УБИТЬ ВРЕМЯ. Дорогая, ты хочешь убить Время?

Александр еще раз осмотрел ангар.

– Почему стены неоднородны?

Людмила бросила удивленный взгляд на стену, на которую смотрел Александр.

– Неоднородны?

– Они как будто слеплены из глины, причем руками.

– Ах, это! Такова технология производства корпусов. На вид неказисты, но, поверьте, они очень прочны и надежны. Даже при отключении защитных силовых полей он может сдержать попадание десятиметрового метеорита. Более того, корпус самовосстанавливающийся, сам заживляет микротрещины и повреждения. Чего не скажешь про внутренние компоненты, но мы работаем и над этим. Системы восстановления атмосферы присутствуют во всех отсеках корабля и могут автономно поддерживать свою жизнедеятельность столько, сколько нужно. Они также самовосстанавливающиеся.

Они какое-то время шли вдоль висящих в нишах виман, закрепленных в силовые зажимы.

– Нам сюда.

Они повернули в коридор, вход в который был перекрыт сферической диафрагмой, казалось, сделанной из кости неизвестного животного. Диафрагма разошлась, пропуская их.

– У меня такое чувство, как будто этот корабль сделан из костей животного.

Людмила рассмеялась.

– О, нет, это всего лишь так кажется, но идея неплохая, Велесу понравилось бы.

– Но корпус цельный?

– Я не сильна в технологии, но знаю, что их выращивают, а еще я читала, что это очень утомительный и сложный процесс.

– Где вы их выращиваете?

– Возле Солнца.

– Солнца?

– Да, я же сказала, что процесс очень трудоемкий, нужно очень много энергии и воздействие сильной гравитации. Конечно, все эти условия можно было бы создать и искусственно, но, согласитесь, куда разумнее использовать уже существующие естественные ресурсы.

– Надо полагать, что масса этого корабля огромна?

– О, да, он даже обладает относительно сильной собственной гравитацией. Это, конечно, является помехой в путешествиях, но мы компенсируем ее корпусными антигравитационными системами.

– И этот корабль сложно увидеть на гравитационном сканере пространства?

– Я бы сказала, что очень сложно, но я не специалист.

– А телепортационные многовратные кольца? Их сеть все та же?

– Абсолютно, но рас, которые их создали, мы уже не застали. Собственно, это было одной из первых задач, которые мы себе поставили при попадании в Старомир. Также мы постарались изучить и все те артефакты, что были нам известны.

– И что?

– Есть кое-что интересное, но об этом позже, сейчас у нас есть более первоочередные задачи.

Они прошли сквозь коридоры и вошли в овальный зал рубки, где уже царило общее оживление. В центре зала в большом черном кресле сидел Перун с усиливающей телепатической коммуникационной сеткой на голове. Людмила указала на свободный терминал, возле которого и присел Александр. Проводив ее, быстро и грациозно пробежавшую на свое рабочее место, взглядом и вздохом, он подключился к терминалу через нейроактивный интерфейс.

На появившейся сетке данных, покрытой непонятными обозначениями, прослеживалось несколько визуальных каналов трансляции. Он вывел на передний план трансляцию с Увеличивающимся Месяцем, который выпустил группу кораблей встречи. Александр поймал себя на ощущении того, каким маленьким и неказистым казался ему сейчас некогда поразивший его ведущий корабль боевого флота Земли.

Перун отдавал какие-то указания, вайнамара замедлила свое движение и остановилась в пятистах тысячах километров от Месяца. Навстречу кораблям людей вылетела вимана и под конвоем повела корабли за собой. Александр переключил камеру на внутриангарную. Силовое поле ангара было отключено, что давало возможность наблюдать неискаженную дымкой картину происходящего. Корабли вошли внутрь и закрепились силовыми захватами. Среди необычного дизайна кораблей команды Рода сделанные из блестящего металла корабли людей смотрелись нелепо. Из кораблей один за другим выходили научники Месяца, которые тут же начинали с удивлением озираться по сторонам. Их встретили альфы Рода и, пожав по древнему обычаю руки, направились вглубь корабля.

Александр не заметил, как к нему подошла Людмила.

– Твои коллеги уже здесь.

– Спасибо.

Не понимая, чего она хочет, он продолжал сидеть в кресле.

– Так ты идешь?

Почувствовав себя глупо, он вскочил с места и пошел вслед за ее гибкой фигурой. По пути он отметил про себя досадное отсутствие лифтов или внутрикорабельных движущихся технических транспортеров. Весь путь со всеми этими бесконечными ступеньками, коридорами, залами, какими-то инженерными отсеками, в которых работали какие-то механизмы, они проделали на ногах. Когда они вошли в научный зал вайнамары, Александр совершенно выдохся, а вот его спутница, судя по всему, совершенно не устала и, легкой походкой подойдя к руководителю группы, поздоровалась легким прикосновением к руке.

Заметив запыхавшегося Александра, он, сделав неправильный вывод, тут же спросил:

– Александр, у вас все в порядке? Вас держали взаперти? Вам требуется помощь?

– Я настолько плохо выгляжу?

– Вы выглядите так, как будто вас только что пытали.

– Это совсем не так, я просто запыхался.

– Теряете форму, заместитель капитана.

Александр усмехнулся и, отдав честь, сел в кресло.

– Итак, что у нас на повестке?

Возглавлял дискуссию Даждьбог собственной персоной.

– Мы обсуждали возможность установки внутри Креотита кое-каких модулей, которые, простите, что выполняют?

– Мы называем это времетрясением.

– Что это значит?

– Мы активируем те области систем креотита, которые отвечают за временные перемещения, и совершим несколько скачков назад во времени с промежутком в несколько микросекунд. Затем мы снимем показатели приборов и сверим их с нашими теоретическими выкладками. Если мы получим достаточное количество нужных нам данных, мы вместе с вами разработаем действующую модель машины времени обратного хода.

– Так мы не сможем вернуться в наше время?

– К сожалению, нет.

– Значит, и спасения нет?

– Позвольте не согласиться, в каком-то смысле это и есть спасение.

– Поясните?

– Я лучше покажу.

Даждьбог вывел на проектор трехмерную модель хроники событий. Флот кораблей неизвестной модификации находился в составе флота кораблей колоний людей. В строю наблюдались как боевые, так и транспортные, и промышленные корабли. Все они шли боевым порядком на орбите Сатурна. Только Сатурн выглядел не совсем обычно, часть его колец была разорвана в клочья, из собственной спутниковой системы осталось всего два, Тефия и Энцелад, остальные вращались вокруг в виде бесформенных кусков скал и пылевых скоплений. Орбитальная база была уничтожена и зияла дырами и смятым корпусом. К кораблям ведущей группы присоединились корабли, которые уже побывали в битве. На них было жалко смотреть: помятые, изъеденные язвами дыр, лишенные систем управления состоянием материалов и напоминавшие искореженные куски металла, покрытые выходами маневровых двигателей.

Все корабли двигались в направлении какой-то, пока невидимой цели, но через некоторое время стало понятно, что этой целью является рой из тысяч креотитов, идущих со стороны Сириуса. Вся армада открыла боевые люки, из которых высыпали миллионы дронов, истребители, интеллектуальные торпеды. В это же время корабли открыли огонь плазменными излучателями и другими видами орудий, превративших первую волну креотитов в пыль. Но за ними шли другие, не остающиеся в долгу, открывающие огонь гравитационными лучами и излучателями материи – совершенно новым оружием, создающим искусственные объекты внутри корпусов кораблей, уничтожая структуру корабельных корпусов и нарушая работоспособность систем.

Рой дронов и истребителей подошел ближе. Завязалась битва, в которой люди, похоже, достигли некоторого перевеса. Но на карте обозначались все новые и новые точки выхода врага. Пока флот вел бой в одном секторе, в других секторах Солнечной системы станции-колонии людей гибли одна за другой. Сжатые мощными гравитационными полями, они сходили с траекторий и врезались друг в друга, нарушая стройный хоровод тысячелетий.

Члены боевых экипажей понимали, что возвращаться им некуда, что их семьи уже мертвы, и дрались еще яростней, но креотиты одерживали победу за победой, уничтожая все очаги сопротивления, которые встречали на своем пути.

На боевой тактической карте исчезали боевые группы, пока не осталась одна, последняя, которая и вела трансляцию. Это был быстрый исследовательский корабль. Очагу цивилизации людей пришел конец. Исследователь, набирая скорость, уходил из разбитой на части Солнечной системы. Креотиты некоторое время преследовали его, но догнать не смогли.

Даждьбог отключил трансляцию.

– Этот корабль находился в очень продолжительном дрейфе с работающим пространственным маяком. Его нашли дроны-исследователи и передали запись по широкому каналу. К счастью, наше командование предполагало такое развитие ситуации и для создания новых колоний людей лучше всего подходил корабль антов, «Род». Это произошло до нашего броска в прошлое и тех событий, которым мы обязаны своим возможным шансом на спасение в будущем.

Команда Месяца находилась в подавленном от увиденного состоянии. Наконец один из них поднял руку.

– Вы узнали, откуда пришли креотиты?

– С очень высокой степенью вероятности нам это известно.

Колонии. Сириус А. Гравитационная граница сектора. Новамир.

Анна сидела на уголке кровати, сжимая в руках скомканную простыню, и думала, вслушиваясь в свои ощущения. Пыталась сопоставить то, что она услышала от ученого, и то, что казалось ей странным, но она не придавала этому значения. Она не заметила, как открылась дверь и вошел Петр, неся с собой белый кейс и накрытый пленкой обед. Он поставил его на столик перед собой и, отодвинув стул, сел. Анна подошла к столику, молча сев напротив него. Вытянув руку, он пододвинул к ней еду. Неожиданно почувствовавшая себя голодной, Анна стала с жадностью поглощать содержимое пищевой емкости. Петр молча ждал, пока с подноса не исчез последний кусочек. Закончив, она оттолкнула от себя поднос и откинулась на спинку стула. Петр улыбнулся.

– Вы наелись?

– Если честно, то не совсем.

Петр дал телепатическую команду и через несколько минут человек в биоскафандре принес еще один поднос. Анна набросилась на новую порцию. Петр дождался, пока она доест.

– Еще?

– Если можно.

Ей вновь принесли поднос. Когда она доела, Петр снова задал тот же вопрос.

– Теперь я хочу пить.

Ей принесли несколько напитков на выбор, из которых она выбрала томатный сок и сразу же выпила два литра. После чего попросила воды и выпила столько же. Петр все это время молча смотрел на нее.

– Все, я насытилась.

– Вы довольны?

– Вполне. Почему мне не установят пищевой синтезатор?

– По условию содержания данное помещение не приспособлено для этого. Мы находимся в блоке, отдаленном от материнского корабля. Это полуавтономный узел, удерживаемый лишь силовыми полями. В случае какого-либо эксцесса этот модуль легко консервируется и, следуя направленным курсом, двигается по указанному маршруту. Но вряд ли долетит и с вероятностью 99.99% будет разрушен по пути. Вы понимаете, о чем я?

– Да, я опасна, и вы меня боитесь.

– Мы должны выяснить, с чем или кем мы имеем дело. На чем мы остановились в прошлый раз?

– Вы ушли, так и не сказав мне о том, что случилось со сбежавшей частью экипажа.

– Верно.

– Ах, ну да. Вам интересно?

– Еще как. Мы много спорили на эту тему.

– Прекрасно. Мы нашли их, так сказать, убежище и электронный дневник двух членов экипажа. На нас это произвело неизгладимое впечатление, я бы сказал неизгладимейшее, пусть такого слова и не существует.

– Вы нашли кого-то живого?

– Живых, в обычном понимании, нет, но с признаками жизнедеятельности, да.

Анна почему-то почувствовала невроз.

– Расшифруйте.

– Они были мертвы, но живущие в них микроколонии заставляли их жить. До этого мы не знали о таких возможностях Экс-Чанднов. Эти люди покончили с собой, когда поняли, что произошло. Когда мы прибыли, они находились в конечной стадии разложения, и это в стерильной среде. Они попытались оказать нам сопротивление, поэтому мы вынуждены были уничтожить большинство из них.

– Большинство?

– Да. Одного мы все же захватили для исследования. Одну. Это раньше была женщина. Если быть точным, беременная женщина. Но должен сказать, что мутации группы не были идентичны. Да, большинство потеряли человеческий облик, но некоторые, запершиеся в отдельном блоке, внешний вид сохранили и, судя по дневнику, сохранили и разум, но и они были убиты. Наши теории в причинах такого расслоения развития паразитических колоний в замкнутом одной группой пространстве разошлись. Мы долго спорили, но так и не пришли к единому мнению. Договорились мы только в одном.

– В чем же?

– В том, что удаленные от центра развития микроколонии Экс-Чанднов, а заражение произошло ими, имеют другой план обращения с полученными организмами. Это великое открытие.

– А когда мы перейдем к моему вопросу?

– А какой у вас вопрос?

– Что со мной?

– Ах, ну да, я совсем забыл. Заболтался. У вас и ваших коллег очень интересная форма заражения, которая, и я склонен считать это фактом, мало того, что не делает вас чудовищем и сохраняет ваш рассудок, но многократно усилило и бережет физическое тело. Ваша колониальная мутация настолько благотворна, что мы подумываем о распространении варианта вашей колонии Экс-Чанднов, но это пока теория. И, если честно, от желающих нет отбоя.

– Это какие-то сумасшедшие?

– Отнюдь. Просто пожилые люди. У вас производится постоянное обновление клеток, ваш метаболизм ускорен, и если не наносить вам урон, вы можете жить вечно. Теоретически, конечно. Мы пытались связаться с вашей колонией Экс-Чанднов, но нам это не удалось, так как все они находятся в подключениях различных точек вашего тела и работают на вас. Невероятно. Вы можете быть самым великим открытием человечества с момента изобретения такого понятия как медицина – наука о здоровье.

– И я заразна?

– Не могу сказать точно. Мы постоянно анализируем окружающее вас воздушное пространство, но Экс-Чандны вашей модификации не передаются по воздуху и не выделяются через поры. Некоторое количество было обнаружено в слюне, моче и кале, но пока мы считаем, что вероятность заражения ими низка. Скорее всего, они как вакцина и не в состоянии создать отдельную колонию. Так вот, такая колония как вы – это большая редкость, наверное, одна на миллиард, ведь за все время исследования паразитов вы первая с такой мутацией.

– Значит, вы можете снять шлем и говорить со мной как с обычным человеком или вы считаете, что я вас оближу, и вы все же заразитесь?

– Ваше поведение? А вот это хороший вопрос. Да, мы изучаем, насколько ваше психическое состояние осталось в рамках человеческого и насколько оно на самом деле принадлежит вам. Сейчас ваша психика – это еще один главный вопрос. Мы разработали ряд тестов, но не уверены, что тесты состояний обычной человеческой психики дадут полную картину. Ведь если отбросить все вышеизложенное и предположить, что мы ошибаемся, может, я и не с Анной говорю, а с очень смышлеными мелкими паразитами. Очень, очень смышлеными.

– Не слишком приятно слышать такой тон.

– Мы будем наблюдать и анализировать. Вы уж простите. Но не отчаивайтесь, сюда летят самые умные люди Земли. Все эти светила будут заниматься только вами.

– .. и я всю жизнь проведу как подопытная.

– Не готов опровергнуть. Могу предположить, что если мы научимся клонировать и колонию, и ее переход в других людей, то мы создадим все условия для нормальной жизнедеятельности и развития группы, и вы все будете подопытными до конца жизни. К тому же, следуя нашим прогнозам, вы в состоянии пережить нас всех. Какая ирония.

Петр усмехнулся.

– Понятно. Могу я посмотреть на то, что собой представляет вторая заключенная?

– Это не заключение, это изоляция. Я распоряжусь, чтобы принесли терминал и, более того, дам вам прочитать дневники членов персонала. Не буду вас более утомлять, на сегодня все.

Петр встал из-за стола и, поклонившись на прощание, вышел. Анна еще некоторое время сидела на стуле, стараясь думать об услышанном как о новых перспективах. Когда это начало получаться, пришел человек в биоскафандре и принес мобильный терминал и, оставив его, сразу вышел.

Как только за его спиной закрылась герметичная дверь, Анна схватила устройство и попыталась разобраться в незнакомом телепатическом интерфейсе. Промучившись некоторое время, она все же освоила функции системы на базовом уровне и смогла использовать. Ей удалось открыть видеотрансляцию из помещения, где находился бывший член экипажа, а сейчас, безусловно, колония Экс-Чанднов.

В белой комнате стояла кровать, стол, два легких стула и небольшая ванна. (у Анны был отдельный гигиенический блок, закрытый непрозрачным толстым пластиком). Именно в ванне и было отличие между ее теперешним жизненным пространством и пространством зараженного разумными паразитами голого существа, объекта АООО201, о чем говорила надпись в правом углу рядом с бегущей временной шкалой, которое как раз в этой ванне и сидело в данный момент. Это на самом деле была когда-то женщина – ее большие груди свисали по бокам от выпирающих наружу ребер, часто вздымающейся, покрытой какими-то коричневыми наростами грудной клетки. Шея с выступающими напряженными синими венами, покрытыми тонкой кожей, переходила в голову, покрытую несколькими участками, где еще были видны торчащие пучками рыжие волосы. Утопающие в темных глазницах черные подвижные глаза, почти человеческие, если бы не постоянно расширенные зрачки, веки с чересчур пушистыми ресницами, перебитый кривой нос и чернеющий впадиной беззубый рот, который постоянно то открывался во всю ширь, то закрывался. Анна перевела камеру вниз. Узкий таз, длинные худые, все в струпьях и язвах ноги. Наверное, когда-то она была привлекательной женщиной, но сейчас это было мерзкое существо.

Оно содрогалось в конвульсиях или это была его обычная манера поведения. АООО201 подняло руку и нажало на кнопку. Из расположенного над изголовьем крана пошла вода. Наверное, это успокоило его, потому что оно замерло и, казалось, наслаждалось некоторое время. Когда вода закрыла нижнюю часть тела, оно внезапно рванулось вверх. Вода окрасилась в цвет крови. Анна увеличила изображение. Да, в ванне плавал уродливый младенец с нечеловечески длинными конечностями.

Существо вылезло из ванны и, схватив младенца, потащило его к кровати, на которой накрыла собой и замерла. В этот момент дверь блока открылась и вошли сразу несколько человек в биоскафандрах, вооруженных необычными устройствами, похожими на древние примитивные пики с чем-то вроде электрической дуги, которыми они тут же ткнули объект АООО201, заставив его отскочить к стене и завизжать жутким голосом, раскрыв черную челюсть на сто восемьдесят градусов. Анна перевела камеру на жуткого младенца, который был покрыт зеленоватой слизью и в остальном казался неповрежденным. Поджав тонкие длинные ноги, он резко распрямил их, подпрыгнув почти до потолка, но был сражен в полете и засунут в гибкий прозрачный контейнер. Существо попыталось схватить человека, но несколько болезненных уколов заставили его угомониться и отползти в угол, где АООО201 почти по-человечески село, обхватив колени, и молча смотрело на уходящих из блока людей. За ними вошли другие, они провели точечную дезинфекцию и опрыскали АООО201 чем-то белым, после чего поставили на стол закрытый бак и удалились. Оно подошло к баку и некоторое время осматривало и ощупывало его. Затем, найдя правильную последовательность действий, открыло его и, схватив руками за края, стало неаккуратно, проливая на себя чуть ли не половину, пить содержимое.

Анна отключила трансляцию и, открыв архив, ввела в строке поиска «АООО201». На экране отобразилось досье. На Анну смотрела приятная улыбчивая девушка с пышными каштановыми волосами. Екатерина Юрьевна Чечетова, младший научный аналитик. Телепат второго класса. Биологический возраст на момент поступления на корабль: 33 года. Состояние объекта: колония Экс-Чанднов, репродуктивный социум. Есть мнение, что объект заражен протоколонией Экс-Чанднов первичного типа социального образования, не адаптированного к организованной научно-промышленной модификации разумных видов так называемого зомбирования, наблюдаемого нами в центральных районах сектора системы Сириус А. Статус: исследование, попытка организации внутри объекта АООО201 конкурентной колонии, взятой из образца АООО203.

Она ввела АООО203 и обнаружила свое досье. Ну, разумеется. Хотя она будет только рада, если это позволит вернуть Екатерину. Некоторое время поразмыслив, она ввела АООО202. На внезапно потухшем экране появилась надпись: «Информация закрыта для вашего уровня доступа», после чего терминал полностью перезагрузился.

Анна попыталась телепатически связаться с Петром, но псиэфир образов молчал. Либо был способ заглушить телепатический канал, а о таких технологиях она не слышала, либо, что невероятно, образ Петра был неверным. Был еще вариант того, что Петр не был телепатом и общался с ней через нейронный имплантат. Маловероятно, но возможно.

Она попыталась открыть систему видеонаблюдения своего блока и посмотреть на себя со стороны, но и эта возможность оказалась закрытой. Промучившись еще какое-то время и чуть не кинув о стену невинный прибор, она решила посмотреть дневники, о которых упоминал Петр. Анна попыталась открыть бортовой архив крейсера Аулейон 121АЕ, но все данные, кроме обещанных материалов, были для нее закрыты, отображались лишь наименования разделов и, судя по тому, что в момент изучения ею списка добавились несколько новых, работа шла серьезная. Она еще некоторое время бездумно пыталась открыть архивы, но, убедившись, что это бесполезно, развернула единственный доступный ей файл.

«Персональный каталог данных. Иван Чуев. Инженер первого класса. Телепат третьего класса. Назначенный персональный служебный номер Аулейон 121АЕ ААФ012». Открыв его, Анна заметила, что над дневником уже поработали специалисты и то, что осталось после их «редакторской правки», было разорванными выдержками повествования. Грубо выругавшись на всех этих научников, она приступила к чтению.

*** [Доклад А0934754398]

Вчера мы обнаружили еще «живую» коммуникационную связь с малым исследовательским блоком. Он еще работает, системы поддержки среды жизнедеятельности в порядке, и уже сегодня мы были вынуждены покинуть инженерный блок и направиться туда. Риск невероятно велик, но либо свобода, либо смерть, и это уже понятно. Люди режут друг друга почем зря, нас и так мало, но становится все меньше с каждым днем. Все тяжелее сдерживать срывающийся рассудок и сохранять хладнокровие. Мы все специалисты, и если нам повезет, то мы сможем создать вполне самоподдерживающуюся систему, повторить опыт некоторых колоний людей, созданных вот такими экипажами как мы. Вокруг достаточно много высокотехнологичного оборудования, которое никто не контролирует. Мы сможем создать неплохую научную базу, может быть, мы сможем собрать и собственный медицинский блок с системами гибернации, автодоктором и даже искусственной маткой. С нами две женщины, мы сможем получить все необходимое для репродукции и создания собственной колонии. Но это все фантазии, самое главное – запустить пространственное радио и телепатический приемопередатчик, чтобы послать сигнал о том, что мы живы и просим помощи. Среди нас нет телепатов первого класса, прорваться сквозь эфир не можем, не хватает воли и концентрации. Нас к этому не готовили. Была жалкая надежда найти соответствующие имплантаты, но никто из нас не имеет достаточного количества знаний для их установки, а на коррумпированных медиков надежды нет.

Мы вышли в космос – как же я ненавижу это состояние невесомости и ощущение своей ничтожности перед ним. Кажется, что наши проблемы ничто по сравнению с поддержанием работоспособности этой огромной и сложной системы движущихся камней и сгустков газа. Алексей и Лена вели нас, по пути мы потеряли Сергея – нашего специалиста по системам жизнедеятельности. Он немного отклонился от курса, и его притянуло открытой частью решетки генератора искусственной гравитации. Бедняга. Его разорвало, и то, что осталось, расплющило у нас на глазах. Но мы не остановились ни на секунду, продолжая тяжелый для нас путь к исследовательскому блоку. Благодаря мощной системе защиты этот блок был полностью автономным, хотя и крошечным по размерам. Конечно, тогда мы еще не предполагали то, с чем нам предстоит столкнуться. На тот момент мы считали, что он пуст, ведь нам было совершенно ничего неизвестно об этой части работы наших специалистов. От нас это тщательно скрывали, не было даже сплетен. Люк мы открывали несколько часов, уже совсем выдохлись. Вначале мы пытались открыть его техническими и вандальными методами, но оказалось, что он надежно запечатан. Назад пути, по понятным причинам, у нас не было, и Алексей принял единственно верное на тот момент решение. Воспользовавшись плазморезом из своей сумки и подключив его к внешней системе сервисного энергоснабжения, он срезал стальные щитки защиты, и мы попали в шлюз. Так как от действий резака вход был уже «слегка» не герметичным, а автоматика напрочь блокировала все наши попытки открыть вход во внутренний блок, мы и там воспользовались плазморезом.

Когда мы попали внутрь, я сразу подключился к системам контроля. Видимо, сработали инстинкты техника, потому что я не помню как навел полный порядок и включил автоматику, которая исправила причиненные нами повреждения. Наконец-то мы сняли скафандры и отпраздновали наше «спасение» в пищевом блоке. Я знал как открыть доступ ко всей базе синтеза и мы получили вполне сносный коньяк. Когда же мы очнулись, то на еще больную голову провели первое собрание «Научной Группы Возрождения Сириуса», как нас окрестила Катя. Нам понравилось. Добавило крупицу смысла в наше существование.

– - разрыв записей дневника – —

Я был назначен техническим директором. На этих правах я и полез разбираться с тем, какое хозяйство нам, космическим бедолагам, досталось. Хозяйство было знатным – это были самые современные системы. Любо-дорого смотреть. Но когда я дошел до изолированного блока содержания, то тут же созвал еще одно, уже второе собрание «Спасителей Сириуса» или как там. Мы тут были не одни. В смысле, в помещениях.

Люди, похожие на людей, но не люди. Мы тщательно изучали архивы. Среди них был один, особенный. Сергей Лукьянчик. Умнейший человек держался в отдельной камере как животное. Согласно архивам, он был не только самым толковым инженером, о котором знали все и даже я, но и очень хорошим управленцем. Когда я обращался к его архивам, меня каждый раз «выбрасывало» наружу. Мы снова посовещались и решили поговорить с ним, соблюдя все возможные способы защиты. Так сказать, на всякий случай.

– - разрыв записей дневника – —

Он говорит, что мы должны отключить системы в первом и четвертом блоках, говорит, что там зараженные колониями Экс-Чанднов люди и их уже никак не спасти. А лучше всего включить системы обеззараживания и ликвидации образцов. Да, мы сделали это. А куда нам было деваться? В конце концов, мы освободили шесть блоков и обустроили их для собственного проживания. Я считаю, что его тут совершенно незаслуженно и по ошибке держали и продолжаем держать мы. Он искренне старается нам помочь. Под его диктовку я собрал часть систем автодоктора и даже протестировал его на себе. Вышло неплохо. Так работать очень сложно, мне нужна еще одна пара рук, ведь остальные занимаются своими ничтожными проблемами. Мне надо поговорить с Алексеем.

– - разрыв записей дневника – —

Я выпустил его. В конце концов, он нам друг. Пусть Алексей и Лена пеной исходят, мне плевать. Вместе мы приведем наш блок в порядок и соберем излучатель. Они поймут, что были неправы, когда увидят, что он отличный человек и специалист.

Когда Сергей вышел, он первым делом наведался к синтезатору пищи, набирал, в основном, белковые блюда и ел так, как будто не ел целый год, хотя мы исправно его кормили. Наконец, когда он насытился, попросил меня организовать очередное собрание и представить его команде. Думаю, что теперь наши дела пойдут в гору. Вначале все были очень сдержанны и напряжены, но уже через неделю они свыклись с мыслью о присутствии еще одного члена нашего творческого коллектива и приняли факт его существования внутри нашей команды.

– - разрыв записей дневника – —

Сергей собирает излучатель какой-то странной модификации. Я такого не изучал, но оттого это выглядит еще более захватывающе. Он говорит, что это должно привлечь наших спасителей. Как-то странно видеть, что кто-то может собрать сложную установку без чертежей или даже маломальских набросков. Вначале я думал, что у него ничего не получится, но когда я увидел сложный антенный экран, настроенный на какой очень узкий диапазон волн, то уже не сомневался в том, что он знает, что делает. Сергей явно гений. Я помогаю, чем могу. Эта работа очень захватила нас. Когда мы закончили установку, она вышла страшной, но, кажется, вполне рабочей. Надев скафандры, мы полезли наружу, чтобы закрепить и настроить нашу антенну. Он направлял антенну, а я закреплял и изолировал коммуникации. Знатная вышла поделка.

Наконец мы включили питание, и Сергей передал первую часть сигнала. Потом мы долго ждали ответа, но его не было, затем мы повторили передачу. Мы делали это так долго, что я совсем выбился из сил и уснул. Когда я проснулся, Сергей уже вел оживленное общение через терминал, передавая странные наборы чередующихся букв и цифр, получая в ответ такие же непонятные буквы и цифры, но в других последовательностях. Я ничего не понимал, но его, казалось, все вполне устраивало. Он заметил, что я проснулся и смотрю через его плечо на экран терминала. Не знаю почему, но это его разозлило, он вдруг стал размахивать руками и даже попытался меня ударить. Хорошо, что я быстро мобилизуюсь в стрессовых ситуациях, поэтому вырубил его с одного удара. Умный Сергей, но какой-то хлипкий. Сразу обмяк и упал на пол. Я отнес его в лазарет, связал и на всякий случай проверил автодоктором, который, судя по всему, сломался, потому что никак не мог диагностировать жизнедеятельность организма; но он дышит, значит, оклемается.

Сергей пришел в сознание через полчаса и попытался вырваться, но когда понял, что это не так просто, успокоился и попытался уговорить меня. Я просто смотрел на него и ждал. Наконец он замолчал и только и делал, что бросал гневные взгляды в мою сторону. Тогда я и решил, что пришло время поговорить.