Михаил Тырин

зашагал к дому по петляющей меж деревьев тропинке. Участок выглядел вполне ухоженным, к нему явно регулярно прикасалась крепкая хозяйская рука, однако редкие следы запустения проглядывали сквозь видимый порядок, точно подкладка сквозь проплешины в износившейся ткани старого сюртука. Вот груда подгнивших досок неаккуратно высится возле припорошенной снегом грядки, вот пожелтевший целлофан парника треплется и хлопает

Не врите себе. У вас каждый второй фильм или книга про то, как ваша долбаная цивилизация ласты склеила. Вы мечтаете, чтобы вас зомби захватили или пришельцы. И сожрали к хренам собачьим всех адвокатов, депутатов, топ-менеджеров и риелторов. А вы бы остались - в лесах, избах, на свежем воздухе, с ружьями. Чтобы жить, просто жить для себя, а не для паразитов. Ну и чужое добро собирать по вымершим городам. Вы все этого хотите, просо боитесь признаться...

– В общем, как водится, у меня две новости, – сказал он, наливая коньяк.– Ну, начни с плохой, – вяло предложил я.– А кто тебе сказал, что вторая – хорошая?

 Запомни, Беня, на войне воюют только идиоты. Умные используют войну исключительно для личного обогащения.

Лучше нам поторопиться. Если сегодня появились слоники, то завтра могут и бегемотики. А там и до динозавриков недалеко.

Он спустился в гостиную и попросил у Кармен двойной завтрак.

– Что, аппетит разыгрался? – произнесла она с каким-то странным, почти издевательским выражением.

– При чем тут аппетит? – пробормотал он с недоумением. – Просто я там не один.

– Что? – Глаза девушки полыхнули возмущением. – Она теперь тоже у нас живет?

Сенин расхохотался. Девочки тут, оказывается, ревнивые.

– Это для моего солитера, – вполголоса пояснил он и, продолжая посмеиваться, вернулся к биотехнику.