Письма из замка дракона 3/3

Я, продолжая выполнять обязанности дежурного, то есть оглядывая окрестности замка, видимые с башни, и не глядя на оборотня, ответила: Монсеньор доктор изволит высказывать оригинальную точку зрения. Хотя, конечно, то, что ее раньше никогда не приходилось слышать бедной провинциалке, не дает ей права с уверенностью судить о ее оригинальности… Я напрашивалась на комплименты, называя себя бедной провинциалкой и преуменьшая то, насколько я в курсе всех важных политических событий последнего времени. А получив их, могла бы претендовать на более убедительное мнение о его неправоте – уже в силу того, что высказанная им чушь никому даже в голову не приходила. Но пауза пропала зря – доктор не удочку не попался и галантные манеры проявлять не стал. Неужели ему так дорого время? Вообще-то это известная его страсть – беречь время. Но обычно он и вежливыми манерами не пренебрегает. Он что, спешит потому, что собрался со мной до конца дежурства беседовать и много чего запланировал обсудить? Нашел время! А когда же мне обдумывать мое последнее письмо?! А впрочем, подумавши, возможно, мне это на руку. В любом случае буду тянуть время, говорить, что не успела написать, что он сам виноват, отвлекая меня беседой, а там и утро наступит, а днем он письма носить не любит. Слишком далеко от города приходится превращаться, и долго добираться до него на своих двоих – так я поняла, хотя он, конечно, не рассказывал… Итак, комплиментов мне не дождаться, но, поскольку ничего по существу я еще не сказала, пришлось продолжить. Если бы инквизиции не было, кто бы боролся с ересями? Это не должно, конечно, входить в число забот монсеньора, но нам, христианам…

Оборотень, упрямо: Еретиков уже истребили, и теперь оставшиеся без работы, но не признающие этого инки опасны для любого человека.

Я, поняв, что великосветского общения у меня с ним сегодня как-то совсем не получается, перешла на его деловой тон: Извините, доктор, но согласиться с вами я не могу. Главная опасность для человека – в нем самом, по причине того, что он слаб. Без инков, как вы их называете, опять разведется куча еретиков, как и было, пока не была создана инквизиция.

Пособник сатаны радуется, как будто предвидел это возражение: Когда-то инков не было, а христианство победно распространялось по всему миру. Или, учитывая, что мир несколько больше, чем казалось христианам, почти по всему известному им миру. А теперь, хотите вы сказать, без инков оно подгнивает и непрерывно требует, так сказать, участия врача, чтобы определять пришедшие в негодность члены, охваченные антоновым огнем, и отпиливать их?

Я, отметив, что он обращается ко мне с отстраненным «вы» и слегка испугавшись этого, хотя раньше меня несколько раздражало панибратское «ты», но не подавая виду, с интонацией легкого упрека: Во-первых, я не понимаю, зачем для спора о том, что делается сейчас, вспоминать столь давние времена. Во-вторых, и тогда появлялась куча ересей. И с ними боролись. И доктор преувеличивает в своем сравнении. Вовсе не нужно непрерывно что-то отпиливать, но это не значит, что врача нужно выгнать со службы.

Колдун, отбросив спор об аналогиях и отвечая на главное: Ну да, с ересью боролись и на заре христианства. Но сами христиане.

Я не понимаю: На что доктор намекает? Инки, как их называет доктор, разве не христиане? Разве они, наоборот, не самые…

Демон, серьезно: Они ими считаются только по привычке и по их речам. Внутри же, что гораздо важнее…

Я тоже сердито перебиваю, не удержавшись на обращении в третьем лице: Да ну вас, доктор, я на такие темы даже говорить не хочу. Это попросту опасно. (Тут он хотел что-то возразить – как я догадываюсь, что это как раз плохой признак – но я не дала ему вклиниться, махнув рукой: мол, неважно, это был не лучший аргумент). Что касается подгнивания изнутри, то тут все просто. Христианство стало богатым с тех пор, как его приняли не только бедняки. Я имею в виду не только мирских высокопоставленных христиан, как аристократы, или просто богатых, как некоторые горожане, но и храмы, и священников. Не ходить же им в рубище между икон с золотыми окладами! А вместе с богатыми христианами появились сложности: когда их не было, бедные христиане знали, что завидовать богатому язычнику незачем – он попадет в ад и станет очень бедным и несчастным. А насчет богатого христианина они не так уверены в подобном. Хотя само по себе богатство затруднит ему попадание в рай, но оно же и поможет делать добро более… как сказать… в большем количестве – хотя бы жертвуя церкви столько, сколько бедный не может при всем желании, хоть сними он последнюю рубашку… Так что это непонятно; и потому бедные завидуют, а богатые опасаются их зависти и держатся за свое богатство изо всех сил, и дьявол пользуется тем и другим. Так что стоит распустить инквизицию, как еретики тут же появятся. Вспомните свою аналогию с врачом.

Оборотень, вежливо выслушав на сей раз до конца, кивнул: Да, согласен, появятся. Причина ересей именно тут, вы определили правильно, в богатых и бедных христианах. Но дьявол в этом рассуждении лишний. Церковь ныне сильна и богата, и потому стоит за сильных и богатых, а ведь всем известно, что первые последователи Христа были бедны, и многое в его учении – для них. Возникает неразрешимое противоречие между учением и практикой. Но неправоты своей нынешней ориентации на богатых церковь признать никак не может. Во-первых, признание любой неправоты в чем-то важном лишит ее части авторитета. Тут на самом деле вопрос спорный, признание неправоты может и укрепить авторитет, но ей кажется именно так. А во-вторых, богатств-то жалко. И это – главное. Еретики в такой ситуации все время появляются, что естественно. Но в этой ситуации есть еще один парадоксальный аспект. Если общество так построено, чтобы давить несогласных, а оно построено именно так, они всегда будут появляться. В том числе, несогласные именно с инками. Таких несогласных от усиления инков будет не меньше, а только больше. Когда-нибудь, и даже, думаю, довольно скоро, их появится столько, что никаким инкам с ними не справиться… Да они и не будет этого делать. Инки к этому моменту, скорее всего, уже сами станут не службой при власти, а самой властью. Ведь обвинения в колдовстве – очень хорошее средство для этого, в силу того, что опровергнуть их невозможно. И тогда, скорее всего, они перестанут преследовать «ведьм и колдунов» как инки и начнут их преследовать как бургомистры и светские судьи. Про настоящую же борьбу с ересями они и вовсе забудут… Но вы правы, к чему говорить о далеком прошлом или, тем более, пусть близком, но неопределенном будущем. Вы можете мне не верить, а я не могу ничего доказать, пока это будущее не придет. Извините за кажущееся отклонение от темы спора, но возьмем мавров, турок и арабов. Они не христиане, более того, враги христианства, но инки с ними не воюют, не так ли?

Я, недоуменно: Да, с ними воюют не инки, ведь они – для ересей среди христиан. Разве что они пытаются просочиться к нам, как евреи… или как мавры в Испании… Ну и что?

Слуга сатаны не заметил моей оговорки, а ведь я перепутала «для» и «против». Я сделала это специально, чтобы он прицепился к словам и занял более слабую позицию. Не удалось. Он предпочел использовать заготовленный аргумент: А то, что, повторяю, они их уже извели. Но, оставшись без дела – пусть даже временно, если принять ваши соображения – они ведь не пошли в очередной крестовый поход? Нет. Получив в процессе борьбы с еретиками право пытать подозреваемых… причем им удалось, с одобрения общества, которое они же запугали злодействами и неуловимостью ведьм и колдунов, которых они выдумали, только для того, чтобы не получилось так, что инки больше не нужны, обойти все ограничения, какие накладывались на пытки в гражданских процессах – неприменение их к благородным, к женщинам, детям и сумасшедшим, требование отпустить обвиняемого, если он не сознался после часового допроса с применением пытки… Потому ведьмы и колдуны для них – идеальный объект преследований.

Я, все так же недоуменно: Как это – выдумали? Да у нас в каждой деревне по ведьме и при каждом высокопоставленном аристократе по колдуну или астрологу. Даже у папы римского есть астролог.

Колдун, как бы соглашаясь: Да. Но это ничего не значит. Они всегда и были, но только раньше церковь утверждала, что это глупое суеверие, противное вере – думать, что ведьмы и колдуны действительно умеют колдовать. Их считали – и совершенно справедливо – мошенниками. В основном, безобидными. Иногда – опасными, но тогда их судили не за колдовство, а за причиненный вред, скажем, за отравление каким-нибудь приворотным зельем. А теперь в их силу верит сама церковь. И не потому, что ведьмы и колдуны стали колдовать лучше и пришлось это заметить. Они как раньше не умели колдовать, так и сейчас не умеют. Просто оказалось, что теперь выгодно верить именно так. А тех, кто остался на прежней точке зрения, объявляют пособниками ведьм и колдунов и, тем самым, пособниками дьявола. Вот в каком смысле я сказал, что ведьм и колдунов выдумали сами инки. Причем вместо различия зловредного колдовства и безвредного, как было у римлян, любого колдуна стали считать хуже еретика.

Я никогда об этом не думала и растерялась: Разве? Почему вы думаете, что хуже?

Демон, мрачно: В связи с тем, что еретик мог отречься от своей ереси и спастись, а ведьме это не поможет. Да что там, ей не поможет и невиновность, а уж тем более – признание и отречение.

Я: Не могу спорить насчет ведьм, вам виднее – у вас их целый замок набрался. Честность требует признать, что и мой небольшой опыт не противоречит вашему утверждению. Но насчет ненужности инквизиции я могу с вами поспорить, именно познакомившись с вами. Вы-то – есть! Значит, уже нельзя сказать, что она не нужна.

Оборотень, грустно: Да, я очень кстати подвернулся.

Я, заинтересовавшись: А откуда, кстати, вы так «кстати подвернулись»?

Четвертая беседа: оборотень думает, что Земля – шар. Мне бы его заботы.

Прихвостень сатаны, поколебавшись: А, все равно не поверите. Издалека. На той стороне Земли есть большая земля…

Я, решив, что он меня разыгрывает, сердито: Если я из Нормандии, это не повод…

Колдун, поспешно: Извините, но не ведите себя смешно – и не будет повода. Что Земля – шар, знали еще древние греки, и…

Я перебиваю: Земля – шар?! Я-то думала, вы намекаете, что вы прямиком из ада, но эта байка еще более неправдоподобна. Древние греки были язычники, а в Библии такого нет!

Демон, ехидно: А что там этому противоречит?

Я задумываюсь: Ну-у. Потопа бы не получилось, вся вода стекла бы вниз… Да там все… Да вот в самом начале, до сотворения земли, дух летал над водами… и что, сотворил небо и землю, и земля круглая? Она бы утонула. То есть как – что противоречит?..

Оборотень, видя, что я в затруднении, подводит итог: Это все не цитаты, а ваши умозаключения, к которым вы пытаетесь привязать Писание. Идея для вас непривычная, и вы невольно будете находить ее опровержения. Давайте как-нибудь поговорим специально на эту тему, а пока условно допустим, что я прав. Доказательства будут некоторое время спустя.

Я, упрямо: Как же можно принять эту нелепость, даже условно? Ну вот объясните хотя бы, как все моря с земли не стекают вниз?

Прислужник сатаны, устало: Хорошо, попробую. Хотя, если бы вы учились в университете, вам рассказали бы, что шарообразность Земли – не новость для ученых, о ней знали еще древние греки, например, Аристотель, труды которого, в целом, признаны Церковью, так что не надо пугаться таких взглядов. Дело другое, что, как я случайно узнал, триста лет назад Церковь через папского нунция настоятельно не рекомендовала предподавать их студентам в Париже и Труа. А некоторые мыслители восточного христианства продолжают с ними спорить, предлагая то шарообразную Землю, погруженную в океан нижним полушарием, то Землю, у которой все противоположное нашему полушарие занимает океан – главное, чтобы там не могли жить люди. А кто-то из них просто предлагает не заниматься этим вопросом, ибо об этом ничего не говорил Спаситель, следовательно, это для спасения души не представляет никакой ценности. Однако в наше время это в университете все же преподают. Но я могу попробовать аргументировать эту точку зрения, вы ведь не обязаны верить мне на слово, а для неподготовленного человека это и впрямь непривычно. Думаю, что и пятьсот лет спустя найдутся люди, сомневающиеся в шарообразности Земли… Итак, вода не стекает вследствие того, что она течет вовсе не вниз. Или, если определить свойства воды как жидкости, всегда текущей вниз, придется по-другому определить, что такое «вниз». Вода – и все вообще на Земле – стремится к центру этой круглой Земли.

Я, радостно, думая, что поймала его: Но я же вижу, что вода течет вниз!

Колдун, ничуть не растерявшись: А тут это одно и то же. Раз мы на шаре – внизу у нас его центр.

Я, все еще пытаясь его поймать на противоречии: Почему это мы как раз на верхушке шара? Повезло? Или вы специально построили тут свой замок? Но далеко-далеко отсюда, в Нормандии, я тоже что-то не видела, чтобы вино в кубке косо стояло и напирало на стенку. Разве что, думаю, такое может быть, если выпить слишком много, но я этим никогда не увлекалась. Пьянство не красит дам.

Демон, обрадовавшись: О! С вами приятно спорить! Вы абсолютно правильно догадались, что не обязательно лить воду, чтобы найти это направление – вниз. Тем более, что струя воды как раз не всегда льется точно вниз, ведь у нее могла быть заранее какая-то скорость вбок. Или случайный ветер… или сквозняк, если проводить опыт в помещении… Но можно посмотреть на поверхность спокойной воды – она располагается точно поперек этого направления «вниз».

Я: Ну и как вы объясните, что Нормандия тоже на верхушке шара? Разве у шара не одна верхушка?

Оборотень, терпеливо: Вам все время будет казаться, что вы на верхушке, благодаря тому, что в любом месте вода располагается одинаково. Если бы вам удалось посмотреть откуда-то сбоку сразу и на Пиренеи, и на Нормандию, вы бы увидели странное зрелище, но они так далеко друг от друга, что по дороге из Нормандии в Труа и из Труа на Пиренеи вы не замечаете, как это самое «вниз» постепенно изменяется – и показывает все время в центр шара. В предложенных вами терминах я должен ответить – нет, у шара не одна верхушка, по той причине, что для представления об одной верхушке надо для всего шара определить одно направление «вниз», а поскольку «вниз» на самом деле в любом месте шара – это к центру, то в любом месте верхушка.

Я, поняв, что у меня ум заходит за разум: Ну хорошо, я не могу опровергнуть ваши утверждения. Хоть они и дикие, но друг с другом хорошо сцеплены. А как тогда отличить, кто прав? По вашим же словам, путешественник не может этого сделать, так как направление «вниз» изменяется очень медленно.

Пособник искусителя, легкомысленно: О, доказательств масса, просто вы о них никогда не думали. Вот, например, вы видите, что здесь солнце днем выше поднимается над горизонтом, чем у вас в Нормандии? И даже чем в Труа? Кстати, вы могли бы в Труа заметить, что там оно выше, чем в Нормандии.

Я, растерянно, и лишь бы что-то возразить: Ну, я думала здесь это по контрасту с горами.

Колдун, терпеливо: По контрасту с горами было бы как раз наоборот.

Я, нехотя: Да, верно… Ну я не знаю. А по вашему – почему?

Демон: Солнце светит на Землю сбоку. На севере вскользь – то есть там мы видим, что оно низко стоит над горизонтом. Чем южнее, тем оно выше. А на, так сказать, другой половине, опять вскользь – на самом-самом юге.

Я, упрямо: А как это доказать, про другую половину? Пока вы только доказали… хотя тут еще надо подумать… что Земля не совсем плоская, а выпуклая. Так это и на глаз видно. И, кстати, теперь у вас у самого получается, что у Земли есть верхушка. А вы только что утверждали, что ее нет.

Оборотень, растерянно: Да, тут вы меня поймали… Но нет, это не та верхушка. Она есть, если ориентироваться по солнцу, но на направление «вниз» на поверхности Земли она не влияет.

Я, заинтересовавшись: Монсеньор доктор, вы, похоже, ничего не говорите без причины. Почему именно «на поверхности Земли»? А не на поверхности?

Прихлебатель вельзевула: Под давлением обстоятельств внутри Земли, хотя направление на центр сохраняется, сила тяжести ослабляется, и в самом центре ее нет совсем. Если бы можно было прокопать яму до центра Земли, то, спустившись туда, можно было бы висеть в воздухе, не касаясь дна и стен, как рыбы в воде. А снаружи, высоко над поверхностью, сила тяжести тоже ослабляется. Хуже того, если удалиться от Земли очень далеко, направление тоже изменится. Скажем, на Луне это будет направление на центр Луны… вы ведь не станете спорить с тем, что Луна круглая? И на прочих светилах так же. Но мы далеко ушли от темы беседы.

Я, с сожалением: Вы правы. Но вы мне обязательно со временем расскажите подробнее про все про это!

Я ведь знаю, как польстить этому оборотню. Говорить ему, какой он сильный, храбрый, богатый и прочее – совершенно бесполезно. Больше всего он ценит, если намекнуть ему, что он представляется тебе очень знающим. Даже если на самом деле предмет не слишком интересен, лучше притвориться – оно того стоит.

Колдун: Вообще-то то, что я хотел сказать, когда мы уклонились для обсуждения формы Земли, тоже далеко от первоначальной темы беседы. Я хотел сказать, что я прилетел из земель, лежащих на другой стороне Земли. Здесь о них никто не знает.

Пятая беседа: Про земли на другой стороне Земли

Я, заинтересованно (и думая, что этот интерес ему тоже польстит): Так вот где водятся драконы! И как же называются те земли? – Я ведь, как и все здесь, знала, что он издалека, но с другой стороны Земли…

Дракон-оборотень, грустно: Нет, из драконов я там один водился. Но люди там живут. По-французски те земли никак не называются. Жители той страны, где я жил сначала, довольно большой, но занимавшей малую часть тех обширных земель, сравнимых с Европой, Азией или Африкой, называют все те земли Ишачитлан.

Я, восхищенно: Какое хитрое слово! Сразу видно, что оно издалека! А как назывался житель тех земель? Как мы говорим про себя европейцы, про прочих азиаты и африканцы?

Ишачитланец: Они говорят: ишачитлатль, ишачитекатль или ишачитлакатль.

Я, стараясь сдержать невежливый смех: Мне этого не выговорить! Ишачить… как дальше? Наверное, нужно долго учиться, чтобы уметь говорить на ишачьем языке! Извините! А как называлась сама страна, где вы жили? И ее жители?

Змей с другой стороны Земли: У них было два названия, древнее и современное. Раньше страна называлась Анаwак, и таково же древнее название всего Ишачитлана. Сейчас ее жители называются ацтеках, то есть ацтеки, а страна – Империя Ацтеков – Ацтекатлахтокайотль.

Я, даже не пытаясь повторить это чудовищное название: Вы упомянули, что жили там сначала, значит, жили еще где-то? И что случилось с первой страной?

Ишак дьявола: Да, уйдя из Ацтекатлахтокайотля, перед тем, как совсем покинуть Ишачитлан, я жил в другой стране, Майапан, ее жители называются майа. Она расположена на полуострове, также называемом Майапан. С Анаwаком и ацтеками ничего не случилось, но мне там разонравилось, пришлось переселиться.

Я, с ненаигранным удивлением: Неужели они могли без достаточного уважения отнестись к единственному дракону? Казалось бы, страна, в которой живет дракон, имеет огромное преимущество перед соседями.

Несчастный лишенный домашней страны дракон: Нет, все было наоборот. Они назвали меня Кетцалькоатлем, то есть Пернатым Змеем, стали поклоняться мне, и мне не удалось это прекратить. Жрецы приобрели в обществе огромное влияние – еще бы! на объект поклонения каждый может полюбоваться! С доступом ко мне со своими просьбами, правда, было сложнее… Этим жрецы и занимались, сортировкой просьб. В рассуждении того, что просителей много, а я один. И довольно большая часть их устремлений направлена в противоположные стороны и исключает друг друга. Так что жрецы и правда помогали. С пользой для себя, конечно… Не хочу задевать вашу веру, но представьте себе, что было бы, если бы Иисус не был распят, а стал царем Иудейским. Уже прославившись как чудотворец. Представляете, какие толпы рвались бы пасть в ноги со слезными просьбами? Чтобы разом и без труда решить все свои проблемы, от болезней и бедности до переедания и мелковатых драгоценных камней в украшениях? Вместо того, чтобы делать что-то полезное для себя и других, они часами, днями и месяцами тупо стояли бы на площади перед дворцом. Чтобы этого не было, пришлось бы, как и сейчас, создать Церковь. Только она была бы более деловитой и более многочисленной, чем сейчас. И еще более доходной для священников. И сделать с этим было бы ничего нельзя.

Эк его прорвало, бедного, – подумала я, – Наверное, крупно они ему досадили, эти жрецы-ишачи. Но чем? Сам же сказал, помогали. Пожалел поделиться доходами, что ли? Странно, до сих пор этот дракон не производил впечатления корыстного человека. А ведь в сказках драконы всегда лежат в пещере на груде сокровищ. Впрочем, никому, должно быть, не приходит в голову, что дракон мог не отнять свои сокровища у людей, а добыть их в горах сам. Так что грабитель не он, а рыцарь, явившийся вызвать его на честный бой. Забавно… – Ограбленный жрецами дракон, между тем, продолжал:

Это все бы ничего. Я с самого начала объявил, что мне не надо никакой платы ни от кого, а что жрецы все равно говорят, что собирают плату не себе за посредничество, а как будто для передачи мне, долго не догадывался. Там вообще язычество по вашей терминологии, т.е. многобожие. И жрецы каждого бога кормятся приношениями верующих. И опять же, какое мне дело? Я и тогда, как здесь, общался с не очень большим количеством людей. Даже меньше, чем здесь. Но с течением времени жрецы начали устраивать человеческие жертвоприношения…

Я, изумленно и возмущенно: Что?! Они начали? А вы где были?

Шестая беседа: конец света на той стороне Земли и на этой

Ваал, оказавшийся и впрямь Ваалом, принялся отпираться: Да я не знал ничего! Сперва. У них, между прочим, примерно как у вас, ожидается конец света. Но гораздо хуже. У вас это Страшный суд, после которого праведникам станет хорошо, и только грешникам плохо, все по справедливости. А ацтеки ожидают всеобщего и полного уничтожения. Всем нам крышка будет, думают они, и грешникам, и праведникам. Поэтому, в то время как христиане ждут этого великого события с радостным нетерпением, или должны ждать, ацтеки ждут его с ужасом. Кстати, с вашей точки зрения они совершенно правы: ничего хорошего их, нехристей, не ожидает…

Я, заинтересовавшись: А вообще у них есть рай?

Змей Пернатый: Да. Просто рай, без уточнений, это омейокан. Рай небесный: ильwицатлилтик. Рай земной: шочитлапан, или, по-другому, тлалтикпаккайотль. Довольно сложно устроенная религия. Но после конца света рая не будет.

Я, не понимая: Вообще не будет? А что будет? Или ничего не будет, ни рая, ни ада? У них вообще есть ад?

Змей: Да. Довольно плохой. Душе сначала нужно преодолеть семь обширных стран, где ее подстерегают разные опасности, в том числе чудовища, охотящиеся на нее, чтобы сожрать, причем особенно много их на границе в следующую страну. А если удастся, что довольно невероятно, пройти их все, душа попросту исчезает. И не спрашивайте меня, чем это лучше, чем быть съеденной с самого начала, если так и так окончательная гибель, я этого тоже не понял. Может, даже и нет разницы, но так же как Сизиф не может не пытаться закатить камень на гору, так и мертвые ацтеки не могут не пытаться преодолеть все семь стран ада. Для их ада, в отличие от рая, есть только одно название: чикнаwмиктлан.

Я, с нервным смехом: О! По-моему, они не только язычники, у которых много богов, не только дьяволопоклонники, поклоняющиеся Змею (пускай Пернатому), но и еретики. Нельзя так издевательски называть самые важные вещи!.. Простите! Я понимаю, что шутить на эту тему неуместно, но уж больно вы загрустили. В конце концов, все это позади, они там, вы тут… Ну хорошо, я поняла, конец света у них – что-то ужасное. При чем тут человеческие жертвоприношения?

Мрачное Чудо в Перьях: Дело в том, что они думают, что хорошим поведением общества можно это ужасное событие отсрочить. А плохим – вызвать преждевременно.

Я, удивленно: Но если так, то все в порядке?

Выходец из чикнаwмиктлана: Если бы! Дело в том, что правильное поведение общества издавна, по понятиям жрецов, включает в себя человеческие жертвы.

Я, поняв, как ошибалась только что: Ой!

Бывший языческий бог: Я-то с самого начала боролся с этим. И с жертвоприношением детей водным божествам Тлалок и Чальчиутликwэ в месяц Атлькаwало, то есть месяц Прекращения воды. И с жертвоприношением воинов богу Шипе-Тотеку и танцами жреца с кожей, содранной с жертв, в месяц Тлакашипеwалицтли, то есть месяц Свежевания людей. И с жертвоприношением детей Коатликwэ и Тлалоку в месяц Тосостонтли, то есть Малое бдение; ритуалу захоронения кожи жертв предыдущего месяца я мешать не собирался. Но мне не нравилось и жертвоприношение девушки богам Сентеотлю и Чикомекакоатлю для Благословения нового урожая центли в месяц Уэйтосостли, то есть Большое бдение. И жертвоприношение персонификаций богов меня ужасало…

Я, спохватившись, что перестала его понимать: Простите! Мне страшно это слушать, но, раз уж вы рассказываете, значит, считаете это важным. Так что я потерплю. Но кто такие персонификации богов? Какие-то святые, пророки?

Ацтекский жалобщик на язычников-ацтеков: Нет. То есть святые, в каком-то смысле, хотя и не христианском, это все приносимые в жертву. А эти тщательно отбирались по физическому совершенству, выбирались из многих претендентов на состязаниях и назначались определенными богами на время. Им воздавали почести – и убивали в честь тех богов, кого они изображали или, как считалось, которыми были. А именно, в месяц Тошкатль, то есть Засуха, это были Тескатлипока и Уицилопочтли. А в следующем месяце Эцалькуалистли, так называется блюдо из центли и эмеха, ритуально удушали персонификаций водных божеств для бога Тлалока и совершали ритуальные омовения и танцевали. И в следующем месяце Текwилуитонтли, то есть Маленький пир господ, проходила церемония соледобытчиков и опять жертвоприношение персонификаций богов для Шуишточиwатля и Шочипилли. Через некоторое время, правда, были два месяца без жертв: Уэйтекwиутль, то есть Большой пир господ. В этот месяц – Праздник Шилонен, богини молодой центли; знать раздает подарки и еду черни. И Тлашочимако, то есть Рождение цветов, когда в честь Уицилопочтли все изображения богов украшаются цветочными гирляндами и происходит пир с элотамальи, это пирог из молодой центли с вехолонакатлем, то есть мясом кетцальтотолина, и специями. Мы такой пирог ели в честь вашего прибытия, вы, наверное, помните.

Я, не собираясь напоминать ему о том, что от того совместного обеда в большом зале я отказалась, обидевшись на вынужденное купание и его появление в слишком ранний момент после него, а еда в одиночестве в своей комнате не способствует узнаванию названий блюд… кстати, интересно, он не помнит или делает вид… извиняющимся тоном: К сожалению, там было столько незнакомых блюд…

Кетцалькоатль, поклонник мяса кетцальтотолина, с некоторым сожалением: Ну, неважно, еще успеете. Следующий месяц по этому календарю…

Я, робко: А может, ужасов уже хватит?

Нечуткий бес (а может, наоборот, это он назло, а?): Да там всего восемнадцать месяцев, про половину я уже рассказал… – (я, наверное, побледнела), – Ну ладно, впрочем, извините, действительно, что это я. Представление вы уже получили, а еще столько же ужасов, действительно, ни к чему. После всех восемнадцати месяцев следуют Немонтеми, Пустые дни. Это пять дней поста и воздержания без ритуалов.

Я, вдруг заинтересовавшись: Ага, значит, год состоит из восемнадцати месяцев по двадцать дней и пять – триста шестьдесят пять дней в году?

Змей, обрадованный этим: Да, но дело в том, что был еще один календарь, священный. Тоже двадцать месяцев, но по тринадцать дней, священный год – двести шестьдесят дней. Календари совпадали каждые пятьдесят два года. Именно в это время мог произойти конец света, особенно если люди вели себя плохо. Если хорошо – откладывался еще на пятьдесят два года. Вот у вас часто ожидается конец света?

Я, обрадовавшись: Нет, тут ваш довод не работает! У нас его то и дело кто-то предсказывает! Ну, конечно, образованные люди не очень верят в это… Первые христиане, говорят, ждали, что вот-вот, а теперь уж сколько времени прошло. Только иногда бывают особо убедительные предсказания, которым все верят. Вот в тысяча двести шестидесятом ожидался такой конец света. Иоахим Флорский обосновал его, разделив историю три периода: Отца – от Авраама до Иоанна Крестителя, Сына – от воплощения Сына Божия до этого самого года и Святого Духа – с этого года. И это не какие-то выдумки, он основывался на Откровениях Иоанна Богослова, где в главе XI в стихе III сказано: «И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище», а в главе XII в стихе VI это число повторяется: «А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней». После того такого убедительного долго не было. Сейчас восточные христиане, говорят, верят, как верили в Византии, пока она не была захвачена турками, что конец света наступит в тысяча четыреста девяносто втором году – довольно скоро. Византийцы вот не дождались. Хотя я-то точно не доживу, но о детях и внуках могла бы забеспокоиться, живи я там. – Я ожидала удивления с его стороны, как это конец света может быть в одной стране, и не быть в другой. Но он знал.

Многомудрый черт: Ну да, ну да. Византийская эра, отличающаяся от ватиканской. Но ведь это какие-то древние расчеты, еще триста пятьдесят третьего года?

Я, разочарованно: Да, но тогда-то семь тысяч лет от сотворения мира истекали еще не скоро, а теперь уже рукой подать, вот и вспомнили. И даже Пасхалии свои восточные христиане рассчитали только до этого года, а теперь конец Пасхалий принимают за дополнительное подтверждение – да, конец света. Наступит время без Пасхи! В Европе ничего такого нет, пророки конца света основываются или на Библии, или на своих сомнительных видениях. А чтобы на голых цифрах – это больше евреи со своей Каббалой. А мы всегда знаем, когда Пасха.