Дневники пропавшей девушки

5

В комнату проникал лунный свет и нежно падал на кровать. В широко открытое окно врывался тёплый ветер, слегка касаясь полупрозрачных занавесок. Пахло сырой землёй, впитавшей щедрые дары пролившегося неба. В приятной полудрёме я вслушивался в тишину ночи, которая баюкала и обещала покой.

Сквозь приоткрытую дверь бесшумно проскользнула она. На ней была тонкая сорочка, облегающая юное девичье тело. Девушка подошла к кровати, и лунный свет, соперничая в белизне, скользнул по её молочной коже. Силуэт девушки неестественно белел на фоне чёрной ночи. Рыжие волосы крупными кудрями спадали на грудь, что вызывающе торчала из-под шёлковой ткани. Она провела руками по своим бёдрам, скользя вверх по тонкой талии. Легко коснулась груди. Провела рукой по шее и запустила бледные пальцы в ярко-рыжую копну волос. С её страстных губ сорвался стон, она закатила глаза и медленно спустила сорочку на пол. Шёлковая ткань скользнула по телу с едва уловимым шуршанием. В лунном свете её обнажённое тело словно мерцало. Искрилось.

Я никогда не видел Лилит столь соблазнительной и решительной. Она возлегла на кровать у моих ног, её медные волосы рассыпались по белой простыни. Полная желания, она принялась себя ласкать. Я не мог отвести от неё глаз. Странная похоть овладела мной. Девушка облизала губы и простонала. Её округлая грудь соблазнительно приподнималась при каждом её вдохе. Белая кожа переливалась на свету. Она насладилась тем, с каким вожделением я наблюдал за её ласками, и устремилась ко мне. Горячими губами она обхватила мою каменную плоть. Она прервалась, чтобы смахнуть медовые кудри с лица, а затем резко села на меня. В позе наездницы она быстро двигалась, постанывая от удовольствия и прижимая мои руки к своей груди. Я был уже на грани, но она, предчувствуя это, замедлилась. Потом снова ускорилась, и волна оргазма накатила вновь. Когда она была уже на пике, я внезапно почувствовал могильный холод и едкий запах: ил с примесью перегнивших водорослей. Лицо Лилит стало серо-зелёного цвета, кровоподтёки покрывали её кожу. Из гениталий сочилась кровь. Руки приняли синюшный оттенок от бесконечных гематом. И глаза! Самое кошмарное – это глаза. Они были покрыты белой плёнкой и мутно пялились на меня.

Я в ужасе отшвырнул её, но тут же проснулся и понял, что это был всего лишь кошмар.

6

Комната была полна утреннего света, вызывающего тёплую истому. За окном распевались птицы, и день обещал быть жарким. Я протёр глаза, убеждая себя в том, что это был просто кошмар. Но яркие образы не давали покоя. Смесь отвращения и ужаса тошнотой подкатывала к горлу. Но, как и любой кошмар, с наступлением утра, полного солнечного света, он показался не таким уж и страшным. Переживания из-за импульсивного ночного похождения, да и после того, как мы сбили сову, могли и не такие кошмары вызвать. Зато бодрое пробуждение было гарантировано.

Я натянул тёмно-синие слаксы, белую рубашку-поло и кеды. Взъерошил непослушные волосы перед зеркалом и зашагал на кухню. Включил фоном телевизор, по которому показывали «Шоу Опры Уинфри»¹¹, и приступил к готовке. Достал бекон и яйца, поставил вариться кофе в турке: чёрный, щедро сдобренный сахаром. Хлеб закинул в тостер. Завтрак чемпиона, как говорил мой отец. С разницей в том, что теперь его готовила не мама, а я сам. Не сказать, что я плох в готовке. Но, по правде говоря, женской руки недоставало. Промелькнула мысль, что, если бы у нас с Лилит по-прежнему было бы всё хорошо, рано или поздно она бы переехала ко мне. После экзаменов, естественно. Куда уж она без своей профильной литературы и уютного тихого уголка, где можно спокойно заниматься. В моём доме спокойствие было на вес золота. Бэккер и Кетон проводили здесь уйму времени, пора было уже с них брать арендную плату. Но это было вряд ли возможным. Как и то, что Лилит мечтала разделить уют этого маленького домика со мной. В её планы входило завоевание мира. Не то чтобы у неё были замашки как у Гитлера, но тем не менее.

Плотно позавтракав, я вдруг ощутил остаточные тошнотворные запахи алкоголя и выкуренных сигарет: они пропитали мою бороду. Нет, лучше всё-таки принять душ. Чтоб наверняка. Я вернулся на второй этаж миниатюрного домика, что снимал за довольно символичную арендную плату. Скинул только что надетое шмотьё и влез под тёплый напор душа. Кошмар минувшей ночи испарился, как не бывало. И я с упоением понимал, что не многое и теряю от расставания с Лилит. Да, конечно, от утреннего секса я бы не отказался, но выслушивать лекцию о том, что родители внизу и могут нас услышать, мне не хотелось. Мне вдруг стало интересно, почему Лилит так сложно было уговорить прийти ко мне. Пару раз нас застали Кетон с Бэккером, что, конечно, стало отличным поводом обсудить мою технику и пластичность моей партнёрши. Но как им было объяснить, двум болванам, что я уже четыре года пытаюсь раскрепостить эту малышку, и пока что дела не намного и продвинулись. Конечно, мне хотелось насладиться своей девушкой в полной мере, но, видимо, я должен был радоваться и тому, что есть. Странно ещё, что за такой приличный срок времени, я не посмотрел налево. Виной тому моя глупая влюблённость.

Немного я всё же завидовал Кетону, который с такой лёгкостью снимал девочек после очередного матча. Если, конечно, не напивался в дрова, как вчера, например. Ох, уж эта тонкая грань, которую сам Кетон не научился ещё пока различать. Но список его похождений был внушительным. И если количеству его партнёрш я ни сколько не завидовал, то различным местам для секса можно было и впрямь подивиться. Вряд ли в моём «Форде» секс был бы таким же грандиозным, как по рассказам Кетона. У того был мощный внедорожник Toyota Fortuner. Ну, то есть это у его отчима была «Тайота», а Кетон всего лишь брал её попользоваться. До первой царапины, естественно. Но, удивительно, пьяным он за руль пока что ни разу не сел и водил крайне аккуратно. Наверное, боится гнева отчима, да и это нисколько не странно, ведь тот в своё время был надзирателем в тюрьме строгого режима.

Душ развеял все ужасы, взбодрил и поднял настроение. Голова была совершенно ясной, и я почувствовал себя готовым на многое. Достав из шкафчика над раковиной триммер, я принялся кропотливо ровнять бороду, которую теперь никто не посмеет осуждать.

Субботнее утро было в разгаре: электронное табло на часах показывало одиннадцатый час. Покинув стены холостяцкого гнёздышка, я побежал к моему любимому «Форду». Пусть он не такой вместительный, как внедорожник Кетона, зато он – мой, целиком и полностью. Занятий в колледже по субботам у нас не было. Это не считая дисциплин необязательных для посещения, в частности спортсменам, – типа русской литературы или экономической грамотности. Да, они сулили дополнительные баллы, но это отнюдь не было веской причиной для посещения.

Так что у нас с парнями все субботы начинались примерно одинаково. Мы пили кофе в той или иной закусочной, болтали о всякой ерунде. Решали, как проведём выходные и разбредались каждый по своим делам. Бэккер обычно отправлялся на тренировку или спортплощадку. Я забирал после учёбы Лилит, и мы проводили время вместе, в зависимости от её занятости учёбой. Иногда она предпочитала заниматься учёбой все выходные. Ну а у Кетона всегда были разные дела, но практически все они касались девушек.

Так что я поехал за парнями. Всё было традиционно. Но с одним только отличием. Сегодня мне нужно с ними объясниться. Рано или поздно всё равно придётся.

Я гнал по сонным улочкам, наслаждаясь тем, как просыпается природа после тяжёлой трудовой недели. Сады благоухали, цветы щедро раздавали пыльцу. Домохозяйки в фартуках проверяли почту, торопливо раскинутую запоздавшим мальчиком-рассыльным. В зеркале заднего вида мелькали неугомонные дети на своих первых велосипедах. Пенсионеры неторопливо бегали трусцой по обочине дороги, недоумевая, почему не делали этого в молодости. А молодые спали до упора, пока в миллионный раз не прозвенит телефон, или пока их не растормошат сварливые родители, забывшие о том, как сами по ночам гуляли в молодости.

Я поехал сначала к Бэккеру, ведь он вчера выпил немного, и ему проснуться не составило бы труда. Да и ежедневный бег трусцой не откладывался даже в самую мерзкую погоду. Похмельем парень не страдал, ведь всегда пил в меру. Такой вот был Бэккер. Не давал себе слабины. Он предпочитал по утрам пробежать кружок-другой, как и пристало добросовестному спортсмену. В отличие от меня. Как уже говорилось, спорт был моей жизнью лишь постольку-поскольку. Да, я мог выкладываться на тренировке, но никто не заставит меня с утра пораньше бежать трусцой.

Я зарулил на парковку рядом с домом друга и призывно погудел. В отличие от моих друзей, я не стремился фамильярно вваливаться в чужие дома. Я предпочитал просигналить о своём присутствии. С окна кухни выглянула мама Бэккера и призывно махнула мне, чтоб заходил.

Дом встретил меня ароматом субботнего вишнёвого пирога. Мама друга знала, что я от него ни за что не откажусь.

– Доброе утро, миссис Ричардсон, – нараспев сказал я.

Настроение стало ещё лучше в предвкушении сочного пирога по фирменному рецепту от идеальной домохозяйки. И даже завтрак не казался таким уж и плотным: для пирога миссис Ричардсон всегда найдётся местечко.

В светлой прихожей меня встретила женщина, выглядела она намного моложе своего возраста. Свежа и привлекательна. Щёки разрумянились от утренней готовки, а белый фартук в розовый горошек пропах выпечкой. Её лицо было загорелым: следствие работы в саду. Глаза полны жизни, губы сложились в мягкую улыбку. Хотел бы я, чтобы моя жена, спустя двадцать лет супружеской жизни, выглядела так же. Золотистые волосы были уложены в изящную причёску, на лице был лёгкий макияж. Платье под фартуком было красивого изумрудного цвета. Сложно сказать, во сколько встаёт эта женщина, если с самого утра выходного дня она уже в таком превосходном виде.

Она поспешно сняла прихватки, видимо, только-только достала пирог из духовки:

– Девин, милый, как дела?

Она приглашающим жестом указала на кухню, что от столовой отделяла лишь широкая барная стойка. Мы с Бэккером всё время сидели за ней, предпочитая её обеденному столу. Я устремился к ней и сел на высокий стул, обтянутый бежевой кожей. Кухня была выполнена в светло-коричневых оттенках, а фасады мебели были молочного цвета. Вместе это сочетание напоминало смесь кофе с молоком.

– Хорошо, спасибо. Миссис Ричардсон, вы выглядите просто потрясно! Как всегда.

Она широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы:

– Спасибо, дорогой. Бэккер в душе после пробежки. Отведай пока пирога, ты же знаешь, Бэккер на завтрак ест только каши да овощи.

Треугольной лопаточкой она отрезала ещё дымящийся ломтик пирога и положила на фарфоровую тарелку передо мной. Тут же уже стоял чай, словно только меня и дожидались на завтрак. Миссис Ричардсон была непревзойдённым кулинаром, так что я быстро стал уплетать пирог. Вот и думается, что ещё мужчине для счастья надо? Чтобы его женщина баловала вкусными блюдами и выглядела всегда на все сто. Ну и чтобы ублажала не только в миссионерской позиции.

– Невероятно вкусно, вы Богиня!

– Не преувеличивай, Девин! Каждый раз вгоняешь меня в краску! Жаль, что Бэккер не ценит мои старания, а ест только всякую постную дрянь.

– Спортсмен всеми фибрами души, – улыбнулся я, уплетая божественный пирог.

Бэккер находился на той стадии, когда ему казалось, что отсутствие у него постоянной девушки вызвано недостаточным размером его мышц. Хотя, по правде говоря, он был очень даже привлекательным малым. Высокий, подкачанный, а его смуглая кожа – результат уличных тренировок топлес. Русые волосы, по моде выбритые в стиле «Милитари»¹², подчёркивали его сильный характер.

И тем не менее он решил и дальше наращивать мышцы, чтобы точно уж покорить всё женское население. А, может, он на полном серьёзе метил в NFL¹³, надеясь своей мускулатурой и ежедневными тренировками переплюнуть такие «дарования», как я. Даже не знаю, может, у меня и правда есть предрасположенность к спорту, ведь я уже давно перестал так неистово тренироваться, как раньше. И всё же моя игра от этого не стала хуже.

– Как поживает Лилит? – поинтересовалась женщина, сервируя стол для Бэккера: омлет с овощным салатом, чай и сэндвич – постный хлеб со злаками и тонкими кусочками сыра.

– Собирается в Нью-Йорк на практику.

Кажется, теперь придётся часто говорить на эту тему, тем более объяснять, почему мы больше не вместе.

– Собираетесь практиковать отношения на расстоянии?

– Нет, мы решили не тянуть.

– Как жаль, вы были хорошей парой, – сочувственно сказала женщина, утешительно гладя меня по плечу.

– Всё в порядке, правда. Как ваши дела?

– Жизнь кипит, только и успеваешь удивляться, как быстро летит время.

– Это точно.

По лестнице спустился Бэккер с ещё влажными волосами и горящими глазами после пробежки и прохладительного душа.

– Здорово, братан, хорошо побегал? – спросил я, обмениваясь с ним рукопожатием.

– Отлично, погодка супер. Ну а ты, не хочешь вернуться к своей бывшей? – без тени злости спросил Бэккер, подтрунивать друг над другом нам никогда не надоедало.

– Бэккер, ты всерьёз? – удивилась миссис Ричардсон беспардонности своего сына. Но, возможно, все преувеличивали серьёзность моих намерений касательно Лилит. И в первую очередь я сам, до недавнего времени.

– Вот уж нет. Но всё нормально, не надо так смотреть на меня, – улыбнулся я.

– Ох уж эти рыжие, – друг присел рядом, рассматривая содержимое в своей тарелке.

Я был немного озадачен общением с Бэккером, ведь он никак не показывал свои эмоции по поводу моего ухода из команды. Может, он ещё не проверял телефон?

– Точно говорю, мам, эта двинутая совсем ему мозги промыла.

Миссис Ричардсон закатила глаза, сняла фартук и направилась к подоконнику с небольшой лейкой, чтобы напоить свои бегонии.

Это ведь бегонии?

– Бэккер, мы с двинутой расстались и точка.

– Ты хорошенько всё взвесил? – заботливо спросил друг.

– Я впервые так уверен в правильности своего решения.

Женщина одобрительно кивнула, словно от этого заявления ей стало за меня спокойнее. Мы закончили перекус, обсуждая погоду, ведь для миссис Ричардсон вчерашний дождливый день был просто манной небесной. Забота о саде для неё всегда стояла на первом месте. Погодка в последнее время выдалась слишком жаркой, а дождь с завидной регулярностью орошал сады нашего цветущего пригорода на радость садоводам. Участок Ричардсонов отличался изобилием цветов и плодовых. Женская рука ощущалась повсеместно. Мистер Ричардсон же старался сада не касаться, он помогал только стрижкой газонов. Мы попрощались с мамой Бэккера, а я так и не встретил отца семейства. Возможно, он занимался своим хобби – плотничеством на заднем дворе в сарайчике.

Махнув маме Бэккера на прощание, мы сели в машину и поехали к Кетону.

Я ожидал, что друг сейчас заговорит со мной на деликатную тему, но он лишь рассказал о том, как они вчера добрались до дома.

– По дороге Кетона ещё больше развезло. Он чудом не наблевал Таре в салон, – засмеялся парень.

– И как он только опять умудрился так быстро накидаться? – удивлялся я.

– Сам не знаю. Походу так сильно хотел напоить Ану, что сам невзначай напился.

Мы посмеялись, продолжая вспоминать события минувшего вечера. Оказалось, что после того, как Бэккер помог Кетону добраться до дома, Тара настояла, чтобы его довезти тоже. Ну а потом не побрезговала попросить её отблагодарить за помощь.

– Она как прилипла ко мне! Я не знал, как её угомонить! Мог бы хоть предупредить меня, друг, что целуется она неважно, – гоготнул парень.

– Значит, мне не показалось. А ещё от неё так пахло едой, – поддержал я.

– Это точно! Мне так после неё жрать захотелось. Посреди ночи в холодильник залез, представляешь? Хорошо ещё, что там были остатки варёной грудинки. Но запах жареного бургера преследовал меня остаток ночи.

– Вот это сила воли у тебя, друг! Завидую! Но знаешь, не в твоём положении разбрасываться женским вниманием! Ты давно видел женское тело? – подколол я.

– Ну, спасибо, друг! Я не довольствуюсь остатками роскоши. Пожалуй, подожду кого-нибудь получше.

– И то верно, мой друг. Целуется она реально плохо. Не знаю, сколько нужно было перебрать, чтобы захотеть её. Тут надо спросить Кетона, не показалась ли она ему привлекательной, – мы снова рассмеялись.

– Кетон был настолько близок к коматозному состоянию, что его устроила бы и коза.

Убедившись, что друг не коснётся темы моего ухода, я решил шутки ради проверить свой телефон. Смутное сомнение посетило меня. И правда, телефон по всем адресатам показывал «Сбой отправки». Ну что ж. Может, оно и к лучшему. Знаете, как это бывает. Когда подпирают к стенке перед расстрелом, и вдруг на тебе всё заканчивается. Образно говоря, конечно.

Мне стало совсем легко на душе.

И мы вволю посмеялись, по большей части над Кетоном.

7

Когда подъехали к дому Кетона, увидели, как тот стоял на подъездной дорожке, ожидая нас. С помятой причёской и в тёмных очках. Бэккер позвонил ему предупредить, что мы за ним едем. Были некоторые сомнения, что тот жив. После такой-то ночки. Выглядел он, честно сказать, не очень. И ещё вчера казавшаяся аккуратной щетина сейчас придавала его лицу схожесть с рок-музыкантом, перебравшим с наркотой. Он завалился на заднее сидение с нереальным амбре. Мы над ним подтрунивали всю дорогу до забегаловки, где собирались выпить по чашке натурального кофе и поглазеть на девиц в коротких передничках. Он же задал всего один вопрос:

– Пацаны, я хоть замутил с Анабель?

Тут мы ещё больше разошлись, ведь парень даже не помнил, как закончился вечер. Пока я парковался, пришлось в двух словах напомнить ему о событиях минувшего вечера. По общему согласию мы выбрали заведение с названием Lollipop¹⁴, ведь именно там работали исключительно красотки в коротеньких розовых передничках. Лилит с ума бы сошла, узнав, что я здесь. Она жутко ревновала к девушкам с красивой внешностью, а здесь были все как на подбор.

И так мы устроились прямо за барной стойкой, которая располагалась в центре зала большим квадратом. Внутри него работали очаровательные бариста и мороженщица. Мы заказали три американо – по моему совету – под звуки Katty Perry, раздававшихся из колонок, висящих по периметру заведения. Конечно, это заведение имело немного девчачий налёт, но всё чаще здесь можно было встретить парней, которые так и норовили взять номерок у симпатичной официантки. Странно, но сегодня я был не столь внимателен к девушкам. Наверное, это связано с тем, что запретный плод сладок, а сейчас я был более чем свободен. Кетон по-прежнему не снимал очки, но всё более оживлялся под воздействием кофеина.

– Ну что, Девин, увёл мою девочку? – недовольно спросил Кетон.

– И в мыслях не было, друг, она твоя на все сто. Могу даже подсказать, где она живёт. Хотя тебя не порадует тот факт, что живёт она с парнем.

– Ох, ну и дела. Чуть не огрёб, походу, – с облегчением выдохнул он.

– Ну она говорит, что между ними ничего нет. Но как знать.

– Вряд ли она меня заинтересовала бы больше, чем на одну ночь. Но тем не менее жаль упускать такой лакомый кусочек.

– Ты в своём репертуаре, – заметил Бэккер.

– Ну так что с Лилит? – снова поднял тему Кетон, как будто не верил, что между нами всё кончено. – Звонила тебе после бурного секса на капоте под дождём?

– Нет, а должна была?

– Возможно, ты был не столь хорош, как рассказал нам, – хохотнул он, и мы поняли, что он наконец-то пришёл в чувство. – Эй, красотка, дай-ка мне сэндвич с ветчиной.

В нём проснулся аппетит, и он жадно вгрызся в пшеничный хлеб, набитый под завязку ветчиной и сыром.

– Как предсказуемо! Может, дашь один из своих советов?

– Я своих секретов не раскрываю. Но можешь спросить у любой цыпочки, я мастер своего дела.

Конечно, сейчас он по большей части красовался перед девчонками за барной стойкой. Они делали вид, что не слушают нас, но улыбки то и дело скользили по их губам.

– Так и что, вы теперь не увидитесь три месяца? – подытожил Бэккер.

– Ну да, сегодня утренним рейсом она отправилась в Нью-Йорк, и скатертью дорожка. Чувствую себя настоящим холостяком.

– Эй, как насчёт холостяцкой вечеринки? – предложил Бэккер.

Хотя было сложно назвать его любителем вечеринок, скорее это прерогатива Кетона.

– Надеюсь, вы не педики, – гоготнул Кетон, – что за вечеринка без девочек? Эй, девчонки, – обратился он к бариста и мороженщице, – приходите сегодня вечером на Silent Spring¹⁵, 105.

– Это же мой адрес, друг! – воскликнул в негодовании я.

– Ну а где ещё мы можем собраться? Это же практически и наш дом тоже, – рассмеялся Кетон.

Отговаривать его не имело смысла. Я не думал, что вечером и правда будет вечеринка в моих апартаментах. У Кетона планы меняются мгновенно, если на горизонте наклёвывается интрижка. А учитывая его боевой настрой, можно было ожидать этого.

Мы выпили кофе. Кетон обзавёлся новыми номерами телефонов девчонок. Да никто и не сомневался, ведь он и вправду был самым симпатичным из нас троих. Немного слащавый, но эту самую слащавость разбавляли его сальные шуточки и непотребное поведение. Вот и сейчас, пренебрегая всеми правилами, блондинчик Кетон расплатился с девушками, перевесившись через барную стойку и запихнув купюру одной из них в декольте. При этом он ещё и успел смачно поцеловать её в губы. Кажется, его заряд со вчерашней игры не только не угас, но и разгорелся с новой силой. Мы с Бэккером понимающе посмотрели на друга и вышли из кафе.

Мы еще немного попялились на мимо проходящих девчонок, стоя на парковке. Мы с Кетоном курили свою первую утреннюю сигарету. Предложили Бэккеру, но он отказался, спортсмен, что ещё сказать. До первого стакана, конечно. Он старался вести более здоровый образ жизни, нежели мы. Но мы с Кетоном были не столь разборчивы как в куреве, так и в выпивке. Бэккер предпочитал пить скотч со льдом или виски с долькой лимона. Ну а Кетон и в девушках был не столь разборчив, хотя так или иначе вкус у него был сносным до вчерашней пассии. Но Анабель хоть и была нетипичной девушкой, как собеседница она мне очень даже приглянулась. Чем же она зацепила Кетона, я понять не мог. Возможно, эта железяка над губой не давала ему покоя. Наверное, ему хотелось поэкспериментировать. Как знать, может, у неё ещё где-то был пирсинг. От этой мысли у меня пробежала дрожь. Я в принципе не видел вживую голого женского тела, на котором были бы какие-либо аномалии типа пирсинга или татуировок. То ли я за четыре года отстал от жизни, то ли был таким же консервативным, как родители Лилит. Хотя имя Лилит несло в себе что-то дьявольское¹⁶, никаких извращённых наклонностей в ней не наблюдалось. Кроме чрезмерной любви к юриспруденции. Хотя это извращение куда похлеще, нежели пирсинг.

Мы проезжали мимо открытой баскетбольной площадки, когда Бэккер попросил его высадить поиграть с парнями. Благо на нём были широкого покроя серые штаны и лёгкая майка. Но будь на нём костюм, он бы, наверное, даже не заметил. Кетон перебрался ко мне наперёд и стал шерстить магнитолу на наличие годной музыки. Наткнувшись на Maxximal – Super Bitch, он остался невероятно довольным и рассказал захватывающую историю о том, как в своё время под эту песню присунул очередной своей пассии посреди клуба за массивными портьерами на окне. Иногда я просто диву давался с подобных историй, но всё больше понимал, что мой друг и не на такое способен.