Страна чудес

Нередко именно в это время мне снились особенно необычные сны, их порой называют сладкими. Не могу не согласиться.

Однажды в таком «сладком сне» я оказался после чтения мне Бабаней сказки про «Бармалея» Корнея Чуковского. Особенно меня впечатлили в ней первые строчки:

«Маленькие дети!

Ни за что на свете

Не ходите в Африку,

В Африку гулять!

В Африке акулы,

В Африке гориллы,

В Африке большие

Злые крокодилы

Будут вас кусать,

Бить и обижать, —

Не ходите, дети,

В Африку гулять.

В Африке разбойник,

В Африке злодей,

В Африке ужасный

Бар-ма-лей!

Он бегает по Африке

И кушает детей —

Гадкий, нехороший, жадный Бармалей!..»

Конечно же, презрев наставление, я отправился гулять в ужасную Африку. Во сне. В нём я был непобедимым отважным героем и легко расправился не только с акулами, крокодилами и гориллами, но и с гадким, нехорошим и жадным Бармалеем. Едва я замахнулся на него кулаком, как он тут же испугался и убежал куда-то далеко за Лимпопо. Далее я гулял по Африке без всяких помех, хищные звери, завидев меня, прятались в свои укромные норы, опасаясь даже высунуть нос. Вот такой страх навёл на них я. Возгордился от этого.

Я даже нисколечко не испугался, когда из огромной пропасти ко мне потянулась огромная голова жирафа, ведь у него были очень добрые большие чёрно-бархатные глаза. Я собрал траву и накормил его. Увидел в небе чудесную радугу, хотел добраться до неё по шеи жирафа, он уже охотно подставил её, но тут я проснулся…

Ох, как не вовремя!..

Лужу в Нижнем огороде я всегда уважительно обходил стороной, не сминал мягкие берега, дабы не портить её и после не отмывать от грязи сандалии. Она почувствовала ко мне доверие и однажды открыла свою сокровенную мечту:

– Когда я вырасту, то стану большой-большой, как море.

На старом вязе сидела ворона и хрипло прокричала, откровенно глумясь:

– «Мо-ор-р-ре!», «мо-ор-р-ре!..» Какая глупость! Даже самое маленькое море всегда будет больше самой огромной лужи. А ты размечталась – «мо-ор-р-ре!»

То ли старый вяз на неё рассердился, то ли пролетавший ветерок решил заступиться за лужу – ветви дерева гневно закачались и беспардонная птица улетела.

В один из следующих визитов к луже, которая мечтала стать морем, я заметил на её берегу причудливый камушек с серыми прожилками и ржавыми пятнами. Чем-то он приглянулся мне, я долго рассматривал его. Он согрелся в моей ладони, подобрел и признался, что у него тоже есть мечта – он очень хочет стать звездой. Наверное, почувствовав во мне недоверие, заявил, что твёрдо верит в это: а кто очень сильно чего-то желает, тот этого обязательно добьётся. Подобное я не раз слышал от взрослых, а потому согласился с ним и вернул на прежнее место у края лужи. Наверное, они были друзьями. Так мне подумалось, но спросить об этом я не догадался.

После обеда с куском деревенского домашнего хлеба, намазанного повидлом, я вышел на улицу. Посидел на завалинке, доел хлеб.

Кольки дома не было, никто из мальчишек не выходил, было скучно. Потянуло к лесу, но желание отбили Никтошка и Бябяка, о которых я сразу же вспомнил.

Походил по двору, разглядывая лебеду. Вспомнил слова дедушки, что в голодные годы её ели. Наверное, очень невкусная была. Хорошо, что голода нет.

За домом обратил внимание на огромную ржавую бочку, наполненную водой, которая лишь на пару моих ладоней не доходила до краёв. Сначала меня привлекли причудливые облака, отражающие на водной глади. Потом я заметил каких-то юрких насекомых, бегающих по воде. Удивился – почему они не тонут?!. (Наверное, это были водомерки, позже я прочёл о них в умных книгах.)

С высоты наблюдать за ними было не столь интересно, я пригнулся, а затем и ещё ниже. Стал смотреть почти со стороны – и передо мной открылась вселенная! Теперь зеркальная плёнка с воды исчезла, я увидел всю её толщу до самого дна, а в ней мириады крохотных точек: они были живые и двигались. Я назвал их микрошечками. Вспомнилось ночное небо с неисчислимым количеством звёзд. Дедушка сказал, что это космос, он не имеет ни начала, ни конца.

Наверное, эта бочка была для этих крохотулек таким же космосом, он являлся их миром. Может быть, они тоже считали его беспредельным, не зная ничего о том, что находилось за пределами бочки. И уж совершенно не подозревали, что я стою рядом, гляжу на них. Могу принести воды и плеснуть в бочку. Сейчас она в ней тёплая, согрелась на солнце, а холодная вряд ли микрошечкам понравится, запаникуют: «Катастрофа! Конец света!..» Могу опрокинуть бочку и погубить всю их вселенную… Нет, этого делать нельзя, вода нужна, не зря же её тут держат!..

Позже спросил, для чего бочка с водой, мне дедушка сказал, что на всякий случай: пожар может случиться, не приведи Господи, помыть что-то, полить в огороде, если вдруг в колонке её не будет.

Позже я не раз подходил к бочке и наблюдал за водомерками и микрошечками в толще воды, размышлял над их жизнью и чувствовал себя их богом…