Принц Илиар

Война

Принц, баронет и охотник мрачно и не торопясь двигались на повозке в сторону Агора. Они понимали, что их, возможно, ищут, но излишняя поспешность могла только выдать их. К удивлению, в ту же сторону шли довольно многочисленные группы мужчин, иногда в сопровождении военных. Часто появлялись патрули, которые, к счастью, не проявляли к ним внимания. У путников было достаточно времени, чтобы испачкаться, и они, не бритые, выглядели как оборванцы. Стражники, видя их, не говоря ни слова, тыкали пиками сено в телеге, проверяя, не прячут ли они что-нибудь, и кивком давали сигнал ехать дальше.

Догадка о начавшейся войне пришла в трактире, в который они рискнули заглянуть. Там было полно подвыпивших девонцев и несколько военных. Все орали: «Смерть Агора!». К ним подсел одетый в форму старшины служивый и спросил:

– Тоже хотите присоединиться к армии Девона?

Агорийцы переглянулись, а принц кивнул.

– Так вы это можете сделать прямо сейчас. Подсаживайтесь к нам, встанете на довольствие, а вашу телегу и лошадь армия выкупит для службы в обозе.

Лучший способ добраться до Агора трудно было представить.

Старшина пошел к офицеру оформлять их добровольцами, а те подсели к девонцам. Будущие солдаты были уже достаточно навеселе и лишних вопросов не задавали. Они лишь похлопали новеньких по плечу и благодушно налили им по кружке пива.

Дальше путешествие пошло, с одной стороны, спокойней, так как патрули вообще не трогали, а с другой, требовало немалого напряжения, потому что приходилось отвечать на задаваемые, вопросы: кто ты? Откуда ты? Благодаря Лусте, им удалось как-то отбрехаться, хотя девонцы посчитали тайком, что, наверно, у них какое-то криминальное прошлое, которое хотят скрыть. Но, идя на войну, мало кто интересуется тем, что осталось позади, а больше – что будет дальше, и можно ли на человека положиться.

Илиар не раз замечал про себя, что, кроме непонятных ему ненависти и предубеждения против агорийцев, девонцы ничем от них не отличаются. Хорошие ребята с такими же житейскими заботами и радостями.

Через несколько дней они были уже на подходе к реке Урек, где их разместили в учебном лагере для новобранцев.

В армии Девона царило ликование, она успешно продвигалась вглубь Агора, несмотря на ожесточенное сопротивление противника. Все также восхищались храбростью и боевыми качествами махчетов.

Один раз агорийцы, используя кратковременные часы отдыха, разлеглись на траве вдалеке от остальных новобранцев, чтобы обсудить ситуацию. Нужно было решить, попытаются они сами перейти в Агора в форме девонцев или пойдут дальше со всеми.

– Ваше высочество, – протянул Дарт, – я считаю, что, во-первых, у нас есть исключительная возможность собрать информацию о девонской армии и о ее солдатах. А во-вторых, самостоятельный переход в Агора небезопасен, потому что дороги охраняются патрулями, и требуется знание паролей. Не нужно также забывать, что нас, очевидно, продолжают искать. Поэтому считаю, что лучше продолжать двигаться со всеми.

Луста согласно кивнул.

Илиар колебался, он хотел как можно скорее вернуться к своим и взять в руки меч. Но логика спутников была безупречна, и они остались среди новобранцев. К ним относились немного подозрительно из-за их скрытности, хотя вряд ли кто-то думал, что они агорийцы.

Изменить ситуацию помог случай. Рядом с их лагерем находился другой, в котором тренировались «бешеные». Это действительно были опасные преступники, которых освободили при условии, что они пойдут в армию. Их тренировали для выполнения самых опасных заданий. Зная, что их жизнь ничего не стоит, «бешеные» относились к остальным пренебрежительно и часто устраивали кровопролитные ссоры с другими солдатами.

Однажды в свободное время агорийцы зашли в кабак, где разыгралась следующая сцена. Человек восемь «бешеных» играли в «стеночку» с двумя окровавленными парнями из их лагеря, а молодая служанка, из-за которой, наверно, разгорелся весь сыр-бор, плакала и умоляла:

– Пожалуйста, не надо!

Это вызывало только грубый смех.

Дарт, не колеблясь ни минуты, тут же спародировал девушку и сказал:

– Пожалуйста, не надо. Ведь, по-моему, сказано понятно.

«Бешеные» остановились. Они не совсем понимали, получили ли они поддержку или назревал новый конфликт. А Илиар по-простому рявкнул:

– Ну, вы, отбросы, вон отсюда.

«Бешеные» слегка оторопели, а потом начали смеяться. Неравенство сил бросалось в глаза. В этот момент из темного закутка вышла новая фигура и встала рядом с агорийцами. Это был махчет. Теоретически это тоже не сильно изменяло расстановку сил.

Агорийцы с удивлением переглянулись. «Бешеные» с ором бросились на противников, полагая, что нападают на недоумков-новобранцев, но получили такой отпор, что трое были заколоты сразу, двое получили ранения, а остальные просто сбежали.

Махчет воевал, как бог смерти. Невозможно было угадать, откуда придет смертельный удар или, если повезет, только ранящий. Когда все кончилось, агорийцы, не сговариваясь, протянули ему руку. В глазах того мелькнула легкая усмешка, и он, не отвечая на их жест, поклонился, прижав обе руки к животу на уровне пупка. Подумав, агорийцы сделали то же самое.

История наделала много шума, хотя нашим героям не нанесла никакого вреда. «Бешеных» строго предупредили – чтоб не развязывали конфликтов между солдатами, а холодок между агорийцами и другими девонцами в лагере растаял.

Девонцы, не торопясь, шли длинным обозом через Урек. Наши агорийцы с ужасом смотрели на следы войны и когда-то принадлежавшую им территорию. Они оставались новобранцами армии Девона, которых щадили и в бой пока не посылали. Их задачами были патрульная служба или сопровождение обозов. Но с каждым часом они приближались к театру боевых действий.

Агорийцы давно поняли, что махчетов боятся не только в Агора, но и сами девонцы. Одни, считая их страшными и опасными врагами, другие, не понимая и не принимая их культуры. Примером этому послужил случай, когда патрульная группа девонцев вместе с нашими героями выполняла задание практически на границе с воюющими сторонами. Они увидели разъезд махчетов, которые жарили себе что-то на костре.

Махчет обратился к старшине:

– Хотите присоединиться?

А молодой парнишка из девонцев вдруг с ужасом увидел разделанное, как мясная туша, тело человека, и его вырвало. Махчеты засмеялись. А старшина, отмахнувшись, сказал:

– В другой раз.

– О, великий Майо! Разве он разрешает есть людей? – спросил солдат.

Некоторое время старшина не отвечал.

– Он не разрешает и не запрещает. А нам указано не вникать в обычаи махчетов.

Девонцы старались не наносить большого ущерба мирному населению Агора, но это не всегда получалось. Понюхавшие крови солдаты превращались в зверей и, не все, но некоторые, издевались над агорийцами, точнее, над агорийками.

В один из таких моментов принц и его сопровождение не могли не отдать дань признательности махчету и его соплеменникам. Они не забыли, как один из них присоединился к ним в поединке.

Дело было так. В одной из деревушек, в трактире, они увидели сцену, характерную для войны. Пьяный девонский солдат сдирал платье с хорошенькой агорийки, а его собутыльники радостно смеялись. Агорийцы не успели вмешаться, как подскочил махчет и ударил девонца по физиономии. Раздался хруст сломанной челюсти, а девонец упал без сознания. Солдаты повскакивали. Махчет равнодушно на них смотрел. Откуда-то вдруг появился еще один и встал рядом. Вскочив, принц и баронет заняли место с флангов, сложив руки на пупках и поклонившись. Махчеты не без удивления ответили тем же.

Драки не произошло. Агорийка убежала, а девонцы, увидев серьезные и спокойные лица соперников, «растворились в тумане».

Прошло время. Наконец, находившимся уже в районе боевых действий агорийцам повезло, их послали в патруль. Это была удобная возможность вернуться к своим.

Они вошли в перелесок, и Дарт панибратски прихватил принца за полу.

– Может, высочество, снимем, к бесам, треугольнички и девонскую форму?

В этот момент в дерево рядом с головой Илиара вонзилась стрела.

– Слушай, баронет! Почему всегда стреляют в меня? – спросил принц.

Дарт рассмеялся.

– А вы – привлекательная мишень. Я бы тоже пальнул. В меня стрелять неинтересно, я просто картежник, Луста – просто охотник, но, наверно, уже вашей волей посвященный в рыцари? Вы же не будете возражать?

Принц кивнул, а Луста разинул рот.

– А вы – принц крови, как же не рискнуть?

– Слушайте, вы, умники, – раздалось из-за кустов, – если сделаете резкое движение, то следующая стрела не пролетит мимо.

Дарт сделал медленный, но очевидный шаг вперед.

– Вы, армия Агора! Знаете хотя бы, с кем говорите? Это его высочество принц Илиар. Я – рыцарь трона Дарт, и с нами рыцарь Луста.

Из кустов появилось несколько агорийцев с серьезными лицами и натянутыми луками, старший из которых произнес:

– Тогда я – король Девона.

Рыцари переглянулись.

– А у вас есть кто-нибудь, кто знает нас в лицо? Вы же должны понимать, что из Девона мы не могли прийти в агорийской форме, – сказал принц.

Старший из агорийцев усмехнулся.

– На ваше несчастье, да. Нашим полком командует барон Помпф.

– Этот толстяк еще не умер от ожирения? – спросил Дарт, а принц рассмеялся.

Тут уж удивились агорийцы.

– Барон – храбрый воин и умелый полководец, – снова сказал старший из агорийцев.

– Так ведите нас скорей к нему, – ответил баронет.

Попадавшиеся навстречу соотечественники, видя девонскую форму, пренебрежительно посвистывали. В лагере они подошли к палатке главнокомандующего, и старшина, оставив пленных под охраной, вошел. Буквально через минуту выбежал барон Помпф.

– Принц, баронет, – и барон прослезился, – я счастлив видеть вас живыми. Сожалею, что не имею чести знать вашего спутника.

Рыцари подошли и не без слезинки обняли Помпфа.

– Барон, нам было не так легко вернуться, – проговорил Дарт. – Познакомьтесь. Наш новый рыцарь Луста.

Барон вежливо поклонился.

– А где же остальные?

Принц и баронет помрачнели.

– Их больше с нами нет.

Барон гневно махнул рукой.

– Девон ответит и за это.

Старшина агорийцев, приведший принца, с явным страхом наблюдал за этой сценой, ожидая наказания. Принц, заметив его реакцию, положил руку на его плечо.

– Барон, этого человека нужно наградить и повысить в звании. Я надеюсь, что все ваши солдаты подобны ему.

А потом, засмеявшись, бросил:

– А вы, дружище, можете потом рассказывать, как стреляли в принца Агора… Барон, кстати, как дела в королевстве? Как поживает мой отец? – принц спросил это, как бы шутя, но в глазах читалось напряжение. – Надеюсь, наш гонец с вестью о соке челеты пришел вовремя?

Барон опустил голову.

– Гонец успел, и весь сок челеты во дворце был уничтожен. С того момента король заедал трапезу только свежими ягодами, собранными лично мной или герцогом Акрелом. Но это не помогло, и мне, на мое горе, приходится сказать, что вы уже не высочество, а величество. Великий король Криг был убит две недели назад в своем кабинете стрелой из арбалета, пущенной хитроумным механическим приспособлением.

Принц зарыдал, а его рыцари преклонили колено.

– Неужели Акрел не сумел вычислить предателя? – спросил Дарт.

– Он почти это сделал. Помешал возраст, а может, недобрая воля злоумышленника. Если вы помните, последнее время Акрел просиживал в архиве, и большинство не понимало, зачем. Однажды меня позвали и сказали, что герцогу плохо. Я спустился и увидел его умирающим. Это выглядело как сердечный припадок. Он протянул мне руку и в какой-то момент, как бы очнувшись, совершенно ясно сказал: «Барон, а вам не кажется, что цифра «один» бессмысленна?» И умер. Я долго думал, что это бред умирающего, но герцог был умным человеком. И, возможно, хотел передать информацию. И вместо того, чтобы расставлять бесполезные ловушки на шпиона, я стал искать следы расследования герцога и спустился в архив.

Акрел, да будет ему земля пухом, сообразил то, до чего мое разумение не дошло. Шпион был не один. И они прикрывали друг друга. Одним, как и подозревали раньше, оказался барон Ристау. Помните, мы отсылали его к якобы больной матери. Он, между прочим, ваш брат по отцу и хотел вас убрать, желая занять трон. Вы же знаете, что в королевстве много незаконнорожденных детей. А второй, рыцарь Гондер, по архивным данным появился из захолустья, странностью было то, что он никогда туда не возвращался. На всякий случай я попросил одного из старых слуг его поместья приехать в столицу и взглянуть на него. Тот приехал, но глядеть не согласился. По его словам, он лично похоронил рыцаря, умершего от злокачественной лихорадки по дороге в Милаццо. Вот так шпионы были найдены и казнены.

Принц подошел и снова обнял барона.

– Лучше бы вы были королем.

Барон преклонил колено.

– Ваше величество! Вы знаете законы нашего государства, и, пока не принято другое решение, вы король, и ваше место на троне. А я – просто полководец.

Принц на какое-то время задумался.

– А сколько нас там осталось в столице? Из рыцарей трона?

Барон пожал плечами.

– Вместе с королем нас было тринадцать. Здесь с вами – нас трое, двоих казнили, герцог умер, осталось семь.

– А они справляются с управленим?

– Более чем успешно, но хотят, чтобы был король.

Принц кивнул.

– Очень хорошо. Короля они могут выбрать хоть сейчас. А у меня пока есть свои счеты. Барон Помпф! Своей волей, на минуту став королем, я отдаю приказ. Я и, если они ко мне захотят присоединиться, баронет и рыцарь Луста поступаем в ваше распоряжение. Сколько рот в вашем полку?

Помпф немного смутился.

– Может, прежде, чем продолжить разговор, войдем ко мне в палатку и отпустим достойных агорийцев, сопроводивших вас сюда?

Барон знаком показал патрулю, что те могут удалиться.

– Командир патруля заслуживает награды больше, чем вы думаете, – уже внутри протянул Помпф. – Он из осторожности несколько исказил ситуацию. Я командую не полком, а значительной, хотя и не всей, частью агорийской армии. В моем подчинении четыре дивизии, в каждой из которой по три полка. Так что можете выбрать и принять командование любым из них.

Принц отрицательно покачал головой.

– Я не знаю, как мои друзья, но вмешиваться в налаженное руководство мне кажется не только неправильным, но и небезопасным. Поэтому я предпочитаю выступить в роли заместителя командира подразделения. Это, кстати, даст мне возможность сделать то, чего я больше всего хочу – лично надрать девонцам задницу. Ну, а решение баронета или рыцаря командовать дивизией или полком зависит только от них самих.

– Высочество или величество? Не знаю, как вас сейчас называть, но ваше поведение очень подобает настоящему королю, – сказал баронет, а Помпф согласно кивнул. – Но королевская стать и умение говорить глупости не исключают друг друга. Мы остатки вашей свиты, и таковыми останемся. Мы с Лустой будем стоять рядом с вами в любом месте, где бы вы ни находились. – Дарт вдруг рассмеялся. – Если это, конечно, не постель какой-нибудь девицы. Вот что я предлагаю. Наш упитанный друг извещает солдат о том, что вернулся принц, и он призывает создать отдельное подразделение из добровольцев под его командованием, не забыв объяснить, что мы собираемся воевать, а не сторожить обозы.

Барон, любивший этих знакомых ему с детства молодых парней, согласно закивал:

– Ваше предложение, Дарт, мне кажется идеальным.

В разговор вступил Луста.

– Я готов воевать и считаю справедливым наказать девонцев, вторгшихся на нашу землю. Но, тем не менее, мне жалко людей и тех, и этих, хотя изменить ситуацию я не могу. И все-таки я обращаюсь с просьбой. Вы, рыцари, как-то вступились за двух молодых людей Девона и спасли их. А людей, которых, рискуя своей шкурой, вы спасали, считаю, нельзя убивать. Вы дважды стояли плечом к плечу с махчетами, и их было трое. Так можно ли, если этому будут способствовать обстоятельства, сохранить им жизнь? Или это предательство?

Барон посмотрел на рыцаря и сказал:

– Вам придется воевать вместе с этим достойным господином. Так что вы и решайте.

Лицо Илиара было мрачно.

– Спасибо, Луста, что напомнил о необходимости оставаться людьми. Но идет война, правила которой мы не можем изменить. А что касается тех людей, за которых ты попросил, можешь не сомневаться, что, насколько это будет в моих силах, я постараюсь сохранить им жизнь.

Помпф с интересом следил за этим диалогом, а потом заметил Дарту:

– А этот ваш неизвестный рыцарь, похоже, серьезный дядечка.

Баронет шепнул:

– По мне, лучше встретиться с тремя махчетами, чем с ним, если он рассердится.

Барон оживился и спросил:

– Кстати, что нам делать с махчетами? Мне кажется, что главная слабость нашей армии – это страх перед ними. Кроме того, они людоеды.

Троица рыцарей переглянулась.

– Они люди, воспитанные на совершенно другой культуре. Но они, как и мы, сделаны из мяса и костей. И их можно убить. Почему они присоединились к Девону, нам совершенно непонятно. Но с противником нужно воевать, а не бояться его.

Так за всех ответил Илиар.

На самом деле все получилось не совсем так, как хотелось бы. Действительно, армия обрадовалась тому, что, казалось бы, потерянный принц нашелся, но когда встал вопрос об отдельном полку, возникла проблема, о которой рыцари не подозревали. Большинство агорийцев не были знакомы с Илиаром как воином и не знали, какой он полководец. Многие решили, что это будет не боевая часть, а некая фикция, где легко будет только получать награды и продвижение по службе. И предпочли командиров, которых знали пусть и по не очень большому, но военному опыту и могли им доверять. В итоге подразделение Илиара оказалось небольшим, и только процентов тридцать его состава по-настоящему хотели воевать. Естественно, все говорили о том, как они зададут жару девонцам, и исправно несли службу, пока не пришлось столкнуться лицом к лицу с противником.

Однажды его полк, посланный в качестве авангарда, по случайности и по невнимательности одного из горе-вояк нарвался на бригаду девонцев в соотношении сил один к двум. При первой же атаке не имеющие боевого опыта агорийцы разбежались. Принц остался примерно с пятьюдесятью воинами, готовыми дать отпор.

Внезапно с правого фланга раздался странный визг, и в девонцев врезалась группа всадников в агорийской форме, единственным отличием которых от воинов Илиара была зеленая ленточка на шлеме. У принца, как и у остальных, тоже не было большого опыта боевых действий, но он рыкнул:

– Клином, вперед! – И поскакал, подняв меч. За ним последовали баронет и Луста, а с небольшой задержкой – такие же неопытные, но храбрые агорийцы.

Несмотря на численное преимущество, девонцы поняли, что попали в мясорубку. Агорийцам было нечего терять, и Девон дрогнул и побежал. Может быть, потому, что их не сопровождали махчеты. Но и у Агора не было достаточно сил, чтобы преследовать врага.

Принц в сопровождении друзей и нескольких солдат поскакали навстречу незнакомым союзникам. Они были уже недалеко друг от друга, когда скачущий впереди тех всадник снял шлем, а за ним это сделали остальные.

– Великие Создатели! Девки! – заорал заляпанный кровью Дарт и соскочил с коня. К нему приближалась величественная и красивая женщина лет сорока. Ее глаза смотрели устало.

Дарт преклонил колено и, встав, поцеловал воительнице руку.

– О, прекраснейшая! – сказал он тоном, в котором слышалось уважение и одновременно нахальство. – Я счастлив, что боги моей судьбы позволили увидеть вас.

Женщина посмотрела на него строго, хотя и не очень сердито.

– Рыцарь, хотите, чтобы я отрубила вам голову и возила ее как сувенир на седле?

Дарт покорно склонился.

– Если вам угодно, – и баронет продемонстрировал ей свою шею.

В этот момент подоспел Илиар, который без тени иронии преклонил перед женщиной колено и поцеловал руку.

– Госпожа! Я не знаю вашего имени, но вы спасли моих солдат, в том числе и этого клоуна. Я – принц Илиар, а это чучело – рыцарь трона баронет Дарт.

Увидев это, все рыцари спешились и преклонили колено.

Женщины рассмеялись, а их командир, поклонившись в ответ, сказала:

– Мы рады, что агорийцы остались агорийцами.

С легкой руки баронета кличка «девки» прижилась. Женщины на нее не обижались.

История происхождения воительниц уходила достаточно далеко. После последней войны с Девоном, унесшей много крови, группа женщин обратилась к королю с просьбой позволить им служить в армии. На что тот вежливо, но не без некоторого ощущения превосходства дал отказ. Но играть в игры с женским полом не всегда правильно. На какое-то время желающие научиться воинскому искусству женщины затаились. А потом произошла известная на весь Агора трагедия на озере Борг. Это было популярное место отдыха богатых агорийцев и знати. В хрониках было потеряно имя организатора гуляния, но не в нем было дело. Два больших прогулочных корабля с большим количеством людей попали во внезапный шторм и утонули. Небольшое количество уцелевших рассказывало о появившейся ниоткуда большой волне.

Все это была ложь. Погибших не было вообще. Женщины давно выискивали мужчин, лучших в производстве оружия и военном мастерстве. Именно они и были на тех кораблях. И, как один, не сильно сопротивляясь, согласились продолжить обеспеченную жизнь среди молодых женщин при условии, что поделятся с теми секретами профессии.

Корабли пустили на дно, а участников «гуляния» увезли в отдаленное и пустынное место Агора, где законным образом открылся монастырь «Святой Смерч», название которого не было понятно никому.

Предводительница воительниц Смарен рассказала Илиару, что их, если считать с теми, кто ушел из монастыря по возрасту или чтобы завести семью, было около десяти тысяч.

К сожалению, несмотря на общие интересы, женщины отказались подчиниться командованию армии Агора. Они сказали, что привыкли жить изолированно и не хотят подчиняться кому-нибудь извне. Но, впрочем, уже и так доказали свою благонамеренность.

Помпф, к которому Смарен была приглашена для официального знакомства, на протяжении всей беседы не переставал хихикать и все время угощал ее сладостями и фруктами. А женщина грозно хмурила брови, а иногда хваталась за меч.

Наконец, рыцари, которые какое-то время присутствовали при встрече, удалились.

Было далеко заполночь, когда баронет пихнул принца.

– Слушай, о звезда моего сердца! Ты разве не страдаешь любопытством?

Взбешенный принц вскочил.

– Вы, недоделанный баронет, не понимаете, что уже ночь? Мое терпение не бесконечно.

Дарт, не очень испугавшись, хлопнул принца по плечу.

– Высочество, мы с вами молодые люди, и назавтра у нас ничего важного не планируется. Что нам несколько бессонных часов? Вам не хотелось бы знать, чем занимается сейчас наш барон?

Принц мгновенно успокоился и спросил:

– Ты предполагаешь, что он предатель?

Баронет как-то странно ухмыльнулся:

– Может, проверим?

Они быстро собрались и двинулись в сторону палатки главнокомандующего. Их знали в лицо, и никто не задерживал. Охрана Помпфа стояла в некотором отдалении, поэтому рыцари без труда обошли палатку и встали с задней стороны.

– И что теперь будем делать?

Не отвечая, Дарт достал нож и, стараясь действовать как можно тише, начал резать ткань. А когда через прорез брызнул свет, прильнул глазом.

– Высочество! Мои последние сомнения в том, что барон – умный человек, развеялись. Пойдемте, это зрелище не для ваших целомудренных глаз.

Баронет отошел, а принц, поколебавшись, приник к отверстию. Голый барон и Смарен бурно занимались любовью.

– А барон, оказывается, живчик.

Дарт хохотнул в кулак.

– Зато теперь я уверен, что союз с «девками» будет достигнут.

Утром Помпф торжественно объявил, что, поскольку участие женщин в регулярных войсках Агора не принято, «девки» формально не могут к ним присоединиться. Но не существовало и никакого запрещающего вердикта, поэтому те остаются в резерве и принимают участие в боевых действиях тогда, когда посчитают, что нужна помощь, или если армия обратится с просьбой о такой помощи.

Появление «девок» улучшило положение войск Агора, хотя они продолжали проигрывать.

Небезынтересной была реакция махчетов на появление новых противников.

Как-то бадилира срочно вызвали, дабы что-то показать. В палатке лежали два свежих тела агорийских воинов, убитых стрелами.

Хонк пожал плечами, не понимая, чего от него хотят. Тогда один из махчетов снял с убитых шлемы и распахнул разрезанные кольчуги. Бадилир увидел раскинувшиеся густые женские волосы и красивые вызывающие груди.

– И что, – спросил он, – вы хотите, чтобы я присоединился к вашему обеду? Наши женщины тоже умеют владеть оружием.

Ответил пожилой махчет, знающий Хонка много лет.

– Бадилир! Эти женщины – не мои сварливые жены, с которыми мне хочется иногда свести счеты. И сейчас по нашему календарю не месяц чен. Эти женщины – храбрые воины, которые защищают свою родину. Это – предупреждение, а не приглашение на обед.

Бадилир понимающе посмотрел на него и произнес:

– Тогда похороните их по-махчетски, с почестями, и, ради духов, поскорее прикройте их тела. Женщин нельзя позорить даже после смерти.

Война затягивалась. Захватив довольно большую часть Агора, девонцы стали вязнуть в позиционной войне. И те, и другие набирались военного опыта, но в условиях, когда за спиной противника агорийцы развязали партизанские действия, девонцам становилось все более неуютно. Даже несмотря на помощь «бешеных» и махчетов, которых агорийцы ужасно боялись. Многие считали, что махчеты вообще неуязвимы, хотя дело было в ином. Те по традиции старались забрать тела погибших, и поэтому редко кто видел убитого махчета. А их хоронили в агорийских водоемах.

Ряды воинов Хонка таяли. А у Агора появились «девки», которые, не подчиняясь никому, были непредсказуемы. В любой момент мог раздаться визг и начаться бесстрашная атака конницы воинов с зелеными ленточками на шлемах. Полк Илиара со временем превратился в элитный, в котором служили «отчаянные». Они гибли десятками, но на смену им тут же приходили другие. Агорийцы считали честью воевать с Илиаром.

В один из моментов относительного затишья в армию Девона пришло известие о смерти от сердечной болезни короля Ферна. Это, как и предполагал верховный жрец Элиграс, вызвало брожение умов как в государстве, так и среди высокородных военачальников армии. Всем хотелось оказаться при дворе, получить руку принцессы и стать королем.

Хотя агорийцы и возликовали, узнав, что король Девона умер, но им приходилось противостоять большой и боеспособной армии. Дела ухудшились из-за того, что барон Помпф со своей охраной попал в засаду и погиб. В Агора начались склоки из-за того, кто его заменит, потому что принц категорически отказался от этого поста.

Однажды после очередного сражения сильно потрепанный, а, по сути, разбитый полк Илиара двигался к месту, где можно было разбить лагерь. Их осталось всего человек сорок.

Внезапно они нарвались на отряд махчетов. Тех было около семидесяти. Это были остатки двухтысячного войска, пришедшего из Махамарта во главе с самим бадилиром.

Стороны стали готовиться к бою.

В это время раздался визг, и к агорийцам присоединились около пятьдесяти «девок». Преимущество перешло к принцу, но нельзя было сбрасывать со счетов то, что против них стояли махчеты.

От них отделился всадник и спокойно подъехал к агорийцам. Илиар с удивлением узнал Хонка.

– Как дела, принц? – как на балу, спросил тот. – Видите, нам снова пришлось встретиться. Я вряд ли готов сказать, что рад вас видеть, но, очевидно, нам придется закончить эту историю.

Принц поклонился.

– А знаете, Илиар, у меня есть три человека, которые не хотят с вами воевать, и за это им грозит смерть. Хотите на них посмотреть?

Принц подскакал к махчетам, из которых выехали три всадника. Это были те, с которыми агорийцы ввязывались в свары с девонцами.

Принц прижал руки к пупку и поклонился. Махчеты ответили тем же.

Илиар вернулся к своим.

Бадилир снова обратился к нему:

– Видите, на кону уже стоят три жизни.

Принц без колебаний выехал вперед, и к нему тут же присоединились Дарт и Луста.

– Значит, трое на трое, – согласно кивнул Хонк, и из его отряда выехали еще два воина.

Может, когда-нибудь кто-то красиво опишет этот бой, и читатель будет восхищаться мужеством воинов, но все было не так. Оба отряда сохраняли полное молчание, а шесть испуганных людей, подняв мечи, поскакали друг на друга. Единственное, что они хотели, это выжить. Не соблюдались никакие правила, поэтому первыми пострадали лошади. Отразив удар, каждый стремился нанести следующий, по крайней мере по коню, который, упав или встав на дыбы, мог сбросить или придавить всадника. В итоге вскоре все дрались пешими. По-прежнему царило молчание.

Странным образом получилось, что в отдалении как бы лениво обменивались ударами оба принца, хотя каждый из этих ударов нес в себе смерть. А на некотором расстоянии бились четверо. Возможной ошибкой агорийцев было то, что Луста пытался одновременно защитить баронета, подставляя свой меч под удары обоих махчетов. Дарта это сердило. В какой-то момент обе пары, отскочили друг от друга, чтобы передохнуть, и баронет зашипел:

– Луста, не лезь.

А махчеты, отдышавшись, по их традиции вежливо поклонились.

Воины снова сошлись, и снова Луста попытался взять бой на себя и, стараясь одновременно отвести меч от Дарта и уворачиваясь от удара своего противника, сделал неточное движение, и меч махчета вместо того, чтобы пройти мимо, вонзился в грудь баронета одновременно с клинком Дарта, поразившим его самого. Баронет, умирая и плюя кровью, успел произнести:

– Какая же это грязная штука, война.

Затем погиб Луста. Смерть друга как будто парализовала его. Опытный противник мгновенно этим воспользовался, и охотник упал с разрубленной головой. Махчет тут же поспешил на помощь бадилиру, но тот, отступив на несколько шагов, дал тому знак не вмешиваться.

Бой продолжился. Но на этот раз с Хонком сражался не неопытный мальчишка, с которым он когда-то встретился в Девоне. Взгляды обоих были пусты. Ни ненависти, ни страха. Удар клинка – блок. Ответный удар – блок.

В этот раз судьба была не на стороне Хонка. Принц его перехитрил, и меч пронзил грудь бадилира. Тот упал на траву. Илиар с уважением склонился над его телом, а Хонк последним усилием ударил того кулаком с железным шишаком в лоб. Бездыханный принц упал на землю.

Махчеты перестроились и двинулись на агорийцев. Они напоминали покрытую щитами и ощетинившуюся мечами и пиками черепаху, несущую смерть. Агора приготовилась к защите. «Девки» заверещали и вытащили мечи, мужчины полка Илиара заорали привычное «АААА».

В это время раздался странный звук.

Обычно махчеты в атаке не кричали. Они считали, что воины кричат только от страха. Но из середины медленно двигающегося отряда начал доноситься нарастающий ритм, который поддерживали все больше воинов. Раз, два, три, четыре, шаг назад и – «ууу». Тихое, напоминающее волчье «ууу». И снова… Ритм тревожил. От него у агорийцев по коже пошли мурашки. Наконец одна из «девок» не выдержала и поскакала навстречу махчетам.