Дубинка Махакалы. В поисках йети. Пятый том

ГЛАВА 4

Белый автомобиль, притормозив, повернул к обшарпанной бензоколонке советского образца. За рулем сидела Ирина Белова. Рядом с ней, на переднем сиденье, профессор Пыжов любовался в окно ландшафтом. Позади сидел задумчивый Кирилл. Ему не давала покоя женщина с шелковым зонтиком, которая подмигнула ему в самолете. А от мыслей о ней отвлекала беспечная наивность Ирины, которая везде чувствовала себя как дома. Автомобиль экспедиция только что взяла напрокат, и теперь нужно было полностью залить его бак, чтобы какое-то время не думать, где и чем накормить своего железного коня. Да и самим путешественникам сейчас до того хотелось есть, что желудки их начинали угрюмо бурчать в предвкушении экзотической для них местной кухни. Но профессор Пыжов сказал: «Сначала накорми и напои коня – потом думай о себе». Так и сделали.

У бензоколонки стояли рядом два бурята и о чем-то увлеченно спорили. Ирина припарковалась, открыла дверь, вышла из машины и тут же наступила на мертвую собаку.

– О Господи! – только и смогла крикнуть она, стремглав отпрыгнув в сторону и стряхивая ногой, будто в желании удостовериться, что к ее туфлям не прилипли ни кишки, ни мясо, ни кровь… – Она что, мертвая? – испуганно спросила Белова и посмотрела на двух улыбающихся ей бурят. – Чему вы улыбаетесь? Дохлая собака лежит, и никто ее не убирает? – продолжила брезгливо возмущаться Ирина.

– А зачем? – спросил старый бурят.

– Собаки прибились к дацану, живут своей собачьей жизнью, грязные, неухоженные, старые и явно больные собаки. А бурятам все равно. Они сострадают больным собакам, потому что считают: такая у собак карма. Они не изгоняют их, потому что верят: раз пришли, значит так надо, – стал разъяснять ей вышедший из автомобиля Пыжов.

– Ветеринара пусть вызовут. Это же бесчеловечно! – воскликнула Белова, немного смягчившись.

– Какая же ты чувствительная девушка! – удивился старый бурят.

– Вам какого бензина? – спросил бурят, по виду младший.

– Девяносто второго, пожалуйста.

– А кофе у вас есть? – Ирина огляделась в поисках машины-автомата, откуда можно было бы, нажав на кнопку, наполнить пластиковый стаканчик кофе. Или, на худой конец, какого-нибудь столика с чайником и лежащими рядом пакетиками быстрорастворимого кофе. Но ничего этого поблизости не было.

– Только чай, – ответил молодой бурят.

– Сам пей свой чай…

– Собака живет. Умрет. Потом снова родится. Может, и человеком? – задумчиво произнес старый бурят.

– Это значит, если я заболею, все будут смотреть, как я помираю, и палец о палец никто не ударит?

– Не скажи, это уже зависит от твоей кармы, – последовал ответ.

– Это не люди, – сделала заключение Ирина. – Это Средневековье какое-то. Даже хуже!

– Ну почему? – обиделся за своих бурятских друзей профессор Пыжов. – Они ведь как рассуждают: что собака, как и человек, имеет шанс в будущем стать Буддой.

– Знаете, профессор, – не унималась Ирина, уже снова садясь за руль автомобиля, – я тут недавно, во время обеденного перерыва прочитала в одном журнале притчу как раз на эту тему! Вот уж не думала, что увижу здесь такую жизненную иллюстрацию – я вообще-то очень плохо притчи запоминаю, анекдоты там всякие… Вот есть же люди, у меня куча знакомых, они анекдот за анекдотом могут травить, один за одним, один за одним… Я после второго-третьего уже не могу в анекдот вслушиваться, все думаю: «Как это у них в голове-то умещается все! Или всплывает откуда-то из глубин памяти? Как рыба?» – рассуждала Ирина. – И ведь все по делу, как бусины на ниточку они эти истории нанизывают… Ну да ладно. Мы же сказания приехали собирать, так? Так вот, что я об этом думаю, притчей вам расскажу:

Так уж случилось, что человек умер. Его любимый пес вгляделся в его лицо, перестал выть и тоже умер. Подошла душа человека к вратам с надписью «Рай», а рядом оказалась душа его собаки. И тут заметил человек надпись на вратах, удивительно знакомую, как дома: «С собаками вход воспрещен!» Помедлил минуту человек и не вошел в эти врата. Побрели они по дороге, видят другие врата. Никакой надписи, только рядом старец сидит. Задумчивый такой. «Простите, уважаемый, – говорит душа человека, – а что за этими воротами?» «Рай», – отвечает ему старец. «А с собаками можно?» – спрашивает душа человека. «Конечно, можно!» – отвечает ему старец. «А там раньше, что были за врата?» – «Те были в Ад. До Рая доходит только тот, кто не бросает друзей».

– Сейчас в дацан приедем, я тебе, Ирочка, тоже притчу расскажу про собаку. Буддийскую, – улыбнулся профессор.

Кирилл все так же задумчиво и безотрывно смотрел в окно.

– Никто не друг, никто не враг, но каждый – твой учитель, – тихо, словно бы для самого себя, проговорил он.

Машина экспедиции вырулила на большую дорогу и покатилась по направлению к зданию с разноцветными крышами-лодочками.

***

Огромная рыба, которая плавала вокруг сундука, всплыла кверху брюхом, и к берегу прибило ее раздувшийся труп – к тому самому месту, где еще недавно оставил на песке след сундук, добыча рыжего мальчика.

ГЛАВА 5

К дацану шумно подъехал автомобиль. Резко сбросив скорость перед воротами, водитель ударил по тормозам так, что сидевшие внутри пассажиры сильно подались вперед. Получив от них тумаков, водитель перевел автоматическую коробку передач на паркинг и повернул ключ на «стоп». Щелкнул центральный замок. И трое кладоискателей вывалились наружу, громко хлопнув дверьми.

Чертыхаясь и переругиваясь друг с другом, они направились к главному зданию. На их шум отреагировал монах, стоявший неподалеку от входа.

– Тшшш.… Не шумите так, пожалуйста. Добро пожаловать.

– Прошу прощения, – извинился Лео, театрально прижав к груди правую руку.

– Вам сюда, – пригласил их монах внутрь дацана.

В глубине одной из его комнат сидел старый монах и рисовал. Дымились благовония. Стены и потолок украшали рисунки, на которых были изображены монахи: один в оранжевом платье сидел под деревом, другой стоял перед мужчинами и женщинами в обычных одеждах, третий сидел в окружении мужчин и женщин в таких же оранжевых платьях, четвертый гладил корову, пятый шел по джунглям и вел за собой животных… И еще много-много других таких рисунков. Полутьма помещения скрашивалась мягким умиротворяющим светом небольших ламп, лившими его вокруг себя. Света было достаточно, чтобы рассмотреть главное. В дверном проеме появилась лысая голова Гоши.

– Здравствуйте!

Старый монах развернулся от картины к гостю и, широко улыбаясь, протянул ему руку для приветствия. Однако рука так и осталась протянутой в воздухе.

Гоша шмыгнул носом и посмотрел на картину. Картина ему показалась странной и размытой.

– Что это ты такое намалевал? – спросил Гоша старого монаха.

– Душу овцы, – ответил тот.

– Что за параша? Где это ты видел овечью душу!? – удивленно спросил Гоша.

Старый монах внимательно посмотрел на Гошу и остановил свой взгляд на руке с наколкой.

– Я тоже в тюрьме был, попал чабаном, простым чабаном, а вышел художником! Представляешь? Это чудо!

– Тебе видней. Долго сидел?

– Достаточно. Это было еще в советское время. Кстати, я там познакомился с весьма умными людьми. Со мной в камере, например, сидели второй секретарь горкома партии, доктор философских наук и чемпион Советского Союза по самбо. Представляешь? Я у них многому научился.

– Ну, раз ты свой, монах в законе, – усмехнулся Гоша, – то скажи, вот если я тебя сейчас изувечу, ты будешь защищаться?

– А зачем?

– То есть, тебе все равно? Душа овцы для тебя важнее собственного здоровья?

Старый монах молча посмотрел на него, затем сочувственно вздохнул, отвернулся и продолжил рисовать.

– А сам-то ты можешь какую-нибудь гадость сделать? Заманить, например, меня в вашу бурятскую ловушку? – продолжил, сплевывая, Гоша.

– Во имя благородной цели – да! – ответил старый монах.

– Вот как, значит, по-благородному. И что? И голову мне можешь отрезать, когда я спать буду?

– Смотря сколько людей ты решил погубить, – ответил монах. – Ради их блага, может, и тобой придется пожертвовать.

– Как ты это узнаешь? Я же тебе еще ничего не сделал!

– Так сделаешь, – утвердительно сказал монах, продолжая рисовать.

Внезапно Гоша замахнулся на старого монаха с намерением ударить его кулаком в ухо. Но тот вовремя нагнулся, одним движением снял картину с мольберта и, вынырнув из-под мышки у Гоши, вышел из комнаты, а Гошин кулак попал в стену прямо на торчавший из нее гвоздь, непонятно за какой надобностью туда забитый. Гоша взвыл волком. В это время в комнату вошел Бармалей и увидел приятеля, который начал уже то ли мычать, то ли рычать в попытках снять с гвоздя изувеченный кулак.

– Ты чего тут делаешь? – в недоумении спросил Бармалей.

Гоша с трудом оторвал окровавленную руку от стены. Вокруг гвоздя образовались красные ручейки. Нарисованная на стене сцена встречи человека в оранжевом платье с грязным лесным разбойником с длинными растрепанными волосами будто бы ожила. Ангулимала, а это был именно он, с открытым в рычании ртом, заиграл новыми красками.

– Боже мой! – воскликнул Бармалей, не зная чему больше удивляться – не то получившейся картине, не то Гошиному участию в ее преобразовании. Но взял себя в руки, достал из кармана платок и обернул им окровавленную руку друга.

– Но ведь не сделал же я ему ничего! Ты видел?

– Да не видел! Когда я зашел, он уже выходил.

– Вот сука. Я его даже пальцем не тронул. Попадись он мне в столице – шнурками бы удавил. Гнида.

Бармалей посмотрел на белые шнурки Гошиных ботинок и удивленно спросил:

– А почему у тебя белые шнурки?

– Других не было. Не канают, что ли? – отвлекся от своих причитаний Гоша.

– Да не, я просто так спросил… Давай валим отсюда, пока ты еще какую-нибудь картинку не раскрасил, художничек!

***

Ржавый сундук, который вытащил рыжий подросток из озера, стоял на чердаке старого дома среди кучи всякого барахла. Белый соседский пес, посаженный на длинную цепь, рычал и скалился сквозь забор. Он громко лаял, повернув морду в сторону чердака соседнего дома, где стоял сундук. На крыльце показался рыжий подросток. Подойдя к забору, где лаяла собака, он замахнулся на нее, громко крикнув: «А ну заткнись, тварь! Заткнись, кому говорят!»

Собака захлебывалась лаем и рвалась с цепи. Подросток поднял камень. И тут цепь, удерживавшая собаку, не выдержала и порвалась. Собака легко перепрыгнула через забор и вцепилась в руку подростка. Мальчик заорал и упал на землю. Пес принялся рвать на своей жертве одежду, а тот все кричал: «А-а-а-ай! Помогите, уберите ее кто-нибудь!»

ГЛАВА 6

Лео ходил взад и вперед, вглядываясь в степную даль. Наконец, на длинной, растянувшейся по степи полоске дороги, показалась машина. Через некоторое время и его слуха достиг ее приближавшийся гул. «Едут, – подумал Лео. – У меня чутье на состоявшиеся договоренности. Определенно между нами есть связь, может быть, даже кармическая, как они тут выражаются», – довольный своими рассуждениями Лео усмехнулся сам себе и с силой ковырнул носком кроссовка сухую землю, чтобы поднять в воздух облачко пыли.

Это был белый джип. Подъехав к дацану, он остановился рядом с машиной кладоискателей. Из джипа вышли четыре огромных бурята бандитского вида. Лео в предвкушении встречи подошел к ним и дружественно пожал руки.

– Приветствую! – Лео старался быть вежливым, впрочем, как всегда при встрече с незнакомыми людьми, общение с которыми сулило возможную выгоду.

– Сайн байна! – кивнули буряты.

– Простите? – не понял Лео. – Мы… э-э-э… первый день тут кантуемся, – ухмыльнулся он.

Ухмылка вообще была привычным выражением на его лице, будто ему прилепили ее в глубоком детстве, а он уж и думать о ней забыл – висит и висит себе, лишь незначительно меняя градус экспрессии в зависимости от ситуации: с оттенком скепсиса, выражающая непонимание, как сигнал о готовности унизить собеседника. И еще была одна совсем ребяческая усмешка. Она появлялась исключительно, когда его осеняла очередная головокружительная идея.

– Чаю, говорю, пойдем попьем, – засмеялся бурят, разрядив обстановку.

– Аааа! – нервно засмеялся Лео, – да-да, конечно! Сейчас схожу за своими парнями.

И они впятером прошли туда, где скученно стояли домики для приезжих гостей дацана.

Вечерело. К дацану снова подъехала машина, аккуратно вписавшись между машинами и ограждением на самом краю парковки. Монах, дежуривший в этот день на территории, задержался на мгновение, окинув взглядом колонну из белых автомобилей. На этот раз приехали востоковеды. Рядом с ними оказался белый бурятский джип. Справа от него, тоже белая, машина кладоискателей.

– У кого-то такая же машина, как у нас, – заметил Кирилл, выйдя из авто.

– Забавно, – сказал профессор Пыжов. Востоковеды разминались после длительного переезда, прохаживаясь по парковке и попутно разглядывая броскую на фоне летней степи национальную красоту столь почитаемого не только местными жителями здания. К ним подошел монах.

– Добро пожаловать.

– Здрасьте. Еда у вас есть? – спросила Белова.

Монах улыбнулся.

– Здравствуйте! Мы из Института востоковедения. Москва. Профессор Пыжов и мои коллеги. Мы договаривались о встрече… – поздоровался Пыжов и добавил вполголоса, обращаясь к Беловой, когда монах пригласил их войти: – Ирочка, кажется, вы оставили где-то по дороге свои хорошие манеры?

– Извините, профессор, у нас важные делегации хлебом-солью встречают… Да и голодно как-то уже… – в растяжку произнесла Белова.

– С чего это ты решила, что мы важная делегация, дорогая? – насмешливо спросил профессор, по-отечески обнимая одной рукой Ирину за плечи.

***

На крики мальчика сбежались люди, но подойти к собаке боялись, хотя подросток уже был весь в крови. Из дома вышел рыжий мужчина с ружьем и прицелился в собаку. Она сразу отпустила мальчишку, пробежала между ног у мужчины и скрылась.

Между тем, к дому из-за угла, за которым скрылась собака, повернул милицейский уазик.

ГЛАВА 7

В маленькой комнатке гостевого дома, которой обычно вполне хватало приезжим, чтобы освободиться от своих мирских тягот в благотворном одиночестве дацана, посередине стоял деревянный стол. За ним, словно за столом переговоров, восседали семь человек. Лео, Бармалей, Гоша и четыре бурята бандитского вида.

Буряты очень спокойно разговаривали друг с другом на бурятском, а кладоискатели молчали.

– Нам самим-то это интересно? – спросил первый бурят.

– В любом случае, мы ничего особо не теряем. Они не первые сюда приехали и не последние. Пусть ищут, – ответил второй бурят, разведя руками.

– Согласен. Раз они приехали, то пусть ищут. Поищут, поищут – уедут, – уверенно сказал третий бурят.

– А может, и не уедут… Это уж как им повезет, – с сомнением сказал первый бурят, и все дружно засмеялись.

Кладоискатели сконфуженно улыбнулись и переглянулись друг с другом.

– Я считаю так: если они уже приехали, то не будем им мешать, наоборот – постараемся помочь. Вдруг найдут. С условием, что половина того, что они находят, идет нам, – сказал четвертый бурят.

– Естественно, пятьдесят процентов, – согласился первый бурят.

Троица кладоискателей только и могла, что в недоумении переводить взгляды с одного говорившего на другого, пытаясь разобрать если не речь, то хотя бы по интонации намерения четверки проводников. Лео, с присущей ему жаждой приключений, всегда чувствовавший себя королем в любой ситуации, в чью бы пользу она ни складывалась, с напрочь отсутствующим страхом перед неизведанным, уже начинал скучать. Если он что-то не понимал, то старался занять выжидательную позицию. В отличие от Гоши. У того уже руки чесались встать, схватить кого-нибудь из этих бурят – совершенно не имело значения кого – за грудки и хорошенько встряхнуть перед поездкой. У Бармалея все время отклеивался ус, и он нервничал не столько из-за того, что все они как будто оказались в незнакомых водах открытого моря, сколько из-за того, что этот ус доставлял ему физический дискомфорт. И так как эта война с усами продолжалась уже примерно с полчаса, Бармалей стремительно терял терпение. Он, к слову сказать, был малый не дурак, но из-за досадной мелочи с усом никак не мог переключиться на смысл разговора.

Востоковеды, тем временем, утолив, наконец, свой голод и любознательность, отведав местных традиционных блюд, направлялись в «номера». Вечер обещал быть таким же теплым, как прием на бурятской земле. За сопкой виднелись деревья. Кириллу еще по приезду показалось, что там должна быть река, и теперь, не чувствуя большой усталости, он решил осмотреть окрестности.

– Я пройдусь немного, – обратился он к профессору и Беловой.

– А Вы, Ирина? – спросил профессор Пыжов.

– Я – спать. Говорят, лучше ложиться в промежутке между девятью и одиннадцатью вечера. Потом сон не в руку, – Ирина пожала плечами, как бы говоря, что лично ей это еще не удалось проверить, но попробовать стоит.

– А я почитаю немного и тоже, наверное, буду спать. Иди один, Кирилл, – ответил за всех профессор, и Кирилл, кивнув им и пожелав спокойной ночи, пошел к воротам.

В маленьком гостевом домике, который, продолжал быть комнатой переговоров для семи человек, в это время перешли на общедоступный язык, но взаимопонимания, собравшиеся все еще не достигли.

– Да вы со шконок рухнули! Тридцать – максимум! – возмутился Лео.

– Это не разговор, – серьезно парировал первый бурят.

– Хорошо, тридцать пять – и все! Поймите, друзья, мы же не в морской круиз отправляемся, – продолжал торговаться Лео.

– Мы понимаем, – ответили буряты, – но вам же нужна помощь?

– Именно за этим мы к вам и обратились, – согласился Лео.

– Ну вот. Тогда о чем речь? Покажи мне свою карту, – буряты взяли карту и стали ее рассматривать.

– Ну да, точно. Вот он, священный холм. Тут Гусиное озеро. Но дороги там, по-моему, нет. В объезд нужно. Непонятно. Ладно, потом разберемся. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам помочь. Там не везде есть дороги. Ближе к месту придется идти пешком. Возможно, вам удастся найти лошадей, но не обещаем. Так что сорок пять.

– Сорок, – сказал Лео.

– Мы согласны. Пусть будет сорок, – согласились буряты. – Сорок-пятьдесят… разница не такая уж большая.

– Лады, – обрадовался Лео. – Нам в любом случае нужны волыны и нормальная телега. Наша не по всем вашим буеракам пройдет, плюс мы ее взяли напрокат, и если она где застрянет, придется вызывать грузовик, платить, возвращать в Улан-Удэ. Это геморрой. Нам нужен джип.

– Какое оружие? – поинтересовались буряты.

– Три единицы автомата Калашникова и три пистолета на ваше усмотрение.

– Это все?

– Еще нужна взрывчатка. Есть?

– Найдем. Мы вас контролировать не собираемся. Проблемы, если они возникнут у священного холма, улаживайте сами. Мы встретились с вами, потому что так положено. Наше дело – сторона. Нам незачем лезть туда, куда у нас никто обычно не лезет. А вы – наши гости. Мы гостям рады, но у нас свои законы, поэтому вмешиваться в ваши дела мы не будем, делайте их сами – на этом буряты попрощались, сели в свой белый джип и уехали.

Кирилл, вышедший пройтись перед сном, услышал весь этот разговор случайно, проходя мимо гостевого домика кладоискателей. Поход к реке пришлось отложить, зато, опять же, будто по воле случая, в недрах его карманов нашелся диктофон, про который он совсем забыл в самолете. И вот первой диктофонной записью в краю легенд и древних преданий оказалась отнюдь не бабушкина сказка.… Как кто-то мог бы подумать.

Оставшись одни, Лео, Бармалей и Гоша продолжили беседу за тем же столом.

– Да козлы они, Лео. Наобещали нам всего – и оружие, и тачку. По-своему сколько они нас мурыжили? А мы – идиоты, уши развесили. Не верю я им. Чего-то они точно не договаривают. И карту ты им зря показал. У щекастого сразу нервный тик начался. Видели? – поделился впечатлениями Бармалей.

– Я не видел, – сказал Гоша, оттягивая пальцы и щелкая костяшками.

– Сами в курганы соваться не хотят. Либо там ничего нет… Тогда зачем они дают нам машину с оружием? Либо там опасно. Очень опасно, – задумчиво произнес Лео. – Ладно, ребята, мы уже ввязались в это. Как там говорят? Утро вечера мудренее? Давайте-ка еще по чифиру – и заземляться.

– Сам пей свой чай, – Гоша, как ребенок, обидевшись на бурят, огрызнулся на того, кто оказался рядом, а это был Лео. Но, заметив его реакцию, – а Лео стоял рядом с кипятком и многозначительно переводил свой взгляд с Гоши на дымящийся чайник, – быстро пошел на попятный, ведь этот Лео мог и кипятком невзначай за неповиновение облить.

– Ладно-ладно, по чаю и – в люлю.

Кирилл вернулся в дом. Белова уже спала, а профессор Пыжов читал с фонариком.

– Те трое, из самолета, они тоже здесь, – взволновано сказал Кирилл.

– Ну, надо же! Какое совпадение… – удивленно воскликнул профессор, но на самом деле не придал этому особого значения и добавил, уложив книгу, будто она была живым человеком, рядом с собой: – Сегодня было хорошо, а завтра нас ждет раннее утро!

***

Из уазика вышли три милиционера. Лицо рыжего мужчины, застигнутого с оружием в руках, посерело, и он без слов, взмахом руки, пригласил представителей правоохранительных органов войти в дом.