Я распоследний негодяй – соблазнил одну женщину, женился на другой. Что же делать-то?

Я молчал. Мама перевела дыхание.

– Когда приедешь?

– Теперь уж скоро.

– Ты думаешь мириться с Дашей?

– Не знаю.

– Мы с ней дружим. Она тебя любит. У вас будет дочка.

– Тогда я лучше здесь останусь, – буркнул, сам не знаю почему.

– Как мне иногда хочется дать тебе в морду, – сказала мама и отключила связь.

Я за ноутбук.

– Билли, нужен совет.

– К твоим услугам, Создатель.

– Ты можешь работать с Любой – это моя жена?

– А ты?

– Я улетаю в Москву, Люба остаётся куратором проекта – кто-то должен нести твои мудрости в массы. Только мне не хотелось, чтобы ты очень озадачивал её своим интеллектом. Зачем пугать девочку?

– То есть, сохранить инкогнито?

– Правильно. Попридержи лирику: вопрос – ответ, вопрос – ответ.

– Не беспокойся, Создатель, лети с миром.

– Ты меня будешь информировать о делах здесь творящихся.

– Всенепременно….

Чуть позже разговор с женой.

– Люба, доклад готов, мы с Костылём летим в Москву. Ты останешься курировать проект.

– Расстаёмся? – жена горестно вздохнула.

Мы лежали в постели в нашей каюте на транспорте. Люба рисовала круги пальчиком на моей груди.

– Ненадолго. Я что хочу сказать: в компьютере программа, подписана «Piligrim» – я завтра покажу. В ней вся информация проекта. Возникающие вопросы туда. Через неё и со мной можешь общаться, хотя по мобильнику мобильнее. Можешь свой курсовой перелопатить – программа творческая.

– Когда вернёшься?

– Думаю через неделю – пару дней на Президента, пару на Правительство. Маме надо показаться.

– Хочу с ней познакомиться.

– Успеешь – свекруха она и есть свекруха.

– Ты её не любишь?

– Почему? Хочу сказать – строгая она.

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь.

– Справишься без меня?

– Да что делать-то – всю группу распустили.

– С населением работать.

– Справлюсь….

Жена у меня молодец: она даже на Сахалин не полетела.

– Долгие проводы – лишние слёзы, – её слова.

Обнялись последний раз на палубе. Я на вертолёт, она рукой помахала.

Всё. Прощай, Курилы!

О результатах моей работы докладывал Президенту губернатор Кастиль. И это правильно. Под документом стоит его подпись. В случае одобрения изложенного, ему распоряжаться средствами, отпущенными из Стабилизационного Фонда. А я кто? Консультант, лицо материально безответственное. Мы оба осознавали это и, пожав руки, расстались во Внуковском аэропорту.

Поехал домой, и надо было видеть, как шёл двором, косясь на Дашины окна. Как вздрагивал и прятал взгляд, вжимал голову в плечи, если вдруг казалось, что дрогнула штора. Чего боялся? Да по большому счёту, самого себя. Грех тащился за моими плечами. Грех жёг мне сердце отметкой паспорта в графе «Семейное положение». А Даша? Даша разве безвинна предо мной?

В квартире было пусто. Пошарил в холодильнике, пожевал чего-то и лёг, не раздеваясь. Спал, не спал, дремал, не дремал – томился ожиданием. Вот щёлкнул ключ в замке. Лёгкие шаги в прихожей – мама. Что-то держит меня на диване. Мама подходит не слышно, шёпотом:

– Лёша, спишь?

Легонько касаясь, целует меня в ухо. Не оборачиваясь, ловлю её руку, целую и тяну под щёку. Мама садится рядом, гладит мои волосы.

– Намотался? Пойдём куда-нибудь обедать.

– Приготовь дома.

– У меня пусто в холодильнике.

– Яичницу…. А лучше, закажи пиццу на дом.

– Даши боишься?

– Боюсь. И себя боюсь. Будущего боюсь, прошлого боюсь.

– На службе всё хорошо? Ну, тогда не заводись: главное вы с Дашей живы и здоровы, рядом – всё будет хорошо.

Второй день дома, второй день никуда не выхожу. Мама позвонила Даше в первый вечер:

– Приехал.

– Жив, здоров? Всё в порядке? Привет передавайте.

– Ты не хочешь к нам зайти?

– Нет, спасибо, не сейчас.

На следующий день мама позвонила Надежде Павловне:

– Надо что-то делать.

– Надо чтобы они встретились. Надо устроить эту встречу.

– Правильно. Посылай Дашу куда-нибудь через двор, я – Лёшку в магазин.

Так состоялся Великий и Коварный Заговор против наших с Дашей сомнений и за наше счастье.

Мама наехала, хлопнув по заднице пакетом:

– Хватит валяться – дуй за картошкой.

В овощной дорога мимо Дашиных окон. Иду как вчера – сутулясь, прячу взгляд и не спускаю его с Дашиных окон. Хлопнула подъездная дверь, а я всё наверх пялюсь. Опустил взор и увидел Дашу. Она мелькнула и скрылась за акациями. Я остановился. Вот она вышла на дорожку. Идёт, меня не замечая, о чём-то думает.

Да, беременность не красит женщин, по крайней мере, не украшает. Не та стала походка. Лицо, шея похудели, руки тоже. Живот торчит, ногами чуток заметает. Вот глаза по-прежнему красивые и огромные, но это возможно из-за тёмных кругов под ними….

Всё, увидела!

Даша увидела меня и замедлила шаг. В глазах заметались растерянность, страх, радость, боль – калейдоскоп чувств. Она шла прямо на меня – правда, каждый следующий шаг давался ей с большим трудом, чем предыдущий.

Как поступить? Ждать, что будет? Сказать: «Здравствуй, Даша»? Шагнуть в сторону, уступая дорогу?

Меня уже лихорадит. Чёрт!

Даша шла, шла, шла…. Я стоял и смотрел на неё. Глаза её затуманились, закрылись, ноги подкосились, и она упала в мои объятия.

Наши мамы, прячась за шторы, следили за нами из окон, прижимая мобилы к ушам.

– Дашенька! – воскликнула Надежда Павловна и бросилась из квартиры вон.

– Молодец, девочка! – сказала мама и поспешила нам навстречу.

Но я миновал их. Нёс Дашу на руках, на этаж поднялся в лифте. Вошёл в квартиру, положил любимую на диван, встал возле на колени. Следом наши мамаши. Надежда Павловна врач, меня оттолкнула, пульс щупает на руке, на шее, кофточку расстегнула, приложила ухо к груди.

– Лёша где? – тихо спросила Даша.

Теперь я тесню Надежду Павловну, проторенным путём целую руку, шею, грудь.

– Даша! Даша! Даша!

Меня бьёт колотун. Слёзы бегут сами по себе. Даша давит их пальчиком на моих щеках. Мама, обняв Надежду Павловну, уводит на кухню. Потом мы приходим туда. Даша усаживается за стол, придерживая живот обеими руками:

– Простите, запнулась и вас напугала.

– Бывает, бывает, – торопится согласиться мама.

Потом начинается делёж – делят Дашу.

– Я – врач, – напоминает Надежда Павловна.

– А я с завтрашнего дня в отпуске, – заявляет мама, – и Лёшка дома.

– Да что она сиротка по чужим квартирам ютиться?

– К чёрту условности – надо думать о здоровье дитя и мамочки. Даше нужны уход и присмотр.

Спор нескончаем. Мама любит Дашу, это все знают. Теперь она девочку отсюда не выпустит – столько ждала счастливого момента.

– А ты что молчишь? – толкает меня. – Где должен быть твой ребёнок?

– Со мной.

Даша молчит. Мама победно смотрит на Надежду Павловну:

– А вас, товарищ доктор, прошу на осмотры не опаздывать – сразу после работы к нам.

Даша ночует у нас – у неё появилась своя комната. Мы все вместе притащили необходимые ей вещи. Вечером сижу возле её ложа, рассказываю про Курилы. Мама по коридору шмыг туда, шмыг сюда.

Не вытерпела:

– Эй, молодёжь, пора расходиться.

Мы целуемся на прощание, и расставаться нам не хочется. Легонько щекочу Дашин живот. Ей нравится.

Мама входит:

– Скалку взять?

Узурпатор. Диктатор. Домострой. Салтычиха. Кабаниха. Пиночет. Пол Пот….

– Билли, как дела?

– Нормально.

– Твой план одобрен Президентом.

– Уже знаю.

– От кого? Ах да – Инет. Как Люба?

– Справляется. Закончили отчёт по практике, замахнулись на диплом – толковая девчонка.

– Билли, ей нельзя в Москву. Надо что-то придумать.

– Думай….

И я придумал. Позвонил Главе Администрации Президента.

– Хотел с Вами посоветоваться – можем ли мы решить один вопрос, не беспокоя патрона.

– Смотря, какой.

Я объяснил в двух словах.

Мой собеседник, подумав:

– Давай не по телефону – подъезжай вечером ко мне в берлогу.

«Берлога» руководителя президентской Администрации ютилась в Рублёвке. Он забыл о моём визите и не заказал пропуска. А может, это сделано нарочно – кто их, политиков, разберёт. Позвонил с КПП, уладил формальности. Этот инцидент вновь заставил задуматься о правильности предпринимаемого шага, но отступать поздно.

Беседка очень напоминает уже известную. Сидим. Беседуем. Мой визави – чиновник до мозга костей, чиновник с большой буквы, большой знаток официального протокола. Он так давно на государевой службе, что даже в домашнем халате олицетворение её самой. Но достаточно умён, чтобы интриговать против фаворитов Президента – можно просто собрать негатив и держать под прицелом. Я всё это знаю и, тем не менее, сам принёс ему компроматы на себя. Потому что ни он, ни Президент по большому счёту мне не нужны. Я им нужен – по крайней мере, второму.

Суть моей просьбы – назначить Любу на моё место, спецпредставителем Президента на Курилах.

– Хочешь удержать жену на островах – я правильно понимаю?

Он всё правильно понимает.

– Отчего же, сделаем. Завтра пошлю курьера на Дальний Восток с соответствующим назначением и предписанием госпоже Гладышевой – ежедневный отчёт о состоянии дел по проекту. Она не сможет вырваться с курящих островов. Чем думаешь заниматься?

– Ухаживать за женой – у неё тяжело протекает беременность. Надеюсь, за два года работы заслужил право на отпуск?

– Заслужил, заслужил. А сколько у тебя жён?

Посмотрел ему в глаза и твёрдо сказал:

– Пока две.

На, жуй свой компромат!

Первый чиновник Кремля хмыкнул:

– Завидую.

Через два дня он позвонил.

– Твоя просьба реализована – Любовь Александровна введена в штат Администрации и исполняет обязанности спецпредставителя на Курилах.

– Спасибо.

Ещё через день позвонила Люба.

– Что с тобой? Ты здоров? Мне передали твои полномочия.

– Вникай. Считай это делом ближайших лет. Разве не интересно?

– Ещё как. Но как быть с учёбой? Защититься хотела досрочно. С тобой-то что? Когда приедешь?

– Влезаю в новую тему (вру). Пока приехать не могу (это правда). Люблю и очень скучаю (не поверите – и это правда) ….

Кастиль улетая, захотел увидеться.

– Всё хорошо, Гладышев, всё хорошо. Твой проект принят на «ура». Начнём шуровать, как только пойдёт финансирование. Всё хорошо, но две проблемы. Ты меня слушаешь? Слушай меня, Гладышев. Курилы – это ещё не вся область, есть ещё Сахалин. О нём-то ты забыл. На архипелаге будет новый век, а там – старый. Не хорошо это. В экономике перегиб, раздрай в умах людей. Подумай об этом, Гладышев, крепко подумай. Я знаю, ты что-нибудь придумаешь.

Потом огляделся подозрительно, наклонился к моему уху, зашептал:

– Ты ведь мне яму роешь, Гладышев. Я выпускник ракетно-космического факультета, а вся идея в море упирается. Попрут меня, не сегодня так завтра, попрут, как пить дать. Оставь мне хоть прекрасный остров Сахалин, Гладышев. Очень прошу.

– Подумаю, – вяло обещал.

Кастиль мне стал неприятен. Вроде неплохой мужик, деловой. Чего они за власть так цепляются? На мой взгляд – нет ничего скучнее, сидеть в кабинете и каждый день видеть одни и те же льстивые лица.

Разговор продолжать не хотелось, сменил тему.

– Кто будет юридическим исполнителем проекта?

– Президент говорит, создаётся открытое акционерное общество «Океан» с контрольным пакетом в руках государства. Это общество и принесёт конец губернаторской власти.

– Почему?

– Так не будет там населения, как такового – все сплошь сотрудники одной компании….

Направляясь к турникету, Кастиль повторил:

– Помни, Гладышев, о Сахалине.

Мамы дома не было. Мы целовались с Дашей на её ложе. Начал ласково раздевать её, а она не сопротивлялась. Раздел. Разделся сам, лёг рядом. Прижался животом к её животу.

– Не надо, – попросила Даша и закрыла глаза.

Конечно, не надо. Бедная моя Даша, ты опять готова жертвовать собой. Ради меня, ради ребёнка…. Ради кого?

– Нет, – прошептал, целуя её глаза. – Ты всё не правильно поняла. Я хочу создать семью.

– Как это? – Даша уставилась на меня.

– Сейчас мы – одно целое. Ты, я, она. Я чувствую, как дочка шевелится у тебя в животике.

Это была правда. Толчки из Дашиного живота передавались на мой кишечник через панцирь мускулов. Я их чувствовал отчётливо и действительно считал нас единым целым.

Даша хихикнула, щёлкнула меня по кончику носа и туда же поцеловала. Мы долго лежали, внимая кувыркам нашей дочери, и уснули.

Вечером мама на кухне:

– Вы с ума сошли оба?

Даша испуганно:

– Нет, нет, у нас ничего не было. Мы семью создавали.

– Как это? – мама долго думала и сделала вид, что поняла. – И что, получается?

Вечером прижучила меня в моей комнате:

– Советник, ты жениться думаешь – девочка извелась вся?

Эх, мама, мама, знала бы ты, как я-то извёлся….

– Билли, есть тема.

– Само внимание, Создатель.

– Кувыркнись через голову, но докажи, что Сахалин – лучшее место для космодромов и вообще ракетно-космической промышленности.

– Что-то новенькое, Создатель. Может, сначала проверим пригодность на все аспекты?

– Хоть запроверяйся – результат должен быть именно таким.

– Тем не менее.

– Твоё дело.

– Что по срокам?

– Пока терпит. Как Люба?

– Девочка старается, молодец. Ты, Создатель, планируешь ей отставку?

– Не твоё дело.

– Грубо. Отвечу тем же – когда тебя не станет, буду работать с Любой.

Люба позвонила:

– Знаешь, что удумал Эдуард Эдуардович? Никогда не догадаешься – он пригласил наше кафедральное руководство в Итуруп на защиту моего диплома. Представляешь, буду защищаться досрочно да ещё на самой стройке. Кастиль сам грозится возглавить приёмную комиссию. Ты приедешь? Ведь защита! А когда? Эх, ты. Я люблю, скучаю, жду не дождусь. Твой «Piligrim» – прелесть. Ты его запатентовал? Зря, утёр бы «Майкрософту» нос. Всё, целую….

Мама за дверь, Даша зовёт:

– Айда семью создавать.

Разденемся и в постель. Лежим, прижавшись животами, внимаем дочери.

– Ты знаешь, – говорю, – хочу примириться с отцом: нехорошо как-то мы расстались.

– Это правильно: в жизни так много напастей, что самим их создавать – просто нелепо. Близкими людьми надо дорожить.

Милая моя Даша, как скоро ты стала мудрой.

Отец откликнулся на моё желание встретиться. Когда мы приехали с Дашей в парк, он уже гулял там со своим маленьким сыном – моим сводным братиком. Ничего малыш, шустрый. Пожал мне руку, взял у Даши сладкий батончик и заявил:

– Лёша холоший.

Бобчинский победно на меня взглянул. Он здорово сдал со дня последней встречи – мешки под глазами, щёки оплыли, руки трясутся и затравленный взгляд. Пьёт, подумал я. Даша с малышом пошли на горку, мы присели за столик. Он взял мою ладонь в свои влажные руки.

– Это хорошо, что ты позвонил. Я сам давно мечтал об этой встрече, да всё никак не решался. Ты любишь меня, сын?

Я кивнул:

– Ты мой отец.

– Обещай, что после моей смерти, не оставишь заботами своего брата.

– Ты собрался больно рано.

– Ничего не поздно – дни мои сочтены. Я знаю.

– Перестань выдумывать. Ты как живёшь, средств хватает?

– Не о них речь. Меня отравили.

– Кто?

– Твой дед. О, это страшный человек.

– Дед? Зачем? Чем тебя траванули?

– Радиоактивным изотопом – современный яд шпионов.

– Ты у психиатра давно был?

– Не веришь?

– Не верю.

– Помру, поверишь? Пообещай, что брата не оставишь.

– Обещаю….

По дороге домой, Даша спросила:

– Как он?

– Спился.

– Жалко мальчика – хорошенький.

Дома Билли:

– Создатель, ты – провидец. Именно для космических затей создала Земля сей замечательный остров. Доклад готов – подставляй ладони.

Зашелестел бумагой принтер….

Дашу увезли около полуночи. Мы с мамой долго сидели на кухне за чаем, потом разошлись по своим углам. Но не спалось. Снова сползлись. Переживали молча. Говорили тихо и немногословно. К утру задремал в кресле у телевизора. За открытым окном хлопнула дверь такси, и я проснулся. Пока разлепил глаза, пока привёл в порядок мысли, сообразил, где я и почему, послышался голос Надежды Павловны. Не успел из кресла выбраться, в комнату впорхнула мама:

– Вставай, отец-подлец, дочка у тебя, Настенька.

Анастасией зовут и мою маму.