Читать книгу: «Сон олигарха. Нас ждут», страница 2

Новая ступень

– Ну что? Самый умный говоришь? – голос Ферзя был с хрипотцой. Он наклонился и заглянул Вячеславу в глаза. – думал, я тебя не вычислю? Да я за тобой еще с проделок на химзаводе слежу.

Ну, думаю, лимон заработал ладно, молодой, пусть погуляет. А ты шустрый уже через пару лет их 10 заимел и никакой у тебя, значит, совести не просыпается, и слова ты своего не держишь. Вот, смотри – твоя подпись?

Ферзь сунул ему под нос бумагу написанную Вячеславом еще по видеосалонам. – К тебе же два раза мой посыльный приходил, – и оба раза ты смывался. А на третий раз милый все. На жри!

Ферзь скомкал и засунул бумагу в рот Вячеславу, привязанному к странному креслу с узкой высокой спинкой, из которой торчали острые штыри. Каждое движение отдавалось болью в спине.

– Сейчас принесут новую бумажку, и ты ее тоже подпишешь. А там я решу, что с тобой делать. А пока осмотрись, осмотрись…

Гильотинная – комната для гостей

Вячеслав оглядел комнату с антуражем времен инквизиции. Через несколько минут вернулся Ферзь и начал пояснять:

– Вон видишь станочек – Прокрустово ложе называется. Установлен средний рост – не дотянешь – вытянем. Но тебя, пожалуй, укорачивать будем. Дыба это по суставчикам. А это моя гордость, – он кивнул на большое деревянное колесо, – слыхал про такую казнь – четвертование? Чик, чик и обрубочки полетели. Антикварный станок импортный. Из Англии доставили. Там у них на 200 лет позже, чем у нас эту казнь отменили, вот и сохранился.

Вячеслав с упорством пережевывал бумагу. Наконец, сделав последний глоток, он сплюнул последний кусочек и спокойно произнес:

– Все Ферзь, я тебе больше нечего не должен.

– Конечно, не должен. Все твое теперь и так мое. Но давай по хорошему, твоя подпись и я тебе колесо на гильотинку заменю. Ну-ка давай примерим.

Два амбала подхватили Вячеслава и через минуту голова и руки были зажаты как тисками деревянной колодкой.

Вот тогда он и ощутил одно из самых отвратительных чувств – беспомощность. Но страха не было, хотелось только одного, чтобы все это быстрее закончилось.

Ферзь наклонился, посмотрел в глаза своей будущей жертве. Принесли бумагу. Чуть ослабив тиски, в руку Вячеславу вложили авторучку. Бумагу он не стал читать и сразу же поставил подпись.

– Не жалко? – удивленно спросил Ферзь.

– Жалко, – ответил Вячеслав, – пролетишь ведь с этим хозяйством. Вся работа коту под хвост.

– А вот не пролечу! Найдутся те, кто помогут.

Ферзь дал команду, и Вячеслава вынули из гильотины. Он вновь оказался в кресле, но теперь уже в другом – в кожаном.

– Значит так, чикнуть я тебя всегда успею. Даю тебе две недели. К этому сроку ты мне составляешь план, как за два года из десяти лимонов ты сделаешь сто. Понравится, будешь жить, и работать в моей команде. Все что понадобиться тебе – мои ребята предоставят.

– Нужна информация, по максимуму… налоги, законы, отчеты, статистика, аналитика и наша и зарубежная и еще кое что…

– Если по части девочек – проблем не будет – ты же еще молодой, игривый – ферзь ткнул ему палец в живот и загоготал.

Вячеслава отвезли в загородный дом, где он оказался под усиленной охраной. Он был в полной изоляции, никто его не беспокоил. По его требованию принесли всю заказанную им литературу. Даже пришел переводчик с английского и немецкого, переводивший ему последние политические и экономические новости из западных газет и журналов. Пил он только элитный кофе и почти не ел – на голодный желудок мозги лучше работают.

Через две недели приехал Ферзь с двумя своими помощниками. Вячеслав попросил их удалить. Как ни странно Ферзь выполнил его просьбу. Разговор длился почти два часа. Уже в самом его завершении Ферзь задал вопрос по поводу исторических книг, которые в списке литературы значились одними из первых.

– Все просто, история постоянно повторяется, сейчас у нас смутное время, возможно, наступит демократия, а она ведь у нас была в Новгородской республике. И коррупция там была и контрабанда. Указы Вече принимало по борьбе с ними вплоть до смертной казни.

– И когда это было?

– Указы-то? в1136 году.

– Ну и что там еще интересного было? В прошлом, чтоб оттуда черпануть чего.

– Повременка, например, за проделанную работу 4000 лет назад была введена. Так тиран Ура каждый день платил людям, отработавшим на государство, то есть на него.

За трудодень строителям, скотоводам, землепашцам – отмеривали примерно 1,5 литра ячменя и немного масла, женщинам вполовину этого. А при получении такого пайка все должны были радостно выкрикивать имя царя – Ура!

– Так это что, мы на демонстрациях древнего тирана все время славили?

– Не только древнего, но и его преемников.

Кстати, Сталин всегда интересовался тиранами и не исключено, что устройство своих колхозов и многое другое оттуда «срисовал». Так зачем же выдумывать заново то, что уже было опробовано нашими предками. И потом, тираны меняются, а главная составляющая всегда неизменна – народ, и он у нас все тот же…

– Я в тебе не ошибся… – Ферзь разлил по рюмкам коньяк, – дарю свободу, но только пока при мне.

Национальный вопрос

Вячеслав, находясь в полном одиночестве, иногда позволял себе высказаться вслух, но обычно только одну-две фразы:

– Да! Народец у нас действительно был не «подарок»!

Вячеслав вздохнул и из воспоминаний перешел к размышлениям: это не японцы и не китайцы, и не немцы с их дисциплиной, аккуратностью и тягой к соблюдению закона.

Правда и их аккуратность постоянно подогревали. В XIX веке, когда немцы раскручивали свой курорт Баден-Баден, на этой земле был принят закон о содержании домовладений. Все жилые дома должны были быть аккуратными, покрашенными, намытыми.

Немцы были всегда дисциплинированы

Например, если полицейский видел немытое окно, он мог подойти и разбить его своей дубинкой. Хозяину приходилось вставлять новое, а это было по тем временам недешевое удовольствие. За месяц-два все поняли, что лучше свои окна вовремя вымыть. Двести лет прошло, а там и сейчас окна почти каждую неделю моют.

Вообще немцы народ понятливый, месяц для них даже много. Вон Гитлер в сорок третьем провел облаву в общественном транспорте. За один день в Берлине поймали три с половиной сотни «зайцев». Каждого десятого расстреляли.

И до сих пор в Германии люди исправно проезд оплачивают. Жестоко? – Да! Зато как действенно!

У нас же на первом месте гуманность и списание на забывчивость. На самом деле это не что иное, как неисполнительность, с неизлечимой любовью к халяве. Попытка застроить наш народ предпринималась еще в СССР, причем с поголовным охватом. Вот такого тезиса придерживался вождь народов Иосиф Сталин:

Вовремя одумался – численность населения стала быстро убывать. И потом это совершенно неправильно, как, например, Вячеслава можно сравнить с Колуном? Тому хоть кол на голове чеши, он по-своему делать будет! А такие как Вячеслав все с полуслова понимают. Хотя у русских иммунитет к дисциплине выработался – пока на них смотрят – все по закону, а как только отвернуться – все не по нему. Этот принцип невольно подталкивает и к мелкому воровству из общего котла. Воровство личного имущества в России ненамного отличается от всех других стран. Сначала у барина крали, потом с предприятий и колхозов.

Исправить это можно и даже вполне гуманно – без жертв и репрессий, но лишь за несколько поколений. Есть и такие примеры в истории.

Запреты и штрафы действенны, но опять где-то там, а не у нас. Вон в Сингапуре с 1992 года запрещена жевательная резинка и плевки со штрафом в месячную зарплату или с заменой на избиение палками. Говорят, действует.

Последнее время Вячеслав увлекся историей, хотя в школе, когда он был еще Славкой, относился к этому предмету скептически. Возможно, интуитивно чувствовал, что большая часть в этих россказнях – враки с патриотическим уклоном. А древняя история и все ее мифы особенно.

Он уже давно посчитал, сколько воды надо для Всемирного Потопа и сколько тепла чтобы превратить эту воду в облака. А этот момент: «разверзлись хляби небесные»

– какие же огромными должны быть шлюзовые механизмы!

Венька тоже высмеивал эти «поповские бредни» так ему говорил отчим. Он часто подкидывал ему свежие прибаутки, типа:

Похоже, что Адам был сильно пьян,

Раз мы произошли от обезьян!

Отчим у Веньки работал проводником на поездах дальнего следования. После долгого отсутствия приезжал всегда пьяненький, но с деньгами и подарками. Венька часто воровал у него папиросы и мелочь, которой у него были полные карманы. Строгого учета выпитого пассажирами чая тогда не проводилось.

– Вот работенка! – восхищался Венька, мир посмотришь, с людьми пообщаешься и нос всегда в табаке. Когда Колька, Венька и Славка втроем курили за сараями, мечты о будущей вольной и счастливой жизни уносили их высоко-высоко.

Про девчонок они говорили редко. Самым большим женоненавистником был Славка. Это он приносил в компанию не очень смешные, но предостерегающие анекдоты про Адама и Еву:

Ева дает Адаму яблоко гладит по головке— на глупыш кушай витамины, поглощай глюкозу и паши на меня, а заодно и на мне.

Колун и Веник явно выдавливали из себя улыбку, ведь им отдельные девчонки все-таки нравились. И хотя Славкины взгляды они всегда уважали, но…

Вячеслав с детства был циником, так как довольно быстро научился отделять правду от лжи, пусть даже совсем безобидной. Его убивало лицемерие – смена выражения лица в зависимости от статуса собеседника.

Он и сейчас помнил стих Лехи-ловеласа своего однокашника, напарника в рейдах по женским общежитиям, в пику всей этой красивой лжи:

Нельзя проводить две дисциплины: одну для рабочих, а другую – для вельмож. Дисциплина должна быть одна.

 
Гляжу я на небо не часто,
Не спец, я скажу, в журавлях.
Земной, как зубная я паста,
И сотня – синицей в руках.
 
 
Прекрасного ждете? – Так ждите.
По мне – вон плывут облака,
Как будто бы пена в корыте,
А тучка – как грязь от носка.
 
 
Деревья качают ветвями,
Роняя листву с высоты —
Начальник так машет руками,
Когда нам «врезает» винты.
 
 
Речушка журчит перекатом,
Негромко гоняя волну —
Вот так же ругается матом
За стенкой сосед на жену.
 
 
Вас всех восхищают изгибы,
У женщин пониже спины? —
Мне ж видятся в них перегибы
В политике нашей страны.
 
 
Я вижу, что Вы уже в позе
К циничной трактовке такой,
В мечтах о любви и о розе —
А Роза уж год спит со мной.
 

ПЕРВЫЕ ВОПРОСЫ

А в детстве Славка до определенного времени верил в светлое будущее, которое, как утверждали учителя и пионервожатые, должно было быть красивым до необыкновенности. А вот реальность говорила об обратном. И наблюдая деревенскую жизнь, свое мнение о светлом будущем Славка вскоре поменял. Особенно когда прочел чью-то умную мысль, которая наложилась на данность, что была вокруг:

Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы.

Бабушка вставала в пять утра, растопив печку, она уходила на двор к своей нехитрой живности – козе по имени Роза, курам и уткам. В доме наступала тишина, и лишь тиканье ходиков било по мозгам. Продолжалось это около получаса, после чего из старого громкоговорителя вслед за коротким шуршанием раздавался гимн СССР.

Так начинался очередной тоскливый и бесполезный для Славки день. Где-то далеко жила страна и другой мир.

В новостях говорилось о трудовых победах, назывались внушительные, а порой огромные цифры построенных квадратных метров, добытых тонн и засеянных гектаров. Где это все происходило, для Славки было загадкой. Жизнь шла мимо. Все шли вперед к победе коммунизма и сыпали лозунгами и призывами типа:

«Народ и партия едины!»

Более понятно звучал:

«Кто не работает – тот не ест!»

И очень противоречивым было заявление:

«Мы – не рабы, рабы – не мы!»

На размышление Славку натолкнула громкая фраза пьяного тракториста Пашки:

– Пашу как раб на галерах, а получаю грамоту и в придачу к ней … – дальше шло всем известное слово.

Славка не стал уточнять про рабов на галерах – в такой ситуации и по шее можно схлопотать. К этому вопросу он решил вернуться позже. Венька про работу высказывался поговоркой отчима:

От трудов праведных не построишь хоромов каменных!

На школьном дворе

Никто в деревне трудовым победам особо не радовался, все почему-то ходили хмурые и говорили про положение дел в стране и про ее руководителей совсем уж неприлично.

Как оказалось, никто в деревне в окончательную победу коммунизма не верил. Один лишь Пашка ко всем вязался с вопросом:

Конечно, в отдельной стране коммунизм построить можно, только кто в этой стране жить будет?

Однако, при таком неверии в будущее люди работали, и работали хорошо. Тот же Пашка даже числился среди передовиков, хотя денежные премии за его трудовые победы оседали неведомо где, а ему доставались вымпелы и грамоты с портретом вождя мирового пролетариата.

Людям надо было жить или если проще – выживать. Надо было кормить детей, содержать дом, чтобы и крыша не текла да в морозы с носа сосульки не падали.

Труд был тяжкий – оплата мизерная. Славке, глядя на них, всегда вспоминались рабы древнего Рима. Молодежь из деревни сначала совсем не отпускали, а потом с трудом. Славке это было непонятным:

– Ведь если есть рабы, то должен был быть и рабовладелец?

Он даже задал этот вопрос учителю истории и обществоведения Борису Наумовичу. Тот изменился в лице, засуетился и сказал, что наша страна самая свободная в мире и рабский труд в ней отсутствует. Тем более руководит страной сам народ. И почему-то оглядевшись выпалил:

«Народ и партия едины!»

После урока учитель подозвал Славку и попросил впредь такие вопросы на уроке не задавать, а спрашивать у него в индивидуальном порядке – только у него!

Славка не очень понял почему, но согласно кивнул и пошел думать. Руководил страной народ и сам же себя эксплуатировал – чушь какая-то.

Он прочитал все о рабстве в древнем Риме, о рабах на галерах. О рабовладельцах в США он узнал из рекомендуемой для внеклассного чтения книги «Хижина дяди Тома».

Потом он спросил у бабушки:

– Бабуль, а ты знаешь кто такие рабы?

– Конечно, знаю.

– Ну и…

– Да все мы милый рабы Божьи.

– Но ведь бога нет!

– Это еще как сказать…

Славка понял, что здесь ему ничего не объяснят, и подготовил свои вопросы Борису Наумовичу. Он ждал его после уроков в школьном дворе и тот сразу понял зачем:

– Ну что исследователь ты хочешь от меня узнать? – он предложил присесть на скамейку в одном из закоулков школьного сада. Славка начал:

– А рабочий это от слова раб?

– Нет, рабочий от слова работа.

– А работа?

– Возможно и от слова раб, но оно уже имеет другое значение – рабам ничего не платили, а рабочим за работу платят.

И потом, ты же свободен: не подходит работа по оплате или не лежит к ней душа – можешь отказать работодателю.

Для Славки слово работодатель стало новым: работорговец, рабовладелец, работодатель. После этого разговора у него появилась уверенность, что рабом он никогда не будет, а будет работать только на себя и будет работодателем.

Искусная ложь и обычное вранье

Пошел дождь и Вячеслав спустился в свою каюту. Интересно, по прогнозу дождя не обещали. Он включил музыку и как пот заказу услышал:

У природы нет плохой погоды,

Каждая погода благодать…

Про синоптиков говорят – они всегда предсказывают правильную погоду, только даты у прогноза с календарем не всегда совпадают. И это все же не вранье, и не ложь. Это называется ошибкой, так как никакого умысла предсказатели не имели.

Люди почти всегда говорят одно, а думают другое. Говорят то, что им выгодно или удобно. Впрочем, и делают – тоже руководствуясь этим же принципом.

Как-то Ферзь напутствовал его:

– Будь реалистом: не говори правды.

– Так что вообще никому нельзя верить?

– Нет, только тем, кто способен тебя обмануть. А правда в руках противника это большой козырь и он обязательно его использует. Когда никогда надавит на больную точку. Способных тебя обмануть, уверен, ничтожно мало. А слабые точки, если их даже сейчас и нет, со временем появятся, по себе знаю.

Тогда Вячеслав на эту откровенность своего подельника внимания не обратил…

Он лежал в каюте и под музыку размышлял, как на вранье можно делать деньги.

Вот есть в жизни такой нюанс: на всех никогда почему-то не хватает. Поэтому тем, кто поглупее, запудривают мозги и направляют в ту сторону, где ничего нет. А те, кто умнее, идут в противоположную. Принцип противохода – не ходи туда, куда прется толпа, имеет достаточно высокий КПД в коммерческих кругах – реклама, финансовые пирамиды, да и лотерея – все это искусная ложь

Только врать надо профессионально. Когда-то Славку впечатлил приезд в их школу врача из районной больницы. В актовом зале, он старшеклассникам прочитал лекцию о вреде курения. Говорил с жаром, показывал муляж почерневших легких курильщика, а после этого сам смачно задымил на крыльце школы.

– Вот врун! – подумал тогда Славка. Теперь же вспомнив этот случай, Вячеслав пересмотрел этот вывод. Он же не врал – правду говорил, вот если бы он заявил, что сам он не курит…

Вранье, в основной массе касается гуманитарных наук. Ведь математик, пусть он даже пять раз академик, вряд ли сможет доказать, что 2х2 будет пять. Но это могут сделать другие люди путем различных инсинуаций. Вячеслав вспомнил тест при приеме на работу, где должность получил претендент, ответивший на этот азбучный вопрос:

– А сколько надо?

Ну а особенно владеют этим искусством женщины. Правда, цели у них не такие глобальные – завладеть в собственность того самого, кто велик, богат и знаменит. В отличие от мужчин любителей гаремов, женщины за числом борются иначе. Мужчины считают телами, женщины покоренными сердцами. Последнее, хоть и романтичнее, но требует больше временных затрат.

Вячеслав вспомнил одну такую охотницу на его пути – экзальтированную нимфетку Галю. Ей было шестнадцать, ему восемнадцать. Их короткий роман длился несколько месяцев. Он даже как-то набросал ее манерную позу в своем блокноте и подписал:

Галка была представительницей элитной молодежи – единственной дочкой крупного руководителя областного масштаба.

Она была поклонницей импрессионистов, модернистов, хорошо разбиралась в классической музыке. Этим она его и взяла – штучный товар. К таким с шуточками Лехи-ловеласа типа: – не подъедешь. Девушка, вы еще учитесь или уже имеете? 

Галка просвещала его в живописи, а он ее развлекал анекдотами:

Девушка в кресле. Пабло Пикассо

Галка была не красавица, но весьма импозантна. Целовались страстно, но на большее она не решалась. Вячеслав же предпочитал обоюдное согласие. Ни о какой женитьбе он тогда не думал, а Галка этот вопрос рассматривала серьезно.

Первая трещина когда они рассматривали альбом художника Франциско Гойя. Вячеславу понравился и офорт «Сон разума рождает чудовищ».

– В названии офорта автор использовал испанскую народную пословицу, – она менторским тоном объясняла это ему – деревенскому неучу…

Вячеслав был в глубине уязвлен, но собирался простить ей этот ляп. Но тут он узнает, что кроме него эта малолетка пудрит мозги еще двум серьезным мужикам.

– Быть третьим?! – это уже слишком! Он всегда будет только первым!

Он вспомнил ее лицо, ее улыбку, которую он часто сравнивал с улыбкой Джоконды. Никакая она не загадочная. Мона Лиза смотрела на великого художника и думала:

– Ты даже представить не можешь, под каким номером ты у меня проходишь!

Вячеслав не любил вспоминать этот случай из своей молодости. После него он решил не заводить романов с женщинами – две-три недели ему хватало на то чтобы насладиться их индивидуальностью.

Вопросы, вопросы…

Вячеслав позвонил в рубку:

– Что там с погодой?

– Дождь закончился, на палубе сухо! – кратко и четко доложил капитан.

Вячеслав уважал людей, говоривших по минимуму и ясно. Жаль, что в нашей жизни на некоторые вопросы краткого и однозначного ответа найти невозможно.

Поднявшись на палубу, он поприветствовал капитана на мостике, махнув ему, и вновь углубился в свои воспоминания.

Как-то после просмотра фильма «Александр Невский» Славка спросил Бориса Наумовича:

– А почему русские всегда побеждают?

– Вот и я об этом всегда спрашиваю… – задумчиво произнес тот.

Славка уже думал, что никакого ответа не будет – пауза слишком затянулась. Но, видимо, Борис Наумович решал, стоит ли на такие темы говорить с двенадцатилетним юношей и вдруг спросил:

– Ты видел, как твоя бабушка креститься?

Славка сложил три пальца и приложил ко лбу и к животу. Дальше не стал, так как не помнил очередность право или лево, хотя бабушка ему и показывала.

– Видишь – три пальца – Отец, Сын и Дух святой. А в западных странах молятся двумя перстами, – он сложил указательный и средний палец руки и приложил ко лбу.

– Я понял, перстень, от перст произошло! – обрадовался своей догадливости Славка.

– Не только перстень, наперсток тоже – улыбнулся Борис Наумович и продолжил:

– Там только две ипостаси – Отец и Сын. Кого больше почитаешь, того и проси, молись, дары приноси, – либерализм значит.

Учитель увидел вопросительный взгляд Славки и пояснил:

– Либерализм это свобода выбора. Вот в Америке почти 300 церквей и сект, выбирай любую и можешь там молится как душе угодно – можно под джаз, можно под кантри-музыку. Все они недолюбливают друг друга, но терпят.

А на востоке тоже две ипостаси – Аллах и его пророк Мухаммед. Там тоже есть разночтения в приоритетах, и они не прочь за свою веру даже повоевать. А у нас триединство. Как бы тебе попроще объяснить?…

Вот у тебя пуговица от пиджака оторвалась, потерял?

– Не-а! – Славка вынул ее из кармана.

– Ну вот, придешь домой, бабушка возьмет иголку с ниткой и пришьет ее крепко-накрепко. И будет у тебя все в порядке. Вот нитка здесь третье связующее звено. А можно еще проще – тремя пальцами соль из солонки легче брать, чем двумя.

– А еще треугольник самая крепкая фигура – решил блеснуть своими математическими знаниями Славка.

– Нет, пример не совсем удачный. Запомни: математика это одно, а жизнь это другое. Здесь троица это вертикальный отрезок трех точек Отец – Сын – человек (народ), которых представляет помазанник Божий. И чем крепче эта связь, этот стержень, тем сильнее и крепче народ, тем чаще он одерживает победы… – учитель приложил палец к губам.

– Все, на сегодня хватит. Если вопросы появятся, то обращайся.

Вопросы у Славки возникали часто, и Борис Наумович только успевал удовлетворять его любопытство. И среди них были очень сложные и значимые. Например, кто такие русские и откуда они взялись?

– Это вопрос открытый и запутанный, все на него отвечают по-разному, – задумчиво начал Борис Наумович. Я тебе расскажу версию моего однокашника, ныне профессора исторических наук.

Звали его Арсений, и, узнав, что его имя греческое и означает зрелый, мужественный, способный на риск, он стал копать. Все эти характеристики полностью подходят воину. Так он и откопал свои корни – древний воинственный народ арсы.

Они действительно были лучшими воинами бронзового века, первыми применившими в бою колесницы – танки древности.

Кони были главным символом воинов-арсов, и потому на их шлемах всегда изображалась конская грива.

– А снежные барсы это тоже от них? – спросил Славка.

– Не знаю, не знаю, может быть… Нельзя все похожее в одну кучу сваливать. Бывают и простые совпадения.

А вот еще одно всем известное слово они точно нам подарили. Отправляясь в поход с собой эти воины возили огромное количество стрел и копий. Вот до сих пор запасы оружия и называют арсеналом.

В древней мифологии они остались как римский – бог войны Марс

и греческий сатир Марсий.

О жестокости тех времен говорит миф о том как этого Марсия за игру на флейте мешавшую Аполлону играть на кифаре, тот повелел наказать Марсия и содрать с него живого кожу.

У Славки даже мурашки по коже побежали, когда он представил эту страшную казнь.

Марсий и Аполлон. Худ. Хосе де Риберо

– Время такое было, люди еще полудикими были.

Арсы, как наемные воины дошли не только до Европы и Ближнего Востока, они доходили и до Египта и до Индии (в Израиле до сих пор арс – определение человека с очень низким уровнем развития).

Оставшиеся на родине арсы более известны историкам как аорсы или скифы.

Геродот пишет о скифах:

А еще они называли себя хлеборобами-сколотами и расами – греки их царский город назвали Тирасполь. А пришедшее оттуда имя Тарас (то – рас) означает «мятежник», «бунтовщик», «смутьян», «беспокойный».

– Прям как наш Колун, – вставил Славка, – а вот к вашей фамилии совсем не подходит…

– Да, не подходит. – задумчиво произнес Борис Наумович и продолжил – Рас в семитских языках произносилось как раш, так русских и называют до сих пор – раша.

А еще часть арсов называли себя ярсами или урусами – по своему тотемному зверю медведю. Уважали за силу характер и то что всегда знал когда весна наступает.

Ярославль и сейчас переводят как Медвежий угол. С персидского языка урса также медведь. Так же закрепилось и в латинском URSA.

И до сих пор этот зверь остается символом России – сытый он добрый, а если голодный и разбуженный – страшный зверь.

Борис Наумович

– Ты ведь злой когда голодный? А как блин съешь все нормально?

Славка кивнул. Так доходчиво как Борис Наумович ему никто никогда не объяснял, а тут то пуговица, то блин…

Позже Вячеслав еще не раз находил косвенные подтверждения этой версии. Водном журнале прочитал, что расы-русы были с крупными красными лицами, и слова красота (красна девица и красный молодец) произошли от цвета их щек символизирующих здоровье.

В другом журнале, что сегодня сохранились потомки этого народа парсы – которых древние греки называли персами. Они по-прежнему обожествляют белых лошадей.

 
Заумные слова слетают с твоих губ
Непринужденно и интеллигентно,
В сравнении с тобой, конечно же, я груб,
Хотя когда молчу – не так заметно.
Ты высоко берешь, в том не моя вина,
Мне за тобой, конечно, не угнаться;
Что нам не по пути, ты видишь и сама
Ане пора ли нам с тобой расстаться?
 

 
Хиппи хвастается своей новой девушкой:
 
 
– Она просто картина! Мечта художника!
 
 
В этот момент входит девушка – маленькие глазки, уши торчком, волосы как проволока. На недоуменные взгляды друзей хиппи восклицает:
 
 
– А вы что Пикассо не любите?
 

«Они вообще красивые и рослые; их волосы отливают в русый цвет. Взгляд у них скорее воинственный, чем свирепый».