Стихотворения

Раздел

 
Вам жизнь, вам бал, о дети суеты:
Вам люстры свеч, вам яркие наряды,
Оркестр смычков, сиянье красоты,
И запах роз, и вальс, и галопады.
Вам до утра кружиться в вихре игр
И отдыхать в объятьях тихой неги, —
Мне – мысль и мир; я в вашей клетке тигр,
Я рвусь от вас в далекие набеги!
 
 
Ваш слух в ногах; мне же слышен у окна
Унылый вой осенней непогоды, —
И я не там, где, ярая, она
Бунтует лес, бичует в пену воды?..
Вы вечно все, где ваша суета,
Где сад иль зал, где весело и много,
Где тонет ум, щебечет острота,
Ханжит разврат, приличье смотрит строго.
А я – туда, где мир и нем и пуст,
Бреду один, под гулкий свод развалин,
Куда в окно заглядывает куст
И Феб то скрыт, то блещет из прогалин;
Туда, где спит мятежный океан
Под сенью туч, нависших балдахином;
Где, как пророк, бушует ураган
И стонет хлябь, как чернь под исполином;
Где я стыжусь, когда в ночной тиши
Всё небо звезд глядит в ручей со мною,
Что я искал для взора и души
Лазурь очей, звездящихся душою!..
 
 
Я вам не друг; скорей я друг ручья:
Он не мирит ласкательством небрежным
С умом толпы, с задачей бытия;
Он сам журчит роптаньем безнадежным.
Я друг всему, что дышит и болит,
Меняя вид в однообразном ходе;
Что о былом безмолвно говорит,
Что знак уму, что мысль в живой природе.
Но вам – я чужд. Возьмите жизнь и бал!..
Моя же мысль несется в глушь скитанья:
Ей душный гроб – набитый вами зал,
И вечный пир – в чертоге мирозданья.
 

Исповедь

 
Любил я страстно, что же? – мне
Платили гордым невниманьем.
Нося пожар в груди, извне
Я грелся северным сияньем.
Пав ниц, молил я… О! я знал:
Уничиженье – шаг к бесчестью.
Я вспрянул: «Боже, как я мал!..
Но если так…» – Я клялся местью
 
 
Умчавши ненависть, лета
Мне освежили сердце снова:
Любил я нежно, – красота
Влюбилась также в стан другого!
Я посмеялся над собой
И хладнокровно и с терпеньем
Стал увиваться за другой,
Смутив красавицу презреньем.
 
 
С тех пор – ни в сеть, ни от сетей,
И просто так, из любопытства,
Иль рад, что выжил из страстей, —
Прошел весь курс я волокитства.
Явились вы. Я не хотел
Быть вашей юности оселком:
Я избегал вас, как умел,
Вам изумляясь тихомолком.
 
 
Но вы приметили меня
И обнаружились мне сами:
Во мне душа не из кремня,
И вы алмазны лишь очами.
Я полюбил вас невзначай,
Люблю вас грустно и без зною:
Передо мной – нежданный рай,
Но – демон опыта за мною.
 
 
О, горько было мне теперь
Вам признаваться, как остыл я;
Но никогда, и до потерь,
Клянусь, так томно не любил я!
Склонив чело, я вновь и вновь
Молюсь пред вами в умиленьи,
Не попустите, чтоб любовь
Во мне загрызло сожаленье!..
 

Гений

 
Долго в стаде одичалом,
Без державной головы,
Бродит с новым идеалом
Новый двигатель молвы.
Долго дядьки-самозванцы,
Злясь с блажным учеником,
Давят ум в нем – иностранцы —
Иностранным клобуком.
Долго юношу-гиганта
Девы ловят в мишуру,
В рамки чопорного франта,
В скоморохи на пиру,
Долго страсти в нем щекочет
И, бессмыслием горда,
Долго свищет и хохочет
Косоглазая орда.
 
 
Но, воспитанник лишений,
Господин своих страстей,
Разорвет свободный гений
Паутину всех сетей.
Разобиженный ханжами,
Сбросил он с ума клобук;
Лавр, развитый врознь с цветами,
Сжег на светоче наук.
Проклял он мечты и факты,
Мир и всё, что в нем берег:
Прочь изъезженные тракты
Вдоль, и вкось, и поперек!
Степью, тундрой, океаном,
Дикой новью, целиком
Он промчится ураганом
И поставит мир вверх дном.
Он уймет негодованье
На забавный этот мир,
Где хаосу пресмыканье
Лепит – жалкое – кумир.
Он постиг порядок новый…
И – дрожа в душе своей —
Он, восторженник суровый,
Только там вздохнет вольней,
Где он станет полубогом
На всемирный пьедестал,
Водрузив в законе строгом
Свой нетленный идеал.