Шепот падающих листьев

***

Тихо-тихо ползи,

Улитка, по склону Фудзи

Вверх, до самых высот!³⁷

– Улыбочку, господа! Все!

Синдзи выбрался из-под накидки своего фотоаппарата и посмотрел на группу молодых офицеров, которые перестали позировать и сразу стали теми, кем и являлись – обыкновенными молодыми людьми. Был уже вечер. Эти офицеры были последними клиентами на сегодня. Он взял предоплату и попросил зайти за фотографией завтра вечером. Когда офицеры ушли, Синдзи убрал со своего лица официальную улыбку и покрутил головой, разминая уставшую шею. Время брало свое – в молодости он мог целыми днями корпеть над печатными формами, не разгибая спины, но теперь даже работа с фотоаппаратом утомляла за несколько часов.

Синдзи перешел в ту часть дома, которая была жилой, и переоделся из костюма в домашнее кимоно. Юки еще не было и до того, как она вернется, Синдзи хотел сделать кое-что важное. Не то чтобы он стеснялся жены, просто чувствовал, что должен совершать этот ритуал в одиночестве.

Синдзи подошел к небольшому домашнему алтарю, протер и прибрал его. Заменил веточки сосны на алтаре, принес чашку саке и плошку с рисом. После этого он тщательно умыл руки, лицо и рот. Вернувшись к алтарю, Синдзи положил на него старую гравюру, на которой был запечатлен осенний сад, и рисунок сойки, который сделал сегодня утром. После этого он сделал пару шагов назад, закрыл глаза и застыл в поклоне. В доме было совершенно тихо. Настолько тихо, что тишина становилась звуком. Синдзи был спокоен и терпелив – он знал, что ками, к которому он обращается, не всегда спешит ответить. Через несколько минут в разуме Синдзи появился знакомый шепот. Синдзи широко улыбнулся, услышав его.

Вскоре пришла Юки, купившая по пути с работы лапши.

– Ты знал, что у иностранцев сегодня не только Новый год, но и Новый век наступает?

– Конечно. Как-никак уже почти тридцать лет по их календарю живем. А к чему ты об этом вспомнила?

– Не знаю даже. Странное чувство… это ведь большая редкость – смена веков. В жизни большинства людей этого не происходит. Нам с тобой очень повезло, Синдзи!

– И как мы жили до того, как варвары привезли нам свое летоисчисление?

Синдзи подкрепил свои слова улыбкой, чтобы Юки не решила, что он серьезно. Вскоре с ужином было покончено. Юки болтала о своей работе, Синдзи слушал – он любил слушать о том, как прошел ее день. Внезапно Синдзи вспомнил о чем-то важном, настолько важном, что позволил себе перебить жену:

– У меня же есть кое-что, что я хочу тебе показать!

Синдзи прошел к алтарю и, предварительно поклонившись, взял с него рисунок сойки. Юки была удивлена – она знала о странной привычке мужа, рисовать эту птицу едва ли не каждый день, но еще она знала, что каждый такой рисунок безжалостно уничтожался Синдзи еще до того, как был закончен. Юки долго смотрела на маленькую птичку, которая, сопротивляясь мощному ветру, изо всех сил цепляется за ветку дуба. Синдзи же смотрел на свою жену. Наконец, Юки оторвала взгляд от рисунка и тоже посмотрела на Синдзи.

– Тебе понравилось?

– Я, пожалуй, только сейчас узнала тебя по-настоящему. Это ведь для тебя самое главное в жизни – эта сойка. Ты рисуешь ее всю свою жизнь, по крайней мере, сколько я тебя знаю. Для тебя все не важно, кроме нее. Поэтому ты и рвал рисунки все время – они недостаточно хороши… А я для тебя тоже не важна?

– Нет, конечно – ты очень важна. Я счастлив, что встречаю Новый век с тобой и ни с кем другим во всем свете… Но все же, тебе понравилось?

Юки не посмотрела на рисунок, вместо этого погладив Синдзи по щеке.

– Ветер крепчает день ото дня, год от года. Он давно сорвал с деревьев последние листья. Но сойка все еще держится за ветку дуба. Так неуместно и до нелепого храбро. Да, Синдзи, мне понравилось. У тебя, наконец, получилось. Этот рисунок… совершенен.