Пережить все заново

За долгие годы в «VIP-life concierge» Полина многое видела и уже ничему не удивлялась. Поэтому, когда к ней обращались с очередным заказом, быстро оценивала его по шкале сложности от одного до десяти, и если цифра была меньше пяти, перенаправляла своим помощникам. В остальных же случаях бралась за дело сама. Простые услуги уже не увлекали ее, хотелось чего-то более интересного и сложного. Зина называла это издержками профессии. «Сначала ты радуешься тому, что сумела организовать встречу с какой-нибудь «звездулькой», потом с королевой, а дальше с кем? С ним?» – она указывала рукой в небо. В последнее время Полина поняла, что начала скучать. Она спокойно делала то, что раньше ей казалось невыполнимым, и втайне мечтала об эксклюзиве. Вот и сейчас, ожидая в ресторане отеля «The Dorchester» появления Альберто Патри, известного американского режиссера, Полина хотела, чтобы он поразил ее.

С мистером Патри Полина познакомилась шесть лет назад, когда выполняла заказ клиента, мечтавшего видеть свою молоденькую любовницу на экранах кинотеатров. Альберто согласился предоставить девушке небольшую роль в фильме в обмен на финансовую поддержку своего нового проекта. Таким образом, удовлетворены были обе стороны, но больше всех повезло самой барышне, которая после выхода фильма бросила старого и надоевшего любовника, уехала в США, где сделала головокружительную карьеру и теперь часто появлялась в фильмах известных режиссеров. О том, как она попала в кино, девица даже вспоминать не желала и делала вид, что всего добилась собственными силами. Бывший любовничек, разумеется, молчал, дико боясь, что ревнивая жена узнает о его похождениях. Зато Полина прекрасно помнила, кто именно помог взойти на олимп славы этой заносчивой диве, чем не раз пользовалась. За это «звезда» ненавидела Полину, но никогда не отказывала в просьбах, таких, как поужинать с клиентом «VIP-life concierge», достать приглашения на вечеринку celebriti или поздравить с днем рождения какого-нибудь европейского толстосума. Разумеется, за подобные услуги актриса получала щедрое вознаграждение, что ее и радовало, и бесило одновременно, так как, несмотря на высокий статус, в глазах многих она осталась лишь разменной монетой.

– Ты, как всегда, прекрасна! – восхищенно проговорил Альберто, заставив Полину подняться с места.

Она, торопливо собираясь на встречу, все же постаралась выглядеть как можно лучше в глазах мужчины, умеющего замечать мельчайшие детали и колко указывать на недостатки, если такие имелись. Короткое темно-синее платье оттеняло цвет глаз и плотно облегало фигуру, демонстрируя ее стройность. Собранные на затылке волосы и минимум макияжа подчеркивали свежесть лица. Простые украшения делали образ изящным, почти воздушным. Полина выглядела просто и элегантно. Именно так, как любил Альберто, высказывание которого о том, что женщину, которая носит джинсы, пьет пиво и раскрашивает лицо, как индеец, готовящийся к войне, сложно назвать женщиной, знал почти весь мир.

Зато сам великий режиссер, придирчиво рассматривающий лица окружающих его людей, порой выглядел как «городской сумасшедший». Часто он носил пиджаки не по размеру, со слишком короткими рукавами и брюками, в которые можно было посадить еще одного такого же худосочного гения. Шляпы, огромные очки, плащи странного кроя – таким был стиль мистера Патри, называющийся в СМИ эклектичным либо богемным. Впрочем, внешний вид Альберто удачно гармонировал с его внутренним миром, поэтому он не выглядел смешным, наоборот, каждый, кто смотрел на него, понимал, что видит перед собой человека, принадлежащего миру искусства. Речь его была отрывистой и настолько быстрой, что нужно было сильно концентрироваться, дабы не упустить смысл сказанного. Но иногда Альберто представал в ином образе: энергия будто уходила из него, он превращался в сморщенный носок, вялый, нудный, вызывающий жалость. Благо, что подобное случалось нечасто, лишь в те моменты, когда он заканчивал какой-либо важный проект и искал в себе силы приступить к новому. «Стереотипная фигура» – так охарактеризовала мистера Патри Полина и была абсолютно права, потому что, глядя на него, любой безошибочно догадался бы, с кем имеет дело.

Альберто снял шляпу, а после задумчиво погладил огромный лоб:

– Дорогая, я нахожусь в затруднительном положении. Нужна помощь.

– Слушаю, – улыбнулась Полина, присев напротив упавшего на диванчик гения.

– Ты ведь знакома с проститутками…

Альберто замолчал, видимо, ожидая ответа, даже не заметив, что на Полину, которой была адресована столь пикантная фраза, с интересом начали поглядывать посетители ресторана, ибо режиссер даже не потрудился понизить голос.

– У тебя проблемы в личной жизни? – Полина взяла в руки меню и, прикрыв лицо папкой, рассмеялась. – Боже, Альберто, говори тише. Люди думают, что я бандерша.

– Кто? – Альберто приподнялся на локте и с безразличием, будто зал был пуст, огляделся. – Ты их знаешь?

– Нет.

– Тогда наплюй! Какая разница, что подумают о тебе те, кого ты видишь в первый и последний раз?

– Зачем тебе понадобились дамы легкого поведения? И стоило ради этого прилетать сюда? В Америке их не меньше, чем в Европе.

– Мне нужна особенная. Такая есть только здесь.

Полина потянулась к сумочке за телефоном, но остановилась, услышав продолжение:

– Я хочу, чтобы ты организовала мне встречу с мадам Кристин.

– Именно с ней? – усмехнулась Полина, скрестив руки на груди. – Почему же, дорогой, ты начал разговор не с той стороны? О проститутках расспрашивал… Мадам Кристин, как говорят, не занимается проституцией, она продает красоту.

– Да, конечно, – забавно хихикнул Альберто и, почесав длинный нос, нависающий над губой, вдруг стал серьезным: – Я и моя команда уже девять месяцев работаем над сценарием о шлюхах… вернее, о тех, кто торгует красотой. Четырнадцать раз переписывали! – он хлопнул ладонью по столу. – Съемки начнутся через два месяца здесь, в Европе. А моя главная героиня какая-то пластилиновая. Я знаю, что роль прописана хорошо, но актриса не вытягивает ее.

– Замени, – тоном знатока рекомендовала Полина. – Кто, кстати, примерит на себя эту роль? О! – поджала она губы, услышав имя. – По мне, так в этой даме слишком много секса.

– А еще спесивости и амбиций! Но не в ней дело. Вернее, в ней, в актрисе, и в ее образе. Студия не хочет и слышать о замене, считая, что именно она принесет кассовые сборы. Не я, тот, кто придумал этот чертов проект, а эта девица! В общем, образу не хватает реалистичности. Придумать я могу все, что угодно, но напитать картинку жизнью…

– Насколько мне известно, имя мадам Кристин отсутствует в телефонных справочниках и об ее деятельности не принято говорить открыто. Откуда ты узнал о ней?

– Просили не выдавать тайну, – Альберто виновато шмыгнул носом. – Я пробовал сам найти ее, но…

– …не смог, – закончила фразу Полина. – Чтобы иметь доступ в салон мадам Кристин, одного известного имени недостаточно. А почему тебе не помог тот человек, который рассказал о ней?

– Он категорически отверг такой вариант. Я и сам был удивлен, но не стал уточнять причины. Так ты поможешь? Познакомишь нас?

Полина задумалась, каким образом устроить встречу с дамой, которую никогда не видела. В «VIP-life concierge» нередко обращались в салон мадам, но никогда Полина не говорила напрямую с госпожой Кристин. Более того, обычно о встречах клиентов «VIP-life concierge» с барышнями, которые славились особой красотой и умом, договаривалась не она, а Мануэль Бийо, управляющий парижским филиалом агентства, так как главный салон мадам находился в столице Франции. Были и другие, в Нью-Йорке и здесь, в Лондоне, но Полина не только не знала, как связаться с управляющими, но даже не имела представления, кто именно руководил этим процессом. А все потому, что стеснялась решать вопросы, которые казались ей слишком интимными и гадкими, поэтому перекладывала подобные заказы на братьев или Мануэля.

– Не понимаю, чем она тебе может помочь?

– Хочу, чтобы моя актриса посмотрела, как на самом деле должна выглядеть содержательница борделя. Она ведь особенная.

– Твоя актриса? – серьезным тоном спросила Полина, однако едва сдерживала улыбку.

– Мадам Кристин, – постучал пальцем по столу Альберто.

– Я не думаю, что она согласится на эту встречу. Как ты понимаешь, ее бизнес…

– Да-да-да, я все понимаю. Тайна, конспирация и так далее, – как ребенок, пропел Альберто и схватил Полину за руку: – Помоги! Я в долгу не останусь. Ты меня знаешь. – Он понизил голос: – Возможно, этот фильм будет лучшим в моей карьере.

– На кинопремию метишь?

– На то, чтобы остаться в истории, – ответил Альберто, и Полина поняла, что он не лукавит. – Картина должна быть достоверной. Если я не увижу ее, эту мадам, то не пойму, правильный ли образ создал. Если ошибусь, зритель мне не поверит.

– А когда ты снимал фильм об убийцах, тоже встречался с маньяками и извращенцами?

– Целый год преступников в тюрьмах навещал! Меня уже в некоторых заведениях за своего принимают. Помоги! – повторил он и принялся целовать руки Полине.

– Постараюсь, – смеясь, пообещала она и тут же со злобой подумала о том, что ее мечты об эксклюзиве исполнились. – Закажем обед?

– Нет, я не голоден, но с удовольствием посмотрю, как ты ешь. Можно многое сказать о характере женщины, глядя, как она держит нож в руке.

– Этому тебя в тюрьме научили – понимать тонкости женской природы?

Полина хлопнула Альберто по плечу и, позвав официанта, расплатилась за чай, который заказывала, также добавила щедрые чаевые за то, что они с чудо-режиссером напрасно занимали столик.

– Я остаюсь в Лондоне, буду ждать твоего звонка.

– Мадам живет в Париже.

– Я прилечу, как только ты устроишь нашу встречу. – Альберто посмотрел на такси, подъехавшее к входу в отель.

– Уезжай, – разрешила Полина и усмехнулась, глядя на то, как эта длинная цапля метнулась к машине.

Несколько минут она просто стояла, рассматривая улицу и обдумывая, с чего начать, чтобы удовлетворить просьбу Альберто, который, кстати, не озвучил, как именно будет платить. Потом вздохнула и позвонила Зине.

– Какие планы на ближайшие дни? – спросила она, улыбнувшись внезапно пришедшей в голову мысли. – И когда ты наконец выйдешь замуж? Предложение тебе сделали полгода назад, а ты все еще «не жена».

– Хрен его знает! Это ответ на оба вопроса.

– Тогда давай встретимся завтра в Париже, обдумаем, как ускорить свадьбу, заодно устроим девичник. Заказывай билеты для себя и Тони, а после сообщи мне номер рейса. Я вас встречу.

Глава 3

– Когда ты позвонила и сказала, что прилетишь, я не поверил. – Мануэль крепко сжал Полину в объятиях. – С нетерпением ждал сегодняшнего дня. Черт! Мы же почти год не виделись.

– Ты не изменился за этот срок. – Полина погладила мускулистые плечи мужчины, который являлся не просто коллегой, но в первую очередь верным другом. – Такой же лысый и огромный. Бороду остричь не думал?

– Избавлюсь от бороды, и на меня перестанут обращать внимание.

Полина улыбнулась в ответ на это замечание, так как оно явно не соответствовало действительности, ибо Мануэля среди толпы выделял не волосатый подбородок, а великанский рост, покрытые татуировками стальные мышцы на руках и отполированный бритвой череп. Да и гардероб месье Бийо явно не располагал к тому, чтобы слиться с окружающими. Майки, туго обтягивающие мощную грудь, жилеты, кожаные брюки и неизменный шлем, который он всегда носил с собой.

– Ты решил привезти меня в отель на мотоцикле?

– Я собирался посадить тебя в такси и двигаться следом за машиной.

– Почему я удивляюсь? В этом мире нет такого человека, ради которого ты изменишь свои привычки. Идем, выпьем кофе. – Полина посмотрела на часы. – Девочки прилетят через два часа, поэтому нет смысла ехать в отель, а после возвращаться.

– Если честно, я весь в нетерпении. Хочу увидеть, такие ли твои подруги, какими ты их описывала. Но… – Мануэль вдруг застенчиво замялся, – мне тебя очень не хватало. Телефонных разговоров слишком мало, и я скучаю по прежним временам, когда нас не разделяли тысячи километров и в день можно было видеться столько раз, сколько пожелаешь.

– И я, – эхом отозвалась Полина, чувствуя грусть в душе, – многое отдала бы, чтобы вернуться назад.

– В какой именно момент? – Мануэль подхватил саквояж подруги в одну руку, второй обнял ее за плечи и повел к ближайшему кафе, откуда неслись приятные запахи кофе и сладостей.

– Наверное, в тот день, когда впервые встретилась с Люком, – сказала Полина, подумав о своем бывшем муже. – Я бы сделала все, чтобы наше знакомство не продолжилось. Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что кавардак в моей жизни начался с его появлением.

– Ты преувеличиваешь. Люк не был настолько плох. Просто ты явно не подходила ему, отсюда и вытекает причина вашего развода, а также неразбериха во всем остальном.

– Я?!

– Не вижу смысла говорить об этом. Вы давно живете разными жизнями, любите других…

– Интересно, кого он сейчас выгуливает? – Полина покраснела, заметив насмешку в глазах Мануэля. – Чувство собственности взыграло, – начала оправдываться она. – Неприятно думать о том, что он может любить другую женщину. Я знаю, что он регулярно крутит романы, об этом пишут в газетах. Думала, мне будет все равно. Но каждый раз, когда я узнаю о его похождениях, готова рычать от злости. Сама не знаю почему. Может, потому что все еще люблю?

– То есть, находясь в браке, ты мечтала избавиться от Люка, а после развода, осознав, что теперь он тебе не принадлежит, вдруг воспылала страстью?

– Это не страсть, а нечто другое.

– Но и не любовь, а, как ты правильно заметила, чувство собственности. Люк был и навсегда останется важным человеком в твоей жизни. Неудивительно, что ты думаешь о нем.

– Я не думаю. Вернее, думаю, но редко.

– Потому что твои мысли заняты другим. Расскажи о нем. Нет! Меня он не интересует. Я хочу лишь знать, счастлива ли ты с ним?

Полина замолчала и посмотрела на девушку-официантку, остановившуюся у их столика.

– Эспрессо, пожалуйста.

– Апельсиновый сок и ванильный кекс. – Мануэль подвинул свой стул близко к Полине и наклонился, словно приготовился слушать нечто таинственно-важное. – Рассказывай, что происходит в твоей жизни.

– О! – протяжно вздохнула Полина, дотронувшись лбом до его плеча. – Такое чувство, будто не расставались.

Мануэль усмехнулся и долго, не перебивая, слушал о последних событиях в жизни Полины и, главное, о Литвине, которого она красочно описывала, стараясь не упустить ни одной детали.

– Порой я считаю себя воровкой, которая украла чужое счастье.

– Поля, – перебил Мануэль, – ты слишком много размышляешь над тем, правильно ли поступаешь. И, как всегда, ошибаешься.

– В своих поступках?

– В том, что чересчур серьезно воспринимаешь вещи, к которым нужно относиться с максимальной легкостью. И наоборот. Там, где стоит напрячься, ты опрометчиво расслабляешься и теряешь контроль над ситуацией.

– Не знаю, что сказать. – Полина отвернулась в сторону и принялась рассматривать посетителей кафе, словно в их лицах стремилась найти ответы на вопросы, которые казались ей неразрешимыми. – Еще два дня назад я думала, что моя жизнь, наконец, начала налаживаться.

– А сегодня вдруг поняла, что ошибаешься? Не понимаю, отчего ты мучаешь себя?

– Наверное, я отвыкла от эмоциональных встрясок, поэтому и переживаю. Последний разговор с Литвиным выбил меня из колеи.

– Так тебе хорошо или плохо? – Мануэль улыбнулся официантке, принесшей заказ, и с наслаждением вдохнул аромат ванильного кекса.

– Хорошо, – уверенно резюмировала Полина. – Спокойно. Литвин надежный, интересный. С ним весело. К тому же я обожаю его дочь. В общем, я привязалась к ним обоим.

– Это любовь? Или ты просто привыкла к ним?

– Любовь, – уже не столь уверенно произнесла Полина. – И привычка, – усмехнулась она. – Прекрати пытать меня!

– Я лишь хочу помочь тебе разобраться с тем, что тебя волнует, – ответил Мануэль, быстро расправляясь с небольшим кусочком кекса. – Иначе ты снова запутаешься. Литвин – тот мужчина, с которым ты хочешь быть? Отвечай быстро!

– Отстань!

– Вот и ответ. Вы встретились в тот момент, когда ты остро нуждалась в помощи. Потом ты неосторожно влюбилась в него, так же быстро разлюбила и воспылала страстью к Конраду. А когда коварный Конни, как и многие другие, подобные ему, обманул тебя, решила, что проще иметь рядом мужчину, на которого можно положиться, чем страдать. И снова возобновила отношения с Литвиным. Теперь вы почти живете вместе, ты привязалась к его дочери, успокоилась, расслабилась и поверила в то, что это и есть счастье. Но все же где-то внутри испытываешь дискомфорт, не в состоянии понять, действительно ли он нужен тебе или ты просто прячешься за его спину, боясь посмотреть в лицо своим страхам.

Полина напряженно задышала, услышав имя мужчины, о котором долгое время старалась не думать. Порой его яркий образ всплывал в мыслях и долго не желал их покидать, внося в душу разлад и сомнения. Тогда она призывала на помощь всю свою волю, напоминая о том, как грязно Конрад повел себя с ней и Тоней. От его коварных действий больше всего пострадала Тоня, которая до сих пор не желала говорить о событиях, произошедших с ними обеими в Мюнхене.

Вспомнив, какое неукротимое влечение испытывала по отношению к нему, Полина покраснела. Казалось, оно поглотит ее всю без остатка, безжалостно заберет дыхание, заставит кровь остановиться или же закипеть от напряжения. Такие острые, ни с чем не сравнимые чувства вызывал в ней лишь один человек, ради которого она бросила Люка. Они даже чем-то были похожи, не только обольстительной внешностью, но и характерами. Оба сильные и безжалостные. Подлые, самодовольные мерзавцы, которые беззастенчиво использовали ее для своих целей.

Любовником Конни был таким же горячим, однако и коварство его оказалось не менее обжигающим. Именно жестокость и потушила страсть в сердце Полины. Теперь она думала о нем лишь с ненавистью и злобой, и все же где-то внутри при звуках его имени загорался огонь, тело обдавало жаром, а на душе становилось тревожно.

– Зина считает, что Литвин – самый подходящий для меня вариант, – задумчиво облизав губы, сказала Полина.

– Не похож на тех авантюристов, в каких ты привыкла влюбляться? Если так, то тебе вскоре станет скучно рядом с ним.

– Может, у меня плохая карма, раз я постоянно зацикливаюсь на тех, кто впоследствии разбивает мне сердце?

– Брось! Не мужчины разбивают сердца женщинам. Это делает разочарование, в котором виновны сами женщины. Сначала они придумывают себе идеал, а после удивляются, когда фантазийный образ не соответствует действительности.

– Да, конечно, – Полина надменно подняла бровь. – Во всем виноваты бабы.

– Фи, какое некрасиво слово! Но это правда. Если бы женщины не выдумывали «принцев», жить было бы намного проще. Всем, а мужчинам в первую очередь.

– Но я не придумываю принцев! Только почему-то притягиваю к себе тех, кому впоследствии оказываюсь ненужной.

– Мы всегда ищем тех, с кем нам наиболее комфортно. Чаще всего эти люди оказываются похожими на нас самих. Ты ведь, мадам Матуа, тоже авантюристка. Не пытайся возражать. Если бы ты не была таковой, выбрала бы себе другую профессию, менее рискованную и более предсказуемую. Сидела бы в офисе с девяти до шести, получала бы установленную зарплату и два раза в месяц ходила бы с мужем в ресторан. В общем, жила бы так, как это делают обычные люди, – Мануэль обвел рукой посетителей кафе. – Они живут без выкрутасов, в отличие от таких, как ты и я. Мы, любовь моя, безрассудны, легки на подъем и терпеть не можем однообразие. Я знаю, о чем говорю, так как сам нахожусь в такой же ситуации. Мне скучно рядом с «надежными» мадемуазель, постоянно тянет к сомнительным гадинам, а все потому, что с ними весело.

– Ты путаешься с малолетними пустышками, потому что у тебя вкус плохой. Я же люблю…

– … авантюристов, – подсказал Мануэль, громко рассмеявшись, – так как…

– …мой вкус не менее отвратительный, чем твой, – закончила предложение Полина и вздохнула: – Так ты сейчас один?

– Душевно – да, физически – нет. Раздумываю над тем, не пришло ли время разорвать шаблоны и обратить внимание на «настоящую» женщину. Только боюсь, что, встретив такую, стану мучиться так же, как и ты сейчас. А теперь расскажи, какой заказ вынудил тебя прилететь.

Полина кратко описала цель визита.

– Завтра свяжусь с мадам Кристин и договорюсь о встрече с Альберто, – подытожила она, не понимая, отчего Мануэль смеется над ее словами. – Я что-то не так сказала?

– Удивлен тем, что ты не знаешь, кто именно управляет салоном. Мы ведь не раз пользовались услугами «Tota», и ты должна была знать, что мадам Кристин давно отошла от дел… «Tota» управляет Хулия.

– Не понимаю причины смеха. С чего ты взял, что мне должно быть известно, кто такая Хулия? Я ведь никогда лично не встречалась с ней. Не хотела…

– Ввязываться в этот грязный бизнес, – оскалился Мануэль, вспомнив их прежние разговоры о морали, которые всегда заканчивались ссорами.

– Имею право, – строптиво заявила Полина. – Ну не люблю я проституток, – жалобно протянула она. – Брезгую. Мне кажется, что все они такие пошлые, грязные и неприятные. Готовы за лишнюю сотню сделать все, что попросишь.

– Телом, значит, торговать – плохо. А душой, как это делаем мы, – можно? Ты когда-нибудь видела девочек мадам Кристин?

– Нет, и в ближайшее время не намереваюсь! А почему ты сам упоминаешь имя той, которая давно вышла из бизнеса?

– Так принято, – пояснил Мануэль. – Кристин была известной фигурой в послевоенном Париже.

– Послевоенном? Наверное, старуха уже покрылась плесенью от старости. Или благодарные поклонники уже пару десятков лет носят цветы на могилу легендарной мадам.

– Все может быть. Говорят, она была настолько красива, что не оставляла равнодушным ни одного мужчину. Даже генерал де Голль был очарован ею.

– Ко всему прочему, эта гетера была чертовски умна, раз ее дело живо до сих пор, – заключила Полина. – Как получилось, что бордель процветает, в то время как проституция официально запрещена законом?

– «Tota» – это не просто «веселый дом», где можно легко заказать шлюху на час, отоварить ее и уехать домой к толстой жене. В «Tota» люди получают любовь и обожание.

– Ради бога!.. – Полина выругалась – ее невероятно обозлили слова Мануэля. – Об обычной проституции, пусть и элитной, ты рассуждаешь так, будто это благое дело.

– А какое еще? Если оно дарит людям счастье, значит, его можно назвать благим. Не нужно вешать на людей ярлыки, лишь исходя из того, какую профессиональную деятельность они выбрали. В этом случае нас с тобой можно с легкостью назвать бессовестными ублюдками. А мы ведь таковыми не являемся…

– Все! Мы слишком далеко зашли. Закончим на этом. Лучше скажи, ты поможешь устроить мне встречу с главной шлюхой «Tota»?

– Когда увидишь Хулию, поймешь, что зря называешь ее этим словом, – ответил Мануэль и замер, вслушиваясь в голос дежурного, объявляющего, какой самолет совершает посадку. – Наш, – обрадовался он и поднялся: – Идем, иначе твои девицы начнут нервничать, подумав, что их не встречают.

– Не начнут. Я даже не знаю, что должно случиться, чтобы они испугались.

– Настолько смелые?

– Предприимчивые. А ты заинтриговал меня Хулией. – Полина едва поспевала за Мануэлем, поэтому дернула его за руку, прося идти медленней. – Судя по имени, она испанка?

– Не думаю. Хотя…

– Красива?

– Увидишь, если она согласится на встречу с тобой.

– Разве продажная женщина может отказаться от выгодного предложения? – удивилась Полина.

– Вполне, потому что знает себе цену. Но дело не в этом. «Tota» настолько известен, насколько о нем ничего не знают.

– По-моему, ты сейчас бред несешь.

– «Tota» – многомиллионный бизнес, который находится в тени и только благодаря этому процветает. О салоне знают многие, но это не те обычные люди, о которых мы говорили десять минут назад. Это богатые и известные мужчины, порой женщины, те, с которыми ты привыкла встречаться по работе. Но если бизнес «VIP-life concierge» относительно прозрачный, то о «Tota» и знают, и не знают одновременно.

– Я поняла, что именно ты имел в виду. Только не представляю, почему Хулия может отказать мне во встрече?

– Кто знает? Может, она посчитает тебя опасной… или Альберто. Не захочет лишний раз светиться.

– Но с клиентами она видится и не боится, что они станут трепаться о ней со своими дружками.

– Но ты же не клиент.

– А ты? – Полина пораженно замолчала на мгновение. – Вот почему ты так смело рассуждаешь о «Tota». Ты пользуешься услугами этих…

– Красоток, – подсказал Мануэль, откровенно веселясь замешательством, промелькнувшим в глазах подруги. – Богини! Если бы ты их видела, непременно изменила бы свое мнение.

– И чем они отличаются от обычных женщин? У них половой орган особый?

Мануэль подхватил Полину на руки, высоко приподняв над полом. Та залилась краской и со смехом потребовала, чтобы ее поставили на место, так как заметила вышедших из зала для прибывших Зину и Тоню.

– Вот они, мои девицы! – сказала она, махнув рукой в сторону женщин. – Тоже богини.

– Обе хороши, – понизил Мануэль голос. – Тоня похожа на нимфу, такая же легкая и изящная. Зина величава, как амазонка. Bonjour, – расцеловал он подошедших дам. – Нет женщин прекраснее, чем те, которые стоят рядом. Мадемуазель, позвольте выразить свою радость от знакомства.