Дем Михайлов

– Отметка демонической похоти в душе одного из соратников? – изумленно спросил Храбр Светлушка – Это кто же из нас? – Ну… – поскребя пальцами подбородок, я развел руками – Кто ж его знает… – Действительно – согласился со мной Док, разводя руки еще шире меня и едва не врезав Храбру по лицу – Кто ж знает?

даров у них не то, чтобы было много. К тому же я успел заметить во что была одета та уползшая под нары девчонка – рваное и

Он достигнет цели. Любой ценой. И плевать на полыхающий город – как городу всегда было плевать на искалеченного мальчишку, что так и не дождался правосудия… Конец книги

Не знаю, кто работал над внешним обликом и защитой фуры, но этот хреносос явно считал, что основную опасность будут представлять тупые дебилы – и именно поэтому надо натыкать повсюду как можно больше острых железных кольев, прямо вот, сука, гроздьями, чтобы дебилам было куда напарываться и где в корчах подыхать.

Зеленое лечим – алое калечим! Полуоркам микстуру – а демонам клистиру!

– Гав! Гав! Ваш песик хочет поиграть! – с искаженным механическом голосом выскочившая из-под сочленения толстых старых труб крыса

Ну… – не выдержал моего молчания приткнувшийся рядом зеленокожий громила. – Хорошо стоим… недалеко глядим… офигенно молчим… и нехило дрожим.

– Когда гоблины боятся, когда гоблины знают, что, если срубил дерево – ему отрубят руку или голову, если убил ради забавы оленя – убьют и тебя, если гоблин знает, что ему не откупиться, ему не договориться… вот тогда и только тогда гоблин перестает рубить и убивать. Но дай ему лазейку, дай ему крохотную возможность договориться… и мир начинает погибать. А гоблины начинают себя чувствовать не гоблинами, а хозяевами мира…

Лучше подождать на бережку – Док замотал головой и указал на уток – У нас тут уже и уткебана красивая. Можно ею любоваться, можно зажарить… Считай обжились…

– Не стоит пытаться? Пытайся, гоблин, пытайся. Напрягай жопу хоть до кровавого поноса ради этой цели, но только если ты это делаешь для себя и по собственным убеждениям, а не ради красивых и все равно лживых слов тех, кто однажды увидит твое мертвое тело. Живи для себя, а не ради тех, кто разок поднимет стопку самогона за твой упокой и тут же забудет о том, что ты вообще существовал когда-то.