Сказки

Логово Быка

Эле-Фантик поднялся с камня, который успел-таки из вредности, как пемза, натереть ему зад, и двинулся по берегу, надеясь найти кокпитана с младшим кухарем и несчастную шхуну «Параундир», потерянную из вида вблизи этой земли. Неожиданно вышел на тропу, поднимавшуюся к скалам. Она нырнула в ущелье и потянулась вверх, пока не привела к совершенно круглому, как бутылочное горло, входу в пещеру.

Эле-Фантик еле протиснулся. И очутился в тесном сводчатом тоннеле с гладкими отшлифованными стенами. Если б не были так гладки, слонёнок исцарапался бы в кровь – уж очень узок проход. Хотя через несколько шагов он расширился, и впереди появился свет. Именно того гнусного оттенка, что виднелся с берега над скалами.

В одной из стен тоннеля слоненок приметил нишу, где темнело что-то вроде сундука. Впрочем, он не стал отвлекаться, и метров через сто добрался до конца тоннеля, то есть вышел на каменную площадку, – эдакий балкон без поручней – зависшую над жерлом потухшего вулкана.

Трудно было поверить, но там, внизу, располагалась деревенька – убогие хижины, сложенные кое-как из корабельных, видно, обломков. А между хижин бродили какие-то типы с огромными веерами и опахалами. Эле-Фантик не мог, как следует, разглядеть этих веероносцев, но напоминали они плавленые сырки или варёные сосиски, которые вот-вот размажут или надкусят. В облике их, в самом движении ощущалась такая тоска, что она, пожалуй, и окрашивала здешнее небо в тот гнусный, унылый цвет.

«Невозможно придумать более мрачное сновидение», – подумал Эле-Фантик. Оглядевшись, слонёнок обнаружил вырубленные в скале ступени, ведущие направо и вниз. По ним и спустился в другое ущелье, заваленное совершенно посторонним барахлом. Пришлось перелезать через разбитый газетный киоск с надписью «Панамка набекрень», через груду растрёпанных, как хризантемы, чемоданов, через исковерканные велосипеды, вспоротые диваны и хромые скамейки, через треснутые черепичные крыши и согнутые пополам уличные фонари. Всё вместе это напоминало разгромленную баррикаду. Не вписывалась сюда только огромная многоместная, трёхпалубная, подобная прогулочному пароходу, хорошо сохранившаяся голубая трибуна, с четырьмя якорями по углам.

Миновав её, слонёнок вышел из ущелья в кратер вулкана. Здесь стояла такая жара, что легко было сообразить – вулкан не потух, а только дремлет, горячо посапывая во сне и выпуская время от времени вонючие газы.

Эле-Фантик принялся обмахиваться ушами. Понятно, почему тут все с веерами и опахалами, иначе невыносимо. Другое трудно понять – в чью голову пришла мысль поселиться здесь и ждать пробуждения вулкана? Это было настолько странно, что Эле, как в былые времена, заговорил с Фантиком. «Может, учёные-вулканологи?» – предположил Эле. «Скорее всего, это какая-то вулканическая секта, – сказал Фантик. – Поджидают извержения, которое вознесёт их на небеса». «Пожалуй, они поклоняются древнему богу Вулкану, – согласился Эле. – Лучше не попадаться им на глаза».

Слонёнок так разговорился и так размахивал ушами, что вздрогнул от хобота до хвоста, увидев перед собой кокпитана Гусиные Лапки и младшего кухаря Чумичку с мясорубкой под мышкой.

– Вот так штука! – весело крякнул кокпитан. – А мы, признаться, думали, что вы – на дне морском! Приятно видеть ваши ясные очи и разумную голову. Мы здесь не более суток, однако уже убедились – с местным населением не о чем толковать. Только загляните в их глаза, любезный! Там туман и вонючие газы! Все они – рабы урагана Быка, – кивнул он в сторону деревеньки.

Было заметно, что на суше, хоть и в жерле вулкана, кокпитан в своей, так сказать, тарелке, или сковороде, как на ресторанной кухне.

– Хорошо, что мы опять все вместе! – говорил он, обмахиваясь тапочкой с двумя карманами. – Плохо, что шхуна «Параундир» выброшена, как дохлая килька, на этот неприятный берег.

– А ведь она так хотела пойти ко дну, – всхлипнул Чумичка.

Кокпитан Гусиные Лапки приподнял ухо Эле-Фантика и горячо, громко зашептал:

– Пока ураган Бык гуляет в океане, надо составить меню! То есть план побега! Иначе мы превратимся в таких же рабов. Пойдёмте, любезный, поглядим на них – это поучительно.

Панамкинцы

В селении, едва ли не на каждом шагу, встречались знакомые лица – все из города Панамка.

Эле-Фантик радовался, что голова его заполняется той памятью, которую вымел когда-то ураган Бык. Он улыбался и кланялся направо-налево – носильщикам, постовым регулировщикам, распаренным, растолстевшим телохранителям, продавцу горячих сосисок, кличку которого покуда не вспомнил. Все они здорово изменились за прошедшее время. Взор заволочен какой-то пеленой, вроде вулканической пылью. А у иных глаза будто окаменели. То есть чего-то видели, но не очень замечали. Вообще местные жители больше всего напоминали хорошо разваренные куриные ножки в набедренных повязках, только что из бульона.

Кое-кто работал на гороховом поле. Другие набирали воду из кипящих источников, чтобы хоть чуть остыла.

Посреди главной и единственной улицы сидел на табурете никто иной, как сам градоначальник Панамки господин Белуга.

– Вот кого нам не хватало! – обрадовался он, завидев кокпитана Гусиные Лапки. – Бедствуем без шеф-повара! Да и мясорубка кстати – горох проворачивать. А вы, похоже, папа Ваня? – кивнул слонёнку. – Отец Эле-Фантика?

– Напротив, я сын папы Вани – тот самый Эле-Фантик, – ответил слонёнок. К нему постепенно, обрывками, возвращалась память, даже девочка Маруся вернулась.

– Какая встреча! – подскочил господин Белуга. – Вот, значит, по ком моя Маруся все глаза повыплакала! Так возмужали, и не признать. А я тут недавно. Ураган Бык подхватил, когда выступал с трибуны. Мы на ней хорошо долетели. Все мои заместители, помощники, секретари, охрана.…Да здесь все наши – панамкинцы! – Развёл руками. – Всюду, как говорится, жизнь! Всюду можно устроиться. Дел по горло, друзья. Шеф-повар с мясорубкой и младшим кухарем – на кухню, а вы, дорогой ушастик, возглавите пожарную команду на случай мелких вулканических…

– Погодите-погодите! – прервал Эле-Фантик извержение градоначальника. – У нас совершенно другие планы!

– Все планы должны быть согласованы со мной, – отрезал господин Белуга.– А ваше прозвище, кажется, «В каждой бочке затычка»?! Очень справедливое! Будьте, прошу, поскромнее. Моя Маруся полюбила вас именно за скромность и трудолюбие – помните об этом. А вообще-то, вижу, вы ей не пара!

Задиристый кухарь Чумичка уже нацелил в градоначальника мясорубку, но в это время где-то высоко над скалами послышался усталый вой. Потом засвистело во всех ущельях разом и, тяжело отдуваясь, всхрапывая, ввалился в кратер ураган Бык. Видно, он на славу поразбойничал и теперь еле ноги волочил. Так, бледное облачко, напоминающее телёнка. В небе таких – пруд пруди.

Он прополз среди хижин и улёгся на бок посреди кратера, в самом горячем месте, где то и дело прорывались грязевые фонтаны, вылетали искры и шипели, как змеи, газы.

Все поселенцы засуетились, поспешая с веерами и опахалами к облаку. А господин Белуга проворно распоряжался, указывая каждому, какое место занять, и как сноровистей обмахивать Быка. Десятки рабов собрались вокруг облака, которое на глазах темнело, и внутри его зарождалось что-то фиолетово-сине-чёрное. В глубине мерцало и вспыхивало. Пробегали слабенькие, как ящерки, молнии.

– К завтрашнему дню созреет, – крякнул кокпитан Гусиные Лапки. – Эти рабы – опахальщики, как банщики с вениками, – стараются вовсю. Когда на ноги встанет да глаза откроет, начнут гонять по холодным ущельям, для крепости духа. Потом опять в парилку! Наберёт силу, разгонится, и через тоннель, как бес из бутылки, вылетит, свирепый, на океанские просторы – разбойничать, бушевать, громить, пока сил хватает. Такая вот тут кухня!

– А почему бы его прямо сейчас не придушить!? – подмигнул Чумичка. – Видно, что дохловатый.

Гусиные Лапки махнул тапкой.

– Рабы не позволят. Да и сам ураган хитёр. Туп, но не глуп! Рассеется туманом, выпадет росой на скалах, а через пару дней вновь обернётся тучей грозовой. Бунтовщикам – молнию в живот. Или головой о камень. И весь винегрет с капустой! Бежать надо, пока не очухался!

В бочке затычка

Эле-Фантик всё повторял про себя всплывшее вдруг прозвище – «В каждой бочке затычка».

«Забавно! Из меня и вправду может выйти отменная затычка для какой-нибудь бочки. Или пробка для здоровенной бутылки», – слонёнок усмехнулся, представив огромный бочонок, где затычкой он сам, только хобот торчит.

– Чего, любезный, веселитесь? – спросил кокпитан. – Может, план побега поспел?

– Если честно, плана нету, – признался Эле-Фантик. – У меня в голове до сих пор большие пробелы, поскольку ураган вымел из неё всё немногое, что было. Зацепилась каким-то боком одна арифметика, так что у меня с Быком свои счёты.

– Могу представить, как вы сочтётесь! – загоготал Гусиные Лапки. – Пока до десяти досчитаешь, он – до тысячи. Это я образно говорю, понятно?

Слонёнок кивнул:

– И я скажу образно – нет худа без добра! Ураган Бык так расстарался, что выдул из моей головы, наряду с прочим, страх. Образно говоря, – ничего не боюсь. А известные вам Куки с Паки, проживавшие в ушах, объяснили, что такое любовь и отвага. Думаю, этого достаточно для сражения с ураганом.

– Никак да! – воскликнул кухарь Чумичка. – Чудесный план! Сражение без плана, без страха, но с любовью и отвагой! Но где же будет поле боя?

И тогда Эле-Фантика осенило. Почти разом – и Эле, и Фантика!

– Это будет не поле, а образно говоря – бочка. Бочка боя! То есть тоннель, из которого ураган Бык вылетает на волю. Его надо крепко-накрепко заткнуть!

– Да, в этой мысли есть здравое зерно, – кивнул Чумичка.

– И в этом здравом зерне есть росток мысли, – согласился кокпитан. – Только следует прорастить и то, и другое.

И вот потихоньку, но старательно взращивая, они отправились в ущелье, из которого каменные ступени вели к бутылочному тоннелю.

А ураган Бык, подогреваемый вулканом, овеваемый веерами и опахалами, быстро уплотнялся, полёживая на боку. Уже появились знакомая лобасто-рогатая голова, тяжёлые копыта, прыткий хвост. Уже приоткрылся один багровый глаз, зорко оглядевший всё логово. На миг почудилось, – в тоннеле, откуда он выскакивает бичевать мир, бродят какие-то тени. Мрачное предчувствие пронизало короткой молнией с хвоста до рогов. Он вспомнил, что, как ни крути, нарушил-таки закон тринадцатого прощёного, погубив шхуну «Параундир». Но глупо ему опасаться и думать о судьбе и бедах!

Он – ураган Бык! Это его судьба. И это – чужие беды.

Ураган Бык прикрыл глаз и задремал, набираясь сил.

Проращивание мыслей

Ничего нет сложнее, чем взрастить хорошую мысль. Куда проще редкую розу, редчайшую орхидею или ананас за Полярным кругом. Того и гляди, мысль засохнет, нападут вредители, изглодают, как гусеницы капустный лист.

Однако иногда хорошая мысль прёт как подорожник, без всяких удобрений, пробивая всё на своём пути.

Так, к счастью, и произошло на этот раз. Простая мысль о затычке в тоннеле быстро обросла стратегическими листиками и тактическими цветочками, которые тут же превратились в зрелые плоды.

– Чем же будем заваливать выход? – задал неизбежный вопрос кухарь Чумичка. – Ураган всё сметёт с пути!

– Он сметёт то, что не будет сопротивляться, – сказал кокпитан Гусиные Лапки.

– Единственная надёжная затычка – это я, – шумно вздохнул Эле-Фантик. – Буду пробкой в бутылке, где застрянет этот бес – ураган Бык.

Кокпитан и кухарь спорить не стали. Обследовав тоннель и примерив к его горловине слонёнка, они поняли, что затычка, или пробка, всё же слабовата, много пустот – ураган Бык выбьет с первой попытки.

Пришлось спуститься на берег к разбитой шхуне «Параундир» за бананами с острова Колибри.

Пока они таскали гроздья на гору, Эле-Фантик размышлял, как именно затыкать выход из пещеры, – передом или задом. «И в том и в другом положении есть свои преимущества», – сказал Эле. «Конечно, зад унизил бы и, можно предположить, огорошил бы Быка, что всегда желательно в поединке», – рассудил Фантик. «Но в то же время лучше смотреть противнику в глаза и предугадывать его замыслы, – возразил Эле, – чего от зада сложно требовать!» «Он, бесспорно, менее чувствителен, но и не так сообразителен, – согласился Фантик. – С другой стороны, хобот и уши послужат оружием!» «И непременно пригодится хорошая метёлка, какая была у мамы Толстушки, – вспомнил Эле. – Она вызовет у Быка мучительные мысли о неполноценности!»

«Основная задача, – решил слонёнок, – внушить урагану, что он – ничтожество. Весь состоит из мелких дряблых ветерков, капелек воды и небольшого количества электричества».

Кокпитан с младшим кухарем занесли в пещеру все бананы и сложили пирамидой перед самым выходом. Рядом приставили прекрасную метлу из пальмовых листьев, в которую заплели ресторанные ножи и вилки.

Обнялись с Эле-Фантиком, пожелали удачи и, навалившись, пропихнули хоботом внутрь – в «бутылочное горло».

– Принимайтесь, любезный, за бананы! – услыхал слонёнок наставления кокпитана. – У вас не так много времени, чтобы стать настоящей, невыбиваемой пробкой!

– Лопайте с кожурой! – советовал кухарь Чумичка. – А мы тут сзади подопрём!

Конечно, основная надежда всего замысла была на дикое бычье упрямство урагана, который ни за что не отступит, не повернёт назад, и будет биться до последнего – до полного истощения и опустошения. Кто, скажите, видел ураган или даже простого быка, пятящегося задом? Это крайне редкое, сказочное явление! Нет, тут всё было ясно – ураган Бык, да ещё в своём логове, будет сражаться, как полоумный, желая вырваться из пещеры.

Другое дело – кто истощится и опустошится первым? Он или Эле-Фантик…

Пока слонёнок уминал бананы, кокпитан с кухарем проверяли зазоры меж ним и стенками тоннеля. Их становилось всё меньше. И Гусиные Лапки с Чумичкой повеселели, отпуская дурацкие корабельно-поварские шутки относительно пробок, затычек и корабельной кормы, которая на здешнем языке именуется – попой.

– Такой достойной попы нет ни у одного фрегата королевского флота! – гоготал Гусиные Лапки.

– Кто выбьет такую попу из бутылки!? – подбадривал младший кухарь. – Тут без штопора не обойтись!

В конце концов, эти крики привлекли стаю стервятников, которые, кружа и падая, как камни, так и норовили клюнуть и пощипать беззащитный зад Эле-Фантика.

Гусиные Лапки отбивался тапками, а Чумичка частями своей любимой мясорубки. Рассеяв стервятников, они уже не шутили. Сидели, отдуваясь, как после морского боя, под кормой Эле-Фантика.

А он тем временем взращивал самую важную мысль. Колибри Куки всегда говорила: «Кем ты себя представишь, тем и будешь на самом деле – если страстно пожелаешь». И вот теперь слонёнок старательно представлял себя пробкой, намертво засевшей в узком бутылочном горле, откуда её никакими силами не вышибить.

Эле-Фантик закрыл глаза и сразу понял, что мысль проросла на славу. Хоть он и слонёнок, однако – лучшая в мире пробка!

Пещерный бой

Эле-Фантик проглотил последний банан. Открыл глаза и увидел, что бледно-гнусноватый свет в конце пещеры померк. Зато во тьме мерцали лилово-серебряные вспышки. Искры, как золотые муравьи, бежали гуськом по отшлифованным стенам. Ощущался багровый, слегка удивлённый взор урагана Быка, его душное, тяжёлое дыхание.

Эле-Фантик успел схватить хоботом метлу и тут – началось!

Если ураган Бык когда и удивлялся, то на очень короткое время. Уже в третий раз он сталкивался лоб в лоб с этим слонёнком, оказавшимся на редкость живучим. Но теперь-то, нет сомнений, – ему конец!

Ураган Бык разогнался, как скорый поезд, и врезался в Эле-Фантика. Показалось, что в куст шиповника, – так схлопотал по морде колючей метёлкой. Но это его не отрезвило. Он и подумать не мог о каких-нибудь обходных манёврах.

Раз за разом с бешенством – налетал, наскакивал, бодался, лягался, обрушивался всей только что накопленной мощью.

Однако же Эле-Фантик не сдвигался с места. Лишь щурил глаза и крутил хоботом с метлой.

Ураган Бык принялся швырять песок и мелкие камни – и это было ошибкой. На этот раз ему не удалось завладеть ушами и продуть, как следует, слонёнку голову. С засыпанными, забитыми ушами Эле-Фантик почти оглох и тем крепче ухватился за одну, но самую надёжную сейчас мысль – «я пробка в бутылке, и никому меня не вышибить!»

Невероятно силён и упорен был ураган Бык. От беспрерывного воя, свиста, рёва, улюлюканья, шквалов ветра, бивших то справа, то слева, то прямо в лоб, от электрических уколов Эле-Фантик еле держался на ногах, но тоже трубил, выл, свистел, как мог, из последних сил.

Возможно, Быку хватило бы мощи и упрямства, чтобы выбить слонёнка из пещеры. Но его всё-таки подпирали сзади кокпитан с младшим кухарем – они упёрлись насмерть в корму Эле-Фантика и тоже орали какие-то разухабистые поварские песни.

От страшного пещерного рёва птицы устремились прочь, всплывала оглушённая рыба, и корабли меняли курс. А люди в кратере безнадёжно, как раки-отшельники, забились в щели под камнями.

Ещё бы немного ураганных усилий, и Эле-Фантик всё же вылетел бы из тоннеля, как пушечное ядро. Но сквозь мрачную круговерть он различил, что кто-то прикрывает его и спереди, принимая на себя самые страшные удары Быка, – какая-то рыжая и лохматая тень с кривыми бивнями. Похоже, дядька мамонт по маминой линии! Откуда он взялся, Эле-Фантик не мог представить – у пробки вообще плохо с воображением – скорее всего, прямо из сна…

Так или иначе, а все вместе они пока держались в бутылочном горле. Казалось, битва эта длится уже вечность. Эле-Фантик смутно припоминал, какими пробками были его папа и мама. Вроде бы мама была затычкой в бочке… Мысли его путались, но непременно вокруг пробок, самых прочных в мире.

Он и не сразу заметил, как ураган Бык начал слабеть, разваливаться на слабенькие ветерочки, подобные комнатным сквознякам. Для самого урагана это было так неожиданно, что он вдруг замычал, как жалкий перепуганный телёнок. Но отступать-то поздно! Эле-Фантик втянул хоботом все эти ничтожные ветерки, и от ужасного Быка, от урагана-разбойника осталась лишь кучка серо-чёрного песка под ногами.

Да, напрасно ураган Бык наплевал на закон о тринадцатом прощёном, напрасно не подумал о судьбе, которая не такая уж простушка, чтобы всё оставлять без возмездия.

Мир затих на миг, как это случается в предрассветный час, когда самое время подумать о будущем. А какое может быть будущее после полной, невиданной победы?! Только праздничное – прыгать, скакать, веселиться!

Так и поступили кокпитан с кухарем. Слышно было, как они распевают поварённый гимн о великой гречневой каше.

А Эле-Фантик не мог пошевелиться – так его раздуло от бананов и воздушных ошмётков урагана. Мысль о самой надёжной пробке продолжала работать на славу! «Такую пробку, – понял слонёнок, – не вышибить и дюжине ураганов. Что же делать?! Неужели и вправду понадобится штопор?» – подумал он с ужасом. И сразу немножко похудел.

– Неужели штопор?! – прошептал Эле-Фантик. И похудел ещё больше.

– Штопор?! – воскликнул он в третий раз, представив всю операцию. И похудел настолько, что кокпитан с кухарем, поднатужившись, вытащили его из пещеры за ноги, как огромный корнеплод.

Они обнимали и целовали Эле-Фантика, называя самым умным и героическим слоном.

А к нему, что уж совсем замечательно, вернулась разом вся прежняя память. Голова потрескивала от старых воспоминаний, которые, как кусочки мозаики, складывались в цельную картину, и от новых знаний, надутых сгоряча ураганом, – даже среднее, но повышенное образование и несколько иностранных языков поместились в голове, отчего она заметно потяжелела и стала хуже слышать.

Признаться, Эле-Фантик немного подоглох после битвы. То ли уши забиты песком и галькой, то ли всякими полезно-драгоценными сведениями. Словом, обвисли, как стираное бельё на верёвке, и звуки слабо пробивались в голову.

– Пора домой! – протрубил он во всю мощь, как все тугослышащие. – Я очень соскучился по папе Ване, по маме Толстушке и по одной девочке, которую зовут Маруся!

– Как это трогательно, – уронил слезу кухарь Чумичка.

– Героика и лирика рядом – рука об руку, как в салате оливье, – согласился кокпитан Гусиные Лапки. – Но вот что меня ещё больше трогает – при осмотре пещеры был обнаружен в боковой нише сундук с драгоценностями, награбленными ураганом. Только что я снова заглянул в ту нишу. Увы, пустой, разбитый сундук! Необъяснимо и досадно!

Похоже, в каждой победе есть доля поражения.

– Никак нет! Думаю, ураган Бык всё проглотил, – вздохнул младший кухарь, умневший на глазах. – Для энергетической подпитки и от подлости характера!

Кокпитан задумчиво оглядел океан, небо и близлежащие скалы:

– Возможно, возможно. Всё возможно в этом мире. Однако я полагаю, что судьба даёт каждому столько, сколько считает нужным. Целый сундук – это, наверное, слишком для слона и двух кулинаров.

Он тяжело согнулся и вытащил из кармана на тапочке платок, увязанный узелком.

– Нам, видно, достаточно того немногого, – гоготнул Гусиные Лапки, – что я нашёл, просеяв остатки урагана через дуршлаг, – развернул платок, и под солнцем нежно затуманилось жемчужное ожерелье такого размера, будто на заказ для слонихи. – Мы поделим его справедливо. А теперь давайте думать, как покинуть этот вулкан, – того и гляди, взорвётся, что будет совсем не трогательно.