Гости нашего мира

– У меня есть родители, они меня очень любят, и я их тоже, но почему-то мне кажется, что я приемный ребенок. Хотя они всячески это отрицают. Думаю, эту тайну они унесут в свою могилу, и мне никогда об этом не узнать. Самое главное, что группы крови у нас схожи, даже не придерешься, а проверить ДНК, без ведома родителей, я не могу, узнай они об этом, то жутко на меня обидятся. Расстраивать их мне бы не хотелось.

– Но зачем тебе это? – удивилась я, – Если ты даже сможешь им доказать, что ты им не родной, они, все равно, не дадут тебе тех ответов, которые ты ищешь. Я уверена, что они сами ничего о тебе не знают.

– Да, – хмыкнул Леопольд и потер рукой затылок, – я как-то об этом не задумывался.

– А они знают о твоих способностях?

– Нет, я не хочу их пугать, я уверен, что они будут молчать об этом, но начнут тщательно меня оберегать, и тогда моя жизнь превратится в ад, понимаешь я у них единственный.

– Понимаю, – слукавила я. Как я могла это понять, ведь у меня никогда не было любящих родителей, – Анжелика тоже ничего не знает, хотя я несколько раз пыталась ей все рассказать, но без успехов, она смеется надо мной и считает меня лгуньей с ярко выраженной фантазией.

– Налей еще чаю, пожалуйста, – попросил меня Лео, – а то я сегодня немного выпил и меня жутко сушит.

– То-то я не пойму, от кого это так разит, – хихикнула я, – думала, это я вся пропиталась алкоголем, когда разлила на дискотеки несколько бокалов с водкой. Сижу тут и воняю, как пьяница – боюсь лишний раз подвигаться, чтоб запах до тебя не доходил, – мы дружно рассмеялись, после чего я встала поставить чайник, но Леопольд меня опередил.

– Неси его сюда, – велел он мне, и я послушалась. Он поставил перед собой чайник и положил на него сверху руки, минута и тот закипел, из носика повалил пар, и стала громко хлопать крышка.

– Здорово? – восторженно протянула я, – с тобой можно экономить на электричестве и на отопление. Ты как огромная аккумуляторная батарея.

– Да, ну, тебя – кончай издеваться, лучше расскажи, что ты еще умеешь, мне поначалу думалось, что у нас с тобой одинаковые способности. Но затем я подумал, что это может быть и не так.

– Я с электроникой на «ты». Достань свой мобильный, – попросила я его, он вынул из кармана сотовый, я полезла за своим и попросила его продиктовать номер его сотового. Как только он назвал мне девять цифр, я положила на свой телефон ладонь, и тут же зазвонил сотовый Леопольда, он посмотрел на экран – новый номер, после чего отключил и похвалил меня.

– Здорово, а что ты умеешь еще?

– А, ты? – вопросом на вопрос ответила я.

– Больше ничего не умею, я же не супермен, хотя тоже очень быстро бегаю, плаваю – правда, до «Кларка Кента» (имя персонажа из знаменитого фильма «Супермен») мне все же далеко. Но все равно раза в три делаю лучше то, что делают обычные люди.

– Значит, и готовить умеешь?! – поддразнила я Леопольда.

– Ну, нет, с этим у меня полный аврал. Я-то яичницу с трудом могу приготовить.

– Я тоже, меня некому было учить, вот питаемся с Анжеликой всякими полуфабрикатами. Хотя, как и ты, многое делаю лучше других, и еще у меня фотографическое зрение, я очень быстро читаю и все хорошо запоминаю. На этом мои таланты кончаются.

Мы еще немного поболтали, поговорили о своем детстве, и Леопольд стал собираться домой. На дворе стоял третий час ночи, отпускать его я в такую темень не хотела и предложила остаться у нас. Он попытался отказаться, ссылался на то, что его ждут предки, но я велела ему позвонить им и предупредить о том, что их сын сегодня переночует у подруг. В наше страшное время было опасно разгуливать по ночам, тем более, что у него не имелось собственной машины, ведь он приехал с нами на электричке. Я налила еще по кружке чая и, дуя на кипяток, чтоб тот остыл, тихо спросила:

– Как ты думаешь, откуда у нас с тобой такие способности?

– Не знаю, но мне кажется, что мы пришельцы, – предположил Леопольд. И я чуть не выронила из рук кружку от подобного заявления. Не то что бы это было глупое предположение, просто мне не хотелось верить, что я пришелец. Эта земля была моим домом, и честно признаться пусть хреновым, но другого я не хотела, да и кто знал, что на других планетах лучше. «Да, и, если все же там лучше, почему, мы тогда оказались здесь?» – мысленно спрашивала я себя.

– Ты в этом уверен, может быть, мы простые люди с этой планеты, которые обладают сверхъестественными способностями, – поспешила я остудить распаленный разум нового друга.

– Может быть и так, я ни в чем не уверен. Но кровь наша очень схожа, к моим предкам еще никто не придирался после анализов. Вот только еще: ты встречала когда-нибудь человека, который в своей жизни никогда не болел? – полюбопытствовал Леопольд, он никак не мог остановиться в своих рассуждениях, и мне стало казаться, что ему нравится считать себя инопланетянином, нежели чем сверхчеловеком. Но, несмотря на это, я задумалась, и мне стало немного не по себе.

– Нет, не встречала, кроме меня в интернате все болели, врачи удивлялись этому, правда не находили никаких объяснений, – тихо прошептала я, словно нас кто-то мог подслушать. Я с надеждой взглянула ему в глаза и, дрогнувшим голосом, добавила: – Лео, но если опустить этот факт, может все-таки мы люди, просто у нас сильный иммунитет, почему ты так уверен, что мы пришельцы?

– Конечно у нас сильный иммунитет, но дело не только в этом: смотри, – он взял со стола кухонный нож и полоснул себя по ладони, я в ужасе закусила рукав рубашки, чтобы не закричать. Не уверенна, но мне показалось, что порез стал заживать прямо на глазах. Признаться, мне в это совсем не хотелось верить, но Лео вытер с руки кровь, и на ней не осталось, ни царапины.

– Этого не может быть?! – изумилась я, мне действительно стало страшно. Смотреть фильмы, где подобное происходит с героями это одно, а так наблюдать за этим воочию совсем другое. Мне казалось, что сейчас я просто грохнусь в обморок, передо мной сидел пришелец, и кажется, я была нечем не хуже него.

– Можешь проверить на себе, – предложил Леопольд и протянул мне нож, предварительно вытерев с него свою кровь.

Я трясущимися руками взяла нож в руки и посмотрела на серьезного Леопольда. Мне казалось, он хотел убедиться в том, что мы одинаковы. Мне тоже этого очень хотелось, и уверена больше чем ему, и лишь страх испытать боль не давал мне порезать себе руку. Я с надеждой посмотрела на Леопольда и, вернув ему нож, тихо попросила:

– Порежь, пожалуйста, сам, – я снова закусила край кофточки и, что есть мочи, зажмурилась. Лео взял мою протянутую руку и быстро провел ножом по ладони. Я чувствовала, как холодное лезвие погружается в плоть, и тихо взвыла от боли, затем открыла глаза. Боль потихоньку тупела, а вскоре и совсем исчезла. И когда я стерла с ладони кровь, то убедилась в том, что я «ненормальная». Считать себя инопланетянкой мне совсем не хотелось.

– Ну, что, ты теперь веришь, что мы пришельцы?!

– Верю, – коротко бросила я, боясь, что если я скажу нет, то он станет мне доказывать это вновь и вновь, мне легче жилось, когда я считала себя «одаренной», а не пришельцем. Так пусть это все и остается, пока не появятся неоспоримые факты, лишь только тогда я признаю себя пришельцем и никак не раньше!

* * *

Всю следующую неделю мы снова искали работу и нашли только в ресторане. Нам пришлось снова облачиться в униформу и прислуживать. И все же «У Сэма» – так назывался ресторан, было лучше, чем на дискотеке. Тут хоть полы не облевывали, и пьяные клиенты не щипались. Да и с грубиянами охранники здесь не церемонились, выбрасывали за шиворот вон, и – прости, прощай. Вот это, я понимала, сервис так сервис.

А еще у нас в ресторане играла живая музыка, и пели певицы. Всю жизнь я хотела петь, но всегда стеснялась. А здесь, когда уходили последние клиенты, и с работой было покончено, я снимала с себя фартук, забиралась на сцену, брала микрофон и пела. Анжелика поначалу смеялась надо мной, но затем ей даже понравилось, как я пою, сама же, она совсем не умела петь – у нее не имелось ни голоса, ни слуха, так сказать – медведь на ухо наступил, а на горле потоптался.

Как-то вечером к нам в ресторан заглянул Лео: собирался с нами поболтать и отметить сдачу экзаменов – наконец-таки окончился первый курс. Я немного завидовала ему, он учился и получал высшее образование, о котором и мечтать не смела, хотя, думаю, что смогла бы поступить в любой институт. Но у меня не было не аттестата, ни каких-либо других документов, школу мы не успели закончить – сбежали, а из-за спешки совсем забыли, что в жизни нужен не только паспорт.

Мы закрыли ресторан, за окном стемнело, стрелки часов отсчитали последние минуты понедельника, и наступил вторник, к нашей радости людей пришло немного и все рано разошлись. Начальник разрешил нам чуть-чуть посидеть. Он знал, что с нами ничего не случится, так как ресторан охранялся охранником. Да и вообще в этот раз нам с начальником повезло, он оказался хорошим человеком даже чересчур добрым и отзывчивым. Всегда всем помогал и шел на всевозможные уступки. Одним словом – ценил людей.

Веселье началось: мы пили, ели, я пела песни, мы громко смеялись и шутили. Нам было весело и очень здорово. Я, охмелев, дерзнула и спросила у Лео, как можно поступить в институт без аттестата, и он обещал помочь. В этот день я была самая счастливая, конечно не считая Леопольда – впереди его ждало беззаботное лето. После мы забурились к нам домой и допились там до чертиков – завтра выходной, можно было и оторваться, а наутро мы собирались отправиться на озеро, купаться и ловить рыбу.

Утро стало жутким продолжением моего ночного кошмара, в котором я вечно крутилась и вертелась, как юла, куда-то убегала и хотела спрятаться. Меня шатало как останкинскую башню при штормовом ветре, другим было не легче. С трудом я заварила чай, мы выпили, и нам немного полегчало. Впопыхах собрались и отправились на электричку. Путь наш лежал в Петергоф в прекрасный город музей.

Сразу при прибытии Леопольд устроил нам экскурсию по Петродворцу. Мы вволю налюбовались всевозможными фонтанами и, наверное, обошли весь парк. К обеду мы жутко вымотались и закатили в ближайший ресторан поесть. Набив желудки всякой всячиной, наша шумная процессия отправилась к финскому заливу кататься на лодках. День выдался чудесный солнечный, на небе не одного облачка, но жалко, что он быстро закончился, приближался вечер, и наступило время возвращаться домой, а так не хотелось…

Уставшие, но счастливые мы стояли на пироне в ожидании поезда. Анжелика не могла угомониться: говорила и говорила, пыталась усердно с нами поделиться своими впечатлениями. Правда, я ее совсем не слушала, мое внимание все было устремлено на противоположный пирон, как раз только-только от него отошел электропоезд, и, вышедшие люди, стали быстренько разбредаться кто куда. Я остановила свое внимание на одном темноволосом парне, он стоял ко мне спиной, но почему-то не уходил, застыл, как статуя свободы, и не двигался. Но вскоре, все же, повернулся и обжег меня холодным взглядом, я тут же потупилась, мне стало немного не по себе, сердце бешено забилось в груди, и я вновь взглянула на пирон, он все еще был там, и пристально разглядывал нашу компанию, только выражение его лица немного изменилось, стало более дружелюбным. Затем он подмигнул мне и ушел.

Все это выглядело очень странным даже подозрительным, мне тут же пришло в голову, что это очередной пришелец, и я сама рассмеялась над своими глупыми мыслями. Посчитала себя наивной фантазеркой, которой хотелось, чтоб все оказывалось, так как она хочет. Ведь не могло же так быть, чтобы повсюду, куда не глянь, стояли пришельцы – это выглядело бы просто абсурдно и глупо. Я, конечно, понимала, что все фантастические фильмы были сняты на голом энтузиазме, но отчего-то мне казалось, что в нашей стране существуют засекреченные службы, отлавливающие пришельцев. Только вот мы с Лео почему-то все еще находились на свободе, и над нами ни ставили никаких опытов.

Весь путь до дома я провела в подавленном состоянии и не с кем не разговаривала. И что самое главное этого даже никто не заметил: Лео и Анжелика хорошо общались и без меня, мне казалось, что между ними что-то назревает…

Глава 2

«Случайных встреч на свете не бывает,

Все предначертано судьбой:

– Она с людьми в свою игру играет

И вот свела меня с тобой…»

Уже закончился июнь, и прошла большая часть июля. Лео раздобыл для меня липовый аттестат, и я подала документы на поступление в художественный институт на дизайнера. Мне всегда хотелось творить! Анжелика тоже решила поступить куда-нибудь учиться, правда так сильно, как я, задираться не стала, ее устроило обыкновенное швейное училище.

Все это время мы продолжали работать в ресторане, и шеф даже пообещал нас оставить работать и на время учебы, правда, с наступлением учебного года мы могли работать только в вечерние смены. И это всех очень устраивало. С Леопольдом теперь мы виделись регулярно, они с Анжеликой стали встречаться, наверное, у них была любовь. Хотя в эту чепуху я не верила…

Наступили вступительные экзамены, и меня целыми днями не бывало дома. Мне предстояло сдать пять экзаменов: рисунок, живопись, композицию, русский и историю. И сегодня состоялся первый экзамен. Я нарядилась в блузку песочного цвета с короткими рукавами и в темно-синюю юбку до колен.

В институте творилось невероятное, в этот знаменательный день его можно было сравнить с пчелиным ульем. Все как пчелки слонялись туда-сюда и приглушенно шептались – точно жужжали. Я без труда отыскала свою аудиторию, где проходил мой первый экзамен, и немного мандражируя вошла внутрь.

Большинство поступающих уже расселись по местам. И мне не много не мало, но совсем не осталось выбора. У меня оказалась самая худшая позиция. Сегодня мы сдавали рисунок, и, поэтому огромную роль играл хороший градус. Но я не стала отчаиваться, я всегда шла по принципу – чем сложнее, тем больше опыта и успеха. Хороший художник обязательно заметит мои старания. Я подвинула мольберт, достала бумагу и карандаши, ластик положила на мольберт и стала присматриваться к композиции. Натюрморт состоял из вазы с фруктами, из нескольких хрустальных предметов с водой и столовых приборов. Натюрморт представлял собой довольно сложную композицию.

Зазвенел звонок, предупреждавший абитуриентов о том, что экзамен начался. Я тут же схватила карандаш и стала наносить наброски. Легкие штрихи мягко ложились на белую бумагу. На экзамен отводилось три часа времени, но я закончила немного раньше и теперь ждала звонок. Мне не хотелось прослыть выскочкой. И работу я сдала самая последняя и успела посмотреть чужие, поэтому сделала свое маленькое заключение о том, что этот экзамен я уже прошла. Мне не хотелось хвалиться, но я являлась одной из сильнейших, а таких у нас, как я заметила, среди абитуриентов человек восемь.

Я собрала вещи и отодвинула к стене мольберт, из аудитории я выходила тоже последняя, получилось, что, закрывая дверь, я пятилась назад спиной и случайно столкнулась с кем-то. Какого же было мое удивление, когда я увидела, с кем именно столкнулась. Передо мной стоял тот темноволосый парень со станции, он озорно мне подмигнул и, усмехнувшись, сказал:

– Привет, ну вот, мы и встретились! – произнес он это так обыденно, точно наша встреча и правда была неминуема.

Он поднялся с пола, затем поднял меня, все это время я была в оцепенении и не могла вымолвить ни слова. Его это немного насторожило, и он поспешил спросить:

– С тобой все в порядке? Ты не ушиблась? – и потянулся ко мне руками, чтобы проверить все ли у меня кости на месте. Я отпрянула от него как ошпаренная и, заикаясь, промямлила:

– Все, со мной, все хорошо, – затем я развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь, забыв о том, что мои художественные принадлежности остались валяться посреди коридора.

Черноволосый незнакомец их быстро поднял и бросился за мной, я же, как «полная дура» припустилась пуще прежнего. Правда, ему удалось меня нагнать у ворот института. Я не знаю, что со мной произошло, но мне жутко было находиться в его обществе. Я обернулась назад, и он схватил меня за руку, и резко повернув меня к себе лицом, сунул в руки мой синенький пакетик, а затем просто сказал:

– Ты забыла.

– Ага, спасибо, – как-то вяло поблагодарила его я и посмотрела ему в глаза: большие, карие, они казались такими темными, как сама преисподняя. По телу пробежал легкий холодок. Он мне улыбнулся, в глазах загорелся озорной огонек, я тоже ему улыбнулась, не смея отвести глаз. С минуту мы стояли, смотрели друг на друга, а затем он представился:

– Я Макс.

– Я Лера.

– Очень приятно, будем знакомы, – усмехнулся Макс и взял у меня из рук пакет обратно – ума не приложу, зачем он мне его возвращал вообще?! Затем мы прошли через ворота, и Макс предложил прогуляться по городу. Я не смогла отказаться, да и отговорка никакая не приходила на ум, а на работу было к четырем, так что в запасе у меня имелось целых три часа.

Мы, не спеша, гуляли по невскому проспекту, после зашли в блинную, и Макс накормил меня блинами с мясом и грибами. Оказалось, что он живет в Петергофе, а учится здесь, в том же институте, в который я собиралась поступать, только на дизайнера другого профиля. Я не стала вдаваться в рассказ о своей жизни, просто сказала, что приехала сюда учиться.

Разговор наш проходил непринужденно и весело, и я стала за собой замечать, что мне нравится этот парень, пусть немного худощавый, не сильно высокий, зато с безумно красивыми глазами и обворожительной улыбкой. Волосы у него были подстрижены по последней моде – креатив, что-то вроде легкого «бриза» на голове. Я смотрела на него, и он казался мне самым красивым на всем белом свете. И еще в нем чувствовалась какая-то таинственная притягательность. Читать его мысли мне совсем не хотелось, я боялась, что если это сделаю, то мои подозрения оправдаются, а мне так не хотелось, чтобы он оказался пришельцем. Я надеялась, что Макс просто обыкновенный парень из периферийного городка…

Мои отведенные три часа подходили к концу, я даже и не заметила, как быстро пролетело время, мне было так уютно в обществе Максима, что совсем не хотелось с ним расставаться. Но нужно было идти на работу. Мы остановились у входа в метро, и я, чуть замявшись, сказала:

– Мне пора, очень было приятно с тобой пообщаться, надеюсь, еще увидимся.

– Хочешь я тебя провожу, – предложил Макс, и я поняла, что ему тоже не хочется расставаться со мной.

– Нет, не надо, – отказалась я от предложения, Макс немного нахмурился, и я поспешила объяснить, почему меня не стоит провожать: – Понимаешь, я сейчас еду на работу, а не домой.

– Ясно, и все же я могу проводить тебя до работы, – настаивал на своем Макс. Мне было очень приятно, но потом я представила, как начнет смеяться надо мной Анжелика и всячески подшучивать, и мне сразу стало не по себе.

– Спасибо Макс, но как-нибудь в другой раз.

– Ладно, тогда возьми мой телефон, – он стал копаться в карманах своей рубашки в поисках ручки и листка, чтобы записать свой телефон, но не нашел.

– Диктуй, я запомню у меня феноменальная память, – тут же нашла я выход, Макс с сомнением на меня посмотрел, и все же продиктовал номер телефона. Я думаю, сомневался он не в том, что я запомню номер, а в том, что я ему позвоню…

Я помахала ему на прощание ручкой и отправилась в метро, спустилась по эскалатору и уселась в электричку. Электропоезд тронулся и унес меня по темным туннелям в сторону площади Ленина, я вышла на станции Чернышевская и, не спеша, отправилась к ресторанчику.

Всю смену я витала в облаках: все мои мысли были о Максиме. Я на автопилоте обслуживала посетителей и вполуха слушала трепет Анжелики. Та вся светилась и искрилась счастьем, как новогодняя елка в декабре, подключенная к электрической сети. Наверное, это действие милого и обаятельного Леопольда, я даже стала замечать, что моя подруга «размякла» – стала немного добрее и милее.

С этого дня вся моя жизнь закрутилась, завертелась, я с трудом успевала осознавать происходящее. Мне удалось сдать все экзамены, и теперь я с нетерпением ждала, когда вывесят все результаты. Мысленно я готовила себя ко всему: в нашей стране можно было ожидать всего чего угодно. Двоечники становятся директорами, медалисты даже не могут поступить в институты – кругом взятки да блат. Людей навалом, и мест на всех не хватает. Конечно, я всегда была уверена в своих силах, но, ни блата, ни денег на взятки у меня не имелось, мы с подругой с трудом сводили концы с концами. А ведь хотелось не только пить и есть, хотелось жить и наслаждаться этой жизнью.

С Максом мы тоже не встречались, как-то не получалось – совсем не хватало времени, а в институте не состыковывались. Я была так нагружена, что приходила домой и просто вырубалась от усталости, даже позвонить ему не могла.

И вот, сегодня у меня выдался выходной, я отправилась в институт, узнать результаты экзаменов их как раз сегодня должны были вывесить. Я поднялась по лестнице и вошла в холл. У доски объявлений, оказалось настоящее столпотворение: кто-то плакал, кто-то смеялся, а кто-то искренне радовался. Мне стало немного страшно, целый час не могла подойти к доске с вывешенными результатами. Решилась только тогда, когда холл немного опустел, и рядом практически никого не осталось. На ватных ногах, подошла к стене и заглянула в списки. Я чуть не взвыла от радости, когда увидела свою фамилию в списке зачисленных. Мне хотелось петь и ликовать, кричать всему миру, что я это сделала – поступила в художественный институт и скоро стану перспективным дизайнером. С небес на землю меня вернул знакомый голос:

– Молодца, – похвалил меня Макс и, немного прищурившись, протянул: – О-го-го, да у тебя самый высокий бал. Поздравляю, искренне, рад за тебя. Теперь будем чаще видеться.

Я виновато на него посмотрела и тихо прошептала:

– Ты извини, что я тебе все это время не звонила, просто на меня столько дел навалилось: поступление, работа…

– Да ничего, я сам был немного занят, – отмахнулся от моих извинений Макс и, усмехаясь, предложил: – Давай, что ли отметим твое поступление.

– У меня нет денег, – виновато призналась я.

– А они и не нужны, – хохотнул Макс, взял меня за руку и повел на улицу. – У меня есть интересное предложения, надеюсь, ты об этом не пожалеешь, – вкрадчиво произнес он и загадочно мне улыбнулся. До самого вечера мы гуляли по Питеру ели экспресс-фуд, пили кока-колу и катались на лодках по каналам. Мне так было весело и хорошо, что я не хотела, чтобы этот день кончался. Мы сидели в парке на лавочке и ели мороженое. И когда я подумала, что нам пора расставаться, Макс как-то странно на меня посмотрел и тихо сказал:

– Я хочу кое-что тебе показать, пообещай только не орать, хорошо.

– Хорошо, – вяло выдавила я из себя, сердце мое гулко забилось в груди: мне стало страшно, ведь я догадывалась, что настал момент, когда Макс собрался мне продемонстрировать свои способности. Он взял мою ладонь и помог подняться со скамейки, я трусливо отвела глаза, не зная, чего от него ожидать. Макс прижал меня к себе, и мы стали отрываться от земли, подниматься вверх. Я сжала зубы и зажмурила глаза, от него я ожидала чего угодно, но, никак не могла представить, что мы будем с ним летать.

С трудом, преодолевая страх, я открыла глаза: мы парили в ночном небе, над сверкающем Петербургом, и это было так волнующе и так невероятно…

– Тебе нравится? – шепнул Макс и загляну в мои испуганные глаза.

– Слов нет! – тихо пискнула я, и Максим весело рассмеялся.

Затем мы опустились на землю и вновь уселись на скамейку. Я стала дрожать, совсем не понимая, то ли от холода, то ли от произошедшего. Как не стыдно признаваться, но порой я была такой трусихой – хоть плач. Макс взял мои руки в свои ладони и стал их растирать. Я виновато посмотрела на него и сказала:

– Извини меня, ты, наверное, думал, что я буду в восторге от увиденного. Это так, просто меня пугает все то, что происходит со мной в последнее время. И прежде чем тебе об этом рассказать, я хотела бы знать, почему ты, – я ненадолго замялась, старалась найти подходящие слова, – почему, ты обратил на меня внимание?

– Ты очень красивая, ты мне сразу понравилась, – немного растерянно протянул Макс и, куда усердней, стал растирать мои руки.

– И это все? – не веря ему, воскликнула я.

– Нет, не все. Я чувствую, что ты особенная, такая же, как я, и у нас с тобой много общего. До встречи с тобой, никогда раньше такого не чувствовал. Понимаешь, я всю жизнь прожил, считая себя изгоем, одаренным «уродом», который должен прятать от всех свои способности. О моем даре знаешь только ты. Прости, но я был больше не в силах носить этот груз один. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Да, – согласилась я с Максом, – я понимаю тебя, и хоть наши таланты отличаются, мы с тобой похожи, только Лео считает, что мы пришельцы.

– Кто этот Лео? – резко спросил Макс и подозрительно на меня посмотрел.

– Это мой друг, мы недавно с ним познакомились. У него тоже есть скрытые таланты.

– И что, из-за своих талантов он считает себя пришельцем? – усмехнулся Макс и чуть слышно рассмеялся. – Я себя пришельцем не считаю, я такой же, как и все остальные, у меня все на месте и даже кровь, как и у всех красная.

– Я тоже так считала, пока кое-что о себе не узнала, – я порылась в сумочке и отыскала, недавно купленный, бритвенный станок. У меня в сумке имелось все самое необходимое для девушки моего возраста: пара колготок, лак для ногтей, щипчики для бровей, маникюрные ножницы. Я кончено постоянно облегчаю сумку, но в последнее время, все как-то руки не доходили.

Я сняла с лезвия крышку и велела Максу внимательно смотреть, затем, закусив нижнюю губу, я провела лезвием по ладони. Кровь выступила наружу. Макс с изумлением смотрел на меня: я вытерла ладонь и поднесла ее к его лицу. На ней не осталось ни единой царапины, она была гладкой как кожа младенца.

– Здорово, – восхищенно вымолвил Макс и, взяв из моих рук бритву, решил провести эксперимент над собой, но у него ничего не вышло: его кожа просто не резалась. Я выхватила бритву и попробовала сама. Макс залился безудержным смехом и, хрипя, взмолился: – Прекрати мне щекотно.

– Вот, видишь! – испуганно воскликнула я, – Ты вообще, даже на нас с Лео не похож, ни то, что на других людей.

– Ну, и что, это же не повод, считать себя инопланетянами, – продолжал твердить Макс, и это мне показалось очень знакомым, еще совсем недавно я сама так же говорила – ну, хоть в этом мы были схожи.

– Я Лео тоже так говорю, а он все равно стоит на своем – пришельцы и все тут! Иногда мне кажется, что он прав. Понимаешь, я сама из интерната, меня новорожденную бросили в кустах. А Лео утверждает, что тоже приемный. – Я посмотрела в карие глаза и, увидев в них изумление, досадливо протянула: – Только не говори, что ты живешь не с родными родителями.

– Меня усыновили в пять лет, а до этого я тоже жил в интернате, а еще раньше с другими приемными родителями. Правда, когда мне было три года мы попали в сильную автомобильную катастрофу единственный, кто выжил это я, – признался Макс, несмотря на то, что ему не хотелось меня разочаровывать. – Да, я думал, что мы похожи, но не настолько. Сам я не помню, но родители рассказывали, что меня тоже нашли совсем маленьким, им об этом директриса детдома рассказала.

– Странно все это, не находишь? – деревянным голосом произнесла я, точно сильно охрипла, обожравшись мороженого.

– Согласен, но как нам узнать, кто мы, в самом деле, пришельцы или люди?!

– Даже представить себе не могу. В детдоме об этом нам точно никто не расскажет.

Мы, молча, сидели на лавочке, я качала ногой туфлю, а Макс скрестил на груди руки и уставился в антрацитовое небо, словно там находились все ответы на наши вопросы. Я взглянула на часы: стрелки сошлись на двенадцати, и это означало, что мне нужно отправляться домой. Учебный год еще не начался, и у меня на работе была первая смена. Я поднялась со скамейки, и Макс вопросительно на меня посмотрел.

– Мне пора возвращаться домой, завтра много дел.

– Я тебя провожу, – предложил Макс, и мне стало ясно, что отказ на этот раз он не примет.

– А как же ты сам, тебе, в такую даль. Возившись со мной, потеряешь уйму времени.

– За меня не беспокойся, я что-нибудь придумаю, – загадочно улыбнулся Макс и ненадолго задержал свой взгляд на звездном небе.

Мы успели на метро, сели в электричку. От станции прошлись пешком, у крыльца общежития неловко распрощались, и я отправилась домой. Макс же, на прощание, поинтересовался, во сколько я заканчиваю работать. Моя смена заканчивалась в четыре. Выяснив, что ему нужно, он пожелал спокойной ночи и ушел.

Поняла я, что он не знает, где я работаю, только тогда, когда сняла с себя фартук в четыре часа. Мне стало очень грустно, так сильно хотелось его снова увидеть, что хоть волком вой! В таком вот подавленном состоянии я и вышла из ресторана.

– Чего грустим? – тут же послышался приятный бархатный голос Макса, я повернула голову и увидела его: он стоял в светлых брюках и белой рубашке, облокотившись о ствол дерева, и улыбался. Я подарила ему ответную улыбку, мое сердце от радости екнуло в груди, мне хотелось плясать от счастья. Но ничего подобного я делать не стала, просто немножко наврала:

– Я немного устала, и у меня болит голова.

– Жаль, а я хотел тебе устроить экскурсию по заячьему острову, – поддразнил меня Макс. – Ну раз ты болеешь, лучше тебя проводить до дома.

Мне стало смешно, надо мной никто еще так деликатно не подшучивал, и, подойдя, ближе к Максу я легонько его толкнула в живот, затем рассмеялась и отчаянно запротестовала:

– У меня все в порядке, а голова скоро пройдет, просто надышалась на кухне…

– Тогда, другое дело, цепляйся, – он протянул мне руку и я, немного смущаясь, ее взяла, и мы как школьники, держась за руки, отправились на экскурсию.

Экскурсия мне понравилась очень, но больше всего мне нравился мой гид. Не смотря на свою обманчивую внешность «разболтая», Макс оказался очень начитанным и интересным собеседником, хотя, как я вообще могла подумать, что человек искусства, мог быть недалекого ума…

После экскурсии нам ужасно захотелось, есть, но у нас кончались деньги, и мы отправились на поиски банкомата. Это не составило огромного труда, в первом же большом магазине таковой агрегат нашелся. Макс достал карточку, и банкомат с аппетитом ее сожрал. После нескольких попыток ввести код, макс растерянно посмотрел на меня, и обреченно сообщил: