Плен моей души

Он вытащил свой твердый орган, провел головкой по моим дрожащим губам и снова резко вошел, до самого основания, так, что мой нос уперся в его волосатый лобок. От этого движения рвота внезапно подступила к горлу. Адам тут же ощутил это и освободил меня, сделав шаг назад.

– Послушная девочка. Теперь сядь, как я учил тебя.

Смиренно опустив глаза и чуть склонив голову, я осела на колени, сложив руки. Что он еще сделает? Есть что-то хуже этого? Он уже тушил о мой живот сигареты, разбивал лицо, заставлял облизывать обувь, всячески измывался морально… Сегодня бил ногами… Но что еще? Я будто бы ждала, что придет в его больную напрочь голову.

– Умница, моя хорошая. Будь здесь. Я скоро, – сказал он, натянув обратно штаны, но не застегнув их. Видно, удалился вглубь дома, раз не пошел голышом.

Сейчас я могу попытаться бежать еще раз, но уже нет в этом смысла. Ребра и без того безумно ноют, кожа местами распухла. Кажется, намечаются синяки. Но не впервой. Пройдут даже быстрее ожогов. Я так и сидела на полу, пытаясь прийти в себя после пережитого кошмара.

Он вернулся скоро, держа что-то в своих руках, снова опустился рядом со мной, попросил поднять глаза, что позволял делать редко, когда я нахожусь в позе покорности.

– Я хочу вытрахать из тебя мысли о том, чтобы уйти от меня. Понимаешь? Это все, что я могу. Не убивать же мне тебя, чтобы ты не досталась никому? Это уже слишком даже для меня.

Неужели понимает, что и так поступает низко, избивая живого человека, которого явно превосходит по физической силе?

– …Но завтра состоится светское мероприятие в честь моего босса, – продолжил он. – Мы должны появиться там вместе. И ты прекрасно знаешь, что будет, если ты сделаешь там что-то не так, верно? Утром ты поедешь на работу вместе со мной – я теперь глаз с тебя не спущу. А потом завезу в салон, где тебя подготовят к мероприятию. Не хочу, чтобы кто-то пустил какой-нибудь слушок.

Он коснулся моей щеки, нанося на нее крем, который снизит отек, и я ощутила приятную спасительную прохладу на коже.

Я отправилась принимать душ, и, слава Богу, Адам не настаивал на том, чтобы пойти со мной. Видимо, решил дать мне прийти в себя перед завтрашним днем. Я дрожащими руками открыла дверь в ванную и вошла, заперев ее на щеколду. Смогла перевести дыхание. Прислонилась лбом к зеркалу и закрыла глаза. Холодная поверхность слегка остудила зудящую кожу.

Удивительно, что я вообще все еще держалась на ногах. Ребра болели просто невыносимо, а во рту будто бы до сих находился его мерзкий член.

Снова заплакала. Причин для этого было более чем достаточно. Но что проливать попусту слезы? Ведь от них моя жизнь лучше не станет.

Надо успокоиться. Все будет хорошо. Я смогу сбежать. Я снова буду рядом с родителями. У меня получится. Когда-нибудь. Наверное.

Я сама не верила в эти слова, хоть и пыталась всячески себя убедить в обратном.

С трудом я смогла взглянуть на свое отражение. Глаза, опухшие и мокрые от слез, испуганно таращились вперед. Лицо гудело, а кожа на лбу и щеках покраснела от ударов. Я приподняла футболку и слегка повернулась боком к зеркалу. На ребрах красовалась огромная гематома, которая вскоре посинеет. Запястья затекли. Я потерла их, прежде чем отвести взгляд и отправиться под струи воды. Мне казалось, что я безумно грязная, потому нещадно терла кожу мочалкой. Но даже потратив на каждый участок тела по паре минут, мне все еще чудилось, что грязь не смыта. Боль уже прошла – я привыкла испытывать ее постоянно.

Завершив принятие душа, я ступила на мраморный пол с подогревом, натянула на тело махровое полотенце желтого цвета и уже было потянулась за феном, как услышала голос Адама. Так как я находилась в ванной, он, судя по всему, решил, что нет необходимости покидать спальню, и спокойно разговаривал с кем-то «по работе». Я смогла уловить немного, прислонив правое ухо к двери.

– Да, я в курсе, что он за человек, но я не думаю, что это будет выгодно – так что нечего переживать. Я больше чем уверен, что он рано или поздно сдастся. – Затем ничего слышно не было, значит ему отвечали. Но продлилось это не долго. – Ничего слышать не хочу. Я не собираюсь бросать все сделанное мною на ветер из-за того, что ты кого-то там боишься. Давай будем смотреть в будущее, хорошо? У тебя ребенок вот-вот появится, у меня, в будущем, тоже. – Меня даже передернуло. Не хочу я детей от такого животного. – Мы два абсолютно простых человека, которые зарабатывают честным трудом. – Снова тишина. Адам несколько раз кашлянул, прежде чем заговорить. – Да, честным. И не паникуй. У меня создается впечатление, что я сейчас со своей женой разговариваю. Короче, успокойся и не накручивай – все будет в порядке. И, да, пожалуйста, передай Джейн, чтобы она подготовила документы. Я завтра должен забрать их. Спокойной ночи.

Я еще с секунду стояла, замерев в той позе, в которой находилась, но, услышав медленные шаги, направленные в сторону ванной, отскочила к раковине и наконец-таки схватила с полки фен. Адам тихонечко приоткрыл дверь и зашел внутрь, подойдя туда, где находилась я. Мужчина прижался ко мне со спины и поцеловал за ухом, слизав еще не высохшую капельку воды. Меня бросило в жар, а в груди заколотилось сердце. Неужели от снова примется за свое и сделает мне больно еще раз?

– Пошли спать, милая. Завтра будет очень насыщенный день, – говорил мужчина, елозя шершавыми, сухими ладонями по моим плечам.

Я молча кивнула, после чего Адам отпустил меня, напоследок чмокнул в шею, оставив влажный след, и скрылся за дверью. Я непременно вытерла то место, скривив губы.

Утром я совершенно скисла. Настроения не было никакого, ведь я знала, что за день мне предстоит. К удивлению, на лице синяков не оказалось. Я внимательно осмотрела его, прежде чем нанести слой макияжа, чтобы скрыть мешки под глазами от недосыпа и слез. Муж еще спал, а я старалась привести себя в порядок настолько тихо, насколько это было возможно. Мне хотелось побыть в одиночестве как можно дольше. Места ушибов в районе грудной клетки невыносимо ныли. Я еще раз взглянула на ребра и поняла, что была права. Кожа действительно окрасилась синим цветом, а кое-где даже и красным. Но этого никто, кроме меня, не увидит. Я уверена, Адам сдерживал себя от ударов по моему лицу, чтобы сегодня я хорошо выглядела. Конечно, пару раз все-таки прилетело, но не так сильно, как ранее.

Когда я в последний раз провела расческой по своим волнистым черным волосам, спадающим на плечи, мобильный Адама заиграл какую-то бредовую мелодию, от которой уши вянуть начали, а по телу разлилось неприятное чувство, будто грызущее своими острыми, как у тигра, зубами мою свежую плоть. Он сейчас проснется… И придет ко мне.

– Смотрю, ты уже встала, дорогая, – как по зову пришел ко мне Адам и чмокнул в щечку, обдав меня своим неприятным дыханием. Запах нечищеных зубов залетел прямо в носовые пазухи, что вызвало рвотный рефлекс, который я с трудом сдержала. Отвернув в сторону голову, я ответила мужчине:

– Не отвлекай, пожалуйста, я могу сделать что-то, что не понравится твоим гостям во мне, если рука не так дернется.

Адам сразу же отстранился от меня, и я вздохнула с облегчением, набрав полную грудь воздуха.

– Заканчивай скорее, я уже через десять минут буду готов, – быстро проговорил Адам и скрылся в ванной, а после из щели под дверью послышался звук текущей из крана воды.

Развернувшись от зеркала на табурете, я оперлась локтями на колени и опустила на ладони голову. Волосы, так удачно лежавшие на плечах, повисли сосульками, а глаза, когда-то переполненные надеждой, устремились взглядом в пол.

Интересно, сколько мне терпеть все это? Неужели нет совсем никакой возможности сбежать от него, вычеркнуть этого человека из своей жизни раз и навсегда? Так хочется позвонить маме, попросить ее забрать меня из Ада и увезти далеко-далеко.

Я поднялась на ноги и вышла из спальни, чтобы выпить молока, которое нам привозили свежим каждое утро. Пока я стояла, облокотившись спиной о столешницу с пустым стаканом в руке, в помещении появился Адам, пытающийся завязать свой галстук.

– Не поможешь? – улыбнулся он, посмотрев на меня в упор.

Наверное, он думал, что мне нравится ухаживать за ним, путь и таким невинным способом, ведь я прекрасно осознаю, что он и сам справляется с подобными вещами. Но, увы, это было не по мне. Не знаю, может, если бы рядом находился любимый мужчина, меня бы просто бросало в дрожь от счастья, но сейчас я чувствовала лишь угнетение.

Я наскоро завязала узел на галстуке и поправила его. Мужчина улыбнулся и осмотрел меня, довольно кивнув. Из дома мы ушли сразу же. Опустившись на мягкое пассажирское сиденье автомобиля, я откинулась на спинку, отбросив голову назад. Она болела невыносимо. Муж сел рядом, его рука легла на мое колено, а кожу неприятно засаднило, будто по ноге треснули хлыстом. Так происходит каждый раз, стоит мужчине меня коснуться.

Мы рванули по дороге, миновав наш жилой район, и въехали в центр, где поток автомобилей был гораздо сильнее.

Водитель резко затормозил прямо перед перебегающим дорогу молодым парнем, от чего меня дернуло, и я почти стукнулась лбом о переднее сиденье. Адам успел схватить меня за плечо и потянуть назад, чтобы этого не произошло.

– Уилл, будь аккуратнее – мне не нужны жертвы, – отшутился мужчина, хотя в его взгляде бушевало адское пламя. Он поправил пиджак, стряхнув с него несуществующие пылинки. Затем вдруг снял его, сложив, опустив на сиденье.

Адам снова широко улыбнулся, повернувшись ко мне. Я же отвела глаза, слегка одернув черную юбку. Какой же он лицемер…

– Пойдем, сладкая. Надо забрать внизу документы и отнести их наверх. Ты можешь подождать меня на диванчиках?

Я кивнула и молча выбралась из автомобиля, а мужчина последовал за мной, быстро обогнув машину сзади, и встал рядом, а затем протянул руку. Я ухватилась за нее, крепко сжав ладонь. Адам повел меня через дорогу, на которой сейчас была жуткая пробка из-за концерта, что должен состояться сегодня в соседнем здании.

В какой-то момент я ощутила, что за нами наблюдают, и что мне угрожает опасность. Я повернула голову в ту сторону, откуда чувствовалась угроза. Ветер ударил в лицо, на мгновение я просто перестала видеть. Когда проморгалась, вновь посмотрела в сторону предполагаемой опасности, но заметила только, как что-то блеснуло, а затем лишь резкая боль в плече. В глазах потемнело…

Глава 2

Лео

Черт! Кажется, я промахнулся! Я думал, что смогу рассчитать траекторию полета пули и попасть в этого высокомерного идиота без каких-либо последствий. Но нет. Она задела сразу двоих, и я не мог понять, насколько точно угодил в цель.

Толпа уже начала собираться вокруг двух лежащих на холодном асфальте людей, и мне ничего не оставалось, кроме как бросить винтовку под ноги и вылететь из машины. Любой человек поступил бы также, а я не должен вызывать подозрений. Необходимо слиться с толпой, а не заводить двигатель и сматываться с места преступления. Надеюсь, этот Адам Хоровитц мертв.

Кто-то наклонился к паре и проверял пульс, приложив два пальца к артерии на шее девушки, а после мужчины.

– Они еще живы! – закричал прохожий, подскочив на ноги, и обвел взглядом толпу. – Вызывайте скорую.

Черт бы его побрал! Я должен разобраться со всей этой ситуацией сам. Нельзя допустить того, чтобы меня раскрыли, потому как, если мне не показалось, девушка успела заметить меня.

– Не надо скорой, – я одернул руку какой-то женщины, которая прижимала к уху мобильный, – они будут добираться сюда часами. Надо взять дело в свои руки и везти их самим. У меня машина, – указал на свой черный Cadillac CTS V я, – но туда один только влезет. Я отвезу девушку в больницу. Кто-нибудь, увезите парня!

Я втиснулся в толпу, оттолкнув плечами несколько человек, и подхватил обмякшее тело девушки.

– Сейчас же! – крикнул для большей убедительности. На самом деле, я был напуган. Но не из-за того, что люди умирают прямо здесь и сейчас. Я больше всего не хочу провалить задание. Мне нужны эти гребанные деньги. Они – единственный способ моего сраного существования, черт меня дери.

Я закинул тело девушки на заднее сиденье и быстро обогнул автомобиль, чтобы самому плюхнуться на водительское. Захлопнув дверь так, что стекла задрожали, перевел дыхание. Боже, надеюсь я сейчас не наломаю еще больше дров. Все и так пошло не по плану. Если этот чертов Адам не сдохнет в больнице или в машине скорой помощи от потери крови, с меня шкуру живьем сдерут.

Итак, задание я так и не выполнил, но это еще далеко не конец. Я смогу наведаться в больничное крыло и разобраться со всем остальным там. Даже можно подстроить все так, будто Адам Хоровитц скончался от полученных травм. Но это слишком опасно. Если за дело в расследовании возьмутся настоящие профессионалы, то не сносить мне головы. Но я также имею возможность забраться на крышу какого-нибудь противоположного здания и выстрелить из винтовки – даже особо прицеливаться не придется.

Хотя, сейчас от Адама не отойдут его охранники, ведь парень далеко не бедный. Это видно по его дорогущему костюму, который теперь залит алой кровью. В противном случае мужика не заказали бы даже. Кому нужен простой человек среднего звена?

Охрана, что сопровождала пару, не видела ни того, как я стрелял, ни меня самого. Двое мужчин в костюмах скрылись в здании офиса, чтобы позвать на помощь. Но теперь руки у меня точно связаны. Да, я забрал девчонку, но убить ее не могу. Не сейчас – уж точно. Если тело найдут, то прохожие вспомнят, как я забирал ее, и тогда меня вычислят.

Шины скрипнули, когда я плавно нажал на педаль тормоза. Заглушив мотор, вылез из автомобиля и склонился обратно в салон, чтобы наскоро разобрать и спрятать винтовку в чехол. Я искренне радовался, что не было необходимости оставлять тачку на проезжей части, а после на глазах у всех затаскивать в квартиру девушку, пребывающую в бессознательном состоянии. Рядом с домом был небольшой закоулок, перекрытый металлической сеткой. Там же находились переполненные мусорные контейнеры. Люди выносили сюда помои, спускаясь вниз по запасному выходу. Центральный вход выглядел скорее как парадная, а вот черный больше походил на самую простую лестничную клетку.

Засунув под мышку чехол, захлопнул водительскую дверцу, а затем снова полез в салон на пассажирское место, чтобы вытащить оттуда раненую девушку с темными, как смоль, волосами. Ее грудь едва вздымалась, а плечо, которое задела свинцовая пуля, кровоточило так, что залило всю светлую обивку сиденья.

Твою мать! Придется вычищать это место, а что еще хуже – менять чехлы стоимостью в полторы тысячи долларов.

Сплюнув со злости прямо на асфальт, я ухватился за лодыжку и подтянул девушку к краю сиденья. Подхватил ее за талию, приложив усилия, затем одной рукой закинул тело себе на плечо, уже не думая о том, что могу и свою одежду замарать. Свободной рукой, в которой был зажат чехол, я запер автомобиль.

Хорошо, что запасным выходом редко жильцы пользуются…

***

Одри

Когда я проваливалась в беспамятство, уже и не думала, что когда-нибудь приду в себя. Голову ломило, будто кто треснул меня по ней битой, а плечо нещадно ныло, да так, что эта боль расползлась по всему телу. Я не сразу поняла, что лежу на чем-то мягком, накрытая колючим пледом. Солнца, что выглянуло сегодня утром из-за облаков, не было и в помине, словно меня заперли в ящике, как какое-то животное.

Вокруг стояла тишина. Ни одного звука не было слышно, будто все куда-то исчезли. Внутри разрослось предчувствие, что то, что я сейчас нахожусь не там – на улице – плохой знак. И ничего хорошего не сулит в дальнейшем.

Страх не позволял мне распахнуть глаза. И я в надежде мечтала о том, чтобы оказаться где угодно, только бы не дома.

– Я вижу, как твои глаза мечутся под закрытыми веками. Значит, ты пришла в себя, – послышалось около постели, а затем матрац подо мной выпрямился, будто все это время рядом кто-то сидел и наблюдал за моим состоянием.

Я резко распахнула глаза, приподнявшись на локтях. Я думала, что в комнате гораздо темнее, но резкий свет, пробивающийся сквозь закрытые жалюзи, ослепил меня. Я не сразу заметила, что нахожусь в каком-то незнакомом помещении с обшарпанными стенами и потолком, окрашенными в одну цветовую гамму – зеленые и грязно-желтые цвета.

Когда свет, наконец, перестал слепить, а мои глаза больше не слезились, я смогла разглядеть стоящего у изножья кровати, на которой и лежала, мужчину. Его темные густые брови свелись к широкой переносице, отчего на лбу выступило несколько морщин. Большие бледно-голубые глаза, глядящие с интересом и какой-то хладнокровностью, внушали в меня такой дикий ужас, который я еще никогда ранее не испытывала. Желваки мужчины подрагивали, в то время как бледные сухие губы поджались, вытянувшись в одну тонкую полосу. Мой похититель был очень высок, худощав, но имел широкие плечи и крепкую мускулатуру, просматривающуюся под слоем одежды.

Меня похитили? Адама здесь нет?..

Оглядевшись еще раз, я точно убедилась в своих предположениях. Да и вообще все это странно. Лишь помню, как что-то блеснуло, а после я вырубилась. Значит, в меня угодила пуля.

Я подорвалась с постели и почти что отскочила к стене, прижавшись к ней спиной. Она была холодной, но эта прохлада только успокаивала боль.

– Так и будешь смотреть на меня такими испуганными глазами? Я не собираюсь делать с тобой что-то, пока ты будешь меня слушаться. А ты ведь будешь? Ты же послушная девочка, верно? – Мужчина улыбнулся лишь уголками губ, но даже от этого меня бросило в дрожь, а ладони начали потеть. Он пугал меня почти так же, как и Адам, когда в гневе. Только на этот раз кровь стыла в венах от этого ледяного спокойствия, застывшего в бледных глазах.

Я дернула рукой и обнаружила то, что у меня жутко болит плечо, а затем перевела взгляд на него. Рука была залита кровью, которая уже запеклась, а кожу украшал длинный довольно-таки глубокий порез. Голова закружилась, а в глазах начало темнеть. Я уже ощущала, как подкашиваются ноги, и мое тело оседает на пол, а после меня подхватывают крепкие руки.

***

Лео

Это она сейчас серьезно? Увидела кровь и тут же свалилась?

Не думал, что когда-нибудь встречу на своем пути человека, который плохо переносит вид крови. Ну что ж… Может, так даже лучше будет. Когда она придет в себя, мне нужно будет обработать ее рану, ведь туда может попасть какая инфекция, а последствия могут быть необратимыми. Оно мне надо? Я вообще не врач, чтобы присматривать за ранеными. А наоборот. Я человек, который не спасает жизни, а отнимает их за небольшое… Ну или большое вознаграждение. Все зависит лишь от того, насколько важен в обществе и как высоко в нем же стоит этот человек, в которого должна угодить моя свинцовая пуля.

Конечно, не всегда выдается шанс воспользоваться именно винтовкой. Пару раз случалось и такое, что я своими руками ломал людям шеи или перерезал горло охотничьим ножом, которому уже лет так тридцать. А что самое удобное – это нож ручной работы. Так что ни документов, ни похожего оружия в природе просто не существует. Его сложно обнаружить. А вот с огнестрельным дела обстоят, конечно же, хуже. Его легче вычислить, если только оно не куплено нелегально. А мне лет так десять назад пришлось закупиться именно таким образом у одного торговца, что уже давно мертв. Самое смешное – убит он был тем же оружием, которое когда-то продал мне. Ведь именно он и стал моим первым заказом.

Помню, как сейчас, с каким азартом я уселся на крыше одного из близлежащих к складу, где торговал мужчина, зданий и выжидал. Опыта, конечно, не было совершенно, но я не боялся ничего, будучи еще совсем молодым.

Вот он вышел на улицу и осмотрелся по сторонам, будто знал, что сейчас ведется охота за его шкурой. А затем мужик поперся в сторону переулка, что сыграло мне на руку. Я положил палец на спусковой крючок и прицелился поточнее, зажмурив левый глаз.

«Три. Два. Один. Сейчас!» – мысленно считал я, а после выпустил пулю. Отдача от винтовки была неожиданно сильной, и приклад ушиб плечо. Там еще с неделю красовался синяк, а рукой шевелить удавалось с трудом. Когда отек спал, все пришло в норму.

Пуля попала в цель, пронзив затылок мужчины чуть ли не насквозь. Тело обмякло и упало на землю, а на асфальте растеклась лужа алой крови.

Что я испытал в тот момент? Счастье! Я сделал это! И я получу свои деньги. Наверное, я с детства был слегка не в себе, если испытывал удовлетворение от того, что отнимал жизни ничего не сделавших мне людей. На данный момент на моем счету уже около сорока убийств, если можно их так назвать. За каждое из них я выхватывал, в среднем, десять тысяч долларов. Было несколько раз и такое, что платили за сотню. А за последний заказ мне и вовсе отвалили триста пятьдесят кусков. Правда, при всем при этом жил я в обычной квартирке на третьем этаже самого просто панельного здания. Деньги, в основном, тратились на патроны, оружие и продукты жизнедеятельности. Ну и на дом, что только недавно перестал строиться. Были бы родители, помогал бы и им, но их уже давно не стало.

По семьям меня по разным помотало, конечно. Люди, в основном, попадались такие, кто желал нажиться. Им для себя была крайне необходима та выплата, что давалась на мое содержание. Да я с радостью превеликой сбегал от них куда подальше, возвращался в приют, но знал – подобное случится снова. Нигде долго не задерживался, ожидая, когда же мне уже стукнет восемнадцать, и я смогу вырваться. Эту квартиру, в которой я сейчас живу, я получил еще от государства. И не желаю менять что-то в своей бытности. Пока что уж точно.

Надеюсь, эта особа, что сейчас лежит в одной из комнат, не перевернет всю мою жизнь вверх дном. Почему я вообще притащил ее к себе, а не отвез в больницу, как попросил прохожих сделать с Хоровитцом? Но, черт, я должен быть осторожен. Она могла видеть мое лицо, когда я стрелял. Даже сейчас есть вероятность того, что меня будут искать, ведь я, в какой-то мере, похитил девочку. Но вряд ли кто-то даже задумывается о том, кто я на самом деле, и на что способен.

Я опустился на диван и оперся о колени. Спина слегка ныла, будто я ее надорвал, но эта боль была скорее приятной. Потому что, испытывая ее, я понимал, что это ничто в сравнении с моим детством. И все же, грех жаловаться на него, да вспоминать то далекое прошлое. Я не могу сказать, что события из детства испортили мою жизнь – нет. Без того, что происходило, я не стал бы тем, кем являюсь, а меня нынешнее положение вполне устраивает.

Подумав о том, что сейчас я мог бы сидеть в каком-нибудь офисе перед ноутбуком, делая очередной отчет придурку-боссу, или вовсе разносить подносы в дешевом ресторане зажравшимся посетителям, меня передернуло от отвращения. Боже, спасибо моему детству, что я теперь так ненавижу людей.

Я слишком долго не вспоминал прошлое, напрочно засунув все эти мысли в ящик. Возможно, потому, что эйфория после завершения работы не оставляла меня на какое-то время, и я спокойно радовался жизни. А в напряженные моменты метал ножи в шкаф напротив дивана, попадая острием лезвия прямо в деревянные полки над телевизором. Остальное время я либо разрабатывал план действий, когда мне поступал заказ, либо пялился в монитор, начищая дуло пистолета. Наверное, по этой причине я и не пытался думать о моей, так названой, прошлой жизни. А сейчас… Что сейчас? Сейчас я конкретно накосячил, от чего не могу собрать мысли воедино, не зная, что предпринять в сложившейся ситуации. Я попал в западню, из которой есть лишь один выход – убить Адама Хоровитца и каким-то образом избавиться от его девчонки. Но как это сделать?

На мобильном заиграла мелодия, жутко бесившая меня своим писком, и я взглянул на дисплей, на котором высветился номер человека, заказавшего Адама. Я тяжело вздохнул и сглотнул ком в горле.

Нет, мне не было страшно, я, наверное, никого в жизни не боялся, кроме воспитателей в приюте. Просто я не находил слов – признаться, что ты, самый лучший киллер в городе, промазал. Черт!

– На связи, – коротко ответил я, поборов дрожь в голосе.

– Ты покончил с ним?

– Возникла небольшая неувязочка. Он был не один. Сегодня он решил поехать в офис со своей женой. Пуля ранила обоих, но никто не погиб.

– И где они сейчас? – Голос ни на толику не изменился. Как был холоден и груб, таковым и остался.

– Девчонка у меня. А Хоровитц в одной из больниц. Я собирался завтра заняться этим и…

– Забудь. Твои услуги нам больше не нужны. Всего хорошего.

– Н-нам? – спросил я, но уже слышал короткие гудки.

Подорвавшись с места, я заглянул в спальню и выудил на белый свет все папки с документами на своих жертв. Сверил места работы… Вот черт! Да человек двадцать из них работали на одного и того же человека! Это может сыграть со мной злую шутку, если уже не ведется охота. Но даже несмотря на все это, я чувствовал, что обязан закончить свою работу и убить Хоровитца. Потому что должен сохранить свою репутацию, иначе с карьерой можно завязывать.

***

Одри

Я открыла глаза и поняла, что снова и, главное, до сих пор лежу на той же сраной деревянной кровати с колючим одеялом, которое, на этот раз, оказалось подо мной. Боль в плече я ощутила сразу, а перед глазами стояла кровь, в которой была почти вся моя рука. Голова слегка закружилась, когда я приподнялась, облокотившись на спинку, и я на пару секунд закрыла глаза. Когда вертолеты почти закончились, снова распахнула веки.

На этот раз, у меня было больше времени оглядеть обстановку. Рядом с кроватью никто не стоял, не наблюдал за мной и не старался запугать. Голубые глаза незнакомца прочно въелись в память и ужасали, когда я вспоминала их. А лицо… Он красив, без сомнений, но эта его красота больше пугала, чем завораживала.

На мгновение почудилось, что пахнет чем-то домашним, но запах быстро испарился, когда я услышала бормотание откуда-то из-за двери. Я неспешно подошла к ней и ухо к дереву, стараясь вслушаться, но ни слова разобрать не смогла. Все, что происходило там, за пределами этой комнаты, было мне неизвестно. Я надеялась, что когда-нибудь станет, потому как меня ужасала только сама мысль о том, что я никогда отсюда не выберусь. А если это и произойдет, то лишь ногами вперед. Потому что я не знала, что мужчина пожелает сделать со мной.

Он может все. Он сильнее меня физически. Поэтому, если ему приспичит наладиться моим телом, слизать с меня все соки и грубо взять, то так оно и случится. Но в этот раз я буду отбиваться, как никогда. Это не Адам, который угрожает моим родителям, а лишь наемник. И если он убьет меня, но мои родители будут живы, я буду спокойна.

Меня радовало, что он не идет ко мне – значит, сейчас я ему не интересна или даже, может, не интересна вовсе. Но эта радость испарилась, когда я услышала громкие шаги в мою сторону. Я резко запрыгнула обратно в кровать, накрылась противным пледом и развернулась к стене. Я не желала снова воочию наблюдать это лицо и его бледные холодные глаза.

Меня начало трясти, и я ощутила озноб, когда мужчина вошел. Я чуть ли не автоматически задержала дыхание, будто из-за этого похититель быстрее покинет меня. Но, осознав глупость сего действия, осторожно и медленно задышала словно, на самом деле, сплю.

Мужчина не задержался рядом со мной. Я ощутила, как он ненадолго остановился около кровати, но, видимо, поняв, что я не стану говорить с ним, покинул помещение. После послышался скрежет в замке, но не в дверном. Кажется, с обратной стороны висел замок, который мужчина запирал, прежде чем уйти куда-то.

Я заранее знала, что дверь закрыта, потому даже не пыталась дернуть ручку, но не подозревала, что все настолько серьезно.

Поднявшись, я остолбенела. На деревянной тумбочке, находившейся у изголовья кровати, стоял поднос с едой, на котором была еще и ложка. От кружки, наполненной какой-то горячей жидкостью, исходил пряный аромат, а в металлической тарелке находилось что-то наподобие молочной каши.

Нельзя есть то, что приносит этот изверг. Он решил меня отравить – никак иначе. Потому от чая, или что там в этой сраной кружке, исходит такой запах.

Я подошла к окну и отодвинула жалюзи в надежде, что мы окажемся на первом или хотя бы втором этаже, чтобы я смогла разбить стекло и беспрепятственно выбраться наружу, но, оказалось, мы на третьем, и если я попытаюсь спрыгнуть вниз, могу переломать все кости или даже шею, что чревато летальным исходом. Потому окно – не вариант.

У меня появилась еще одна идея, когда я снова взглянула на поднос с едой, и я намеревалась выждать момент, в который смогу хотя бы попытаться воплотить задуманное.

Вновь послышались шаги в мою сторону. Я прижалась к стене так, чтобы, когда дверь открылась, меня не было видно. Руки потели, и ложка, которую я крепко сжимала в ладони, была готова вот-вот выскользнуть на пол, и звук удара рассказал бы этому убийце все, что я задумала. Надо держать себя в руках. Надо перестать трусить. Мне нужно всего лишь ударить его, постараться причинить боль этим безвредным, на вид, столовым прибором, и пока мужчина будет потерян из-за неожиданности, выбежать из комнаты и позвать на помощь. Найти выход. Вырваться из логова.

Замок открылся, и дверь тихонько отворилась, будто садист боялся меня разбудить. Я же подложила под одеяло подушку, соорудив все так, словно лежу в кровати. В первое мгновение он и не поймет, что меня там нет.

Я заранее отмела вариант с тем, чтобы стукнуть подлеца подносом, на котором тот притащил еду. Вряд ли он причинит ему вред – башка у такого человека должна быть крепкой.

Парень вошел внутрь и двинулся к тумбочке. Я выдохнула и кинулась на него, обхватив его шею одной рукой, а второй загнала ложку меж ребер так глубоко, насколько хватило силы. Я просто-напросто повисла на мужчине, когда он наклонился вперед, а затем скинул меня на пол. Приземлившись вполне удачно, я ощутила лишь боль в плече и боку, но, не теряя времени, подорвалась на ноги, чтобы выбежать наружу. Я миновала открытую дверь, вынеслась в широкий коридор со стенами, отделанными красным деревом, и остановилась у входа в зал.

Мое внимание привлекли ножи, торчащие из шкафа. Это мой шанс. Я могу вооружиться одним из них и спастись! А потом я сбегу из этого чертового города.

Я ринулась в сторону шкафа, но в этот момент меня нагнал убийца. Я попыталась увернуться от цепких сильных рук, ведь не желала, чтобы он касался меня. Рана на плече начала кровоточить, и алая жидкость спускалась по руке, капая на ламинат.

– А ну стой, – закричал он, схватив меня за лодыжку, когда я запрыгнула на диван, и потянул на себя.