Идеальный маньяк (сборник)

– Где ты пропадал? Почему не отвечал на звонки? Я не знала что и думать! Позвонила Льву, он сказал, ты с пожарными уехал! Я все пожарные части обзвонила, все сводки о происшествиях просмотрела! А от тебя ни звука!

И она, не выдержав, закрыла глаза руками и расплакалась. И то ли оттого, что случалось это с Натальей крайне редко, то ли от осознания, что все хорошо, что все совсем не так, как он себе накрутил полувымышленной обидой, что его не просто ждали дома, а очень даже сильно тревожились, Крячко вдруг ощутил невероятное облегчение, словно какой-то камень наконец свалился с плеч. Он торопливо взял Наталью за плечо, захлопал по нему своей широкой ладонью и быстро заговорил:

– Ну-ну-ну! Все хорошо, Натусь! Ну прости! Это я, дурак старый, телефон просто отключил, чтобы не мешали, а потом забыл включить!

– А позвонить самому нельзя было? – подняла на него Наталья заплаканные глаза.

«Можно, черт подери! Даже нужно!» – злясь на себя, подумал Крячко, тесня жену в квартиру, в тепло…

– Ну прости, прости, – повторял он. – Давай, пошли скорее домой. Я тебе обещаю – больше такое не повторится!

Он прошел в прихожую и сразу ощутил запах сердечных капель и одновременно с ним еще более острый укол совести. Сына на кухне не было, он, по словам Натальи, давно спал, так как утром рано вставать в институт. И Крячко, засыпая рядом с успокоенной женой, снова подумал: «Старый ты дурак, Станислав! И старый, и дурак!» Но подумал без горечи, а с каким-то благостным ощущением.

Глава 3

Приехав с утра на работу на десять минут раньше, Лев Гуров с удивлением заметил, что в кабинете нет Станислава Крячко, который в последнее время завел привычку заявляться ни свет ни заря, а потом ворчать, что он работает как вол, в то время как другие валяют дурака. Гуров не понимал, с чем это связано, а Станислав на все расспросы лишь раздраженно отмахивался. Так что Гуров решил оставить его в покое.

Поэтому сегодня он был еще больше удивлен, когда Крячко появился в кабинете минут через пять после него, выглядел бодрым и свежим и, что самое невероятное, счастливым.

– Здорово, Лева! – с порога заорал он, небрежно швыряя на свой стол свежекупленную газету «Спорт-экспресс» и, конечно, промахиваясь: газета просвистела к столу Гурова.

– Чего это ты так светишься? – поймав ее на лету, спросил Лев.

– А чего мне горевать-то? – усаживаясь за свой стол, ответил Станислав. – Все отлично!

– М-да? – скептически спросил Гуров. – С каких это пор?

Станислав не успел ответить, потому что дежурный возвестил о начале планерки. А по ее окончании возвращаться к этой беседе уже не хотелось, да и некогда было. Орлов послал Гурова в какую-то контору проверить факт хищений, о которых поступили агентурные сведения, а Крячко вынужден был отправиться с опергруппой на выезд – выяснить на месте, является ли обнаруженный сегодня на рассвете прямо на проезжей части труп криминальным. В другой раз Крячко, может, и увильнул бы от этой поездки, заявив, что не полковничье это дело, пускай сержанты разбираются, а уж если выяснят, что криминал наличествует, то он, так уж и быть, возьмется разбираться. Но сегодня настроение Крячко было приподнятым, и его обуревало желание сделать что-нибудь полезное и доброе.

Труп оказался не криминальным – просто человеку стало плохо с сердцем при переходе через улицу, отчего он и скончался на месте, упав прямо на асфальт… И Крячко даже заскучал. Когда он вернулся в кабинет, Гурова еще не было. Станислав сидел за своим столом, почитывал «Спорт-экспресс», а в голове у него почему-то крутились обстоятельства вчерашнего вечера. Хотя ничего особо серьезного в них не было, у Крячко почему-то не выходило из головы какое-то замечание.

И только когда день уже клонился к вечеру, когда «Спорт-экспресс» был прочитан от корки до корки, когда уже Гуров успел вернуться и снова уехать, Станислав вспомнил. Фраза, произнесенная Агафоновым дочери: «Ты что, забыла, что здесь женщину убили?»

Крячко не выдержал и, достав сотовый телефон, набрал номер Александра, однако тот не отвечал. Крячко заходил по кабинету.

«Ну и что, ну и что, что убили? – вопрошал он сам себя. – Мало ли в Москве каждый день народу убивают! Ко мне-то это какое отношение имеет? Мало, что ли, своих дел по долгу службы?»

И все-таки, когда вернулся Гуров, Крячко не удержался и спросил:

– Слушай, Лева, а ты ничего не слыхал о нападении на женщин в Свиблово? Со смертельным исходом.

– Нет, – пожал плечами Гуров. – Во всяком случае, на планерке ни о чем подобном не упоминалось.

– Угу, – кивнул Крячко.

Гуров смерил его внимательным взглядом и спросил:

– Что-то случилось, Станислав?

Крячко вздохнул и честно ответил:

– Не знаю, Лева. Не знаю.

…А спустя неделю Станислав Крячко понял, что не зря он беспокоился об этой ситуации. И эпизод с Мариной Агафоновой – это не просто эпизод в череде городских происшествий, а звено в определенной цепи. Это стало ему ясно, когда генерал-лейтенант Орлов вызвал их с Гуровым в свой кабинет в неурочное время и с самым серьезным видом сообщил, что в ночь с семнадцатого на восемнадцатое ноября в сквере у Капустянского пруда был обнаружен труп молодой женщины, убитой ударом ножа в сердце. И убита она была, когда возвращалась с занятий фитнесом из центра «Идеал»…

Сопоставив произошедшее с нападением на Марину Агафонову, Крячко тут же сообщил об этом факте Орлову. Генерал-лейтенант долго хмурил брови, качал головой а затем сказал то ли утвердительно, то ли вопросительно:

– По всей вероятности, в районе завелся маньяк-убийца.

Гуров и Крячко никак не прокомментировали это заявление – пока рано было делать какие-либо выводы. Орлов со вздохом стал нажимать кнопки на телефонном аппарате. Затем докладывал обстановку в министерство, выслушивал, кивал, соглашался, возражал, а в конце концов, повесив трубку, сказал:

– В связи с серьезностью преступления это дело передается в главк. То есть нам. Причем заняться им должны лучшие сыщики.

И на этот раз друзья-оперативники ничего не сказали, но теперь как раз потому, что и так все было ясно. Лучшими сыщиками в Главном управлении, как известно, были полковники Лев Гуров и Станислав Крячко.

* * *

Гуров и Крячко сидели в своем кабинете и обсуждали план работы по новому делу. Они только что вернулись с осмотра места происшествия. Убитая, молодая женщина двадцати семи лет, была обнаружена около пяти утра дворником-гастарбайтером. Крячко сам побеседовал с ним. Парень по имени Гасан рассказал на ломаном русском языке, что сегодня вышел на работу, как обычно, и занялся уборкой территории, когда увидел торчавшие из кустов ноги в темно-синих джинсах. Они выступали на дорожку, а верхняя часть тела была скрыта в кустах. Дворник подошел и увидел лежащую на боку девушку.

Поначалу он подумал, что девица, перепив лишнего, просто свалилась и заснула здесь, в кустах, и стал тормошить ее за плечо. Однако она не подавала признаков жизни, и он побежал по улице, громко зовя на помощь. Впервые столкнувшись с насильственной смертью, он сам был перепуган насмерть, напрочь забыв весь набор русских слов, и только размахивал руками и лопотал что-то на родном языке, пытаясь донести до встреченных прохожих всю важность произошедшего, чем еще больше пугал их. Прохожие шарахались от полоумного кавказца, и тогда он в отчаянии выскочил на дорогу и принялся махать руками. На него наконец обратил внимание постовой, хотевший было упрятать незадачливого дворника в КПЗ, чтобы успокоился, однако Гасану удалось все-таки объяснить, что его так сильно потрясло. Постовой проследовал за ним в сквер, а уже через минуту сообщил в дежурную часть о преступлении…

Девушку звали Ирина Умецкая, ей было двадцать восемь лет, и она жила в Медведково. Установить ее личность оказалось просто, поскольку у нее при себе были документы – паспорт, а также рабочий пропуск. Ирина работала менеджером в крупной торговой компании «Юни-сэйл», занимавшейся продажей товаров для детей.

Эксперты работали с телом, тут же суетился кинолог с собакой, тщетно пытавшийся направить ее на след, но прошедший ночью дождь, будь он неладен, не оставлял на это надежд, и расстроенный кинолог хмурился и все подбадривал пса:

– Ну давай, Граф! Давай ищи!

– Да оставь ты его в покое! – с досадой махнул рукой Крячко, видя, что пес крутится на одном месте и виновато заглядывает своему хозяину в глаза, как бы признаваясь в собственной беспомощности.

Гуров сосредоточенно курил рядом и молчал. Он уже осмотрел труп, и пока ему сказать было нечего. Основная работа должна начаться позднее, когда эксперты скажут свое веское слово, когда удастся установить родственников, друзей и коллег погибшей, когда будут выявлены хоть какие-то свидетели.

– Если будут, – вслух невесело произнес Гуров. Капля дождя упала на сигарету, та сразу же стала тугой и противной на вкус, перестала тянуть.

– Что? – спросил Крячко.

Гуров не ответил, отшвырнул не докуренную даже до половины сигарету и повернулся к другу:

– Слушай, Стас, ты рассказывал о своем друге-пожарном, на дочку которого напали…

– Да, Агафонов его фамилия, – перебил Крячко.

– Так вот… Тогда, неделю назад, я не слишком внимательно тебя слушал, так как не думал, что нам придется этим делом заняться. А теперь припоминаю: кажется, он говорил, что здесь недавно убили женщину?

Крячко нахмурился, подумал пару секунд и кивнул:

– Да, точно. Был такой момент.

Гуров наморщил лоб и сказал:

– Нужно поднять все районные сводки о происшествиях в этом месте. А ты позвони своему Сашке, спроси, что ему еще известно.

Крячко молча набрал номер Агафонова. Александр на этот раз ответил, правда предупредил, что говорить сейчас долго не может, и Крячко, не объясняя подробностей, договорился встретиться с ним после работы.

– Порядок, в семь вечера я с ним встречусь, – сообщил он Гурову, убирая телефон в карман. – Заодно и с дочкой его еще раз побеседую.

– Где, говоришь, он от тебя ушел? – Гуров, казалось, не слушал Крячко.

Станислав посмотрел по сторонам.

– Вон там, – наконец неуверенно махнул он рукой. – Вроде бы…

– Ты что, не помнишь точно?

– Лева, а ты побегай в потемках – я на тебя посмотрю! – возмутился Станислав. – Да еще через кусты и по дождю!

– Ладно, не кипятись, – примирительно сказал Гуров. – Давай-ка лучше пройдемся и посмотрим.

– Ты что, надеешься там что-то найти? – удивился Крячко. – Через столько дней?

Гуров неопределенно повел головой и легонько стукнул приятеля по плечу:

– Давай-давай. Заодно разомнешься. Тебе физические упражнения не помешают, сам признаешь.

Крячко подавил вздох и пошел вслед за Гуровым. Как ни странно, лаз в заборе они нашли довольно быстро, выйдя через кусты прямо к нему.

– Вон он, – радостно показал Станислав, – а ты еще говоришь, что у меня плохая память!

Гуров не ответил. Он прошел к стене, внимательно осмотрел место, где были вынуты кирпичи. Потом посветил фонариком в сторону. Там, на влажной земле, лежали сами кирпичи, сложенные аккуратной горкой. Гуров светил фонариком по стене, оглядывая ее, потом поднял голову вверх. Постоял, подпрыгнул и ухватился за край. Повисев так полсекунды, легко перемахнул на другую сторону. Крячко не без зависти наблюдал за приятелем, у которого это получилось куда более ловко, чем у него самого неделю назад. Но повторять свой подвиг ему совсем не хотелось.

Гуров появился через пару минут сзади, такой же чистый и элегантный, как и до того, как преодолел забор. Но это вообще была его отличительная черта – умудряться сохранять лощеный вид при любых обстоятельствах. Крячко к этому давно привык и не удивлялся. На ходу Гуров протирал руки влажной салфеткой.

– Ну и что? – со скепсисом поинтересовался Крячко.

Гуров бросил на него мимолетный взгляд.

– Поехали в главк, – только и произнес он.

Крячко сел в машину вместе с Гуровым, и Лев повернул ключ в замке зажигания. Однако почти тотчас Гурову пришлось затормозить, поскольку прямо перед машиной он заметил серьезное препятствие. Крячко тоже высунул голову в окно. Высокий седовласый мужчина двигался им навстречу, к входу в сквер, крепко сжимая ручки большой коляски. В ней сидела девушка с отрешенным лицом. Коляска была инвалидной. Старик пристально смотрел вдаль, туда, где работала оперативная группа, хотя с этого места она была плохо различима. Машины Гурова он, казалось, не замечал, думая о чем-то своем.

– Отец, в сторонку отойди на минутку, – попросил Лев.

Старик бросил на него быстрый взгляд и еще крепче сжал ручки коляски – так, что побелели костяшки. Он ничего не сказал, лишь молча развернул коляску и покатил ее в противоположную сторону от сквера.

Гуров прибавил скорость, и автомобиль, проехав через двор, оказался на центральной улице.

А потом, когда они сидели у себя в кабинете и ждали вестей от экспертов, Лев сказал:

– Если бы неделю назад ты был порасторопнее, всего этого сейчас могло и не случиться.

И снова умолк, нахмурившись. Крячко не приставал сейчас к другу. Он знал, что тому вскоре предстояло крайне неприятное занятие. Полгода назад Ирина Умецкая вышла замуж, и вот с ее мужем Гуров и должен был беседовать через полчаса в кабинете, куда тот был спешно вызван с работы.

Он появился раньше назначенного времени – парень примерно ровесник Ирины, в куртке и кепке с длинным козырьком, которую от растерянности забыл снять и сделал это только в кабинете Гурова, сев на предложенный полковником стул. Гуров смотрел на его молодое лицо, на котором еще не было отпечатка горя, а было лишь удивление и недоверие. Он еще не осознал в полной мере, что его жены больше нет. И сейчас Гурову предстояло его в этом убедить, внушить, вбить в его голову это обстоятельство раз и навсегда. Он знал, что после беседы с ним Умецкий уйдет из его кабинета с совсем другим выражением лица.

Звали его Алексей, и он послушно, механически отвечал на вопросы Гурова. Да, его жена Ирина посещала фитнес-центр «Идеал». Она стала туда ходить примерно месяц назад, потому что вообразила, что поправилась, и хотела к Новому году привести себя в форму. Так как работала Ирина допоздна, она отправлялась в фитнес-центр не заезжая домой и возвращалась всегда поздно. Обычно муж встречал ее, но раз в неделю он сам работает в ночную смену, поэтому вчера встретить Ирину не смог. По этой же причине он не знал, что супруга его дома не ночевала. Позвонив и не дождавшись ответа, он решил, что она очень устала и легла спать. Сегодня, отдежурив смену, он уже собирался домой, когда вдруг ему позвонили и сообщили, что просят приехать в Главное управление МВД по факту гибели его жены.

«Кто, интересно, додумался сообщить ему это в такой форме? – неожиданно со злостью подумал Гуров. – «По факту гибели жены»! Обязательно выясню, кто у нас такой умный, и лично научу, как сообщать подобные вещи!»

Гуров в душе кипятился, хотя… Хотя он, проработав больше четверти века с делами об убийствах, до сих пор сам не знал, как правильно сообщать такие новости. Как ни подслащивай пилюлю, она все равно горька.

«Но не так же! – раздраженно думал полковник. – Не столь протокольно!»

А сам говорил вслух, стараясь, чтобы голос его звучал ровно, без всяких эмоций:

– Расскажите, когда вы в последний раз видели свою жену?

– Вчера, – тут же ответил Алексей. – Вчера утром, когда она уходила на работу.

Умецкий еще говорил, рассказывал о своей жизни с Ириной, об их отношениях и планах на будущее, и было во всем этом что-то нелепое – говорить о планах человека, которого больше нет. И все планы, надежды и чаяния, все, чем еще вчера жила эта девушка, сегодня полностью лишено смысла.

Гуров выяснил, что Ирина коренная москвичка, как и ее муж, что познакомились они с Алексеем два года назад, а поженились весной, дождавшись покупки квартиры. Для этой операции родителям Ирины пришлось продать свою трешку в центре и купить двухкомнатную на окраине, родителям Алексея – расстаться с новым автомобилем, а им с Ириной еще два года копить, чтобы добавить необходимую сумму и приобрести скромную квартирку в Медведково.

Он также сообщил, что Ирина была довольна занятиями в центре «Идеал», что новых друзей у нее там не появилось, потому что прозанималась она совсем недолго, что ни о ком ничего подробно она не рассказывала и никого особенно не выделяла. Обычные занятия. То есть выходило, что человек, убивший ее, – лицо, скорее всего, случайное и ей не знакомое. Но что ему было нужно? Зачем он ее убил? И зачем убил предыдущую жертву, если, конечно, это один и тот же человек? И кто она, эта жертва? Данных по этому делу Гуров пока не получил…

Словом, ответов на эти вопросы пока не было, а их, этих вопросов, становилось все больше и больше. Гуров очень рассчитывал на сегодняшнюю встречу Крячко с приятелем, а также на результаты экспертизы и показания свидетелей. Но вот ведь закавыка – и свидетелей-то не было!

И полковник, опросив Алексея Умецкого и простившись с ним, решил отправиться в фитнес-центр «Идеал», чтобы побеседовать с персоналом и клиентами. Хотя от клиентов пока толку мало – те, что занимались вместе с Ириной, приходили на занятия вечером и через день. Значит, сегодня днем их там не будет. Что ж, придется выяснять всех поименно, просить администрацию составить полный список и беседовать с каждым по отдельности, кого-то вызывая к себе, к кому-то наведываясь на службу или домой. Словом, начиналась обычная рутинная работа.

Гуров усмехнулся, подумав, как ошибочно мнение, что вся работа сыщика-оперативника заключается только в погонях, драках и перестрелках – сплошном экшене. На деле выходило, что основная часть этой работы проходит за чтением бумаг, получением телефонограмм и в беседах со свидетелями. И от этого в большей степени зависит благоприятный результат всего процесса. А ради результата Гуров и трудился, а не ради острых ощущений, свойственных юности и неопытности.

* * *

Директора фитнес-центра «Идеал» звали Эмма Эдуардовна Гришаева. Это была высокая жгучая брюнетка, хорошо развитая физически. Было очевидно, что основная часть жизни этой весьма интересной внешне женщины была посвящена спорту. Скорее всего, с раннего детства. Вот только для фитнеса она показалась Гурову несколько крупноватой. По его представлению, женщины, занимающиеся фитнесом, – создания легкие, даже невесомые. И само слово «фитнес» ассоциировалось у него с чем-то воздушным и прозрачным. Эмма Эдуардовна же была воплощением энергии, пышущего здоровья и несомненной физической силы. Она поприветствовала Гурова глубоким контральто и предложила сесть. Тон ее был любезным и в то же время деловым.

– Рады вас приветствовать в нашем центре. Какое счастье, что в наше время есть мужчины, озабоченные сохранением формы, – улыбаясь, проговорила она. Она, видимо, приняла Гурова за потенциального клиента, что неудивительно: полковник не стал звонить в центр и предупреждать о своем визите. Он и сам по дороге сюда не знал, с чего начнет беседу. Директор, оказавшаяся на рабочем месте, показалась ему вполне подходящей кандидатурой для попытки прощупать почву. – Впрочем, вы выглядите неплохо, – отметила она, профессиональным взглядом окидывая стройную фигуру сыщика с головы до ног. – Чувствуются регулярные тренировки. Что ж, это достойно уважения. И тем более похвально ваше желание держать себя и дальше в тонусе и обратиться к специалистам. Можете не сомневаться, мы подберем для вас индивидуальную программу, следуя которой вы уже через три недели почувствуете себя лет на пять моложе.

– Вы владеете секретом эликсира молодости? – обаятельно улыбнулся Гуров.

– Можно и так сказать, – серьезно ответила Гришаева. – Собственно, в секрете эликсира молодости ничего магического нет. Спорт, правильное питание – вот вам и обеспечено здоровье и долголетие. На что бы вы хотели обратить внимание – мышцы пресса, осанку, бицепсы?

Гуров промолчал, и она тут же протянула ему брошюрку, в которой были напечатаны программы, представленные фитнес-центром. Гуров небрежно взял листки, а Гришаева продолжала:

– Обычно я рекомендую начать с общеоздоровительной гимнастики и постепенно переходить на более сложную программу. Но у вас все в тонусе, вам можно не тратить время на подготовку и сразу приступать к серьезным занятиям.

– Кажется, мне знакомо название вашего центра, – чуть наморщив лоб, проговорил Гуров, припоминая.

– Ну, это неудивительно! – не без самодовольства констатировала Гришаева. – Наш центр хорошо известен, он один из лучших фитнес-центров столицы. Вы не смотрите, что он совсем новый и клиентов и сотрудников пока не так много, как хотелось бы. Мы собираемся расширяться!

– Вы только при клиентах этого не говорите, – улыбнулся Гуров.

– Почему? – удивилась Гришаева.

– Ну, подберите другую формулировку. Просто в устах директора заведения, клиенты которого, наоборот, стремятся «сузиться», ваша фраза звучит пугающе… – Гуров сделал страшные глаза, а потом рассмеялся.

– Ах, это… – пробормотала Эмма Эдуардовна. – Ерунда! Вы отлично меня поняли – поймут и другие. Ладно, я буду следить за формулировками. А пока могу вам рассказать все об истории его создания и о его сотрудниках.

– Вообще-то, Эмма Эдуардовна, мне бы хотелось…

– О, не волнуйтесь! – перебила собеседника директор. – У нас все тренеры – грамотные профессионалы с опытом работы. Они моментально сориентируются, как говорится, на месте, учтут ваши особенности и разработают комплекс упражнений. Точнее, подкорректируют уже существующие. Ведь все методики специально разработаны и рассчитаны на разные возрасты, особенности организма и прочее. А нашим специалистам остается правильно подобрать курс занятий.

– Я не об этом, Эмма Эдуардовна… – попытался перейти к интересующей его теме Гуров, но Гришаева снова перебила его:

– Цены у нас не выше, чем в других подобных заведениях. А гибкая система скидок и вовсе предусматривает, чтобы оплата наших услуг не слишком ударила по вашему кошельку. К тому же повторяю: наши тренеры – опытные профессионалы, мастера своего дела, так что вы останетесь довольны результатом занятий. И потом, вы же образованный человек и понимаете, что на здоровье не стоит экономить.

«Цепкая дамочка, – отметил Гуров. – Грамотная. Знает, как развести клиента. Ненавязчиво, но в то же время неуклонно ведет его к готовности раскошелиться. Все эти этические манипуляции, говорящие «ну мы же с вами умные люди и не станем принимать всерьез такие пустяки, как лишние пять-десять тысяч, когда речь идет о здоровье». И ведь знает, куда бить: многие не в силах устоять против этого прессинга, особенно когда он осуществляется привлекательной женщиной. Кому захочется в ее глазах выглядеть необразованным жмотом? И при этом не понимают, что их просто, как в подростковом возрасте, берут на «слабо». Но на то она и хозяйка. Ее интересует результат – получение денег за свои услуги. А клиента – получить свой результат в виде обновленной фигуры. А меня как полковника МВД волнует свой результат…»

– И все же как приятно видеть в числе своих клиентов мужчин! – с удовольствием произнесла Эмма Эдуардовна, заметив, что Гуров полез в карман, и, видимо, решив, что он собирается расплатиться за абонемент.

– Что, редкие гости? – усмехнувшись, спросил Гуров.

– Ну, женщин у нас занимается все же больше, – признала Гришаева.

– А есть среди ваших клиентов мужчина, который носит широкий плащ, похожий на балахон?

Гришаева застыла, ее черные соболиные брови взлетели вверх. Она явно не ожидала подобного вопроса.

– Я вообще-то не присматриваюсь, кто в чем приходит, – медленно произнесла она. – В зале клиенты появляются, уже переодевшись в форму.

– А среди сотрудников? – спросил Гуров.

Брови Эммы Эдуардовны опустились и сдвинулись. Посмотрев Гурову прямо в лицо, она спросила:

– Вы откуда?

Гуров наконец вытащил из кармана руку с зажатым в ней удостоверением и молча положил его перед директрисой. Эмма Эдуардовна внимательно его изучила, прикусила вишневого цвета губу, чуть помолчала и сказала:

– Жаль…

– Что? – не понял Гуров.

– Это означает, что вы не станете у нас заниматься, – кивнула она на удостоверение Гришаева. – А я уже рассчитывала…

– На что? На получение прибыли? – усмехнулся Гуров.

– Не в этом дело! – махнула рукой Эмма Эдуардовна. – Уже рассчитывала полностью укомплектовать группу из хорошо тренированных мужчин. У нас Борис Васильевич как раз формирует группу, вы подходите по возрасту и по физическим данным. Видите ли, я рассчитывала дать рекламу на телевидение – собственно, она уже есть, – но мне хотелось отснять целую программу, посвященную нашему центру. Только в ней должны выступать не тюфяки, а хорошо тренированные люди. Чтобы было видно, каков результат наших усилий. Нужны подходящие экземпляры, вы показались мне вполне достойной кандидатурой.

– Что ж, вынужден вас разочаровать, – сухо сказал Гуров. – Я к вам по другому вопросу.

– Я уже поняла, – устало кивнула Гришаева. – Ну так не томите, очень интересно узнать по какому. И даже лестно – сам полковник МВД посетил мой центр.

– Ну, боюсь, что предмет лести не слишком приятный, – заметил Гуров. – Вам знакомы факты нападения на женщин, занимающихся в вашем центре? Факты убийств? – подчеркнул он.

Лицо Гришаевой омрачилось. Постучав ногтем по столу, сказала в сторону:

– Я слышала только об одном убийстве. Иры Умецкой. Почему вы говорите во множественном числе, мне непонятно.

– Потому что в мае была убита Светлана Лихачева.

Гуров достал из кармана снимки и положил их перед Гришаевой. Это были фотографии с места убийства Светланы Лихачевой, полученные им сегодня перед обедом вместе с другими материалами по этому делу. Светлана скончалась от удара ножом в область сердца.

Гришаева быстро, словно колоду карт, пролистала снимки, резко подвинула их обратно полковнику и, пожав плечами, спокойно произнесла:

– Но я не знала Светлану Лихачеву. В нашем центре женщина с таким именем не занималась.

– Вот как? – Это было для Гурова новостью. Он не успел пока подробно ознакомиться с материалами дела по убийству Лихачевой, знал лишь, что ее труп был обнаружен на территории проезда Нансена, неподалеку от сквера.

– Поэтому, я думаю, целесообразно говорить все-таки об одном убийстве, – поправила полковника Гришаева. – Но я не понимаю, чем могу быть вам полезна. Ясно же, что это никак не связано с нашим заведением.

– Почему вы в этом так уверены? – поинтересовался Гуров.

– Это же очевидно, – пожала плечами Гришаева, – какой-то маньяк просто ошивался в сквере. Поджидал свою жертву, ею оказалась Ира. Но ею вполне могла оказаться и любая другая женщина, просто возвращавшаяся в то же время через сквер. Место, признаюсь, в этом плане нехорошее. Во всех остальных – просто замечательное. Понимаете, сквер, как и наш центр, построили совсем недавно, здесь еще не оборудована как следует территория. В частности, слабое освещение. Я как раз бьюсь над этой проблемой, требую, чтобы городские коммунальные службы оснастили нас современными фонарями.

– Ваше радение о благоустройстве территории очень похвально, Эмма Эдуардовна. И все же попрошу вас отнестись с не меньшей серьезностью к тому, что случилось.

– А что случилось? – повысила голос Гришаева. – Такое происходит сплошь и рядом в Москве, на каждом шагу! Почему наш центр должен представляться каким-то источником зла? Ведь о нем может сложиться превратное мнение! Вы понимаете, какой это удар по нашей репутации? После нападения на Марину и так поползли слухи – абсолютно, конечно, беспочвенные, но тем не менее! Народ вообще может разбежаться!

– Эмма Эдуардовна! – резко перебил собеседницу Гуров. – Боюсь, вы все же не совсем хорошо меня поняли. Совершено убийство, понимаете? Убийство! – Это слово Гуров произнес громко и жестко, и директриса невольно вздрогнула. – Вы не раз подчеркивали в беседе, что человек грамотный. Так вот, могли бы сообразить, что полковник МВД, оперативник по особо важным делам, не стал бы посещать вас от нечего делать или ради ознакомления с вашим прекрасным интерьером! – Гуров обвел рукой пространство кабинета, сверкающего новизной. – Я расследую тяжкое преступление, и возможная антиреклама вашего заведения меня волнует в последнюю очередь!

Его тон все-таки заставил Гришаеву смутиться.

– Извините, – пробормотала она. – Но нам действительно не нужна антиреклама. Конечно, я понимаю, что убийство нужно раскрыть, и…

Открылась дверь кабинета, и на пороге показалась женщина средних лет, одетая в униформу. В руках она держала ведро с водой и рабочий инвентарь. Увидев в кабинете постороннего, она остановилась у двери и вопросительно посмотрела на Гришаеву. Директриса недовольно поморщилась и сказала:

– Анастасия Николаевна, я же просила вас не входить без стука!

– Простите, Эмма Эдуардовна, я все время забываю, – ответила та абсолютно ровным голосом. – К тому же стараюсь всегда сделать работу в срок и не отвлекаться. Вы же сами предупреждали, что чистота должна быть постоянной.

Лицо у женщины было какое-то невыразительное, и двигалась она бесшумно.

«Видимо, профессиональное, – усмехнулся про себя Гуров. – У нас сегодня целый день звучит это слово – профессионализм».

– Ну хорошо, хорошо, – раздраженно сказала Гришаева, поправляя гладкую прическу. – Делайте свои дела, только поскорее, пожалуйста. У меня важная беседа.

Анастасия Николаевна, ни слова не говоря, принялась полировать влажной тряпкой ламинированный пол.

Гуров вернулся к прерванному разговору.

– Вот давайте этим и займемся, – сказал он. – И начнем со вчерашнего вечера. То есть семнадцатого ноября. Расскажите мне об этом вечере.

– Он был обычным, – пожала плечами Гришаева.

– Во сколько ушли лично вы?

– Сразу после одиннадцати.

– И куда отправились?

– Домой, куда же еще?

– На своем автомобиле?

– Да.

– Кто оставался в помещении после вашего отъезда?

Гришаева сдвинула брови:

– Первым уехал Костя Широков, я видела, как он отъезжал. Потом Оля Шестакова. Оставалась Катя Гордина, но она вообще частенько задерживается, потому что за ней заезжает муж, а у него график работы скользящий и он то приезжает раньше, то задерживается.

– А клиенты?

– Ну, я не слежу за каждым клиентом! – недовольно отозвалась директриса. – Тоже стали разъезжаться, как обычно.

– Никого постороннего на территории вы не заметили?

– Нет.

– Скажите, у вас есть клиенты, которые занимаются довольно долгое время?

Гришаева ответила:

– Конечно, такие есть.

– Я попрошу у вас полный список всех клиентов, с адресами, номерами телефонов и датой прихода в ваш фитнес-центр. Кроме того, список ваших сотрудников, вплоть до уборщицы.

Эмма Эдуардовна немного подумала – миссия не представлялась ей слишком приятной, – но все же в знак согласия кивнула. Анастасия Николаевна закончила свою работу, неслышно переместившись к двери кабинета, и так же незаметно вышла, словно и не проводила никакой уборки. Гуров даже не заметил, чтобы она потревожила его во время мытья полов и протирания шкафов.