Метаморфозы смутного времени

– Что же! По-твоему, я и есть тот странный любитель? – пытался шутить Андрей Алексеевич, в действительности готовый на всё. – Что судьба подкинет, то и полюбится?

– Ах, вы судьбе еще и противитесь! Тогда, позвольте, я начну от печки! Это важно, – обратилась Антонина Петровна к сыну и сидящей рядом невестке. – Вы не поверите, но сегодня ко мне в кабинет явилась весьма колоритная персона, некий Илья Самуилович Гольдштейн, бывший когда-то у меня сотрудником. Работник из него был, честно говоря, средненький, но если что-то раздобыть, уговорить в безнадежном деле или убедить в том, что несчастный сам не понимает своего счастья, отказываясь от навязываемой ему туфты, то лучшего исполнителя не сыскать! Правда, из нашего режимного НИИ его выперли в тот же день, как только в первом отделе узнали о поданных в ОВИР документах на выезд из страны. С тех пор я его не встречала, и вот, нате вам, явление Ильи народу!

– Антонина Петровна! – начал он, не здороваясь, будто отсутствовал всего минуту. – Вы по-прежнему краше всех в стенах столь прекрасного и совершенно бесполезного заведения! И я с восторгом приветствую вас от имени шведского короля в качестве одного из его верных подданных! – изысканно одетый человек, в ком мне не сразу удалось признать бывшего коллегу, без напряжения одарил меня витиеватым комплиментом.

– Вот те раз! – изумилась я в ответ. – А я уж думала, что вы, Илья Самуилович, выращиваете бананы на своей исторической родине!

– О нет, Антонина Петровна! Во-первых, этот товар сезонный! Он деловому человеку не к лицу! Во-вторых, он скоропортящийся! За кого вы меня принимаете, уважаемая Антонина Петровна?

– Тогда чем же вы, Илья Самуилович, занимаетесь вдали от своих родин, Израиля, Швеции и России, а также как и с какой целью инкогнито объявились на режимном объекте? Впрочем, мне всё понятно! Вы – шведский шпион!

– Антонина Петровна! Как вы во мне ошибаетесь! Я к вам с самой что ни есть гуманитарной миссией! Я намерен помогать вашей стране, продавая ей самое современное и самое лучшее медицинское оборудование. Для клиник, для больниц и поликлиник. Вот, подыскиваю, на кого бы опереться в родном некогда коллективе, да что-то люди вокруг всё незнакомые. Может, по старой дружбе, укажете пальчиком в чью-либо сторону?

– Тут я тебя, Андрей, ему и предложила! Правда, для начала, не раскрывая нашего родства. На всякий случай! Говорю ему: есть на примете человек, толковый в любом смысле, в технике соображает, в остальном богом не обижен! Да и понятно, ведь подполковник запаса! И что ты думаешь? Он меня сразу раскусил: «Антонина Петровна! Дорогая! Неужели ваш сыночек ушел, наконец, из этой неинтересной армии?» Вот уж точно, ничего не утаишь, быстро соображает, и все ниточки увязывает воедино! Славный сын своего бесславного народа! Прохиндей, одним словом! Но обаятелен! Тут нечем крыть! – она незлобно улыбалась, вспоминая недавнюю сценку. – И что скажешь, подполковник? – закончила Антонина Петровна.

– Ошарашила ты, мать! Такими делами я еще не занимался! Но нынешняя жизнь всему заставит научиться! Выбора-то нет! И когда смотрины? – усмехнулся Андрей Алексеевич.

– Я сейчас сообщу ему о твоем согласии – он ждёт моего звонка в гостинице, – а через часок и сам явится, полагаю. Оно и понятно: он же торопится свой вопрос закрыть!

– Может, мне пока из твоей медицины что-то почитать? Или хоть рубашку сменить? – заволновался Андрей Алексеевич.

– Суета любое дело погубит! – остановила его мать. – Как у вас там поётся? «Надо быть спокойным и упрямым!» В любом случае, не показывай, что предложенный вариант у тебя единственный, но и не ломайся, будто предложение тебе не интересно! Он ведь тонкий психолог! Но и ты не лыком шит. Вон, какой молодец ты у меня: и атлет, и высокий, и красивый, и в том возрасте, когда девки табуном! – мать его приобняла, не скрывая гордости.

– Антонина Петровна! Ну, что вы, в самом деле! Это уже слишком! При живой-то жене! – не выдержала невестка.

– Танюша! И куда он от нас, такой хороший, без копейки денется? – отразила нападение мать. – Это же я так, для его воодушевления, чтобы не скукожился заранее! Мы-то с тобой понимаем…

– Ох, женщины! – подавленно выдохнул Андрей Алексеевич. – У вас всегда одно на уме! А ведь теперь и ваша судьба решается! Разве мы, мама, тебе еще не надоели своим балаганом? А будут деньги, появится и свобода, и самостоятельность! Переедем и перестанем тебе досаждать!

– Обедать-то будем, наконец? – резко сменила тему Антонина Петровна. – Я словно неделю голодала!

*

Илья Самуилович прибыл к ужину.

«Странно! – подумал, встречая его в дверях, Андрей Алексеевич. – Мне казалось, в силу качеств, приписываемых его национальности, он давно должен стучать ложкой за халявным столом, а он проявил столь недюжинную выдержку».

Но надо к гостю быть справедливым, он ничуть не прогадал, ибо женщины постарались, как могли, и, понятное дело, только в его честь!

За столом интересующая всех тема аккуратно обходилась стороной. Илья Самуилович и Андрей Алексеевич присматривались друг к другу, тем самым, приближая какое-то решение.

Лишь перед уходом гость громко и радостно, чтобы его слышали в кухне женщины, выдал очередную тираду:

– Ужин был настолько великолепен, что я совсем забыл о деле… Пора вас, Андрей Алексеевич, вводить в курс. Когда и где вам удобно встретиться? – он сделал паузу, достаточную для ответа, но, заметив замешательство хозяина, предложил сам. – Мне бы хотелось завтра. В первой половине дня. Вас устроит?

Глава 15

Следующий день определил новые перспективы.

Вопреки трудовой дисциплине Андрей Алексеевич в тир не пошел, а в условленном месте встретился с Гольдштейном. Тот кратко, но юридически точно обрисовал существо их дальнейших взаимоотношений, заодно дал на подпись несколько, как сам их назвал, предварительных документов, оставив компаньону копии и кипу рекламных буклетов на медицинское оборудование, выпускаемое различными иностранными кампаниями, предупредив:

– Они, к сожалению, на английском, но для вас, надеюсь, это препятствие не существенно. Привыкайте, в океане информации придется плавать свободно. Завтра встретимся опять, тогда и поговорим об остальном. Желаю удачи! – и, извинившись за занятость, удалился, оставив Андрея Алексеевича в некотором недоумении от двойственности поставленной задачи.

«Вот и поплавай в таких сетях!» – проявил сомнения в себе подполковник запаса, однако немалый жизненный опыт позволил разгадать «коварный план против