7-е декабря

Дедушка вошел в комнату и сказал:

– Доброе утро, а чего у тебя глаза на мокром месте?

–Доброе утро, деда. Недавно проснулся просто, не выспался, зевнул, вот и вышло так, – ответил Степа.

– Ну ясно, внук, пошли чай пить?

–Да, конечно, – и пошли они пить чай.

Во время чаепития Степа спросил:

– А у нас есть телефон?

–Нет, мальчик мой, нет, – ответил дедушка.

–Жаль, я Ане хотел позвонить.

–Ну ничего, скоро поправишься, и вы обязательно встретитесь, поговорите.

Оставшийся день Степа ходил по комнатам, делал повседневные дела, но в голове была каша со всеми этими планами, теориями и письмами. У него стоял главный вопрос: чего хочет Люда?

30 Ноября

Степа с горем пополам, но выздоровел. Все дни его мучило это письмо. Он перечитывал его раз за разом, пытаясь найти хоть какой-то ответ. Да только чем чаще он его читал, тем тошнее ему становилось.

« А ведь и вправду я здесь, как в клетке, взаперти этого соснового бора. Я раньше никогда не задумывался, что ждет меня дальше? Каждый год я расту, и дедушка не молодеет. Таким темпом я останусь совсем один. Да и не могу же я вечно сидеть у дедушки на шеи. Я ведь ничего не знаю о мире, как все устроено. И я даже банально не ходил в школу, меня дедушка научил основам – и только. Кому же я, такой бездарь, сдамся? Я обязан позвонить Люде. Я обязан её увидеть».

Степа очень расстроился. Все эти мысли буквально съедали его рассудок. У него просто-напросто не было сил встать с кровати и перевернуть заведомые последние страницы календаря перед столь заведомым днем.

В последнее время дедушка тоже грустный ходил, да и проблемы со здоровьем досаждали его всё сильней и сильней.

Сейчас же он чистил снег перед входом в дом и остановку под приезд Анатолия Петровича. Вдруг он постучал в окно и показал мальчику, чтоб тот шёл к нему. Мальчик уже задался вопросом, но как только он увидел это солнечное личико в оконце, все вопросы ушли, а силы пришли к нему вновь. Степа быстро заправил кровать, оделся и параллельно почистил зубы. Через 7 минут он уже был за порогом дома, где на его шее повисла Анечка:

– Привет, Степа!– протяжно поздоровалась девочка.

– Привет, Ань… – с капелькой грусти ответил ей мальчик. Дедушка же в это время безмолвно затаился за дверью дома.

– Что-то случилось? Ты грустный какой-то, хотя вот передо мной стоишь здоровый вроде, – осматривая его, спросила Анечка.

Степа молчал, думая, что ответить. «Можно ли ей вообще доверять?» – размышлял он. Хотя у него и выбора особого не было. Все превращалось в казино, где была лишь одна кнопка: «all in». Он все рассказал… Глаза снова были на мокром месте, а его взгляд был направлен в серое небо, чтоб не показаться слабым.

– Тише… И спасибо за доверие, – Аня обняла мальчика, уткнув его лицо в свое плечо.

А его душа… Она разрывалась, напоминая те страшные раны, что так и не зажили, а были засыпаны песком повседневности. У него потекли слезы, что он так долго прятал за стеклянными, миловидными глазками.

– Все хорошо, Степаш, – продолжала она, – у меня телефона нет, я их столько перебила и потеряла, что мне перестали доверять. Но в ближайшем городе есть телефонные будки и переговорные станции. Выходим завтра в 4 утра. Встречаемся тут, во дворе. Деньги и все нужное я возьму. Запал же ты мне в душу, Степаш,– поглаживая его по голове, рассказывала план Анечка, хоть и осознавала, что у неё будут большие проблемы за такой поступок.

– Все понял?– спросила она, положив свои руки на его щеки и направив его взгляд на себя.

– Ага,– ответил Степа, стирая следы от слез на своём лице.

– Молодец!– похвалила его Анечка.

Следующий час они прогуливались по лесу, обсуждая мелкие детали: куда идти, что нужно взять и как одеться…

На удивление, дедушке было все равно, что мальчик ходил по кухне с портфелем, собирал что-то, ещё и лёг в 5 вечера. Последние дни он почти не выходил из своей комнаты, что заставляло волноваться мальчика.

Стёпа выпил стакан горячего молока и отправился в постель в предвкушении завтрашнего дня.

1 Декабря. Утро. 3:30.

На улице было ещё совсем темно. О том, что выйдет солнце в такую рань, и думать нельзя было. Звон будильника разбудил мальчика. Тот потер глаза и сел на край дивана, пытаясь «раскачать» себя. Через «не могу» он встал, как-никак они уже договорились. На кухне Степа попил воды, умылся и начал собираться.

Надев под болоневые штаны колготки, он начал напяливать на себя кофту, под которой была футболка,а также двое носков, одни из которых были шерстяные. Сверху у него была куртка, шапка, шарф, варежки и валенки. Перед тем как выйти, он положил куклу в рюкзак, где уже лежало письмо от Люды.

Ровно к 4-ем Степа уже закрывал дверь с обратной стороны и поджидал Аню.

– Бу! – раздалось из-за спины мальчика. Свет фонарика мальчика осветил её, как перед ними возникло неловкое молчание.

Степаша стоял с закрытыми глазами и недовольно сказал:

– Не делай так больше.

– Прости, больше не буду. Ты все взял? Ничего не забыл? – спросила Анечка.

– Бутерброды взял, куклу взял… ну и там по мелочи. А ты? – задал встречный вопрос Стёпа.

– Не-а, всё со мною, пошли давай, времени и так мало, – ответила Аня.

– Ага, – сказал он и передал ей фонарик.

Они выдвинулись в путь. Степаша очень сильно волновался, ведь прошло почти 4 года, как он живет в деревни, и за все это время он ни разу не был за её пределами.

– Ань, ты уверена, что мы верно идем? – спросил он.

– Да, мне эта дорога сильно в память въелась, – ответила она.

– Чем же? – снова задал вопрос Стёпа.

– А ты оглянись: время 5 утра, ни одной машины, я с тобой иду по обочине с рюкзаками. А по сторонам-то: с одной стороны поле, покрытое вот-вот выпавшим снегом, с другой – сосновый бор! Разве это не прекрасно? Чувствуешь это мягкое, вдохновляющее зимнее настроение? И все силы вложены в нашу победу, во имя нас и нашего будущего! – повествовала Анечка.

После всех этих слов сомнения и страх мальчика сняло рукой и его переполняла решимость:

– Ты права, что-что, а глаголить ты можешь.

– Ого, какие словечки, барин небось какой-то? – с дружественной издевкой спросила Анечка.

– Да если бы, душечка, мне до него, как до Москвы пешком, – поддержал он её.

– Не печалься, батюшка, сейчас дойдем, ха-ха.

– Но барином от этого же я не стану. Так что не брехай мне тут!

В такой теплой и игривой обстановке они пошли дальше. В скором времени солнышко уже начало показывать свои первые лучики, а мимо них уже начали проезжать первые машины, мчащиеся по своим делам: кто на работу, а кто к родным. На диво чудное явление, ведь они смогли дойти до входа в город совсем без проблем. Что же стало с миром нашим, что люди перестали быть товарищами? Два ребенка идут вдоль трассы совершенно одни, да и в такую рань. Разве тебе трудно остановиться? Спросить? Поинтересоваться? Вот так и теряются связи между всеми нами, ведь у самих проблем навалом.

Пройдя чуть дальше в город, Стёпа весь растерялся. Трудно деревенскому мальчишке ориентироваться в десятках зданий вокруг него. От этих ноток в голове мысли под названием: «Не такой, как все». Ему казалось, что на него давят стены этого города, каждый взгляд, каждая мысль человека, что находится рядом.

Анечка взяла его за руку после первого же светофора. Увидев, как он теряется во всех этих знаках, она сказала:«Не бойся, просто иди за мной».

Мальчик скромно кивнул, а его лицо покраснело от смущения, но все же это помогло ему успокоить ход своих мыслей.

– Извините, а вы не знаете, где находится ближайшее место, откуда мы можем позвонить? – спросила Анечка незнакомца.

– А тебе зачем, маленькая девочка? Могу свой дать позвонить, – предложил прохожий.

– Нет, спасибо, дак вы знаете или нет? – переспросила девочка.

– Прости, не знаю, – ответил он и растворился в толпе.

– Ладно, до свидания, – попрощалась Анечка, но в ответ уже ничего не услышала.

Они опросили ещё пару прохожих, но ничего не добились. Решив передохнуть, они сели за столик, что стоял на улице, какой-то кафешки. Степа достал из сумки чеплашку, в которой были теплые бутерброды, завернутые в фольгу. Анечка же достала из сумки термос и два пластиковых многоразовых стаканчика. Они разлили чай, после чего сняли варежки и положили их под термос, чтоб те согревались, а сами грели руки от горячего чая. По мере съедания бутербродов, они складывали фольгу в варежки, так как она была ещё горячей, и они надеялись согреть их хоть как-то. Горячая жидкость неслась по телу ребят. Они были счастливы такой мелочи. Именно эти мелочи дают силы бороться дальше.

– Извините, вы можете угостить меня одним бутербродом? Он так пахнет, аж внутри кафетерия чувствую, – спросил мужчина в форме.

Анечка хотела протянуть свой, но Степа отдал свой быстрее, как-никак она девочка, пусть кушает. Та же поделила свою порцию напополам и дала мальчику, тот кивнул.

– Спасибо, а вы чего не в школе-то, ребят? – спросил полицейский.

– А мы не отсюда, – ответил Степа.

– Как это так, не отсюда? А родители ваши где? – уточнил он.

– Мы по делу пришли из деревни, нам позвонить надо. Да так, чтоб из наших никто не знал, – проговорил Стёпа. Аня показывала всеми способами, чтоб тот замолчал, да тот глупыш ничего не понимал и уже все рассказал мистеру полицейскому.

– Дурак ты, Степа! – сказала Аня, достала из портфеля мальчика куклу, а из неё записку и протянула письмо служащему.

– У меня перерыв на завтрак кончается, так что садитесь в машину, в участке все переговорим, – сказал мужчина.

Дети начали опасаться его и думать, что делать.

– Да не бойтесь вы. Ничего вам не будет, – сказал Дмитрий Ткачев, так было написано в его удостоверении, что он показал ребятам. Те с опаской все же сели.

– Я Дмитрий Григорьевич, старший лейтенант полиции. А вас как зовут? – спросил он.

– Я Аня, а он Степа, – сказала девочка.

– Хорошо, и откуда же вы будите такие, ходоки?

– Да вот из «Соснового бора», Дмитрий Григорьевич, – ответила она.

– Далеко же вас занесло. Родители ваши в курсе? – спросил мужчина, но ответа так и не услышал. – Ясно.

Анечка всю дорогу держала Степу за руку, зная, какой это для него стресс. Люда, Дмитрий Григорьевич, огорченный дедушка, новый город, загадки, светофоры, родители – все это на плечах этого мальчика, и ему бы никто не помог, если бы не эта добрейшей души девочка. «Спасибо тебе, Аня», – мысленно благодарил её Стёпа

Доехав, лейтенант открыл дверь участка. Там никого не было. Они прошли вглубь здания, где в уголке стоял столик, а на нем куча документов и барахла. В правой части была пустая клетка, а на стенках висели баннеры с информацией и фото президента. Сев за стул, он принялся читать письмо, что ему дали дети.