Глупое счастье

Я позвонил… Квартирная хозяйка отперла дверь. И пока она удивлялась, что никого нет, – я боком проскользнул мимо неё в коридор. Стараясь быть незамеченным, чтоб сделать жене приятный сюрприз, я вошел в свою комнату… И… и…

Не веря глазам, я отшатнулся…

Моя жена сидела за круглым столом. Рядом на кушетке расположился наглый и красивый грузин Лошакидзе, которого я десять лет тому назад выгнал из квартиры. Нахал утверждал, что он князь, когда он на самом деле был всего только агентом табачной фабрики.

Я стиснул со злобой зубы и стал около комода с мыслью:

– Хорошо же!.. Посмотрю, голубчики, что вы будете делать!..

Грузин встревоженно подошел к двери, осмотрел везде и возвратился на свое место…

Я обратил теперь только внимание на то, что на столе горкой были сложены набитые папиросы и табак. И не понимал, что это могло значить…

Грузин как ни в чем не бывало продолжал:

– Ваши глаза!.. О-о!.. Ваши красивые глаза!..

Анета – потупившись – набивала папиросы, и тонкие худые пальцы её дрожали…

Тут я уже не вытерпел… Главное – мне показалось обидным, что оба они не обращали на меня внимания, словно меня нисколько не касалось все!

О, легкомысленные женщины!.. Как быстро вы порываете нити прошлого!..

Я с бешенством стукнул кулаком по комоду. Круглое туалетное зеркальце упало и разбилось…

– Боже мой!.. что такое?.. – суеверно вскрикнула жена.

Хвастунишка грузин поднялся, дрожа от страха, схватился за кинжал, заткнутый за пояс, и пробормотал:

– Э… э!.. Это что за дур-рачество!..

Кровь волной хлынула мне в лицо…

«Это я дурак?.. Хорошо же!.. Я покажу вам дурака!..»

Хотелось броситься на наглеца и пронзить насквозь ему сердце вместе с синим чекменем. Но я пересилил себя и только заскрежетал в ярости зубами:

– Хор-рошо-же!.. Вы еще меня вспомните!.. Я придумаю для вас обоих такое наказание, от которого запляшут чертики в аду!..

И я крикнул:

– Вон отсюда, мер-рзавец!..

Оба опрометью бросились в ужасе из комнаты, а следом за ними и я.

V

Тысячи разных планов кружились в голове.

«Убить обоих?.. Воспользоваться тем, что Анета суеверна, – поселиться незримо в квартире и преследовать обоих, подобно загробному духу?..»

Я пока не остановился ни на одном плане… И со злости решил отправиться в квартиру своего начальника, старшего бухгалтера Чебурахина, который все время службы отравлял мне существование бесконечными придирками и выговорами. Хотелось вылить куда-нибудь свое накипевшее чувство.

В квартире Чебурахина было много света и шума. Собрались гости. Оживленно говорили и смеялись. Еще в прихожей я услыхал вдруг свою фамилию – «Сверчков, Сверчков» и остановился.

Говорили обо мне… Что я загадочно исчез, и недавно моя жена обращалась в контору за пособием.

– Удивляюсь тому, что случилось!.. – говорил Чебурахин. – Человек – словно провалился в ад… Правда, покойный Сверчков (Это я-то покойный!.. Каков нахал?.. А?..) был очень неисправен по службе, и это наводило меня на подозрения, не пьет ли он запоем… (А-ах ты, р-ро-жа!.. Да знаешь ли ты, что я не всегда позволяю себе это удовольствие даже по большим праздникам!). Манкировал обязанностями… (Что-о?.. А ты, подлец, хотел бы загнать меня работой в гроб!..). При том говорит, что это был ревнивец и невозможный в семейной жизни человек!.. (Вот как!.. Да ты пробовал ли со мною жить?.. А-а?..). Вообще это был субъект, не стоящий внимания… («Субъе-ект»?.. Твое счастье, что «я» не «я», а то показал бы я тебе «субъекта»!..). И на всех этих основаниях я решил отказать его жене в пособии…