Роман Злотников

можно было только в мягкую складку у затылка, не защищенную ни мощными, выпуклыми костями

Кто хочет решить проблему – ищет возможность, кто не хочет – ищет причину её не решать. – Кто это сказал? – Сократ

узду и пропустил Николая вперёд, одновременно останавливая коня.

Во имя Светоносного! – в отчаянии крикнул Эрл и взялся за сосуд, запечатанный белой смолой. В этот момент Кай открыл рот, со всхлипом вздохнул и распахнул глаза. Ноги Эрла подогнулись, и он опустился на пол рядом с болотником. Такого потрясения рыцарь, прошедший сотни битв с Тварями, появляющимися из-за Горного

закончены. Так что уже через час обе сформированные команды должны были

Именно в этот момент я внезапно с ужасающей очевидностью осознал, что государь – это не титул, не звание и даже не должность. Государь – это тягло. Тягло перед всей своей землей. И нести мне его не перенести. А еще я понял, что государя должны любить. Нет, не так: государя должны любить!!! Иначе грош ему цена. Нет, его могут ругать, на него могут временами злиться. Ибо ему нет необходимости регулярно, раз в четыре года, наводнять страну слащавой ложью и заискивать перед людьми, нарочно приведенными в состояние толпы, то есть электората, потому что-де выборы и надо пробиться в парламент или еще на какую выборную должностишку при власти. А потом успеть за четыре-восемь лет расплатиться с кредиторами, давшими ему денег на предвыборную кампанию, и заработать себе на достойную старость… А государю ничего этого не нужно. У него вся земля во владении. Причем принадлежать ему она может только вот так, вся, а не каким-то лакомым кусочком типа «Газпрома» или «Норникеля», который можно положить в карман за несколько лет нахождения на вершине власти и спокойно пользоваться все оставшееся время после  того, как «исполнил свой демократический долг перед страной и народом». Вот так – все или ничего. Очень… бодрящая мотивация для лидера. Но она заставляет мыслить не в ритме предвыборных периодов, а минимум десятилетиями, а лучше веками. И потому людям вот сейчас конкретно, в этом году, может не понравиться то, что он делает, и они какое время будут ругаться и злиться. Но когда пройдет это время… Государя должны любить! Да, его должны любить даже тогда, когда его ругают и на него злятся! Это и есть его оценка. И она хлеще, чем любые выборы и рейтинги. Ибо тут уже не поиграешь с процентами, не установишь законодательные барьеры, не наймешь политологов и PR-менеджеров, чтобы ненадолго, на пару месяцев, поднять рейтинг, пока не пройдут очередные выборы. Его либо любят – либо нет. Но… как же страшно предать эту любовь. И дело не в том, что это плохо кончится, здесь – казнью, а там, в моем рафинированном и политкорректном будущем, просто неким конституционным переворотом. Дело не в этом… просто преданная любовь тут же обернется ненавистью. А ненависть миллионов уничтожит даже не тело. То, что произошло со мной, ясно доказывает, что тело – чушь, тело всего лишь сосуд, в который налито нечто, вполне способное существовать и в другом сосуде либо вообще без него. Нет, она уничтожит саму твою суть…

с запретами нужно быть очень и очень аккуратными. Потому что любые запреты искажают реальность.

Мне не очень интересно писать книжки про вампиров, космодесантников, магов, императоров или бессмертных, просто самовыражовываясъ. Мне хочется, чтобы мои книги еще и что-то делали с тем пространством, в котором я живу. Чтобы если не я, то мои дети, а даст бог, и внуки жили в мире, который был бы более приспособлен не для тупо жующей скотины или гламурного быдла, а для того, чтобы в нем, пусть хоть чуть-чуть, но легче было бы стать человеком.

Я ориентировался на примеры европейских стран, той же Германии и Франции, ну и на классическую форму организации демократических государств в Древней Греции и Древнем Риме. Ибо быть полноправным гражданином — это не только и не столько обладать правами, но и нести серьезное бремя обязанностей. В древнегреческих полисах место гражданина в случае нападения врага было не где-то, а на городских стенах. За стенами укрывались дети, старики и… рабы. И тот, кто не вставал в строй, лишался статуса гражданина автоматически. Да и вообще, армия, помимо остальных функций, еще и отличный тренинговый лагерь (ну, или должна им быть), способный очень серьезно развить человека и очень серьезно переформатировать его ценностный аппарат. В армии человек на собственном опыте узнаёт про самого себя много нового и пусть не всегда приятного, но точно полезного. Из армии он выходит более стойким и куда лучше готовым к любым невзгодам, поскольку на практике убеждается, что способен выдерживать серьезные психологические и физические нагрузки. Он знает, что такое работать в команде и подчиняться приказам, а также может точно оценить степень ответственности за собственные действия и отданные им распоряжения. Кроме того, среди прошедших через армейскую службу много тех, кто отождествляет себя со своей страной. Именно поэтому, например, армии таких давно не воевавших государств, как, скажем, Швеция и Швейцария, по-прежнему комплектуются по призыву. Им не так уж нужны большая армия и подготовленные резервы, зато им жизненно важен и нужен гражданин, который формируется с помощью этой армии… Вот только чтобы все это сработало, через армию должны проходить все. Ну или хотя бы все мужчины и те амбициозные женщины, которые собираются участвовать в управлении государством. Студент ты, не студент, бизнесмен, не бизнесмен, а год своей стране отдай. Пока же подавляющее большинство молодых людей будут иметь легальную возможность сначала «откосить», а потом презрительно кривить губы и поливать грязью «лохов», которые не сумели «откосить», ничего хорошего не выйдет. А именно так и было в покинутом мною будущем. Поэтому там система работала просто отвратно. Дай бог, у нас тут она сработает как надо…

оглянулся на кольцо телег, оставшееся по правую его руку. Увы, от раненых помощи не дождешься – много ли их сможет теперь