Требуется няня

Глава 3

«Вот и чего им бояться за такими высокими стенами? Ещё бы колючую проволоку с электричеством по периметру провели» – ворчала я, таща на себе не слишком лёгкую сумку со своими шмотками.

Суровый охранник на воротах отказался пропускать такси на территорию – якобы на его номер не выписан пропуск. И после тщательного досмотра сумки, я вынуждена пилить на своих двоих через весь посёлок до хозяйского дома.

Глухие стены забора, высотой в два, а то и три метра, злобный лай собак и повсюду запертые ворота с блестящими глазками камер – реально возникло ощущение, что я попала на тщательно охраняемую зону. Поворот, прямо до конца, ещё поворот, и я утыкаюсь в каменный забор с вычурной ковкой поверху. Осталось только найти вход, и я в конце пути. Наконец.

Обойдя забор практически полностью, к счастью своих ног, нашла-таки заветную дверку. Едва я закончила давить на маленькую пупочку звонка, калитка распахнулась без единого скрипа.

– Ты кто? – гаркнул мужчина, лет так сорока на вид.

– Я, Надя, новая сиделка, – подпрыгнув на месте, оробела я. – Меня Анджелла Олеговна наняла…

– Ааа… Так, входи, чего стоишь? – недоуменно почесал он светлую шевелюру запачканной в земле рукой.

– Эээ… Да, я бы…но вы… – блеяла, не зная, как намекнуть, что он стоит как раз посреди прохода.

– Ходи давай, некогда мне с тобой тут болтать! – проворчал он, уходя куда-то по своим делам.

– В дом зайдёшь, крикни Катьку – покажет, где спать тебе! – вдогонку крикнул так, что от неожиданности я снова подскочила.

Светлый двухэтажный особняк удачно располагался в глубине участка, до него не долетал шум от соседей и пыль с дороги. Но мне пришлось сделать ещё одно усилие над собой, преодолевая эти несчастные десять метров гравийной дорожки.

Пришлось довольно долго стучать в двери, пока я не додумалась нажать кнопку звонка. Дверь распахнулась и передо мной предстала девушка в костюме горничной. Худенькая, рыженькая, в короткой пышной юбке, белом фартучке и с чепчиком на голове…

«В секс-шопе наряд брала?» – покраснев, оценила я её вид.

– Привет, ты кто? – доброжелательно улыбнулась мне девица.

– Я, Надя, новая сиделка. Меня Анджелла Олеговна наняла, – словно попугай повторила я.

– Ясно. Пойдём, покажу комнату… – усмехнулась та и, вертя своим тощим задом, направилась к лестнице.

«Это просто прелестно!» – восторженно думала я, осматривая свои новые апартаменты.

Огромная кровать, застелена цветастым покрывалом, пушистая гора подушек, светлые занавески на больших окнах, вместительный шкаф для одежды, небольшой комод у входа в комнату, мягкий ковёр на полу…прелесть!

«И ванная своя!» – мысленно взвизгнула я, распахнув ещё одну дверь.

Белоснежный унитаз, большая ванна, душ с гидромассажем, толстые махровые полотенца, ряд косметики для неожиданных гостей, и даже одноразовые тапочки…

Закончив восторгаться, быстренько распаковала вещи, развесила их в шкафу. Паспорт на всякий случай отправился в самый дальний угол комода. Подальше положишь, поближе найдёшь…

* * *

Н – да… Худое и бледное растение, лежащее на огромной кровати и укрытое толстым одеялом по самый подбородок, меньше всего напоминало мужчину. Илья Петрович, лечащий врач моего нового подопечного, смотрел на меня критическим взглядом и цедил слова сквозь зубы. Высокий, светловолосый, с красивым развитым телом, белоснежной улыбкой и, настолько неприятный характер.

Когда я попросила карту больного и перешла на медицинский язык, обсуждая его состояние, в глазах дока что-то промелькнуло. Вот не поняла, он ожидал, что Анджелла Олеговна наймёт тётку с рынка? Которая абсолютно ничего не смыслит в уходе за лежачим?

«Может, не стоит тогда болтать о себе? Я ведь всего лишь сиделка, и ни в коем разе не его лечащий врач».

– Есть медобразование? – уточнил он, сверля меня напряжённым взглядом.

– Нет. Так, пару раз сидела с детками, да сериалы смотрела, – решила прикинуться деревенской дурочкой. – Мой самый любимый – «Скорая помощь», там Джордж Клуни такой лапочка!.. А вы, какие сериалы смотреть любите? Наверное, «Доктор Хаус»? Ой, мне он тоже нравится, но по телевизору его так редко показывают…

Врач, оставив мой вопрос без ответа, только презрительно хмыкнул и вышел из комнаты, но было заметно, как он расслабился от моего ответа.

«Нечисто что-то в Датском королевстве…» – подумала я, проводив Илью Петровича взглядом.

Я не стала ему хвастаться, что не только закончила медучилище на сестру широкого профиля, а ещё медвуз, с целевым направлением «педиатрия», плюс непродолжительная интернатура в райбольнице, и периодические профкурсы, на которые уходила большая часть моей зарплаты. В общей сложности, около двенадцати лет учёбы. Как любила говорить моя бабуля – если что-то делаешь – то только на «отлично». А бабушку я боготворила и старалась всё делать так, чтобы она не огорчалась.

Она была единственным человеком, которого я знала – родители вскоре после моего рождения развелись и совершенно забросили заботу надо мной, заведя себе новые семьи. Когда зашёл вопрос об опеке, меня приютила ба.

Больше своих непутёвых создателей я никогда не видела. Только один раз, на оглашении завещания, после смерти бабули. Пришла одна мать, папаше всё равно ничего бы не досталось, а та не постеснялась явиться. И ещё скандал закатила, когда ей показали большую фигу. Требовала отписать половину имущества, завещанного мне, грозилась пойти в суд, но адвокат живо поставил её на место, зачитав особые указания, оставленные предусмотрительной ба.

Не стану пересказывать некрасивый скандал, произошедший в кабинете адвоката, но скажу, что мне было очень больно. И противно. Я ещё долго пребывала в депрессии и часто просыпалась от кошмаров. Как было раньше, в детстве.

Первое время я часто кричала по ночам и мочила постель, а бабушка брала к себе в кровать. Через неделю я прочно обосновалась у неё в комнате. Ба не возмущалась, она понимала, и потому всегда старалась баловать меня чем-нибудь вкусненьким. Пенсия, и небольшая подработка – вымыть подъезд, квартиру, посидеть с чужим ребёнком – всё, что удавалось заработать, тратилось на меня. Тогда я не особо понимала, насколько тяжело ей было меня поднимать.

Школа закончилась, я решила поступить в медучилище. Провал. Два года подряд я сдавала экзамены, в свободное от занятий время, подрабатывая санитаркой, чтобы в доме были хоть какие-то деньги. Годы шли, я по ночам работала в больнице, днём усиленно училась, стараясь всё делать на «пять», как и учила бабуля.

На втором году интернатуры, я потеряла единственного дорогого человека. Потом оглашение завещания, скандал, депрессия. Я была настолько дезориентирована, что совсем забросила учёбу. Первое время мне шли навстречу, понимая мои проблемы, но вскоре я получила уведомление об отчислении.

Мосты сгорели, прошлое осталось за спиной. Бабушка умерла, родителей я знать не хотела, и в интернатуру возвращаться тоже отказалась. Надо было искать работу, но горбатиться за три копейки в больнице или поликлинике, было выше моих сил. Проведя всю жизнь практически в нищете, немудрено, что я захотела денег. Никто не хотел брать на работу недоучку, и везде мне давали отказ. Кроме той частной клиники где, уступи я, перешагни через себя, с успехом бы работала. Но сказались вбитые моральные принципы…

Пациент открыл глаза и уставился в потолок. Оставленная рядом с подопечным, я не отходила от него, предпочитая сидеть у кровати, поэтому заметила движение ресниц.

– Добрый день, меня зовут Надежда, я ваша новая сиделка, – как можно доброжелательнее начала я, встав так, чтобы ему было удобно на меня смотреть. Егор Егорович скользнул по мне бессмысленным взглядом и снова смежил веки.

Перепугавшись, я проверила его пульс – тело показалось неправильно прохладным – сердце работало слабо, едва справляясь с разгоном крови в теле. Заглянула под одеяло, проверила подгузник.

За время подработки в больницах, я и не такого нагляделась, потому совершенно не испытывала смущения, залезая к больному в подгузник. Могу и помыть, и переодеть, и накормить. В этом смысле мой вес только помогал – будь я худой, вряд ли бы справилась со здоровым мужиком.

«Хотя, этот-то, небось, весит как не слишком упитанный баран, – хохотнула про себя я и тут же испугано огляделась по сторонам. – Надо бы попридержать мысли при себе, а то вылечу вперёд себя, если кто узнает, как я назвала несчастного».

Карта с записями лечения подопечного заманчиво белела на столе, привлекая всё моё внимание.

«Надо бы проверить, что там с ним произошло. И как его лечат. И лечат ли вообще, – нерешительно покусывала губы, борясь с искушением. – Как-то странно отреагировал доктор на мои вполне естественные вопросы».

Выглянув за дверь, прикрыла её, и мухой метнулась к манящей папке. Не факт, что после ухода дока домой, мне будет доступно сие информационное чтиво. Оглянувшись на запертую дверь, раскрыла первую страницу тоненькой папки. Так, так, так…

Я читала и понимала, что ничего не понимаю. В анамнезе указывалось, что у господина Королькова по невыясненным обстоятельствам наступил паралич тела. Анализы. Назначено лечение. Динамика – без изменений.

Бред полный! Это – не лечение, а банальное поддержание жизни в поломанном организме. Неужели, врач настолько тупоголов, что не может в этом разобраться? Даже я, человек непрофильной специализации понимаю, что назначенное лечение неэффективно!

«Шарлатан! Коновал! Может, поэтому он так насторожился, когда заподозрил во мне медика. И пусть я всего лишь педиатр, но общий курс тоже изучала».

Я вовремя вернула карту на стол, потому как задержись я на пару секунд, быть мне, пойманной на горячем. Докторишка, а теперь я была на сто процентов уверена – он шарлатан, настолько тихо подошёл к комнате пациента, что я его даже не услышала.

– Что-то интересное нашли? – с ехидцей обратился он ко мне, кивая на карту, которую я секунду назад держала в руках.

– О, нет! Только хотела посмотреть, когда лекарства давать пора, – снова включаю деревенщину. Врач презрительно скривил губы, а я продолжила играть:

– Просто он глаза открывал, вот я и перепугалась, – тараторю, неприлично тыкая в сторону подопечного пальцем.

– О! Как я мог забыть! – хлопает себя по лбу врач и явно пытается выставить меня за дверь. – Ты иди на кухню, там обед уже готов, а я пока лекарства дам. Давай, давай, не мешайся тут!

Как же я хочу посмотреть, что он с ним делает! Но меня практически вышвыривают за двери и к тому же захлопывают её прямо у меня перед носом. Но нарываться в первый же день не стоит. Может, позже получится узнать, какие препараты он получает.

Живот недовольно забурчал, напоминая, что та маленькая булочка с кофе уже давно переварена и действительно не мешало бы наполнить несчастный, умирающий от голода орган. Пойду на кухню знакомиться с прислугой парализованного. Много нового и полезного можно узнать из чужой болтовни.

«Не нравится мне всё это. Слишком странное лечение у моего подопечного. Что же делать?» – думала я, перебирая ногами в сторону кухни практически на автомате.

Глава 4

В царстве еды я появилась вовремя – все как раз только сели обедать. Двое – мужик, пустивший меня внутрь и вертлявая девица, уже сидели за столом.

– О, гляди-ка! Вот же она пришла! – громыхнул мужик. – Я ж говорил тебе, что Егорычу взяли сиделку, а ты не верила! Проходи, чего как неродная!?

– Эм, здрасьте, – буркнула я, смущённая столь громкой встречей. Девица, усмехнувшись, поглядела на меня и представилась – Катька. Женщина у плиты приветливо кивнула и пропела – Марья Васильевна. Я шаркнула ножкой и выдала – Надежда. Момент испортил мужик – так хлопнул меня по плечу, что я чуть не присела от испуга, и почти выкрикнул – Иван. В ухе немедленно зазвенело, и я поспешила сесть чуть дальше от этого громкоговорителя.

– Ну и зачем ты так орёшь? – укоризненно спросила мужика Марья Васильевна – полная дама в возрасте, ставя передо мной чашку с ещё дымящимся супом и парой пампушек. Желудок радостно взвыл, а я, смущённо поблагодарив, набросилась на еду.

– Забыл, – повинился Иван и, посмотрев на меня, пояснил. – Контузия. Со времён армии ещё. Всё, кажется, что говорю тихо.

Покивав, и выдав глубокомысленное «Аааа!», вернулась к тарелке. Я не ЛОР, помочь не смогу. Дальше обед потёк обычно, меня особо не забрасывали вопросами и, всё, что удалось выяснить – я уже вторая сиделка, которую наняли для ухода за хозяином. Первую выгнали почти через две недели то ли из-за воровства, не то по причине несогласия с лечащим врачом.

«Всё же правильно сделала, раз не стала говорить про медвуз. Если я не найду общий язык с этим доктором, то надолго здесь не задержусь…»

А что именно произошло с хозяином, никто толком не знал, всем сказали – был инфаркт, а потом, паралич. Таким овощем, Егор Егорыч лежит уже около месяца и, с каждым днём ему становится всё хуже. Все, кроме Катьки, давно работали в этом доме и переживали за своё будущее. А что, работа непыльная – в доме почти никто не живёт, готовить много не надо, уборкой и участком тоже не слишком напрягают. Особенно с того момента, как заболел хозяин. Его новая жена – Анджелла Олеговна не любит сюда ездить, предпочитая жить в городе, поэтому бывает здесь не так часто.

К вечеру Илья Петрович уехал, пообещав вернуться через два дня. Прислуга покинула дом ещё раньше – сразу после ужина. Марья Васильевна и Иван жили вместе и вроде как были супругами, вдаваться в подробности я не стала, а только похихикала про себя над их сказочным совпадением. Катька раньше оставалась рядом с хозяином, но ей было тяжело за ним ухаживать, и она была только рада скинуть с себя непосильную обязанность.

Комната с моими вещами располагалась напротив хозяйской, но я должна была круглосуточно находиться рядом с подопечным. Сбегав переодеться в пижаму, приступила к привычной работе.

Обмыть, переодеть, сменить бельё – все действия настолько отработанные, что над их порядком уже не задумываешься. Когда мыла, заметила покраснения на коже – видимо, за здоровьем Егора никто особо не следит, и у него начали появляться пролежни. Странное отношение к человеку, за внимание, к которому, платят немаленькие деньги. Сделала массаж, разогнав застоявшуюся кровь и, пообещала себе выяснить, что здесь происходит. Мужчина, так и оставался безучастным овощем и никак не отреагировал на мои действия, и я спокойно ушла в свою комнату.

* * *

Сегодня я оказалась практически предоставлена сама себе – прислуге до меня особой заботы не было, очередной приход «шарлатана» не планировался, а моя нанимательница улетела по своим делам на неопределённое время, даже не удостоверившись, что я прибыла на место службы. Будильник прозвонил вовремя и, я даже успела ополоснуться, прежде чем ко мне заглянула Катька.

– Привет. Шустро ты, – поздоровавшись, оценила мои мокрые после душа волосы. – Идём завтракать. Марь Васильна та-акие блинчики сделала! М-м-м… – красноречиво закатила глаза горничная. – Не поторопишься – сама виновата!

Дверь со стуком захлопнулась, а я осуждающе покачала ей вслед головой – похоже, что она не особо заботится о соблюдении личных границ. Разве можно без стука врываться в комнату молодой девушки? Ну ладно, не молодой – почти тридцать три стукнуло, но всё же!

Фу! Брюзжу, как старуха. Привыкла жить с ба – та никогда себе подобного не позволяла, вот я и расслабилась.

Решив бросить ворчать и всё же поторопиться к столу, быстро вытерла волосы и, скрутив их в пучок, поспешила на кухню. Непередаваемый запах жареных блинов разносился по всему дому, долетая даже до моей комнаты. Как всегда жадный до выпечки желудок, нетерпеливо подгонял слишком медленное тело, изображая предсмертные конвульсии. Наше приветствие прозвучало гармонично и слаженно – моё «Доброе утро» поддержал громкий вопль умирающего – «Брр-рллььь-ррр». Я покраснела, а Мария Васильевна снисходительно улыбнулась и, докинула в мою тарелку ещё пару солнечных кругов. Желудок радостно взвыл, а у меня лицо покрылось красными пятнами. От стыда.

«Ну, примусь я за тебя» – мстительно думала я, стараясь поскорее заткнуть позорящее меня в приличном обществе чрево.

Завтрак закончился, и мне выдали глубокую плошку, в которой плескалась какая-то серо-бурая вязкая масса. Поколыхав противное нечто, я недоумённо посмотрела на кухарку.

– Это завтрак для Егора Егоровича, – просветили меня на счёт, куда мне девать сие содержимое. Я было решила, что этим должно свиней кормить, а оно вон как оказалось…

Подозрительно принюхавшись, скривилась в сторонку – не дай боги, заметят и стуканут, куда не следует… Подцепила ложечку и направилась из кухни, как вслед мне крикнули:

– Ну и как ты себе это представляешь? Ох, горюшко! Воронку с трубкой возьми! Из ложки не накормишь.

«Воронку?!» – с недоумением обернулась на неё и увидела «это».

Обыкновенная китайская воронка и кольцо пластиковой трубки лежали в прозрачном, явно нестерильном пакете. И каким образом я должна «этим» его кормить?! Нет, ухаживать за «растениями» я умею, но не этим же!

– Ну, чего встала?! Дуй, давай, пока тёплое, – поторопила меня Марья Васильевна.

Н-да. Придётся пока покормить так. Может, разрешат купить необходимое для работы. Хотя, тогда могут возникнуть ненужные вопросы о моей квалификации и образовании. Нет, с этим проблем никаких не возникнет – опыта у меня о-го-го! За столько-то лет подработки. Но надо ли мне посвящать всех в свои умения? Думаю, не стоит. Как-нибудь отпрошусь на пару часиков в город. Заодно, успею смотаться домой, кошка моя там с ума, наверное, сходит…

Увы, но разогревать всё же пришлось. Пока я возилась с туалетом подопечного, еда успела остыть. Накормив бедолагу, прибралась и решила немного проветрить в комнате, а то тут так душно, как в склепе. Свежий весенний воздух ворвался в помещение, повоевал с тяжёлыми занавесками, выпустив на волю тучу пыли. Ужас.

Сбегала на кухню, но Катька от меня только лениво отмахнулась – «послеобеденная сиеста». Ну и ладно. Сама справлюсь.

Ведро, тряпки, пылесос – всё, что нужно для хорошей уборки. Шторы, тюли, чехлы – все пылесборники, что можно было снять, отправились в стирку. Супертихий пылесос собрал грязь, а влажные тряпки – вездесущую пыль. К концу уборки я выглядела как потная мышь, но зато в комнате стало гораздо легче дышать. И теперь я знаю, где всё лежит и что есть у меня в арсенале для ухода.

Сдав рабочий инвентарь, побежала в душ. Мои труды были вознаграждены по прибытии в комнату подопечного – меня одарили слегка мутным взглядом серо-зелёных глаз. Не скажу, что он меня понял, но я обрадовалась, когда он на мне сфокусировался. Может, ещё не всё для него потеряно.