Чиновникъ Особых поручений

– Первое: на должность исполнительного директора акционерами утвержден Яков Андреевич Рекк.

Референты шустро обнесли присутствующих биографическими справками будущего «хозяина» Сбербанка, так что следующие несколько минут в помещении слышался лишь размеренный шелест страниц, да редкий шорох-скрип чернильных ручек по бумажной глади блокнотов.

– Второе: решением акционеров всем подразделениям Компании закрыт любой кредит в «Сберегательном».

– Как так?!!

Услышав странное эхо, директор Агрокомпании Геннадий Лунев недовольно покосился на коллегу-управляющего «Русской всеобщей телефонной компанией», чьи печальные глаза и выдающийся нос не оставляли никаких сомнений в его происхождении. Собственно, как и фамилия Фрейденберг.

– Господа, я знаю не больше вашего. Предположения есть, но пока я оставлю их при себе… Да, Геннадий Арчибальдович, прошу вас?..

Проигнорировав недовольную гримаску «телефониста», главный аграрий Компании поинтересовался: нельзя ли рассмотреть возможность выделения его подразделению дополнительного финансирования из каких-нибудь сторонних источников – очень уж важная и безотложная нужда у него образовалась в последнее время? Намек господин Председатель понял, но порадовать ничем не смог:

– Общий бюджет следующего года уже утвержден, и никакому изменению не подлежит! Что касается «американских» денег, предназначенных на развитие Компании – то ответственно заявляю, что и они полностью распределены и забюджетированы.

Уныние, охватившее после этих слов широкие директорские массы, можно было ощутить даже с закрытыми глазами – причем особенно сильно фонили разочарованием фракции «механиков» и «гальванистов». Первая состояла из страстного станкостроителя Герта и ценителя сверхточной механики Лазорева, имея за плечами влиятельную группу поддержки из Луцкого с Бенцем, и директора НИИ «Стали и Сплавов» Грум-Гржимайло. Во второй собрались такие столпы русской электротехники как Доливо-Добровольский и Лодыгин, а их не столь авторитетные, зато более многочисленные единомышленники обретались как в «Лабораториях Менделева», так и в кыштымском «санатории с физико-математическим уклоном» профессора Пильчикова. Сразу после образования обе фракции некоторое время легонько враждовали на почве справедливого дележа финансовых потоков, но… Но чем дальше, тем больше начали сближаться на почве общих интересов – которые были столь обширны, что бюджеты вверенных им подразделений уже третий год подряд жалобно трещали, будучи не в силах вместить в себя весь их творческий гений и энтузиазм. Надо сказать, ОЧЕНЬ немаленькие бюджеты! Кроме того, было еще одно обстоятельство, примирившее фракции между собой – вернее сказать, общая неприязнь к одной конкретной личности.

– Андрей Владимирович, тогда могу ли я, с вашего позволения, обратиться со своим запросом напрямую к акционерам?

– Я-то не возражаю, вот только есть ли в этом смысл?

– Уверяю вас, есть.

Проигнорировав чье-то ироничное хмыканье, господин Председатель доброжелательно кивнул:

– Гм, ну что же… Михаил Александрович сейчас где-то в финских шхерах Виролахти, участвует в охоте вместе с государем-императором. Григорий Дмитрич нынче тоже недоступен: не далее как вчера срочно отбыл в Геленджик к супруге и родившейся дочери – а перед этим высказал настоятельное пожелание, не беспокоить его хотя бы до конца текущей недели. Что касается Александра Яковлевича, то он в заграничной служебной поездке, из которой вернется только через десять… Вернее, уже девять дней.

Уточнять, в интересах какого ведомства князь Агренев совершает очередное командировочное турне, председательствующий мудро не стал. Во-первых, он и сам числился чиновником вне штата сразу в двух министерствах, и руками-ногами отпирался от того, чтобы примерить еще и вицмундир Министерства путей сообщений. А во-вторых, ему это попросту было неинтересно – своих забот полон рот!

– Ваш вопрос обождет до следующего понедельника?

– Не уверен…

Поглядев на пустующее место Главного инспектора условий труда, супруга которого будто специально разродилась в самое неподходящее время, Геннадий Лунев продолжил гнуть свою линию:

– Точнее уверен, что тогда уже будет поздно! Андрей Владимирович, возможно, мой запрос получится обсудить посредством телеграфа?

Вот!!! Вот из-за этой наглости и напористости, с которой директор Русской Аграрной компании раз за разом буквально выбивал себе дополнительное финансирование, «механики» с «гальванерами» и заключили негласный союз. Мало того, что бюджет РАК больше, чем у них четырех разом, так этот!.. Гм, коллега, умудряется раз за разом откусывать в свою пользу еще и дополнительные дольки денежного «пирога», другим оставляя жалкие крошки!

– Хм?.. Вижу, ваше дело действительно не терпит отлагательств. Господа, никто не против небольшого перерыва?

Возражать в такой мелочи Председателю не стали. Правда, пока члены Директората дышали свежим никотином или инспектировали сантехнику в уборной (тут уж кому что важнее), среди них прозвучала парочка довольно острых анекдотов про «Черную бездну», которой сколько денег не дай, все проглотит и обязательно попросит еще… Хотя, конечно, все держали себя сугубо в рамках. И даже не злорадствовали, когда по возвращении в конференц-зал на лице дорогого Геннадия Арчибальдовича обнаружилась странно-задумчивое выражение, временами переходящее в легкую озабоченность. Птица обломинго, она ко всем может прилететь! Хорошо бы, если бы к некоторым она заглядывала почаще, а в идеале вообще свила гнездо.

– Так-с, продолжим. Уважаемый Совет, довожу до вашего сведения, что известный вам вопрос о предоставлении Государственным банком кредитной линии на устройство предприятий химической промышленности…

Если раньше в помещении стояла просто тишина, то в этот миг она стала прямо-таки звенящей – ибо слишком многие невольно перестали дышать. Да или нет? Нет, или все же да?!?

– Решен положительно.

Обычно сдержанные в проявлении эмоций директора-распорядители все как один расцвели улыбками: новые долгосрочные заказы, неизбежное расширение, обильное финансирование – и, конечно же, увеличение законных тантьем. Три-четыре года, и Совет директоров с полным на то правом можно будет называть Советом миллионеров. А кое-кто, пожалуй, возьмет и более высокую планку!..

– Более того, ввиду крайней полезности и важности сего начинания для всей русской промышленности в целом, Министерство финансов сочло возможным повысить предельный размер кредита…

Мужчины за столом не сговариваясь затаили дыхание.

– До трехсот двадцати миллионов ассигнациями – что полностью закрывает вопрос с финансированием первого этапа «химического» проекта.

Пока все директора-распорядители переживали краткий миг всеобъемлющего счастья, подозрительно похожий на оргазм – верный секретарь-референт господина Председателя коснулся кнопки-дублера, призывая помощников с новой порцией толстых папок.

– Формальности займут некоторое время, однако меня заверили, что начальный транш поступит на счета не позднее середины марта месяца сего года.

Уперевшись ладонями в стол, Сонин чуть наклонился вперед и напомнил:

– Господа. Мы этого ждали. Мы к этому готовились. И мы с этим справимся – как справляемся и с другими важными проектами, что ведет и разрабатывает Компания!

Окинув взглядом Директорат, глава Совета остался доволен: никаких колебаний или сомнений, у всех на лицах несгибаемая уверенность – в том, что все кредитные суммы будут успешно освоены. Для людей, буквально живущих своим делом, любые дополнительные финансы есть всего лишь топливо в огонь их амбиций… И ныне в глазах членов Директората полыхал настоящий пожар!

– Так-с. С объявлениями на сегодня все, поэтому предлагаю считать первую часть повестки оконченной. Вопросы? Предложения?

После этих слов едва заметно встрепенулся «хозяин» Русской Дальневосточной компании Игорь Дымков… Но поглядел на грустного Гену Лунева, и тут же передумал.

– Прекрасно, тогда переходим ко второй части.

Для вида и порядка перелистывая брошюрку с повесткой заседания, Сонин как-то неожиданно ощутил, что в животе невнятно буркнуло и булькнуло – напоминая тем самым, что лечебного голодания никто ему не прописывал. Пришлось заливать внезапный бунт стаканчиком лимонада.

– Позволю себе еще раз напомнить присутствующим, что организация и снабжение строительных работ по «Химпрому» будет в ведении Управляющей компании. Однако за наполнение цехов оборудованием, и вообще техническую часть проекта отвечают уже ваши подразделения – в связи с чем считаю необходимым еще раз проговорить некоторые моменты и уточнить ряд подробностей…

Спустя шесть часов «подробностей и моментов», кучу сточенных карандашей и исписанных в ноль чернильных ручек, и всего один обеденный перерыв.

За окнами конференц-зала уже ощутимо начало темнеть, когда члены Директората наконец-то услышали долгожданное:

– Господа, на этом объявляю наше заседание оконченным!

Массивный овальный стол, благополучно переживший жаркие словесные баталии и тихую подковерную грызню, начал освобождаться от завалов из папок и укладок. Затем в бронированные кейсы закинули исчерканные вдоль и поперек рабочие графики, поверх них легли растрепанные блокноты с разнообразными схемами будущей «битвы за Химпром»… Не забыли прибрать и всякую мелочь вроде бумажных клочков с заметками и небрежно смятых записок. Кто-то скажет мусор, но управляющие подразделений как никто другой знали, что в постоянной борьбе за финансовый пирог мелочей не бывает – и вообще, директор директору коллега, соратник и волк!..

– Эразм Венедиктович, обождите!

И отменной иллюстрацией данного утверждения был Геннадий Лунев, вместе с дядюшкой ловко притормозивший свеженазначенного директора Русской Лесоторговой компании, и потихонечку отжимающий его в угол, подальше от более опытных коллег. Наверняка будет предлагать «немного оптимизировать денежные потоки» и «поработать взаимозачетами»… Нет, оптимизация и взаимозачеты дело хорошее, но почему все это исключительно в пользу Агрокомпании?

– Есть у меня к вам небольшой разговор.

Ну так и есть! А после того как к загонной охоте дяди и племянника присоединился директор Дальневосточной компании, у жертвы вообще не осталось никаких шансов: оценив опустевший конференц-зал и мизерность шансов на успешный побег, Томилин обреченно поинтересовался:

– Чем могу быть полезен, Геннадий Арчибальдович?

– Деньгами!!!

Спасение пришло оттуда, откуда его не ждали: выразительно кашлянув, господин Председатель с легким недовольством осведомился:

– Господа, я вам не мешаю?

Загонщики переглянулись, после чего старший Лунев добродушно улыбнулся давнему знакомцу:

– Ну что вы такое говорите, Андрей Владимирович…

Тут же потеряв интерес к Томилину, три директора оттянулись поближе к председательскому столу, занимая свободные стулья.

– И вы присаживайтесь, Эразм Венедиктович. Вас разве не предупреждали, что после общего собрания будет еще одно, с вашим участием?

– Эм?.. Да, господин Председатель. Правда, я об этом несколько запамятовал…

– Ну, благодаря коллегам вы все же поучаствуете в нашем небольшом совещании. Итак, господа!

Так как в обозримом пространстве референтов не наблюдалось, Сонин самолично раздал тоненькие черные папки – всем, кроме юрдиректора Компании, который сноровисто извлек из своего портфеля пухлый от записей ежедневник и сразу две картонные укладки.

– Сначала, так сказать, преамбула: сразу после открытия месторождения нефти на Самарской Луке, нашу Компанию буквально завалили самыми разными коммерческими предложениями. Чуть позже, безмерно устав от непомерных финансовых аппетитов некоторых директоров…

Геннадий Лунев понимающе кивнул и чуточку осуждающе поглядел на Игоря Дымкова – с легким удивлением наткнувшись на точно такой же встречный взгляд.

– Совет акционеров решил принять два из поступивших им предложений. Первое заключается в уступке кое-каких активов и долговременной аренде нефтеносных земель, принадлежащих Компании возле Самарской Луки – изначально Александр Яковлевич планировал устроить что-то вроде аукциона, но…

Пошуршав страницами в своей папке, господин Председатель добрался до нужной справки:

– Так: «Русско-французская компания взаимных инвестиций», учреждена шесть лет назад, помимо прочего обслуживает интересы «Банка Парижского союза» и «Бельгийского Генерального общества»… Ну, после ознакомитесь более подробно.

Оставив в покое документы, Сонин откинулся на спинку кресла:

– Геннадий, для вас это означает почти четыре миллиона рублей ассигнациями дополнительного финансирования – надеюсь, этого вам хватит. Еще два миллиона зарезервированы для Лесоторговой компании…

Покачиваясь в кресле, председательствующий несколько рассеянно (сказывалась усталость) осведомился:

– Эразм Венедиктович, вы, надеюсь, в курсе планов о строительстве трех больших деревоперерабатывающих комбинатов?

Встрепенувшись, самый молодой из присутствующих директоров послушно подтвердил:

– Недалеко от Перми, в Красноярске и в Амурской области. На нынешний день имеется в наличии полный комплект проектной документации, и… И все?..

– Вот, теперь еще и деньги для запуска проектов в работу появятся. Знаете, вы зайдите ко мне послезавтра, часика этак в три пополудни: мы с вами посидим за бумагами и без спешки проговорим все неясные вопросы.

Сняв очки, Сонин помял переносицу, после чего обратился к директору Агропромышленной компании:

– Геннадий, еще один момент: «Банк Парижского союза» финансирует французских промышленников, и у нас есть предварительная договоренность о товарном кредите на миллион франков. Так что навестите контору «Русско-французской компании взаимных инвестиций» и посмотрите, что они могут вам предложить. Вениамин Ильич, вы же там бывали?

Подтверждающе кивнув, Лунев-старший извлек из портфеля визитницу, вытянул из нее нужную карточку и протянул племяннику.

– Хм, генеральный директор господин Мавроди… Грек?

Вместо ответа Председатель вновь придвинул к себе раскрытую папку с документами:

– Все подробности есть в справке. Следующее предложение поступило Компании от североамериканского инвестиционного фонда…

Запнувшись на пару секунд, глава Совета Директоров скосил глаза на лежащую перед ним «шпаргалку»:

– «Mordor Investment Fund». Позиций много, но если коротко, то – большой товарный кредит станками и различным оборудованием. В основном для Дальневосточной компании… Список вас порадует, Игорь Владиславович.

Дымков уже и без того быстро листал ворох бумажных листов, «глотая» содержимое таблиц и целые куски ровного машинописного текста – и чем дольше он читал, тем довольнее становился. Не в силах терпеть чужое счастье, глава Агрокомпании ревниво скосил глаза на чужую папку, что не осталось незамеченным:

– Есть кое-что и на вашу долю, Геннадий Арчибальдович: кое-какое оборудование для элеваторов, и целых пять… Ну, пусть будет артелей, с большим опытом устроения больших башенных зернохранилищ.

Внимательно поглядев на Лунева-младшего, который пока не знал, как ему реагировать на новость о чужеземных строителях, господин Председатель пояснил:

– В Североамериканских штатах сейчас небольшой экономический спад, мастеровых много, работы для всех не хватает. А у вас только дюжина элеваторов-«миллионников» построена, из более чем пяти десятков запланированных – не говоря уже о средних уездных, и малых волостных.

Неаккуратно заминая дорогую мелованную бумагу в поисках нужных страниц, глава Агрокомпании педантично уточнил:

– Четырнадцать!.. Два элеватора на двести тысяч тонн зерна в августе-сентябре закончим и запустим в работу, и может быть еще один ближе к концу года…

Вчитавшись, он сначала замолчал, а затем с неподдельным удивлением (и даже чуточку возмущением) уточнил:

– А где я возьму материалы для работы этих артелей? У меня и без того каждая бочка цемента на счету, каждый арматурный хлыст расписан – вы же на «Химпром» все что можно забираете!

– Есть решение перенацелить Брянский цементный завод исключительно на нужды вашей компании, с арматурой и всем прочим тоже решим.

– Ну, ежели так, то…

Споткнувшись глазами на одном моменте в документах, русский аграрий недоверчиво уточнил:

– Постойте: негры? Помилуй бог, Андрей Владимирович, да они от наших погод в первые же заморозки околеют… И как мне их потом актировать прикажете? По графе «Естественная убыль»?

– Во-первых, инженерно-технический персонал этих артелей поголовно белый. Во-вторых, подряжал их на работу «Mordor Investment Fund», а не мы – пусть у них голова и болит за самочувствие работников. В-третьих: ваша задача встретить и разместить артели, указать им фронт работ и обеспечить взаимодействие с нашими снабженцами, инженерами и прорабами. Все, остальное будет в ведении Управляющей компании.

– Допустим. А как?..

Дискуссию оборвал директор-распорядитель Дымков, звучно захлопнув свою папку:

– Царский подарок, Андрей Владимирович! А уж какой своевременный!.. Даже неудобно спрашивать…

– Да?

– Нет ли возможности немного дополнить мой список?

Издав неопределенный звук, в котором было и удивление, и возмущение и даже печальный вздох, Сонин попенял отставному поручику Пограничной стражи:

– И чего же вам не хватает, Игорь Владиславович? Еще одного горнообогатительного комбината? Или в чем ином обнаружилась недостача?

– Именно так. Насколько я помню, в планах Компании было строительство второго аффинажного завода на Дальнем Востоке – но я не нашел в списке химического оборудования для нее. А у меня геологоразведка цинк нашла, олово, еще кое-что интересное… Нельзя ли как-то поспособствовать, Андрей Владимирович? Очень надо!

Поглядев на алчного директора, господин Председатель отчего-то покосился и на его коллегу-агрария – который увлеченно подсчитывал что-то на отдельном листочке. Один только свеженазначенный глава Лесопромышленной компании радовал начальство отсутствием непомерных финансовых аппетитов… Временно, конечно: освоится в должности, и тоже вцепится в него как клещ.

– Поспособствовать можно. Вениамин Ильич, что скажете?

Не торопясь отвечать, главный юрист Компании задумчиво огладил свою холеную бородку.

– Видите ли в чем дело, Игорь Владиславович. В качестве платы за товарный кредит «Mordor Investment Fund» желает получить некоторые пакеты акций североамериканских промышленных предприятий, принадлежащие Его сиятельству. А так же ряд генеральных лицензий с патентов, и еще кое-какие его авуары. Надеюсь, мне не надо объяснять, что все это есть величина конечная?

– Можете не продолжать, мне все ясно.

– Не торопитесь, Игорь Владиславович… И меня не торопите. Кроме всего вышеперечисленного, наши партнеры проявляли интерес к некоторым товарам, выпускаемым разными подразделениями Компании, но мы пока не сошлись в цене. Через две недели в Петербург прибывают представители фонда для предметных переговоров – и если вы сумеете получить согласие на увеличение товарного кредита… Вы меня понимаете?

– Думаю, что я смогу найти нужные слова для наших уважаемых акционеров.

Встрепенувшийся Геннадий оторвался от своих непонятных расчетов и уточнил:

– У меня тоже есть несколько интересных предложений!

Кашлянув (ну кто бы сомневался, что директор Агрокомпании откажется от такой возможности!), председательствующий весьма выразительно щелкнул крышкой своих часов.

– Что же, господа, основное я до вас довел, остальное рабочим порядком. Если у вас больше нет ко мне вопросов?

Вопросов больше не было. Однако желание поговорить, как выяснилось, еще не пропало: Геннадий с примкнувшим к нему Игорем Дымковым еще добрую четверть часа изводили главного юриста Компании – пока тот от них не сбежал, воспользовавшись первым же благовидным предлогом. Проводив машину родственника долгим взглядом, Лунев вдохнул полной грудью вечернего воздуха.

– М-да… Настоящий интернационал получается.

– В каком смысле?

Поправив бобровый воротник, «хозяин» Аграрной компании пояснил своему коллеге с Дальнего Востока:

– Деньги от французов я получу через обрусевшего грека Мавроди. Элеваторы мне будут строить североамериканские мастеровые и негры. А насчет дополнительного товарного кредита от «Mordor Investment Fund», мы с вами будем уговаривать его представителя, американского еврея Мелькора Моргото́вича. И как вам это?

Подумав, отставной поручик Пограничной стражи признал:

– Да, фамилия у него определенно жидовская… Да мне хоть черт, лишь бы толк от него был!