Вячеслав Софронов

жала земля, леса повалились, реки вспять потекли. Долго они дрались, и ни

сибирцы? На что надеялись они, сжигая себя? Или их кто заставил?… Кучум бродил и бродил по кромке песка, то заходя в воду, будто дразня ее, то присаживаясь на случайное бревно, и в трепете воды ему чудились отблески языческого костра, а в ушах стояли крики и вопли. И еще запах. Запах человеческого мяса… Хан пробовал умыться, но и вода носила запах гари, хотя он понимал, что это лишь его больное воображение

злые, да и память людская, как вода талая, течет, меняется. А вот то, что братец его, когда припекло получить развод с безъязыкой женушкой, обратился в Мишке Воронцову, о том канцлер узнал на следующий день. Но письмо было приватное, и он не мог спросить отчет о нем. Помог

суду, выливали воду на землю и грозились прогнать жаждущего сквозь строй. Но все понимали, что и офицерам, едущим верхом или в повозках, тоже нелегко дается переход и угрозы их исключительно ради поднятия дисциплины и приводить их в исполнение они вряд ли станут. Правда, иной офицер, чаще всего из немцев, мог иной раз перепоясать уж слишком отставших плетью, вызывая тем самым грозное шипение