Роберт Вальзер

Традиция писать о радостях простой, ничем не обременённой жизни, при этом не зная ни в чём недостатка, уходит корнями в далёкое прошлое. Поэты сочиняли стихи о прелестях вольной пастушеской жизни, сами при этом почему-то состоя на службе при дворе либо имея «достойную» запасную профессию. Спустя много веков к ним присоединились авторы, с большим наслаждением обрекающие своих героев на полную неустроенность – при этом у самих авторов имелись удобное кресло и стол, дорогие письменные принадлежности, жена, занимавшаяся всякими мелочами вроде детей, домашняя прислуга и друзья, которым можно жаловаться на невыносимую тяжесть бытия.

В кругу таких писателей Роберт Вальзер был белой вороной, бельмом на глазу, неудобным напоминанием о том, что литература и действительность – это не одно и то же. Как и его приятели – бродячие артисты, он побывал в самых разных местах, и нигде не смог стать своим. Жизненный путь Вальзер закончил в сумасшедшем доме. Роберт Музиль называл его «Кафкой наоборот»: Вальзер так же зорко подмечал несуразности в общественном устройстве, но расстраиваться из-за этого отказывался. Поколение за поколением поклонники его творчества, коллеги-писатели и критики пытаются сформулировать, кто же он такой: писатель-ртуть? Писатель-облако, гонимое ветрами, всему радующийся и ни к чему не привязывающийся надолго? Писатель-хроникёр, умудряющийся через незначительные мелочи выразить то неуловимое, что делает жизнь – жизнью?

И раз за разом Роберт Вальзер ускользает от попыток разобрать его на составляющие, как механизм. Он остаётся собой – свежим, лёгким и не похожим на современников, предшественников и потомков.