Когда все офицеры собрались, комдив Пунанов доложил обстановку. Оказалось, что китайцы обратились к советской стороне за разрешением провести баржу мимо Хабаровска, ссылаясь на обмеление Казакевичевской протоки, по которой они должны были плавать. Командование Военного и Пограничного округов опасаются, что на барже может быть оружие массового поражения, и китайцы могут его применить, находясь в районе Утеса в Хабаровске, где слияние рек Амура и Уссури, т.е. в центре города. Перед кораблями дивизиона была поставлена задача – не пропустить эту баржу, даже если китайцы, несмотря на запрет, попытаются провести её, нарушив при этом государственную границу. Действовать дивизион будет под видом пограничников. Для этого каждый командир получит флаг морских сил погранвойск, и заменит им свой родной флаг военно-морских сил СССР на мачте катеров. В случае обострения ситуации на борт катеров поднимутся настоящие пограничники в своей форме. Придется идти на абордаж, и именно они должны будут высаживаться на борт баржи. Наше дело препятствовать движению китайской баржи и подойти к её борту с разных сторон. Надлежит получить личное табельное оружие и противогазы всему личному составу дивизиона. Выход в район Тарабаровых остров в 15 часов местного времени.

Офицеры разошлись, горячо обсуждая услышанное. «Да, ну и дела», – подумал Климов. «Так недолго и до войны. От китайцев всего можно ожидать. Напали же на своих союзников вьетнамцев», – думал он, шагая вслед за другими офицерами в арсенал за своим пистолетом Макарова и противогазом. «Надо будет еще приготовиться к приему комдива, который решил выйти на его катере, взяв над ним, как над начинающим командиром, шефство. Что для этого надо?» – рассуждал лейтенант. Решил посоветоваться с Босым, который не раз выходил с комдивом на борту. Тот его успокоил: «Ничего особенного Пунанову создавать не требуется. Разве что кок должен быть хороший». Но Климов знал, что его пулеметчик и по совместительству кок неплохо готовит пищу. Сам он её не пробовал, но матросы, которые с ним служили на других катерах, утверждали, что его кок не хуже, чем у Босова.

В 12 часов, как положено, все в последний раз пообедали на плавбазе, гадая, когда будет следующий. Потом традиционный «адмиральский» час, когда все свободные от вахты офицеры и матросы могут поспать. Но Климову не спалось. Он перебирал в памяти события, которые произошли в его жизни за время службы. Вспоминал, как расстроился, когда вместо большого корабля на море попал на катер на реке. И хотя он был назначен командиром катера, но целых 2 месяца ждал, когда придет из Керчи его «броняшка», как матросы называли бронекатер проекта 1204. Вспомнил, как три дня проторчал в Речном порту Хабаровска, куда были доставлены три бронекатера на платформах. Тогда все переживали. На Амуре началась шуга, ледостав, еще немного, и лед замерзнет, а катеров все нет и нет. Наконец, поступило сообщение от оперативного дежурного дивизии, что катера уже в Хабаровске на станции, в ближайшие часы маневровым тепловозом будут доставляться в Речной порт, где есть краны, которые в состоянии сгрузить бронекатер с железнодорожной платформы на поверхность реки. Вспоминал, как их разгружали, высоко поднимая над платформой, и они раскачивались на ветру, а он волновался, что тросы могут оборваться. И как назло, его катер был самым последним в этой очереди. Уже все бронекатера на буксире были доставлены в Затон, а он все ждал своего катера. И вот он, его корабль, боевой корабль, который пока стоит на железнодорожной платформе. Потом катер спустили на гладь Амура. Рядом уже стоял буксир, готовый тащить катер на место стоянки в Кировском затоне. Потом Климов со всеми членами экипажа по качающемуся веревочному трапу спустились с высокого причала на палубу катера и завели буксировочный трос. И хотя на борту катера был и комдив, который командовал всеми работами, но он очень волновался. Больше всего за то, как-бы шальная льдина, которые разгребал своим форштевнем идущий впереди буксир, не пропорола борт его катера. Ведь шуга была все сильнее и сильнее, льдины становились толще. Мимо проплывали берега с очертаниями домов Хабаровска. Потом показалась громада железнодорожного моста через Амур, и, наконец, очертания острова Заячий. «Дома», – подумал Климов, хотя прошло еще почти полтора часа, пока его бронекатер отшвартовался у плавбазы. И только тогда он понял, что он стал настоящим командиром. Он, лейтенант Климов.

В 15 часов загудели двигатели катеров, выпуская в атмосферу клубы едкого сизого дыма. Потом катера один за другим стали выходить в акваторию затона и малым ходом потянулись к выходу из него. Климов, поглядывая на своего комдива Пунанова, сам отдавал приказы подчиненным. Все у него получалось неплохо. И отдавать приказы, и маневрировать, так что комдиву не приходилось вносить поправки в его действия. Когда катера вышли на простор реки и, выстроившись в кильватерную колонну и, увеличив ход, пошли мимо города Хабаровска вверх по течению, восторг овладел Климовым. Он представлял, как хабаровчане видят своих защитников-моряков, которые впервые в таком большом количестве проходили мимо набережной города. И он командир. Сам управляет боевым кораблем. Да каким! Ему доверено выполнять приказ командования, и он был уверен, что сделает это. Не один, конечно, но у них есть целый дивизион таких грозных катеров. «Пусть только сунутся китаёзы», – злорадно подумал лейтенант: «Мы им сопатки натрем!»

Через пару часов все 9 бронекатеров вошли в одну из проток, во множестве отделяющих разные по размеру острова, которые на картах носят название Тарабаровы. Климов почти освоился на катере и хоть осторожно, но в целом неплохо воткнул нос своей «броняшки» в зыбкий прибрежный песок, работая малым ходом вперед дизелями. Он дождался, когда его матросы заведут канат за какое-то дерево на берегу. Можно было выключить моторы. Первый его самостоятельный переход в жизни завершен успешно. Командир дивизиона похвалил Климов за умелые действия и сказал, что из него будет толк.

На катерах начались приготовления к ужину. «Война войной, а еда по расписанию», – говорят все военнослужащие. Вот и сейчас кок занялся приготовлением ужина, один молодой матрос начал ему помогать, а еще два стали «скатывать» палубу, т.е. мыть её швабрами. Комдив, захватив с собой Климова, сошел на берег, и под развесистым деревом собрал офицерский состав. Узнал у всех командиров катеров о состоянии материальной части и, удовлетворенный их докладами, пошел в радиорубку одного из катеров, чтобы связаться со штабом и доложить обо всем. Получив приказ ждать, он с легким сердцем отпустил всех ужинать и пожелал приятного аппетита. Вместе с Климовым они пришла на катер как раз к рапорту кока, что ужин готов. Потом они со всем личным составом бронекатера поужинали. Комдив и командир катера, обмениваясь репликами, совершили променад после ужина. Настроение было хорошим, один этап задания дивизион выполнил, замечаний нет.

Несколько дней прошло в томительном ожидании. Кто-то ловил рыбу, кто-то гонял радию, ловя музыку или радиостанцию «Маяк», чтобы услышать новости. Любители преферанса собирались у одного из командиров. По утрам комдив устраивал небольшие учения. Катера отходили от берега и перемещались вдоль протоки, отрабатывая навыки маневрирования и швартовки на необорудованное побережье. Но, в общем-то, все было не тяжело. Матросам служба медом казалась. Комаров даже на берегу еще не было. Курорт прямо.

Но однажды после очередного сеанса связи со штабом бригады комдив пришел и сказал, чтобы готовились к прибытию начальства. Комбриг и начальник штаба бригады прибудут на рекогносцировку. И действительно, ближе к полудню вдали послышался знакомый гул работающих вентиляторов и пропеллеров катеров на воздушной подушке. И вскоре в устье протоки показались два катера в облаках брызг. Подойдя поближе к стоянке катеров артиллерийского дивизиона, ДКВП как-то нехотя вползли на пологий берег и затихли. Юбки спали, и катера стали похожи на распластавшихся лягушек. Из одного из них вышли комбриг, капитан 1 ранга Тановицкий, и командир дивизиона ДШК капитан 3 ранга Шмелев, из второго – начальник штаба бригады капитан 2 ранга Чистоклетов. Пунанов пошел к ним, за три метра перешел на строевой шаг, и все стоящие недалеко офицеры дивизиона услышали его четкий рапорт начальству. Тановицкий выслушал рапорт и протянул комдиву руку. Они обменялись рукопожатиями. Потом Пунанов пожал руки Чистоклетову и Шмелеву. Начальство подошло к стоявшим офицерам, которые поприветствовали высоких гостей. Потом начался непринужденный разговор о ситуации, в которой находились и дивизион, и бригада в целом.

После обеда и короткого отдыха комдив сообщил Климову, что он вместе с комбригом и начштаба выйдет на ДШК в сторону Фуюаня, небольшого китайского поселка недалеко от Казакевичевской протоки. Как выразился, на рекогносцировку. Заработали вентиляторы и пропеллеры катеров на воздушной подушке, их юбки надулись, и катера приподнялись над берегом и водой. Из-под юбок полетел песок и брызги воды. Оба катера один за другим медленно развернулись практически на месте и, поднимая тучи брызг, набирая скорость, пошли вверх по течению. Довольно быстро они скрылись за поворотом протоки, и лишь гул двигателей слышался издалека.

Прошло около двух часов, и снова вдали послушался гул приближающихся ДШК. Вот они уже показались из-за поворота и через некоторое время подошли к тому же месту, откуда уходили в сторону китайцев. Все повторилось, снова катера стали похожи на лягушек, замолчали двигатели, и прибывшее начальство вместе с комдивом Пунановым сошли на берег. Комбриг и начштаба о чем-то поговорили с комдивом, не отходя от катеров, потом пожали друг другу руки, и начальство забралось на палубу ДШК. Снова заработали двигатели, катера приподнялись и, поднимая тучи брызг, пошли в сторону Хабаровска. Пунанов подошел к толпившимся на берегу офицерам и предложил организовать большой стол и стулья. Быстро поступила команда на катера, и на берег были доставлены раскладные алюминиевые столы и стулья. Все расселись, ожидая доклада комдива. И он не заставил себя ждать.

Пунанов рассказал, что они на катерах прошли выше по течению Фуюаня на 10 км и никаких барж не обнаружили. Лишь многочисленные китайские лодки были в воде и на берегу. Смеясь, он рассказал, какой удивление было на лицах китайцев, которые при звуках двигающихся катеров на воздушной подушке бежали со всех ног к берегу, чтобы увидеть такое чудо. Раньше ДШК к китайским берегам не ходили, и китайцы их не видели. Пунанов сказал, что наблюдал за китайцами через прибор ночного видения, где очень мощная оптика, и ему показалось, что у китайцев глаза стали широкие, как у европейцев. Все офицеры рассмеялись в ответ на эту реплику своего командира. Пунанов продолжил: «Когда катера шли мимо поселка, им на пути попалась песчаная коса, и китайцы, видимо, думали, что мы сядем на мель. Какое же было их удивление, когда наши катера в ореоле брызг и песка прошли над отмелью, не сбавляя хода. Это я тоже видел в оптику по их жестикуляции».

Далее он продолжил: «Высокое начальства пришло к следующему выводу. Скорее всего баржа – это блеф. Никакой баржи нет и в помине. Торчать еще неизвестно сколько вдали от базы, когда срывается плановый выход на артиллерийские стрельбы в район Сарапульского, нет смысла. Уровень воды в Амуре повышается, началось таяние снега в верховьях притоков Амура реках Зеи и Буреи. Поэтому сегодня по прибытию в Хабаровск комбриг выскажет свое мнение командиру дивизии контр-адмиралу Буйнову, и тот примет решение. Скорее всего, день-два уйдет на согласование с армейским и пограничным командованием в округе и в Москве, и тогда станет ясно, будет ли дивизион еще здесь находиться». После этих слов все офицеры радостно загудели, всем хотелось поскорее прибыть в город, повидать свои семьи, которые находятся в полном неведенье, где их мужья и близкие.

По такому случаю на следующий день комдив решил организовать стрельбы из личного оружия. Офицерам предлагалось расстрелять по обойме патронов из пистолета Макарова и по рожку патронов из автомата. Так и сделали. Определили, где самое безопасное место для импровизированного тира, из листов картона от пустых ящиков провизии сделали мишени и начали стрелять. Шум стрельбы был слышен далеко. Какая-то испуганная лиса побежала вдали как раз под установленными мишенями. И по ней стали стрелять из автоматов. Но длинные очереди задирали ствол оружия вверх, и лиса благополучно убежала. Все, кто стреляли по ней, подверглись насмешкам офицеров, у которых в это время не оказалось в руках автоматов.

Через десять дней после выхода на позицию последовал приказ из штаба бригады возвращаться на базу. Подгонять никого не надо было. Все, что временно находилось на берегу, было погружено на суда, они запустили двигатели и, пока на берегах не было населенных пунктов, дали полных ход. Бронекатера на полном ходу создают высокую волну, и все лодки после прохода катеров оказываются на далеко берег и многие в перевернутом положении. А пока можно было пройти на полных оборотах. С учетом течения реки «броняшки» шли со скоростью около 50 км/час. Вскочив из протоки на простор Амура, они еще некоторые время шли на полном ходу, но с появлением на берегах дач и поселка Чумка сбросили скорость. Но все равно очень скоро весь артиллерийский дивизион отшвартовался в родном Кировском затоне.

Климову, в отличие от остальных женатых офицеров дивизиона, некуда было торопиться. Он уже давно перестал переживать, что не удалось пройти в парадной форме военно-морского офицера с кортиком по улицам Хабаровска, не очень избалованного этим зрелищем, как во Владивостоке. Он продолжал сидеть в боевой рубке своего катера на удобном кресле, которое ему все больше и больше нравилось, смотрел на суетящихся матросов и уходящих за КПП офицеров. Все еще у него было впереди. И женитьба, и рождение дочки, и командование звеном, а потом и дивизионом артиллерийских катеров. Перевод на службу на большие корабли, должность старпома на большом противолодочном корабле. Потом он снова стал командиром. Уже грозы морей и океанов – большого противолодочного корабля «Адмирал Чебаненко». Были дальние морские походы, учения, стрельбы. Но ничего этого Климов не знал, сидя в боевой рубке своего первого боевого корабля.

От автора.

Я не ручаюсь за достоверность фраз, которые произносили герои моего рассказа. Но все события, что в нем изложены, случились на самом деле в те годы вражды двух социалистических государств. И этот небольшой инцидент мог привести к большой войне. Но, видимо, китайцы узнали о решимости нашего флота помешать осуществлению их планов. Да и демонстрация мощи катеров Отдельной дивизии охладила горячие головы и военных, и политиков. И это хорошо. Родину надо уметь защищать!

Особенности национальной рыбалки в зимний период

У капитана 3 ранга Климкина с утра было паршивое настроение. А какое оно может быть, если впервые в истории его дивизиона планируется выход на полигон на стрельбы в зимних условиях? Не всего дивизиона, конечно, а двух катеров на воздушной подушке. Но от этого головной боли не меньше. За все четыре года, пока он командует дивизионом ДШК, или десантно-штурмовых катеров, ничего подобного не было. Одно дело лето. Во-первых, в теплую погоду вся техника работает в более комфортных условиях. Во-вторых, если вдруг выйдет из строя вентилятор, который нагнетает воздух внутрь юбки для создания воздушной подушки и катер потеряет ход, его всегда можно по воде отбуксировать в базу буксиром. А как зимой, по льду, покрытому торосами? Остается только везти ремонтную бригаду и на морозе устранять поломку.

В общем, забот у комдива был полон рот. Уже месяц, как только было принято такое решение – провести высадку импровизированного десанта на необорудованное побережье с предварительным обстрелом места высадки в зимних условиях, – он только и занимался тем, что готовил два катера к этому выходу. Со всеми командирами звеньев, а их у него в подчинении было трое, и с оставшимися 6 командирами катеров, они обсудили, какие два катера наиболее пригодны к выполнению задания командования. И определив, все стали работать, чтобы привести эти два катера в максимальное рабочее состояние. Составили экипажи этих катеров из наиболее подготовленных матросов и старшин. Климкин понимал, что это не совсем правильно, вроде как «потемкинские деревни», но потом, если что случится, спросят с него. И никто не будет разбираться, что четверть моряков недавно пришла после учебки, что треть катеров лишь недавно введены в состав дивизиона. Ты командир, за все несешь ответ. Не спи, день и ночь гоняй матросов, чтобы осваивали матчасть и знали свои обязанности от и до. И никому не будет дела до того, что даже запуск двигателей в зимних условиях сопряжен с большими трудностями и риском. Попробуй завести свои «Жигули» зимой. Сколько автомобилисты прикладывают усилий, утепляют капот и перед запуском двигателя прогревают картер. А тут не автомобиль, а огромный катер с несколькими двигателями, которые невозможно ничем утеплить.

Эти катера на воздушной подушке проекта 1205 типа «Скат» появились на Амуре всего 4 года назад. После доставки их в Хабаровск, на базу КАФ, привели в рабочее состояние, чтобы и огромный вентилятор, и авиационные двигатели работали как часы. Резиновая юбка по периметру катера служила для того, чтобы под днищем катера создавалось повышенное давление и катер как бы парил над поверхностью или воды, или земли, и вот, как сейчас, надо льдом, с огромной скоростью, да 80 км/час. До Амура Климкин служил на Каспии командиром звена и, когда обострилась ситуация на границе с Китаем, особенно после событий на Даманском, его повысили в должности и отправили служить в Хабаровск. И все эти годы он занимался подготовкой личного и командного состава своего дивизиона для максимального полного использования возможностей этих катеров-амфибий. И летом у его дивизиона все получалось неплохо. Но вот как зимой получится, должен показать сегодняшний выход на полигон 2 катеров.

После завтрака в кают-компании и подъема военно– морского флага на плавбазе, комдив собрал всех офицеров дивизиона в учебной комнате, и еще раз обговорил задачи на этот выход. Вместе с комдивом и двумя командирами катеров выходят все дивизионные специалисты, а так же командиры всех остальных катеров. Не для оказания помощи, а для учебы – ведь это первый выход для всех в зимних условиях. Старшим на время убытия командира дивизиона остается заместитель по политчасти. Потом все разошлись по каютам готовиться к выходу.

Климкин оделся тепло – альпак, меховые штаны, унты, теплые кожаные перчатки. Вместо шапки – утепленный шлемофон. ДШК – не прогулочный катер или яхта, для круизов не подходит. Отопления внутри нет, только в рубке командира небольшие обогреватели. Температура внутри как наружи, разве что ветра нет. Так что все собравшиеся на выход офицеры и матросы были одеты максимально тепло. Строем все выходящие в Сарапульское офицеры и матросы пошли на площадку. Так называется большой бетонный плац, на котором, распластавшись как куры-наседки, стоят все 9 катеров на воздушной подушке.

Началась непосредственная подготовка к запуску двигателей. Уже это одно было испытанием и для техники, и для личного состава катеров. Но подготовительная работа сказалась – все двигатели через какое-то время загудели. Шум от этих авиационных двигателей большой, поэтому на всех были шлемофоны, как на летчиках, и общение комдива и командиров катеров шла по рации, через ларингофоны. Через 20 минут двигатели прогрелись, обороты их вошли в рабочую зону. По традиции Климкин произнес: «Поехали» и катера стали увеличиваться в росте. Это под днище огромными вентиляторами стал нагнетаться воздух, создавая воздушную подушку. Наконец, оба катера оторвались от земли и медленно, осторожно стали спускаться с бетонной площадке на лед. Комдив находился на головном катере, которым командовал капитан-лейтенант Терентьев, бывший и командиром звена. Вторым катером командовал старший лейтенант Баталов, очень перспективный офицер, зарекомендовавший себя как знающий и инициативный командир катера. Все офицеры были разделены на две части и распределены по катерам.

Спустившись на лед, катера стали набирать ход и пошли по льду Кировского затона. Климкин увидел, как на штабной плавбазе открылась дверь и на палубу вышли офицеры штаба его 28-й бригады во главе с капитаном 1 ранга Тановицким. Они взяли под козырек, вернее шапки, приветствуя уходящих на сложное задание членов экипажей катеров ДШК. От успеха этого выхода зависело и благополучие всего командного состава бригады.

Катера вышли из Затона, поднимая шлейф снега со льда, и на высокой скорости пошли вниз по течению Амура. Конечно, под толщей льда течения не видно было, но по этому маршруту катера не раз ходили лето, и экипажи знали, что подо льдом метровой толщины течет великая русская река Амур в Татарский пролив. Громко, но без перебоев работали двигатели, раскручивая лопатки турбин, создающих воздушную подушку под днищем. А пропеллеры авиационных двигателей гнали катера вперед. И вдруг в шлемофоне Климкина раздался крик Баталова: «Командир, рыба! И много, надо собрать!». Услышав крик командира идущего вторым катера, Климкин, как командир ведущего самолета после крика ведомого, не задумываясь, скомандовал командиру катера Терентьеву: « Стоп!» и тот сбросил обороты авиационных двигателей. Катер стал останавливаться. «Что за рыба?» – спросил комдив командира катера. Баталов ответил: «Ваш катер прошел над участком тонкого льда, под которым была вода и воздух, а так же рыба. И все это полетело в разные стороны, целое облако рыбы в лучах солнца. Такого зрелища я никогда не видел. Сейчас стоим, собираем рыбу со льда. Нужна помощь!» Климкин улыбнулся и сказал Терентьеву: «Разворачивайся, пойдем на рыбалку». Ничего не понимая, Терентьев развернул катер и двинулся обратно. Метра в 200 стоял катер Баталова, и матросы бродили вокруг, что-то поднимая со льда. Климкин спросил командира: «У тебя ведра есть? Давай все, рыбу собирать будем».

Через некоторое время оба катера стояли недалеко друг от друга. Их двигатели работали на холостых оборотах. Матросы и офицеры ходили вокруг них и собирали в ведра рыбу, в основном карасей. Кое-кто подошел к большой полынье, где продолжала плавать рыба, и ведрами стал вычерпывать её вместе с водой. Наконец, все имеющиеся емкости на обоих катерах были заполнены рыбой, и катера взяли курс на полигон. Настроение, до этого тревожно-мрачное, сменилось разговорами о такой «клевой» рыбалке. Разговоры вспыхивали то в одном, то в другом месте большого, рассчитанного на 40 человек десанта, посещения.

Катера пришли на полигон. Вид его зимой отличался от привычного летнего пейзажа, но штурман точно определил, где находится этот одинокий остров в русле Амура. Катера успешно обстреляли его из штатных гранатометов и пулеметов, потом на большой скорости подошли к острову и стали выползать на пологий берег. Климкин вспомнил, как в первое лето, когда ДШК выполняли первый выход на этот полигон, потребовалось подойти к самому поселку Сарапульское. И он видел, как какой-то старый дед, видя наползающее на него чудовище в тучах брызг и песка, истово молился в своем огороде на берегу. Сейчас никого не было, поэтому катера, развернувшись на берегу, снова сползли на лед и взяли курс на Хабаровск.

Через полтора часа катера стояли на своих штатных местах на площадке. Экипажи катеров и офицеры дивизиона построились, и Климкин перед строем поблагодарил всех за успешное выполнение задания командования. Раздалось дружное «Служим Советскому Союзу», спугнувшее одиноких ворон, сидящих на деревьях в ожидании чего-то вкусненького. Еще через полчаса Климкин вошел в помещение оперативного дежурного штаба бригады, где находились все офицеры во главе с комбригом. Доложив о выполнении задания и ответив на вопросы флагманских специалистов, он кликнул сопровождающего его матроса, и тот занес большое пластмассовое ведро, наполненное отборными карасями. И с улыбкой Климкин сказал: «А это наши трофеи». Раздались удивленные голоса, и Климкину еще добрых полчаса пришлось рассказывать, как и где они «наловили» столько рыбы.

Когда он вечером пришел домой с большим полиэтиленовым пакетом со свежими карасями, удивлению жены не было предела. Она, жена моряка, привыкла к обилию рыбы на столе, и караси были одной из самых любимых рыб. Но есть свежих карасей в середине зимы ей не приходилось. Расчувствовавшись, он расцеловала своего любимого мужа, и пошла готовить ужин. Хотя ужин к приходу мужа был готов, но не пожарить карасей она не могла.

Настроение у командира дивизиона десантно-штурмовых катеров, капитана 3 ранга Климкина в этот вечер было прекрасным. Он не только успешно выполнил задание командования, привел катера в базу целыми и невредимыми, но и был расцелован женой, которая не так часто это делала в последнее время.