Даниил Корнаков

протестующие крики библиотекаря они принялись

Когда на дне осталось совсем немного, Лили отложила чашку и бросилась на меня. Она целовала меня, и я чувствовал сладкий привкус вина на её губах.

– Стася, ты это чего, а? – от неожиданности произнес лупоглазый.

Я подошел к нему и заметил, что трубку не положили до конца. С чувством растерянности и непонимания я взял ее и поднес к уху, после чего услышал странный голос, напрочь лишенное каких-либо чувств; механический, безжизненный, будто докладывая, он произносил следующее: – Пять, семь, точка, пять, один, три, семь…

Господи, как же мне не хотелось делать хотя бы шажок на встречу этой тьме! При всех других обстоятельствах я бы не спустился туда и за все сокровища мира, но прямо сейчас мой лучший друг был в опасности.