Юлия Деулина

Тёмн совсем взбеленился, отъял весь яд Ужьего Князя, Гадючьему отдал. Думал, помрёт тот в муках. А он, вон, до сих пор по белу свету ходит, только нутро ему всё выжгло да глаза. Вот с тех пор-то Гадючий Князь и взглядом убить может, и гадюки такие ядовитые, а ужи вовсе без яду, как и Князь их.

Мелькают в тенях белые лица – это сёстры мои, мои сёстры-птицы. Не певчие – хищные, не сводные – кровные. Моя родня, но я им не ровня.

Первыми в мире мёртвых Йени встретили перистые рыбы. Они выпрыгивали из воды по обе стороны от крокодила, смеялись и исчезали в молочном тумане, затянувшем Ануахэ.