Путь прогрессора

Ни о каком истреблении коренного населения, которым в Новом Свете занимались светлоликие англосаксы, в России не могло даже речи идти.

Русский подход к построению государства сродни… семейному укладу.

Страна всегда рассматривалась в качестве общего дома, жители которого получают по способностям, но в случае беды все ресурсы направляются на помощь тем, кого настигло несчастье. Если явился враг – вся страна встает на защиту. Если голод – то этот голод борют всей Россией. Если радость, Победа, то тоже для всех и каждого. Потому что участвовал каждый!

С учетом описанного положения, каждый наш гражданин в итоге сталкивается с необходимостью задать себе и только себе вопрос: частью чего я хочу быть – своей семьи или чужой колонии?

Если вы выбираете последний вариант, будьте готовы навсегда стать человеком второго сорта, будьте готовы потерять субъектность, а вместе с ней и свободу – а как вы хотели? В любой чужой нам западной империи всегда процветает только метрополия.

А вот если вы понимаете, что живете в стране-доме, если видите свое будущее свободным, то должны сознавать, что в семье каждый приносит пользу. Каждый. И вы можете и должны. Для этого надо трудиться, платить налоги, защищать свой дом, беречь его.

Да, в любом здоровом социуме присутствует конкуренция между гражданами, занимающимися, например, работой в одной и той же сфере. Но никакой из сортов этой конкуренции не должен разрушать общественное согласие по ключевым вопросам. Например, связанным с защитой суверенитета, охраной памяти подвига предков, сохранением нашего жизненного уклада от разрушительного влияния западных вирусных идей.

И названное согласие год от года все крепнет, а потому иностранное вмешательство, направленное на раскачку внутренних протестов, терпит неудачу.

Мы с вами, уважаемые сограждане, подобны деталям автомата Калашникова. Да, между нами есть трения, такова уж физика реальности. Но все равно мы действуем как единый механизм.

Тот, кто пытается этот механизм сломать – костей не соберет.

Реальная демократия

Прогрессорство в силу своих базовых установок автоматически выступает силой, противостоящей «цветным революциям». Но поскольку прогрессор не мыслит жизни без созидательной деятельности, то он не может лишь бороться против чего-то. Ведь в такой борьбе не содержится позитивная повестка, и тон борьбы задают извне. По этой причине, прогрессору надо стремиться выстроить систему, которая станет устойчивой к внешним воздействиям.

В рамках разработки теории прогрессорской деятельности предлагаем назвать эту систему реальной демократией. Ее отличие от имитационной либеральной как-бы-демократии западного образца в том, что при реальной демократии власть спрашивает мнение граждан даже по решениям, которые может принять без спроса.

Это ярко показывает прошедший у нас в стране в 2020 году плебисцит на тему конституционных поправок. Главе государства не обязательно было спрашивать народ, но Путин все равно спросил. Показав, что поддержка рядовых граждан России имеет немалое значение для патриотической части отечественной элиты.

При имитационной демократии такие вопросы решаются манипулятивными методами. Например, контролируемые демпартией США массмедиа начинают хором повторять о чем-либо, что «это опасно для нашей демократии», буквально вбивая в головы аудитории нужный манипуляторам дискурс. Никакой общественной дискуссии по важным вопросам манипуляторы не устраивают.

Вы представляете себе в Америке публичный инициированный государством опрос общественного мнения на тему «Стоит ли покаяться перед чернокожими и меньшинствами за так называемое “белое превосходство”»? И мы не представляем. Там такого просто не может быть потому, что в их стране нет реальной демократии.

Тогда как у нас общество имеет право если не принимать решения напрямую, то открыто высказывать свою позицию по действиям властей, когда оные (действия) касаются важных приоритетов управления.

При реальной демократии обратная связь от общества к государству осуществляется непрерывно.

Попался какой-то чиновник на недостойном поведении – наши соцсети тут же взрываются требованиями его уволить. И вы прекрасно знаете, что власти, как правило, так и поступают.

У Руслана есть опыт медийного давления на бывшего губернатора Севастополя – Дмитрия Овсянникова. Он – протеже определенных политических сил, у него имелся карт-бланш на приведение города в порядок, но вместо этого Овсянников несколько лет имитировал бурную деятельность, набивал карманы, разваливал местный бизнес и ухудшал жизнь горожан.

Многие считали, что избавиться от него невозможно. Но Руслан думал иначе и действовал по принципу «вода камень точит». Чтобы, в конце концов, общими усилиями множества севастопольцев и поддерживавших эти усилия людей из других регионов вытолкнуть Овсянникова из теплого кресла. А через некоторое время он вылетел и из Минпромторга, куда его всунули высокие покровители. То есть, когда общество объединяется против кого-то, плюнувшего в коллектив, то такого деятеля не спасают ни связи, ни былые заслуги.

Мы считаем, что наша задача, как прогрессоров, распространять принципы реальной демократии на как можно большее число важных сфер. Особенно – на культурную и образовательную. Нам следует сломать систему, при которой важные решения принимает ограниченный круг либерально настроенных чиновников при поддержке ангажированных экспертов.

Взять хотя бы тот же Фонд кино. Выделение им государственных денег на съемки фильмов о России должно публично обсуждаться в обществе. Списки проектов, претендующих на госфинансирование, должны вывешиваться в интернете заранее. А на портале «Госуслуги», где личности граждан верифицированы и подделать результаты не получится, следует проводить открытое голосование.

Хочет госфинансирование условный Михалков? Пусть выложит, о чем будет новый фильм. Проголосует народ за выделение финансирования – Фонд кино даст. Проголосует против – режиссеру придется искать частных спонсоров. И если автор проекта солжет, выложив одно, а сняв другое, то пусть вернет государству всю полученную на съемки сумму.

Иных способов победить креакльскую ОПГ мы не видим. Сила светлоликой мафии, живущей по принципу «демократия – это власть демократов» исключительно в том, что важные решения принимаются непублично. Собирается кучка ангажированных псевдоэкспертов и решает: а давайте выделим деньги на спектакль, в котором президента России называют демоном. Или – на приглашение не считающего Крым российским обладателя израильского паспорта Дмитрия Глуховского, позже признанного иностранным агентом, читать текст на «Тотальном диктанте».

Внедрение реальной демократии сведет такое к нулю. Процесс принятия решений, касающихся трех важнейших приоритетов управления обществом (о них речь пойдет в следующих главах), обязан быть публичным и прозрачным. Любой гражданин, войдя в интернет, имеет право знать: кто конкретно предложил дать денег на антигосударственный спектакль или пригласить русофоба вести важное мероприятие, продвигающее русский язык. А узнав это, иметь возможность тут же написать в органы власти требование больше не привлекать данного эксперта к сотрудничеству с государством. А чиновника, пригласившего русофоба, уволить с занимаемой должности. И власть, получившая тысяч сто таких требований, не сможет их проигнорировать.

По-нашему, следует стремиться именно к такой демократии, отдавая на полный откуп государству лишь вопросы экономики, безопасности и жизнеобеспечения страны.

Дистанционное электронное голосование (ДЭГ), которое прошло в семи регионах России на выборах в сентябре 2021 года – стало важнейшим шагом в сторону реальной демократии. Вот что писали по теме в СМИ:

«В сентябре российские избиратели будут выбирать депутатов Госдумы РФ, а также региональные и муниципальные органы власти. А 2 августа в семи субъектах РФ началась запись на дистанционное электронное голосование. По решению Центральной избирательной комиссии РФ оно будет проводиться в городах Москве и Севастополе, Нижегородской, Ярославской, Курской, Мурманской и Ростовской областях.

При этом Москва, Нижегородская, Ярославская и Курская области были выбраны как регионы, уже имеющие опыт проведения ДЭГ. Мурманская область и Севастополь включены в список в качестве эксперимента, поскольку, по сведениям ЦИК, многие избиратели из этих регионов в сентябре будут находиться в отъезде.

В Ростовской области в настоящее время находятся и работают жители Донецкой и Луганской народных республик, получившие гражданство РФ в упрощенном порядке, но не имеющие постоянной регистрации на территории России. По мнению ЦИК, эксперимент по проведению там ДЭГ позволит в дальнейшем организовывать дистанционное голосование и за пределами страны». ^[49]

Мы считаем внедрение механизма ДЭГ очень важным и свидетельствующим о том, что власти России понимают реалии современности. Заключающиеся, применительно к выборам всех уровней, в том, что миллионы наших сограждан работают не там, где зарегистрированы. Люди у нас мотаются по всей стране: командировки, вахтовая работа, отпуска, семейные дела и далее по списку. Как увеличить активность избирателей, повысив легитимность любых выборов? Надо дать россиянам голосовать из любой точки страны, где есть доступ в интернет. Каждый, у кого есть верифицированная учетная запись на «Госуслугах», должен получить возможность голосовать отовсюду. В перспективе это не только укрепит российское государство, но и позволит сэкономить огромные средства, которые сейчас расходуются на организацию выборов. Ведь вместе с постепенной и неумолимой сменой поколений в России не останется ни одного избирателя без учетной записи на «Госуслугах» или без доступа в интернет. А значит, канет в Лету гигантский механизм голосования на физических избирательных участках со всеми его видеотрансляциями, склоками в территориальных избирательных комиссиях, ручным подсчетом бюллетеней, судебными тяжбами и прочим. Останется лишь система голосования на блокчейне, исключающая любую попытку изменить информацию, введенную десятками миллионов верифицированных пользователей.

И чтобы в дальнейшем задействовать такую систему для проведения любых голосований по вопросам развития молодежной политики, культуры, миграционной политики, да и вообще чего угодно, достаточно лишь наличия политической воли. Которую, кстати, гораздо легче проявить, если работающий и заслуживший доверие граждан механизм голосования уже создан и неоднократно опробован в работе.

То есть, ЦИК, который по заданию властей России протестировал в сентябре 2021 года дистанционное электронное голосование, объективно создает фундамент дальнейших тектонических изменений в системе отечественного народовластия. За что Элле Памфиловой и ее подчиненным огромная благодарность.

В перспективе же, как свидетельствует процитированная новость, россияне смогут голосовать вообще из любой точки планеты. Что, полагаем, обрадует политически активных сограждан, работающих на благо России от приполярных широт до жарких экваториальных стран.

Одно дело – внедрить электронное голосование в мизерной по населению и территории Эстонии, чем кичатся тамошние прибалты. И совсем другое дело – сделать то же самое в стране, занимающей одну восьмую часть земной суши.

Когда такая система будет создана, мы приложим максимум усилий, чтобы на ее базе гражданское общество России смогло высказываться по максимально обширной внутренней повестке. И чтобы результаты такого волеизъявления стали обязательными для чиновников – от муниципалитетов до министерств.

Созидательная деятельность государства в нашей стране набирает обороты, что играет на руку и тем, кто обладает прогрессорским мировоззрением и стремится распространять его.

Это, кстати, к вопросу о реализации способностей каждого человека. Как видите, вменяемому носителю либеральных взглядов, как Элла Памфилова, можно дать такой фронт работы, где его деятельность будет прогрессорской. И лет через десять с Запада начнут приезжать учиться у нас реальной демократии, попомните наши слова.

Политики

В предыдущих главах книги шла речь о современной колонизации и принципах, на которых она базируется. Но для любой колонизации нужны кадры. И их вербуют среди людей, занимающихся политикой. Тех самых, которые активно лезут на выборные должности, делают чиновничью карьеру, пополняют ряды всяческих активистов любых радикальных – и не очень – убеждений. В общем, участвуют в бурной деятельности, связанной с формированием ответов на сформулированный фантастами Стругацкими вопрос: «Куда ж нам плыть?»

Полагаем, что целью любого человека, занимающегося политической деятельностью, выступает получение, сохранение и приумножение полученной власти. Наша классификация политиков строится на том, власть чего именно хочет выстроить конкретный человек.

Первая разновидность политиков – популисты. Сюда можно отнести любых персонажей, стремящихся утвердить власть своего эгоцентризма. Популист всегда зациклен на собственной индивидуальности, не терпит конкурентов, называет созданную политическую силу в честь себя, любимого, обожает хайп и готов обещать что угодно, лишь бы избиратели его поддержали.

Сюда можно отнести и Жириновского, и Навального, и Гитлера, и многих других, чей стиль в политике – чистый вождизм, а целевая аудитория – эмоционально неустойчивые люди.

Вторая разновидность политиков в нашей классификации – лоббисты. Эти люди строят власть корпораций. Ну или – власть денег, если брать широко. Они работают с крупным бизнесом, продвигают выгодные ему законы, и никогда не возьмутся делать нечто, не обещающее материальную выгоду.

Фамилии таких политиков не столь известны, как фамилии популистов, но они есть повсюду – и в Госдуме, и в органах исполнительной власти, и в госкорпорациях. Типичный широко известный пример – Герман Греф.

Третья разновидность политиков – классические либералы. Эти озабочены властью либеральных ценностей: прав человека, «Невидимой Руки Рынка» и прочего набившего оскомину набора, позаимствованного у Запада. Есть мнение, кстати, что в число таких политиков входит и Владимир Путин, но мы с ним не согласны.

Классические либералы обычно сплетаются в тесных объятиях с соседним подвидом – лоббистами, и их зачастую трудно отличить друг от друга. Но все-таки можно. Потому что классические либералы даже иногда способны заниматься созидательной деятельностью, не направленной на продвижение интересов корпораций. Например, глава ЦИК России Элла Памфилова, как мы уже писали выше, – человек либеральных взглядов. Но наш президент, как видите, смог найти для нее должность, на которой человек с такими убеждениями может приносить пользу Родине.

Четвертая разновидность политиков – радикальные либералы или, если использовать грубый термин, принятый в народе, толерасты. Это люди, выстраивающие власть дегенеративных меньшинств.

Типичные представители – уже бывший депутат Госдумы Оксана Пушкина, активистка Алена Попова, различные свихнувшиеся зоозащитники, о деструктивной деятельности которых Руслан регулярно выпускает публичные материалы.

Сюда же можно отнести и современных троцкистов-леваков. Те из них, кто не входит в число популистов, обычно тоже свихнулись на идеях «защиты меньшинств».

Пятая разновидность политиков – консерваторы. Их несколько подвидов, но все они борются за власть традиционных ценностей. Просто одни воспринимают эти ценности через призму пресловутой «России, которую мы потеряли», другие – через советскую призму, третьи пытаются совместить одно с другим.

С наиболее вменяемой частью этих политиков можно иметь дело. Некоторые желания иметь дело с ними не вызывают, как Виталий Милонов, но все равно объективно полезны, ибо противостоят толерастам. Но попадаются и персонажи, чье стремление «вернуть все взад» уже достигло патологических состояний. Пример – осужденный создатель организации «Христианское государство – Святая Русь» Александр Калинин.

И, наконец, шестая разновидность политиков – политики-прогрессоры. Цель их, то есть нашей, борьбы – установление власти творческого начала человека. Именно к числу таких политиков мы и относим действующего президента России. В число способностей которого входит умение использовать политиков всех ранее перечисленных разновидностей, посильно направляя их деятельность если не в созидательную, то хотя бы в минимально вредную для страны сторону.

Находить общий язык с множеством людей различных убеждений – необходимое качество прогрессора.

Среди пяти предыдущих подвидов политиков совсем иметь дело невозможно разве что с толерастами. Потому что их дегенерация зашла слишком уж далеко, и по ним карательная психиатрия плачет. Остальных, включая популистов, вполне можно приспособить к делу.

Да, при этом велики риски того, что лоббисты и классические либералы попытаются сговориться с иностранными колонизаторами. Сами цели таких политиков предполагают подобную возможность. Но действующие власти России, видимо, считают, что это допустимые риски и что они всяко лучше, чем повторение советских событий 1937 года.

Приведенная в этой главе классификация касается исключительно политиков современных, и вот почему: публичная политика в знакомом нам виде – это фактически порождение позапрошлого и прошлого веков истории человеческих сообществ. Французская революция – вот то событие, с которого, грубо говоря, можно вести отсчет хоть какого-то подобия публичной политики. Ранее же она принимала совсем другие формы, и, соответственно, к людям, которые ею занимались, не применима изложенная нами классификация.

Кем, допустим, являлся средневековый полководец Тимур, известный многим под вымышленным именем Тамерлан, в котором европейские переводчики смешали собственно имя этого человека и его прозвище «Хромой», звучащее на персидском языке как «Лянг»? Он был государственным деятелем и военным вождем. Но публичной политикой в современном нам понимании Тимур, основавший династию Тимуридов, естественно, не занимался. По той простой причине, что его не волновали «голоса избирателей», ведь его никто не избирал. Он просто имел подходящее происхождение, несомненный управленческий талант и использовал это, чтобы взобраться на верхушку социальной иерархии.

Характер у Тимура был прогрессорский, бойцовский, но этот военный вождь, конечно же, не стремился изменить что-либо в социальном устройстве городов и государств, которые завоевал. Он просто хотел, чтобы они подчинялись ему и платили дань. Хотя и занимался – на доступном ему уровне понимания – созидательной деятельностью. Например, восстановил систему высшего образования в мусульманских регионах, разрушенную монголами в ходе завоеваний. Выделил средства на постройку множества медресе и мечетей, градостроительство и ирригацию, приказал кодифицировать законодательство и прочее в таком духе.

Если попытаться определить Тимура в соответствии с нашей классификацией, то легко зайти в тупик. Потому что он выступал с консервативных позиций, стремясь восстановить пошатнувшиеся из-за монголов позиции ислама, но в то же время, если встать на точку зрения самих мусульман, был для них прогрессором. Тем более, что на построенных по его приказу зданиях были начертаны надписи, прямо указывающие на во многом прогрессорское мировоззрение Тимура. Например, вопрос: «Благое дело ради трона или трон ради благого дела?» Или поучение: «Нет мира, кроме как в согласии. Нет близости, кроме как в истине. Нет прилежного поведения, кроме как в прощении. Нет дружбы, кроме как в верности».

Мы привели данный пример для того, чтобы проиллюстрировать, насколько современные мерки неприменимы к другим временам, и насколько вообще противоречива и многостороння политическая деятельность людей. Кого из исторических деятелей ни возьми – в один период они действуют, как популисты, в другой – как лоббисты, в третий – как консерваторы, а в четвертый – вообще стремятся все совместить.

Поэтому цель использованной нами классификации – не заморочиться, пытаясь использовать современные мерки к эпохам, когда никакого народовластия не было и в помине, или оно имело очень специфические, с современной точки зрения, формы. Цель классификации – прикладная. С ее помощью можно определять, что движет теми или иными современными политиками. А, значит, и понимать, стоит ли иметь с конкретным политиком дело. И если да – то к каким ценностям следует апеллировать, какие условия сотрудничества предлагать, и далее по списку.

Грубо говоря, вряд ли политик-популист примет ваше предложение, если не увидит возможности лично пропиариться в ходе скоординированных действий. И точно так же политик-лоббист вряд ли захочет заниматься тем, что не сулит ему материальную выгоду. А классический либерал не станет делать то, что, с его точки зрения, может укрепить консервативные ценности. И наоборот – консерватор вряд ли пойдет на продвижение либерального дискурса.

То есть, будучи прагматиками, и зная, как выглядит политика изнутри, мы и классификацию создали чисто для прикладных целей – чтобы облегчить другим прогрессорам работу с конкретными представителями политического класса. Хотя, конечно, не станем возражать, если она подтолкнет кого-то задуматься над вопросами типа: «Был ли кардинал Ришелье прогрессором?» или: «Можно ли назвать известных древнегреческих политиков либералами, несмотря на то, что они поголовно были рабовладельцами?»

История – очень увлекательная наука, даже если интересоваться ею просто в качестве хобби. А уж если использовать в прикладных целях, как, например, Иосиф Виссарионович Сталин использовал рецепты из книги Никколо Макиавелли «Государь»^[50], то вообще есть шанс добиться многого. Надеемся, что наша книга тоже подтолкнет многих читателей открыть в себе прогрессоров.