Птица, убившая меня

Глава 2

Унылой чередой потянулись школьные будни. Погода, порадовавшая в первый день осени, стремительно испортилась – зачастили дожди, небо нависло карнизом низких туч над головами прохожих, дул пронизывающий ветер, будто сентябрь резко сменился ноябрем. Максим нехотя просыпался каждое утро, собирался и плелся в школу. На уроках он был рассеян и больше думал о том, как не попасться под горячую руку Дементьеву и его прихвостням, чем о падежах и числительных. Вследствие такой невнимательности оценки Максима скатились к тройкам, учителя высказывали свое недовольство, и Маргарита Павловна грозилась вызвать в школу его мать. Максима такая перспектива не пугала – он знал, что мама все равно никуда не пойдет. Редкие часы нахождения в трезвом уме мама проводила, разглядывая старые семейные фото, или просто смотрела в окно на моросящий дождь.

Дементьев все так же придирался к Максиму и не упускал случая, пока никто не видит, подставить подножку или толкнуть мальчика. Максим, впрочем, вскоре научился избегать безлюдных мест и старался всегда находиться среди людей, прикрываясь ими как щитом от нападок агрессора. Домой после школы он шел максимально быстро и по максимально людным улицам – теперь он избегал тихих двориков, теперь эта обманчивая тишина пугала его.

Рисунок птицы, а вернее, птенца стоял на тумбочке рядом с кроватью мальчика. Часто перед сном Максим разговаривал с рисунком, рассказывал о пережитых страхах и унижениях. В такие моменты рисунок казался почти живым – птенец смотрел на Максима внимательными красными глазками, сочувственно наклонял голову и позволял гладить свои крылья, забирая все негативные эмоции, успокаивая Максима.

Несколько раз, потеряв бдительность, Максим все-таки сталкивался с агрессивно настроенными одноклассниками. Еще несколько рубашек были испачканы кровью и так до конца и не отстирались.

В один из таких вечеров Максим сидел и по привычке уже рассказывал о своих горестях рисунку. Он старался не плакать, но предательские слезы все равно скатывались по щекам и падали на бумагу. Максим попытался осторожно стереть их, но только размазал краску на рисунке. В ужасе мальчик отвернул лицо, чтобы окончательно не испортить картину, не лишиться своего молчаливого и принимающего собеседника.

Максим положил рисунок и вышел из комнаты, чтобы умыться. Вернувшись обратно, мальчик первым делом посмотрел на рисунок. Вместо четких линий и красных глаз-бусинок на бумаге красовалось мутное пятно, ничего на рисунке было уже не разобрать. Максим в отчаянии сел на кровать и закрыл лицо руками. Вдруг что-то мягкое ткнуло его в плечо. Подняв глаза, мальчик заметил, что на его предплечье сидит маленький нахохлившийся птенец. Красные глазки понимающе смотрели на мальчика, птенец наклонил голову и расправил черные крылышки.

Максим огляделся, первым делом посмотрев на окно – нет, закрыто. Мальчик внимательно рассмотрел птицу – маленький комочек перьев выглядел точь-в-точь как на рисунке Максима.

Макс протянул руку, боясь, что ему все только кажется, но нет, – пальцы ощутили тепло и биение маленького сердечка. Птенец был настоящим. Он сидел и рассматривал мальчика с не меньшим любопытством, чем тот его.

Максим посадил птенца на ладонь и поднес к свету. Маленькая птичка не улетала и не проявляла вообще никакого беспокойства, просто сидела и смотрела на мальчика.

– Ты, наверное, есть хочешь? – сказал Максим и, осторожно пересадив птенца на стол, отправился на кухню.

Тут все было, как всегда – грязная посуда в раковине, пригорелое нечто в сковороде, грязные разводы на полу и практически пустой холодильник. Ну, не называть же продуктами пару бутылок с алкоголем, что стояли на дверце?

Максим открыл хлебницу и нашел там черствый кусок хлеба. Мальчик аккуратно раскрошил его в тарелку, налил воды в крышку от колы и вернулся в комнату.

Поставив угощение перед своим новым питомцем, Максим стал наблюдать. Птенец не проявил никакого интереса к угощению, просто сидел и выжидающе смотрел на своего хозяина.

Максим очень расстроился, что не смог накормить птенца. По привычке он гладил перья и рассказывал о своих обидах и переживаниях. Птенец подставлял голову и крылья под пальцы, давая возможность Максиму выговориться. Уже засыпая, Максим заметил, что птенец после рассказа заметно приободрился и вроде бы даже подрос. Глаза сверкали ярче, оперение блестело и переливалось в свете лампы.

– Спасибо, что выслушал, дружок, – сказал Максим, провел еще раз пальцами по мягкому оперению и уснул.

Птенец немного посмотрел на спящего, перебрался на изголовье кровати и тоже уснул, сунув голову под крыло.

***

Какой бы унылой и беспросветной ни казалась жизнь, в ней тем не менее всегда есть светлые пятна. Так даже в самую темную и непогожую ночь в разрывах облаков проглядывают звезды.

Так и для Максима, помимо картин и рисования, было светлое пятно в мрачных буднях. Звали ее Лиза и она сидела с ним за одной партой. Высокая девочка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в тугую толстую косу. Она выделялась на фоне одноклассниц не только нестандартной по нынешней-то моде внешностью, но и серьезным подходом ко всему на свете, начиная учебой и домашними заданиями и заканчивая собственным завтраком.

– Я питаюсь рационально и правильно, соблюдаю необходимый баланс всех витаминов и микроэлементов, – говорила она в школьной столовой, – так что мне не грозит ни ожирение, ни холестериновые бляшки в сосудах. А ты, если будешь есть всякую дрянь, долго не протянешь, – безапелляционно заявляла она Максиму, когда он покупал себе очередной бургер и запивал это все колой.

Максу нравилась эта ее манера общения – Лиза не стеснялась говорить правду в глаза, какой бы неудобной та ни была.

Помимо учебы, Лиза много чем увлекалась и занималась. В свободное от занятий в общеобразовательной школе время она посещала музыкальную по классу фортепиано, занималась в математическом кружке и изучала английский с репетитором.

– Серьезно? Еще волейбол и тхэквондо? – Максим как-то заглянул в ежедневник подруги и обалдел – ни одного свободного дня.

– Я рационально использую свое время! – Лиза отобрала у Макса ежедневник и подчеркнула одну строку. – Вот в пятницу после уроков у меня два часа свободного времени. Ты давно обещал мне показать свои рисунки! В четверг идем к тебе в гости.

Максим немого опешил от такой бесцеремонности, но потом обрадовался – у него уже давно никто не был в гостях. Это будет отличная возможность показать подруге свои рисунки и узнать, что она о них думает. Лиза все скажет честно и без прикрас.

– Хорошо, договорились! – Максим улыбнулся, что случалось с ним совсем нечасто в последнее время.

Последняя неделя октября выдалась на редкость скверной в плане погоды – не переставая, шел мелкий холодный дождь, ветер пронизывал до костей, деревья окончательно расстались с листвой и теперь стояли голые и беспомощные под струями дождя и порывами ветра.

В школе, напротив, царило радостное возбуждение – четверть подходила к концу и вскоре должны начаться каникулы. Школьники ходили радостно озабоченные, но близость каникул не отменяла возросшую нагрузку: сдавались четвертные контрольные работы, писались сочинения и изложения. Старшеклассники, итак изрядно измотанные подготовкой к ЕГЭ, либо ходили понурые по школьным коридорам, либо с дикими криками носились из класса в класс, сшибая на своем пути не только учеников помладше, но иногда даже и учителей. Максим сам видел, как директриса в ужасе шарахнулась от группы одиннадцатиклассников, несущейся по коридору из класса алгебры.

Тем не менее не только учебой жила школа. В понедельник после третьего урока Максим увидел, что большая толпа собралась возле школьной доски объявлений. Заметив Лизу, он подошел ближе.

– Что происходит? – спросил Максим подругу.

– Танцы, – лаконично ответила девочка и отошла от стенда.

– Какие танцы? Когда? Рассказывай давай! – Максим не отставал, но из-за своего небольшого роста, страха и неуверенности подойти ближе к объявлению он боялся.

– Осенний бал будет – танцы, музыка и все такое, – Лиза уселась на подоконник и открыла книгу. «Сто лет одиночества» – прочел Максим название.

– Ну и ладно, кому нужны эти танцы, – протянул Макс. – Интересная книга? – кивнул он на обложку.

– Интересная, только немного печальная, – Лиза бросила взгляд на друга. – Так танцы тебя не интересуют?

– Не-а, – сказал Максим и покачался на носках, – делать мне больше нечего!

От этих слов птица, которую Макс носил за пазухой, одобрительно встряхнулась. Она вообще мало себя проявляла – когда Лиза была рядом, птенец затихал и почти не подавал признаков жизни. Только придя домой, Максим выхаживал пернатого, рассказывая о том, как прошел день, и кто его обидел. Вот тогда птица просто расцветала и оживала.

Лиза подозрительно смотрела на Максима, будто знала, что тот хранит возле сердца, и ей это не нравилось.

– А ты танцевать-то умеешь? – спросила девочка.

– Нет, – ответил Максим.

– Так я тебя научу! В четверг! – Лиза радостно захлопнула книгу.

– Только не говори мне, что ты еще и танцами занимаешься?! – Максим уже ничему не удивился бы.

– Меня папа учил танцевать, – сказала Лиза, спрыгивая с подоконника. – Не боись, и тебя научу!

Лиза пошла в класс, а Максим так и остался стоять, не зная, радоваться ему или, наоборот, бояться и переживать.

– Что, малахольный, отшила тебя наша дылда-ботаничка? – насмешливый голос Дементьева вывел Макса из ступора.

– Чего тебе надо? – Максим отступил к стене.

– Ого, так ты еще и разговаривать умеешь? – осклабился задира. – Не помню, чтобы разрешал тебе рот открывать, – Дементьев схватил Максима за ворот и угрожающе придвинулся к нему.

Максим приготовился к удару, но тут прозвенел звонок и хулиганам пришлось на время оставить свою жертву – к опозданиям в школе относились строго и проблемы никому не были нужны.

День тянулся медленно, и Максиму хотелось поскорее попасть домой по двум причинам: во-первых, ему хотелось выговориться и рассказать своему пернатому питомцу о том, как ему страшно и трудно, вторая причина была более прозаической – в своей комнате Максим не убирался уже очень давно, а в четверг придет Лиза и нужно хоть чуть-чуть приготовиться.

Весь вечер Максим провел, приводя комнату и квартиру в порядок, – он перемыл всю посуду, подмел и вымыл полы в комнатах. Исключение составила лишь комната родителей, откуда доносился материнский храп. Максим вытряхнул пепельницу, полную окурков дешевых сигарет. Мама начала курить. Максим вздохнул, в нос ему попал сигаретный пепел, и мальчик закашлялся.

«Гадость какая», – подумал Макс, вытряхивая пепельницу в мусорный пакет.

Квартира приняла более или менее жилой и уютный вид только ближе к полуночи. Максим, уставший, но довольный, посадил птицу на тумбочку возле кровати – питомец выглядел совсем неважно. Перья неряшливо топорщились и общий вид был болезненный. Максим вспомнил, как сегодня испугался хулиганов, как ему стыдно было протискиваться сквозь толпу к объявлению – все это он рассказал птице, та в процессе рассказа, как и всегда, приободрилась и стала заметно живее.

Максим же, пока не подкатила усталость, решил вновь порисовать, – его опять донимал нестерпимый зуд в пальцах, хотелось взять кисти и краски и рисовать до самого рассвета.

Мальчик поставил чистый лист на мольберт и принялся за работу. Он увлеченно рисовал, не останавливаясь и не замечая ничего вокруг, забыв о времени. Был только холст и линии, проведенные его, Максима, рукой.

– Ты почему еще не спишь? – хриплый голос матери вернул Максима из мира вдохновения в серую действительность. – Знаешь, который час? Стоишь тут, малюешь!

Мама подошла к мольберту, посмотрела нетрезвыми глазами на рисунок, прищурила глаза.

– Мазня какая-то! Учился бы лучше! – сказала она, беря в руки рисунок и нещадно разрывая его на куски.

Максим съежился, стоя у кровати.

– Быстро спать! – мать вышла из комнаты и выключила свет.

Максим, сам не свой от обиды и унижения, завалился на кровать, не раздеваясь, накрыл голову подушкой и попытался скрыться от реальности в своих снах.

Сны были тревожные – в них за Максимом гонялся великан, протягивал к нему огромные ручищи, а когда уже схватил его, мальчик превратился в мотылька и улетел из лапищ великана. Только мотылек-Максим обрадовался свободе и легкости, что приобрело его тело, как на него упала огромная тень – все небо заслонили черные крылья огромного дракона, и струя пламени прервала полет мотылька. Максим закричал, сгорая, и проснулся, вскочив с кровати.

За окном было утро. Серые тучи все так же нависали над городом, но дождя не было. В воздухе пахло сыростью и прелой листвой.

Максим оделся, сунул за пазуху птицу и пошел в школу. Сегодня четверг. Обычный день для всех и важный день для Макса.

***

– Так, когда будут танцы? – Максим и Лиза шли по мокрым улочкам в сторону дома Макса.

– После каникул, сразу же, – Лиза посмотрела на погрустневшее лицо Максима и сказала: – Да не переживай ты так! Успеешь научиться танцевать!

– А? Ну да! – Мальчик облегченно вздохнул, радуясь, что подруга неправильно расценила его расстройство.

День в школе тянулся долго, мучительно долго. После контрольных и диктантов, написанных в душном классе, выйти на улицу было просто великолепно. Сырой воздух казался блаженным избавлением от духоты.

Лиза и Максим после школы зашли в магазин и купили себе мороженого.

– А что такого, – говорила Лиза, наслаждаясь шоколадным пломбиром в стаканчике. – Если это вкусно и нравится, неужели нужно ждать определенного момента, чтобы этим насладиться? Мороженое только летом, горячий чай только зимой… Так, что ли?

«Или пригласить кого-то на танцы», – мысленно продолжил Макс, но вслух ничего не сказал, просто шел и улыбался.

Ребята беззаботно болтали, и Максим совсем забыл, что они шли к его дому самыми тихими дворами, где люди и в погожие деньки встречались редко, а сегодня, в пасмурную хмарь, здесь вообще никого не было.

– Я же говорил, что нужно просто подождать? – голос Дементьева остановил друзей посреди разговора. – Если подождать, то и улов будет большой! Гляди-ка, ждал малахольного, а тут такая парочка! И дылда здесь!

Дементьев и трое его дружков обступили Максима и Лизу. Мальчик растерялся и его трясло от страха, но он решил не терять мужества в присутствии девушки:

– Дайте нам пройти, – как можно громче постарался сказать Максим, но голос сорвался на хрип.

Хулиганы расхохотались.

– Посмотрите, защитничек нашелся! – Дементьев шагнул к Максиму.

– Саша, иди домой! – Лиза, ничуть не испугавшись, насмешливо смотрела на Дементьева и его прихвостней.

– Что? Ты офигела? – вскинулся Дементьев. Он хотел было кинуться к Лизе, но Максим в отчаянной попытке остановил его, вцепившись в рукав.

– Ну все, мелкий, щас ты получишь! – Дементьев размахнулся, и Максим как в замедленной съемке увидел приближающийся к его лицу кулак.

Кулак приближался, и Максим зажмурился в ожидании удара и боли. В следующее мгновение ничего не происходило. Макс приоткрыл глаза, его глазам предстала удивительная картина.

Александр Дементьев – гроза младшеклассников и главный задира их класса – стоял, согнувшись пополам, неестественно задрав правую руку вверх, лицо его покраснело от боли. Позади него стояла Лиза и легонько, как показалось Максиму, придерживала хулигана за локоть.

– Саша, невежливо так обращаться со своими одноклассниками! – тоном настоящей учительницы сказала Лиза.

Дементьев прохрипел что-то нецензурное.

– Ну вот зря ты так! Я же не для себя стараюсь, для тебя! – Лиза отпустила руку парня и тот мешком грохнулся на мокрый асфальт.

– Пошли, Макс, – кивнула Лиза другу. – Я думаю, он все понял.

– Ах ты, сука! – Дементьев вскочил на ноги и попытался схватить Лизу за плечи. Максим даже отреагировать не успел.

Зато успела Лиза. Маленький, но, видимо, сильный кулак врезался нападающему в солнечное сплетение, Дементьев остановился и начал ловить ртом воздух.

– Некоторые совсем ничему не учатся, – Лиза развернулась на каблуках и зашагала прочь. Максим поспешил за ней.

– И давно ты занимаешься тхэквондо? – спросил подругу Макс.

– С трех лет, – Лиза сорвала с клена желтый листок и посмотрела сквозь него на небо.

– С трех лет? – Максим не мог поверить своим ушам. – У тебя талант, видимо!

– Не знаю, мне не нравится бить людей, просто он уже надоел.

Максим понимающе кивнул и снова с удивлением посмотрел на свою подругу. Его восхищало ее невозмутимое спокойствие и немного шутливый и саркастичный тон.

***

Максим рисовал, а Лиза сидела в кресле и старалась не шевелиться. Макс не понимал, как подруга уговорила его написать ее портрет. Причем это было сделано так быстро и легко, что Максиму казалось, будто они об этом договорились давным-давно и все было само собой разумеющимся.

– Как все-таки эти модели выдерживают? – Лиза потерла ладонью шею. – Тут пятнадцать минут, не двигаясь, тяжело высидеть, а они часами неподвижно стоят!

– Ну, они этому долго учатся, – Максим не отрывался от мольберта. Как и в прежние разы, он рисовал не руками, а сердцем. Просто дал волю кисти и поэтому почти не смотрел ни на Лизу, сидящую в кресле, ни на лист, по которому порхала кисть.

– Ну нет, все-таки долго не двигаться – это не мое! Не в моем характере замирать на месте, – Лиза засмеялась. Макс посмотрел на нее и на мгновение мир перестал казаться ему таким уж серым и мрачным. Птица на груди болезненно сжалась и царапнула кожу острыми коготками, напоминая о себе. Максим сразу убрал улыбку с лица. В мир опять вернулись тоска и серость.

– Давно ты рисуешь? – Лиза разглядывала рисунки Максима, которые лежали на столе рядом с креслом.

– Не помню, когда начал, – Максим пожал плечами. – В детстве, как и все дети, баловался, но, видимо, отец что-то разглядел в моих каракулях, ну и развивал это во мне.

– Это очень круто, когда у тебя талант! – Лиза улыбнулась. – Вот у меня нет такого.

– Сказал человек, который занимается в тысяче кружков и который сегодня отделал парня почти вдвое крупнее его! – хмыкнул Макс.

– О-о-о! Так ты умеешь шутить? – Лиза снова рассмеялась.

Вдруг дверь в комнату распахнулась и Максим увидел разгневанное лицо матери.

– Ты опять рисуешь? – мать подошла к столу, схватила рисунки и принялась рвать их на мелкие части. – Ничего хорошего от них не будет, хватит заниматься глупостями!

Максим стоял и молчал. Краем глаза он увидел, как Лиза потихоньку спрятала несколько рисунков между подушками кресла.

– Хватит уже болтать здесь! Завтра в школу! – мама бросила неприязненный взгляд на Лизу. – Провожай гостей!

Мама вышла из комнаты, оставив после себя звенящую тишину, кислый запах табака и алкоголя.

Максим виновато смотрел на Лизу. Птица на груди удовлетворенно поглаживала его перьями.

– М-да, жаль, что не успела сегодня начать учить тебя танцам, – Лиза легко вскочила с кресла. – Ну ничего, на каникулах будет больше времени, я заскочу еще к тебе. Ты покажешь, что нарисовал?

– Нет, – Максим отскочил к мольберту. – Не готово же!

– Да ладно тебе! Дай посмотреть! – Лиза подошла к рисунку, Максим пытался закрыть и спрятать его, но подруга просто отодвинула парня в сторону.

– Это очень красиво! – выдохнула Лиза после паузы, которая показалась Максу бесконечной. – Можно мне взять его?

– Тебе правда нравится? – Максим с надеждой смотрел на девочку.

– У тебя талант, Макс! – Лиза, не отрываясь, смотрела на картину. – Не вздумай растратить его на всякую фигню. Ты видел, что я могу? – Лиза поднесла кулак к носу Макса. – Получишь в случае чего!

Максим беззвучно рассмеялся, и Лиза вторила ему, прикрыв рот ладошкой.

Мальчик проводил Лизу до дверей, и ребята условились встретиться на каникулах.

Максим вернулся в комнату почти вприпрыжку, достал птенца и посадил на тумбочку – тот выглядел совсем плохо, дрожал и не открывал глаза. Макс попытался пожаловаться птице, но его переполняли радостные эмоции, и он не смог сказать ничего – только глупо улыбался. С позитивными мыслями Максим и уснул.

***

Лиза не пришла в школу на следующий день. Потом начались каникулы, но и во время них Лиза не пришла к Максиму, не отвечала она на звонки и не звонила сама. Макс грустил, переживал и злился. Птица же пошла на поправку и даже, кажется, подросла за эту неделю каникул. Максим не мог рисовать, не мог думать и читать, даже ел через силу. Никогда в своей жизни он так сильно не ждал наступления новой четверти.

В первый день занятий он прилетел в школу за полчаса до начала уроков. Лизы нигде не было – ни на площадке, где они обычно встречались перед занятиями, ни на заднем дворе, куда бегали на длинной перемене, чтобы посмотреть на облака.

«Может, опаздывает?», – Максим не находил себе места.

Первый урок начался необычно: вместо математика – седого и полного мужчины – в класс вошла Маргарита Павловна. По лицу учительницы было понятно – случилось что-то нехорошее. У Максима невыносимо заныло в груди.

– Ребята, – обратилась Маргарита к классу, – произошла трагедия. Лиза Теплова и ее родители попали в аварию накануне каникул. Они ехали из ресторана и на перекрестке пьяный водитель вылетел на встречную полосу. Все они погибли на месте.

Голос учительницы дрогнул, и она выбежала из класса. Из коридора слышались всхлипывания. Класс сидел, будто пораженный громом. Всегда нелегко осознавать смертность – свою или своих друзей.

Максим ничего не видел и не слышал вокруг. Для него время остановилось. Он сходил на все уроки, даже, кажется, что-то отвечал и говорил, но ничего не ощущал. Будто он издалека управлял своим телом, но сам не находился в нем.

Даже Дементьев, глядя на Макса, отступился с формулировкой: «Все, кукуха окончательно съехала!».

Максим пришел домой и молча прошел в свою комнату. Ему было плохо, он хотел что-нибудь сломать, разбить, порезать в кровь ладони, ощутить физическую боль, только чтобы в груди рассосалась дикая пустота.

Максим достал птицу, но это был уже не птенец. Весь стол занимали широкие крылья с крупными маховыми перьями, глаза уже были не просто красными – они полыхали алым огнем, а в клюве обнаружились приличные такие зубы, острые, словно иглы.

Макс начал говорить, и птица удовлетворенно ухала, вбирая в себя черные чувства мальчика. Он говорил, птица росла.

Выговорившись, Максим пошел на кухню, чтобы выпить воды. В груди по-прежнему было пусто и больно. Максим залпом выпил кружку воды и увидел в пепельнице, снова наполненной окурками, почти целую сигарету. Руки сами потянулись к ней. Мальчик чиркнул спичкой и втянул дым в легкие.

Максим долго кашлял. Легкие словно хотели вырваться наружу. Максим посмотрел на сигарету, все еще зажженную, и решительно сделал вторую затяжку. Снова кашель, но уже легче. Дальше пошло еще лучше. Мальчик выкурил сигарету. Боль в груди чуть отпустила, в голове как в табачном дыму лениво ползали мысли. Максим поплелся в комнату и упал на кровать, не раздеваясь.

– Надо купить пачку, – сказал он сам себе и уснул.