Заметки маленького спекулянта

Последний олимпиец

Прощай, моя девочка с озорными глазами. С Севера мы переехали в другой город. Город этот был особый. Помнится только, когда мы на поезде подъезжали к нему отец для разговора позвал меня в тамбур.

– Если будут спрашивать, откуда мы приехали, не говори.

– А кто будет спрашивать?

– Ну… люди всякие, – отец явно темнил.

– Одноклассники?

– Да и одноклассники в том числе.

– Значит, одноклассникам нельзя говорить, где мы жили раньше?

– Не говори.

– Они меня спросят, откуда мы приехали и им надо сказать, что не знаю?

– Нет. Так тоже плохо будет. Ты скажи лучше, что приехали мы издалека с Севера.

– Ага. Я буду говорить, что мы с Севера.

– Только не называй названия никаких городов или поселков. Очень тебя прошу.

Хорошо. А город, куда мы едем старый?

– В общем– то, не новый.

– Это хорошо.

– А почему ты об этом спросил?

– Если город старый, то там точно есть клады.

– Возможно, возможно, кроме всего прочего там есть и клады – пробормотал отец, и мы отправились обратно в купе.

Вопрос о кладе был не случаен. После провала аферы с морошкой, только клад мне мог помочь встретиться с любимой. В те годы часто печатались статьи о том, как люди находили и сдавали клады государству. За это им полагалась премия в виде четверти стоимости клады. Там учитывалась стоимость драгоценных металлов входящих в сокровище. Меня эти газетные статьи вдохновили на подсчет возможной прибыли. Физику я еще не изучал и нечего не знал о плотности металлов, и об измерении объемов имел весьма смутное представление, за то мне удалось узнать что полулитровая банка наполненная почти до верху мелочью весила три килограмма. В ювелирном магазине я узнал, что колечко из золота весом пять грамм, стоило более ста рублей. После подсчетов у меня вышло, что после находки даже одной литровой банки с золотыми монетами, премия, которую я получу, превысит отцовскую зарплату за тридцать лет.

– В хорошем сундуке должно было вместиться не меньше сотни литровых банок! – думал я про себя, мысленно потирая руки. Немыслимые богатства звали и манили меня.

Своими подсчетами возможной прибыли я смущал на переменах одноклассников. А когда мы расходились с таинственным видом, то наша учительница наверняка считала, что самое малое что мы задумали так это – убить директора. Но директор нам был ни к чему, мы планировали, какую яхту будем строить на деньги, полученные от клада, и когда отправимся в кругосветное путешествие. Мы не были пустыми мечтателями, вскоре я организовал и экспедицию в поисках клада.

А было это так. Я как– то возвращался из школы. Школа была далеко, несколько километров я шел по дороге, а потом и по бетонному мостику. Внизу под мостом журчал не слишком глубокий ручей. Я остановился на мостике передохнуть и покидать камешки в воду. Один из камешков я бросил особенно далеко и он упал возле странного вида прямоугольного предмета напоминающего коробку. Этот предмет лежал от берега относительно недалеко и я тут же спустился и попробовал достать его из воды. Но не смог. Берега ручья были сильно заболочены. Все окончилось тем, что я промок до пояса и отправился получать нагоняй от мамы. На следующий день я на перемене подошел к Вовке и с таинственным лицом, проговорил:

– Есть серьезное дело.

– Самострел будем делать?

– Клад, – прошептал я, округлив глаза.

– Правда?

– Он почти у нас в руках.

– А где?

– Не могу говорить, здесь слишком много ушей. Встретимся после школы.

После школы мы утащили из сарая топор и отправились на берег ручья. Там срубив несколько молодых березок, мы соорудили то, что наши далекие предки называли "гать". То есть некий настил по которому через заболоченное место нам удалось добраться до заветной коробки.

Она была сделана из оцинкованного железа. В таких коробках хранят патроны для карабина. Обычно они герметичны, но наша была полна воды. Когда мы ее с помощью топора открыли, оказалось что все бумажные документы которые там хранились превратились в густую водянистую кашу. Что это за документы мы так и не узнали. Но кроме бумаг там была жемчужина и овальный медный знак. Клад мы поделили по– братски.

– В какой руке, – спросил Вовка, зажав в кулаках найденные сокровища.

– В правой, – сказал я, так как видел что медная бляха именно там.

Жемчужина же, переливающаяся всеми красками на солнце, досталась Вовке. Он был несказанно рад. Я же начистил бляху зубным порошком, и через слой окисла там отчетливо проступало изображение короны и порядковый номер. Возможно, это был личный знак какого– то солдата или офицера экспедиционных войск. Говорили, что во время революции в тех краях высаживались англичане. Через много лет я обнаружил очень похожую корону на шведских монетах. А в общем– то как и откуда принесло ту оцинкованную коробку в наш ручей, так и осталось загадкой. Все эти события происходили еще, когда мы жили на Севере и там у местных мальчишек я пользовался авторитетом. Все изменилось, когда я переехал в новый город.

Уже тогда я был несколько полноват и когда учитель физкультуры предложил в воскресенье устроить лыжный кросс, выяснилось, что я отстал не только от всех мальчишек, но даже от некоторых девчонок. Это был полный провал. Я попытался поднять свой авторитет выпустив в одиночку классную стенгазету, но это мало помогло. Друзей в новом классе у меня практически не было. А еще ко всему мама изобрела весьма своеобразный метод борьбы за мою успеваемость. Если я делал на странице делая домашнее задание две помарки, то страница выдиралась и я переписывал все начисто. Продолжалось это часами, так как писали тогда перьевыми ручками и кляксы вовсе не были редкостью, а когда страницы орошаются еще и слезами, тогда на выполнение домашнего задания уходила не одна тетрадка.

Но наибольшим из будущих несчастий, казалась мне тройка по физкультуре в четверти. Это был полный крах. Что ж я за мужчина, и какой из меня путешественник с тройкой по физкультуре. Из класса только у нескольких человек намечалась эта позорная оценка. Какой удар по самолюбию! Гантели купленные отцом спасти не могли. Их сиротливый вид постоянно напоминал о том, что я отщепенец. Положение было настолько безвыходное, что я решил, что помочь мне может только Бог. Нужно было выбрать себе бога. О христианстве я мало, что знал. К тому же меня тогда только приняли в пионеры. А церковь и красный галстук мало совместимы. Зато "Одиссею" я прочитал еще во втором классе. Зевс, Аполлон, Деметра, Афина были мне знакомы и казались не плохим выбором. Тем более у них было понятно, кто и за что в нашей жизни отвечает. Очень удобная религия. И я стал поклонником олимпийских богов. И даже принес им жертву.

– Наверное, засидевшимся за сотни лет олимпийским богам совсем не трудно будет помочь советскому пионеру, – думал я.

Денег у меня своих не было, из животных под ногами путалась только соседская кошка. Но принести в жертву это облезлое животное как– то не приходило мне в голову. Нужно было искать какой– то выход. Украсть деньги я не смел, оставалось надеяться на случай. И вскоре такой случай представился. В старом комоде, доставленном к нам недавно от бабушки, я обнаружил старинные двадцать копеек.

– Серебряные, – сказал отец, отдавая мне монетку с двуглавым орлом.

Услышав, что монета сделана из серебра, у меня появился для ее использования собственный план.

– Может быть, старая монетка богам понравится даже больше, чем современная. К тому же она из серебра, а боги любят драгоценные металлы, – думал я про себя.

Следовало поспешить. Оставшись дома один, я перечислил всех богов по именам, изложил свою просьбу и выкинул монетку в форточку. Так и не знаю, вознеслась ли монетка сразу на небо или упала в сугроб под окном. Но как не странно, но моя жертва помогла. По крайней мере так думал я любуясь на табель с четверками и пятерками. Так как бегать от этой жертвы я быстрее не стал, следовало искать другие монеты для жертвоприношений. Что я и делал.

Придя в гости, и дождавшись пока хозяева выпьют и закусят, я как бы невзначай спрашивал:

– У вас не завалялось дома каких– нибудь старых монет?

– Зачем тебе?

– Нужно для игры, – уклончиво отвечал я. В то время я еще не предполагал, что монеты можно коллекционировать.

Серебряные монеты среди выпрошенных, не попадались и когда представился случай, я выменял одну такую монетку отдав за нее два оловянных солдатика. Солдатики в то время были, пожалуй, единственной моей материальной ценностью, которой я мог распоряжаться самостоятельно. И именно собирая их я узнал основную тайну коллекционирования. Но об этом позже.

Вскоре мы уехали из этого странного маленького города. Где в магазинах как при коммунизме было полным– полно дефицитных товаров. Где всем детям после второго урока совершенно бесплатно давали стакан молока с булочкой. Где все взрослые работали на одном заводе. Он так и назывался "Завод". В общем, город как город. Только еще, пожалуй, дети и взрослые там необычно яростно ругались матом.

Гораздо позднее, случайно я узнал, что завод был совершенно особый. На нем делались водородные бомбы. Мы там прожили меньше года. Именно в этом городе у меня умер отец, которого я не просто любил, а боготворил. Оставаться в этом городе было бессмысленно и мы переехали в Одессу к моему деду.