Комната страха (сборник)

Глава 2

В Плетнево выехали не то чтобы на ночь, но все-таки поздновато. Солнце над шоссе приобрело кроваво-красный оттенок и неуклонно сваливалось к западному горизонту. Молодая зелень вдоль обочин, впитавшая за день немало бензиновых испарений, выглядела вялой и поблекшей. Было довольно жарко – до начала календарного лета оставалось менее двух недель.

Для поездки Гуров взял свою машину, хотя Пивоваров любезно предлагал воспользоваться его новеньким «Фольксвагеном» и даже настаивал на этом. Но Гуров предпочитал проверенные средства передвижения.

Кроме Пивоварова, с ними поехал напарник и друг Гурова полковник Крячко. История с пропавшим таксидермистом представлялась ему не более чем глупым анекдотом, но бросить товарища в трудную минуту он, естественно, не мог.

– Ну, и каждому интересно посмотреть новые края, – заявил он. – Никогда не был в Плетневе. Нужно расширять кругозор.

Гуров не разделял его энтузиазма. Плетнево его нисколько не интересовало, и ехал он туда только с целью раз и навсегда разделаться с неприятным делом. Гуров был убежден, что никакой загадки в исчезновении таксидермиста быть не может и в поселке отлично знают, где тот может находиться. Самым подозрительным в этой связи Гурову представлялось поведение и уклончивость господина Пивоварова, который знал что-то нехорошее о Ликостратове, но предпочитал ходить вокруг да около да напускать в свои объяснения туману. Наверное, для этого у него имелись свои резоны, но Гуров не любил вранья и бессмысленной траты времени, поэтому и отношение к референту сложилось у него весьма скептическое.

Особенно усилился этот скептицизм, когда примерно через полтора часа они встретились с Пивоваровым в назначенном месте. Референт выпросил это время, чтобы, как он выразился, хорошенько подготовиться к поездке. Зачем и как нужно было готовиться к столь заурядному действу, Гуров искренне не понимал до тех пор, пока вновь не увидел Пивоварова. Референт сменил костюм, сорочку и основательно принял на грудь.

Это сразу обнаружилось по его благодушно-ироническому настроению и по крепкому запаху хорошего коньяка, исходившему от референта. Гуров тут же вспомнил про его рассуждения о комплексе причин для собственного увольнения и понял, что, собственно, имелось в виду. Никаких замечаний по этому поводу Гуров высказывать не стал, поскольку Пивоваров казался ему достаточно взрослым человеком, чтобы жить своим умом, но последние крохи симпатии к нему исчезли.

Крячко, напротив, воспринял ароматного референта почти с восторгом и, знакомясь, уважительно покрутил носом. Правда, от замечаний он тоже отказался, но по его погрустневшему взгляду Гуров понял, что в этом случае речь идет об элементарной зависти. Эта слабость была Гурову хорошо известна, и заострять внимание на ней он не стал намеренно.

Несмотря на хмель, Пивоваров компании не испортил. Даже наоборот, обычная флегматичность его куда-то улетучилась, и он всю дорогу развлекал оперативников анекдотами и случаями из жизни, еще более анекдотическими. При этом он умудрился ни разу не коснуться подробностей жизни своего начальства и вообще был в этом отношении чрезвычайно корректен. Гуров понял, что имеет дело с человеком редкой выучки и самообладания, прошедшим хорошую карьерную школу. Если бы не его склонность к напиткам, он наверняка бы имел большое будущее. Впрочем, судя по общему настрою, Пивоваров и сейчас не особенно комплексовал насчет своего будущего.

В Плетнево приехали в семь часов вечера. Было еще совсем светло, и в поселке, если так можно выразиться, вовсю кипела жизнь. Ворота многих владений были распахнуты, по асфальту то и дело прокатывались дорогие автомобили, на окраине деловито урчали грузовики, с которых разгружали стройматериалы. На черепичных крышах горели предзакатные отсветы – в общем, было весело.

Первым делом, остановив машину в центре поселка, Гуров предложил Пивоварову еще раз набрать домашний номер Ликостратова, что тот незамедлительно и исполнил, получив в итоге порцию длинных гудков.

– Нет его, – заключил Пивоваров. – Зря жгли бензин, полковник. И амортизация машины, опять же… Я предлагал свою тачку. Мне-то ведь все равно придется до дна пить эту чашу, а вам-то зачем? Кстати, о чаше. Здесь и магазин есть. Учитывая состав населения, ассортимент вполне приличный. Что, если мы с вами туда заглянем? В конце концов, не так будет обидно, что зря в такую даль мотались. Я угощаю.

– По-моему, хорошая мысль, Лева! – подхватил Крячко. – Как ты полагаешь? Действительно, как представишь, что обратно трезвым ехать, сразу как-то тягостно на душе становится.

– У меня другой взгляд на это, – сердито сказал Гуров. – У нас конкретное дело, а не пикник, между прочим. Раз Ликостратова на месте нет, значит, переходим к следующей части плана. Опрос охраны и соседей. Если вам это неинтересно, я сам этим займусь.

Он выбрался из машины и направился к зданию, в котором располагалась поселковая охрана. Это был небольшой щитовой домик, полностью погруженный сейчас в густую тень росшего поблизости старого вяза. На крыльце домика стоял невысокий плотный парень в черной форме, без головного убора. Через раскрытую дверь из дома доносились звуки музыки – на магнитофоне крутили что-то гитарное, маршеобразное, «мужское», исполняемое с отчаянной хрипотцой и надрывом.

Гуров подошел и поздоровался. Парень благожелательно кивнул, с интересом рассматривая Гурова и машину за его спиной.

– Ищете кого-то? – догадался он.

– Ищем, – кивнул Гуров. – Тут у вас господин Ликостратов проживает. Судя по всему, дома его уже давно нет. Так, может, кто-нибудь в курсе, где он может находиться? В конце концов, у него тут хозяйство. Если он в отъезде, наверное, кто-то должен присматривать?

– А-а, это тот мужик, который заказы на чучела берет? – вспомнил охранник. – Есть такой. Только он часто вообще уезжает. А чтобы кто за его хозяйством присматривал – такого не помню. Может, Жирнов знает? – Он обернулся и окликнул кого-то в глубине помещения: – Слышь, Жирнов! Выдь на минуту! Тут про одного мужика объяснить надо!

Жирнов появился через минуту – широкий, по-медвежьи сутулый, с мрачным недоверчивым взглядом. Он что-то жевал на ходу и вытирал о штаны засалившиеся ладони.

– О чем базар? – хриплым низким голосом спросил он, пристально всматриваясь в лицо Гурова. – Ищете кого-то?

– Ликостратова он ищет, – объяснил первый охранник. – Может, чучело человеку набить надо, а тот как уехал, так и пропал.

– Чего это пропал? – грубовато спросил Жирнов. – Никуда никто не пропал. У нас все на месте. Другой вопрос: по какой такой необходимости вы об нем справляетесь? У нас тут не проходной двор и не справочное бюро. Будьте добры документик представить, тогда и поговорим.

Гуров «представил документик» без разговоров. Жирнов перестал жевать, еще раз вытер руки – на этот раз о форменную куртку – и с величайшей бережностью взял удостоверение.

– Вот, значит, какой компот получается! – глубокомысленно заключил он наконец. – Это, значит, как же понимать – проштрафился наш Ликостратов или вы к нему по личной надобности, товарищ полковник?

– Это уж как хотите, так и понимайте, – отрезал Гуров. – А мне важно ответ на свой вопрос получить.

– Ага, понимаю, – солидно сказал Жирнов и, посмотрев на своего товарища, неожиданно добавил: – А так ведь был он здесь! Ликостратов ваш. Как раз сутки назад и был. Приехал под вечер на «Ниве». У него черная «Нива», новая, такая, как их сейчас выпускают, – под джип, то есть с прибамбасами всякими, ну, вы понимаете… Машина вся в пыли была – я еще подумал: издалека мужик рулит. А он быстро так проехал и к себе. Ну а что там дальше было, я не знаю. Его хату отсюда не видно, но вроде назад не выезжал.

– Так, выходит, он здесь сейчас? – недоуменно произнес второй охранник. – А вот товарищ полковник утверждает, что попасть к Ликостратову не имеет возможности. Не реагирует он на сигналы. Да и я вроде бы его не замечал.

– Ну кто его знает, чего он не реагирует? – философски заметил Жирнов. – Всякие варианты могут быть. Например, запил человек. Или проблемы у него – видеть никого не может. Опять же, сегодня здесь был, а завтра по новой убыл. Тоже может иметь место.

– Убыл? – переспросил Гуров. – Вы хотите сказать, что видели, как Ликостратов уехал?

– Нет, этого я сказать не хочу, – возразил Жирнов. – Чего не видел, того не видел. Но в ту ночь катались тут всякие. Оживленно было, как на Тверской. Но чтобы Ликостратов обратно проезжал – этого точно сказать не могу, потому что не следил. По правде говоря, он ведь при желании мог и другим путем уехать. С той стороны поселка тоже выезд есть. Правда, грунтовка, но погода сейчас нормальная, да и тачка у него подходящая. Вполне мог той стороной уехать.

– Так-так, – задумчиво сказал Гуров. – И часто этот человек вот эдак уезжает-приезжает? Вообще, есть тут в поселке кто-то, с кем он дружен? Кто бы мог быть в курсе его планов? Ну так, по-соседски – все-таки здесь все рядом…

Охранники переглянулись и дружно пожали плечами.

– Да у нас как бы такого не водится, – смущенно признался наконец Жирнов. – У нас тут наоборот – каждый сам по себе. К соседу во двор не заглядывает. Люди-то, по правде говоря, все разные. В том смысле, что разными путями здесь строились. Ну, конечно, есть и знакомые, но этот Ликостратов, по-моему, ни с кем особенно не дружит. Друзья, как водится, в Москве, а сюда люди поспать приезжают. Спальный, типа, район!

– Насчет этого тут хорошо, – мечтательно сказал второй охранник. – Тихо, как в раю! Хотя, конечно, не по-людски, когда все друг друга сторонятся. Но так уж приучили – в чужие дела носа не суй!

– Ну а у нас другая история, – заметил Гуров. – Мы как раз наоборот – везде нос суем.

Он вернулся к машине и пересказал то, что узнал от охранников.

– Ну а я что говорил? – с облегчением констатировал Пивоваров. – Исчез, и ладно. Попутный парус ему в задницу! Мы сделали все, что могли. Поверьте, полковник, сам Шерлок Холмс не сделал бы больше. Так не пора ли нам с вами остановиться? Не хотите отпраздновать окончание работы – ваше дело. В таком случае предлагаю засветло вернуться в Москву, чтобы уже там предаться порокам соответственно наклонностям каждого…

– Послушайте, господин Пивоваров! – с досадой сказал Гуров. – Ваше демонстративное легкомыслие меня раздражает. Мало того, что я вынужден, в сущности, заниматься откровенной ерундой, так я еще должен заниматься ею под аккомпанемент вашего словоблудия! Мне это надоело! Вообще, у меня складывается впечатление, что вы – первый, кто знает что-то о местонахождении Ликостратова, но по каким-то причинам предпочитает эту информацию скрывать. Своему начальству вы можете морочить голову сколько угодно, но с нами этот номер не пройдет. Или вы перестанете морочить нам головы, или я обещаю вам солидные неприятности!

Лицо Пивоварова вытянулось, но это не было проявлением испуга. Референт был скорее удивлен до глубины души резкими словами Гурова.

– Вы на самом деле так думаете, полковник? – недоверчиво протянул он. – В том смысле, что я от вас что-то скрываю? Но это полная ерунда! Я с вами даже более откровенен, чем того требует необходимость. Это ведь я подсказал вам наиболее верную линию поведения, которой вы не пожелали придерживаться. А теперь, зайдя в тупик, вы пытаетесь сделать из меня козла отпущения. Не очень-то это красиво!

– А мы тут не о прекрасном собрались рассуждать, – оборвал его Гуров. – К сожалению. Нам нужно решить, что теперь делать.

– А что тут делать, Лева? – пожал плечами Крячко. – В принципе, Николай Иванович прав – все, что могли, мы уже сделали. Даже получили информацию, что Ликостратов жив и здоров. А где он мотается, это уже не наша забота. Тебя ведь не просили его найти? Конечно, можно было бы установить номер его машины, дать установку на посты ГАИ, но нужно ли это делать? У меня сложилось такое впечатление, что никому это особенно не нужно. Так, минутный каприз! Кстати, сколько, вы говорите, лежит уже туша? Неделю? Так ее можно уже спокойно выбросить. По-моему, для чучела она уже не годится.

– О том, что это каприз, я сразу говорил, – заметил Пивоваров. – И о том, что трофей уже прокис, я тоже намекал. И вообще все это не стоит выеденного яйца. Ей-богу, поедемте домой!

Гуров недовольно покрутил головой. Чувствовал он себя катастрофически глупо. Если в начале этой истории хотя бы имелся какой-то намек на криминал – исчез человек, – то теперь она и в самом деле не выходила за рамки частного недоразумения. Никуда никто не исчезал – просто уехал человек по делам, потом приехал и, возможно, уехал опять. Разве что дела эти вызывали сомнение. Действительно, откуда хоромы? Откуда внедорожник, о котором говорил Пивоваров?

– А кстати, про внедорожник! – вдруг обратился Гуров к референту. – Помнится, вы говорили о какой-то крутой тачке. А тут выясняется, что у Ликостратова обычная «Нива».

– Ага, у него «Лендровер», – уверенно сказал Пивоваров. – Я лично его на нем видел. И неоднократно. А про «Ниву» ничего не знаю. Хотя, в принципе, кто мог ему помешать купить «Ниву»?

– Действительно, были бы деньги, – буркнул Гуров. – Мне этот ваш Ликостратов нравится все больше и больше. Машины меняет, министры его ищут, туши из-за него пропадают…

– Чтоб я так жил – как говорят в Одессе! – со смехом заметил Крячко. – Одним словом, есть чем порадовать министра, Лева. Может, в самом деле пора ехать?

– Сначала все-таки заглянем к нему домой, – решил Гуров. – Лучше один раз увидеть. Вот увижу своими глазами, что дверь заперта, тогда и поедем.

– Ну, дверь-то можно и отпереть, если очень любопытно, – неожиданно сказал Крячко. – Ну так, слегка, никто и не заметит…

– Я тебе отопру! – сердито сказал Гуров. – Начали за здравие, кончили за упокой. Вот всегда у тебя так.

– Да я просто предложил, – мирно ответил Крячко. – Если есть желание…

– Нет у меня такого желания! – рявкнул Гуров, покосившись на референта. – И быть не может. Думай, что говоришь!

– Вы на меня не обращайте внимания, – сказал Пивоваров. – Если считаете нужным, то хоть обыск делайте, меня это не колышет. Только смысла в этом никакого. Если бы Ликостратов был дома, он наверняка бы отозвался. А в его отсутствие чего туда ходить? Нет, не вижу я смысла.

– Чтобы на сто процентов убедиться, – ответил Гуров, усаживаясь за руль. – Вся эта возня мне не по душе, но в недоделанном виде она просто вызывает у меня отвращение. Говорите, куда ехать.

Пивоваров в двух словах объяснил. Они проехали еще метров сто, свернули направо и остановились перед двухэтажным строением, обнесенным желтоватым кирпичным забором. Здание стояло немного в стороне от общего ряда, и ворота его выходили на ровную бетонированную площадку, за которой начиналось то, что можно было назвать «чисто поле». Местность была покрыта изумрудной травой и пересекалась неглубокими овражками. Далеко у горизонта розовели облака, наполненные солнцем. Его багровое пламя отражалось в слепых окнах второго этажа. Со стороны дом казался то ли спящим, то ли необитаемым. В нем действительно ощущалась некая тюремная мрачность, о которой говорил Гурову Пивоваров.

Гуров вышел из машины и без колебаний направился к воротам. Крячко, который уже порядком засиделся, тоже вылез и, лениво потягиваясь, побрел вслед за другом. Меньше всех был заинтересован тем, что происходит, Пивоваров. Он, правда, тоже покинул машину, но никуда не пошел, а, прислонившись к капоту, достал из кармана сигарету, закурил и стал размеренно и меланхолично пускать дым в небо.

Гуров подошел к воротам, поискал глазами и высмотрел кнопку электрического звонка, которую тут же прилежно и нажал. Видимо, сам звонок находился достаточно далеко, потому что Гуров ровным счетом ничего не услышал и на всякий случай еще раз повторил попытку.

– Что, не открывают? – зевая, спросил Крячко и безо всякой задней мысли, машинально толкнул створку ворот.

Она неожиданно легко открылась, и оперативники увидели за ней двор, а во дворе запыленную и забрызганную грязью черную «Ниву». Крячко от удивления так высоко задрал брови и сделал такое забавное лицо, что Гуров едва удержался от смеха. Впрочем, он и сам был порядком удивлен.

– Я любопытный, – сказал он. – И если до сих пор все это меня тяготило, то теперь у меня невольно возникают вопросы. Например, такой – что все это может значить?

– Ну, прежде всего кому-то тут дурят голову, это точно! – убежденно сказал Крячко. – Не знаю кому, но не нам, это точно. Мы-то ведь еще чуть и уехали бы. Нам-то это все по барабану.

Гуров хмуро посмотрел на беззаботно покуривающего возле машины Пивоварова и сдвинул брови.

– Дурят голову, допустим, не нам, но компанию составить предлагают, – сказал он. – И в чем секрет этой игры, я никак не пойму. Господин референт подчеркнуто отстранен, изображает философа, но, по-моему, что-то знает. Господин министр… А впрочем, черт их разберет! Давай зайдем, раз уж дверь открыта. Машина здесь, а хозяин не отзывается. Вдруг с ним беда случилась?

– Какая беда может случиться в этом райском уголке? – пожал плечами Крячко. – Но зайти я не против. Обожаю интересоваться чужой жизнью. Может быть, потому, что редко кто живет хуже меня. Как правило, все живут лучше. Посмотришь на чужое великолепие, и на душе спокойнее становится.

– Это отчего же? – спросил Гуров.

– От недостижимости, – пояснил Крячко. – Я когда чужой уют вижу, сразу прикидываю, в какую сумму и в какой временной отрезок он обошелся. И вижу, что мне можно уже не беспокоиться.

– Я чувствую, здесь тебе будет особенно спокойно, – усмехнулся Гуров. – Заходи!

Но зайти во двор они не успели. Господин Пивоваров, почувствовав что-то необычное, выбросил сигарету и поспешно присоединился к оперативникам.

– Нет, в самом деле! – воскликнул он, недоверчиво переводя взгляд с Гурова на Крячко и обратно. – Вы все-таки решили вскрыть замок? Я, собственно, не против, но честно предупреждаю – зря это. Игра не стоит свеч.

– Не трещите как сорока, – сказал Гуров. – Никто ничего не вскрывал. Ворота были отперты. И, между прочим, машина хозяина здесь. Вон она стоит, полюбуйтесь.

Пивоваров округлил глаза.

– В самом деле! – повторил он. – Машина. Думаете, Ликостратов дома? А что же он на звонки не отвечает?

– Если он дома, спросите его об этом лично, – сказал Гуров. – Мы намерены войти. Вдруг с Ликостратовым что-то случилось? Как у него вообще со здоровьем?

Пивоваров непонимающе наморщил лоб.

– Что? Со здоровьем? – спросил он. – М-м, даже не знаю…

– Ладно, сейчас это уже не имеет значения, – махнул рукой Гуров. – Ворота не заперты. Наверное, мы имеем право полюбопытствовать. Вы ведь прежде здесь практически не бывали, Николай Иванович?

– Ну да, кроме как неделю назад, ни разу не был, – признался Пивоваров. – Да и тот раз, можно сказать, фрагментарно. Вы продвинулись гораздо дальше меня.

– Я тоже так думаю, – кивнул Гуров. – Значит, вперед!

Они вошли во двор, который сложно было назвать чересчур благоустроенным. Все здесь было подчинено голой функциональности – ровная просторная площадка, на которой удобно разворачивать автомобиль, мрачноватый дом, окна нижнего этажа которого для большей надежности затянуты решетками, и больше, пожалуй, ничего.

Попасть внутрь здания можно было двумя путями – через парадный вход и через ворота гаража. Гуров начал, как и положено, с парадного.

Здесь его ожидало не слишком обнадеживающее открытие – дверь была надежно заперта. Не стоило говорить о том, что на звонки по-прежнему никто не отвечал.

– Ну вот и все, – с облегчением сказал Пивоваров, когда убедился, что вторжение отменяется. – Просто забыл запереть ворота, когда уезжал. Никакой мистики.

– Мистика в том, что уехал он не на машине, – заметил Крячко. – Он ее даже в гараж не потрудился поставить. Это в том случае, если он решил поменять ее на «Лендровер». Любой на его месте сделал бы это. А он не стал, и это очень странно.

– Тут все скорее наоборот было, – сумрачно заключил Гуров. – Никто никуда не уезжал. Человек приехал чем-то расстроенный или, допустим, больной. Впопыхах забыл запереть ворота, бросил машину во дворе и прошел в дом. Дверь он закрыл, а потом… Вот что было потом – это важно. Поскольку на звонки он давно уже не реагирует, я начинаю подозревать самое худшее. Очень может статься, что весь секрет именно в этом. Ликостратов никуда не исчезал. Он или тяжело болен, или…

Крячко выслушал Гурова, морща лоб, а потом вдруг направился вразвалочку к воротам гаража и попытался их открыть.

Гуров поймал себя на мысли, что почему-то почти не удивился, когда ворота без малейшего сопротивления открылись. Крячко торжествующе оглянулся.

– Ты, Стас, слово какое-то знаешь, что ли? – проворчал Гуров, подходя ближе. – К чему ни прикоснешься, все тут же открывается. Как это тебе удается?

– Рука у меня легкая, – довольно сказал Стас. – Да нет, просто я подумал, что если он про одни ворота забыл, то и вторые мог из поля зрения выпустить. Бывает, зациклишься на чем-нибудь, а про самое важное забываешь. Главное, из гаража мы теперь в дом попасть можем, и даже постановление прокурора не потребуется.

– Вот только темновато тут, – проворчал Гуров, заглядывая внутрь гаража. – Где-то тут наверняка выключатель должен быть. Ага, кажется, нашел… Сейчас…

Он пошарил рукой по стене и зажег свет. Они увидели довольно просторное, аккуратно убранное помещение, примерно третью часть которого занимал темно-зеленый джип «Лендровер» с московскими номерами.

Ввалившийся последним, Пивоваров сразу его увидел и объявил во всеуслышание:

– А вот и он! Я же вам говорил, что у него «Лендровер»!

Ни Гуров, ни Крячко не отреагировали на его жизнерадостное восклицание. Оба остановившимися глазами смотрели на тело человека, лежавшее на бетонном полу в двух шагах от автомобиля. Этот человек был давно и безнадежно мертв.