Леонид Зорин

50 подписчиков
Отправим уведомление о новых книгах, аудиокнигах, подкастах
Леонид Зорин – советский и российский писатель, драматург, поэт, сценарист и переводчик. Леонид Генрихович Зальцман родился 3 ноября 1924 года в городе Баку, Азербайджан. Он начал писать стихи в раннем детстве, его первые произведения вышли в печать, когда мальчику было всего десять лет. Сборник «Стихи» высоко оценил Максим Горький, который посвятил ему статью «Мальчик» в газете «Правда»: мать специально отвезла Леонида на встречу с писателем в Москву. Еще под фамилией Зальцман он начал писать либретто к оперным постановкам Азербайджанского театра оперы и балета. Также Леонид переводил на русский произведения азербайджанских поэтов, некоторые из его работ вошли в состав антологии «Песни и романсы азербайджанских композиторов на газели Низами». В 1946 году Леонид окончил Азербайджанский университет имени Кирова, после чего переехал в Москву и через год получил диплом Литературного института имени Горького. В одном из интервью писатель рассказывает, что сразу влюбился в Москву. Вскоре после переезда в его жизни произошел счастливый случай: пьесу Зорина из тысяч других выбрали для постановки в Малом театре. В дальнейшем новые спектакли по его произведениям выходили почти каждый год, но не обходилось и без цензуры: так, например, спектакли «Гости» и «Римская комедия» были сыграны в Ермоловском театре всего раз. После одного из скандалов Леонид Генрихович тяжело заболел. Выдержать испытания ему помог характер: в том же интервью Зорин говорит, что даже при наличии способностей характер для литератора гораздо важнее. По одной из самых популярных пьес Зорина в 1982 году был снят фильм «Покровские ворота». Писатель также издавал повести и романы, в том числе следующие книги: [ul]«Господин Друг»; «Старая рукопись»; «Глас народа»; «Алексей»; «Главная тема»; «Авансцена. Мемуарный роман». [/ul] В интервью «Независимой газете» Зорин говорит, что драматургия – «дело молодых». Он сам написал пятьдесят пьес, после чего занялся прозой. Годы до этого Леонид Генрихович называет «цензурным адом», который «ускорил кончины самых любимых людей: Рубена Симонова, Андрея Лобанова, Юрия Завадского». Писатель умер 31 марта 2020 года в Москве, в возрасте 95 лет. Он похоронен на Троекуровском кладбище.

Все книги автора

По сериям
По новизне
По популярности
    Текстовые книги
    Без серии
    от 159 ₽
    от 99 ₽
    от 159 ₽
    от 189 ₽
    от 99 ₽
    от 99 ₽
    от 99 ₽
    от 99 ₽
    от 159 ₽
    от 99 ₽
    от 99 ₽
    от 159 ₽
    от 99 ₽
    Книги Леонида Зорина можно скачать в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн.

    Оставьте отзыв

    Войдите, чтобы оставить отзыв

    Цитаты

    Вино питает мощь равно души и плоти, К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете.

    Она. Как быть? Чтобы новое поколение нас, но крайней мере, терпело, мы должны соответствовать трем условиям: не мозолить собою глаза, помалкивать, если же заговариваем, должны выражать свое восхищение молодыми хозяевами положения – их достижениями, их современностью, их интеллектом и великодушием. При соблюдении этих правил мы можем рассчитывать на благосклонность.

    Авансцена. Орлюк и Молочников. Молочников ( ликуя ) Оформили! Орлюк Что ж, в добрый час. Молочников Уж есть приказ! Уж я – средь вас. Андрей! Я всем тебе обязан. Подобный поворот в судьбе, и лишь – благодаря тебе. Орлюк Я не хочу, чтоб ты был связан. Есть парадокс, и он доказан: за благодарностью – протест. Молочников Так жутко вспомнить свой приезд. Чужой уклад. Чужие лица. И эта гордая столица… Глядишь затравленно окрест: один. Не влиться и не слиться. Мыслишка подлая стучится: зачем ты бросил свой насест? И тут-то на ночном одре я решаюсь: разыщу Андрея. Да, он далек. Да, он высок. Но школьный срок был вместе прожит Он не отринет. Он поможет. Ты не отринул и помог. Орлюк Высокий слог. Ну что ж, я рад. Молочников Андрей, ты поступил как брат. Орлюк Антон, так поступил бы каждый. Молочников О нет. Я видел не однажды, как быстро леденели те, кто стали жить на высоте. А ты… Орлюк Антоний, это скучно.

    Ночь эта не была истребительной, вальпургиевой, дерзновенно вакхической, и все же она осталась памятной, не затерявшейся среди прочих. Было особое очарование в том, как она струилась в объятиях, легкий прохладный ручеек, не иссякавший при всей своей щедрости. Не скрою, я был весьма утешен таким слияньем струны и смычка. Она оказалась похвально отзывчива – мне было даровано право на поиск и право на свободный полет.